Утро в бывшей Обираловке... (ежедневне)

Пасмурное утро в бывшей Обираловке. Солнце вдруг пробивает низкие тучи и среди башен всплывает клочок радуги. Через минуту солнце гаснет, мелкий рассыпчатый дождь барабанит по крышам машин. Ветер метет капли в разные стороны, словно дворник-киргиз осенние листья.

Восемь часов четырнадцать минут. Понедельник. Ручей мамочек с детьми в калитке детского сада постепенно иссякает. Женщины покрупнее и помельче – все на одно недовольное лицо. Они хранят это выражение всю неделю, до самой субботы. Мне трудно представить, что они выражают в выходные, какая трансформация в них происходит. Но пять дней в неделю, изо дня в день, они носят общую маску утреннего неудовлетворения.

Из-за угла выползают два старых огрызка. Один, с белой шевелюрой, шатаясь, словно моряк на палубе, вполоборота что-то транслирует другому, что-то видимо очень забавное. Приятель пританцовывает позади. Его ноги живут своей собственной жизнью, они вихляются, заворачивают в стороны, гнутся и выпрямляются. Весь остальной дедушка остается почти неподвижным. Через короткое время ноги берут свое, и опрокидывают старика прямо в клумбу. Моряк идет дальше, повествуя на ходу. Он не заметил потери товарища, который, стоя на карачках, пытается задом покинуть цветник.

Утро, восемь часов четырнадцать минут. «Дикси» за углом открылся четырнадцать минут назад, все остальные магазины Обираловки еще на замке. Этих немногих минут хватило двум старикам. Они зашли и вышли, купили и выпили. И теперь, завернув за угол, нетвердой походкой направляются куда-то в сторону вокзала. Старое поколение первых пионеров. Им не сидится на месте. Огни первых пятилеток не дают им покоя, утренние гудки электричек напоминают молодость. Энтузиасты – не в пример утренним мамкам.

Утро. Ветер подвывает в узких проходах между домами, рвет пополам и складывает тучи над башнями. Дождь то затихает, то проливается снова. Школьный звонок запутался в мокрой листве и затих . Город проснулся и побрел на работу, оставляя следы из рваных зонтов.

Сырая картина утра понедельника, двадцать какого-то сентября. Где-то в этом пейзаже затерялся и я, среди мамаш, пионеров и школьников, опоздавших на урок, среди дождя, солнца и влажных капель за воротником. Этим утром в бывшей Обираловке.