Схерлок Холмец

Я, Джон Химиш Баксон, доктор медицины, собираюсь рассказать вам, господа, о моём добром друге, сыщике Схерлоке Холмеце.

Познакомились мы с ним довольно неординарным способом. В то время мои финансовые обстоятельства складывались неудачно: врачебная практика сокращалась, а хозяин квартиры, которую я снимал, решил повысить арендную плату, которая теперь стала для меня совершенно неподъёмной. Собрав свои пожитки, уместившиеся в старом дорожном чемодане, я медленно брёл вдоль берега Темзы, погрузившись в невесёлые размышления. И тут моё внимание привлёк долговязый молодой человек, со всех ног удирающий от разъярённой толпы. Выкрикиваемые преследователями выражения могли бы шокировать ваше внимание, поэтому будут опущены.

Внутренне поморщившись, я подозвал кэб, дабы избегнуть неприглядной сцены, разворачивающейся перед глазами. Неприятностей мне хватало и без того.

Но не тут то было: сделав феноменальный спринтерский рывок, высокий джентльмен оторвался от преследователей, ловко вскочил на подножку моей кареты и крикнул вознице:

– Гони! Полгинеи, если нас не догонят!

Полгинеи солидная сумма: кэбмен стегнул лошадь, и карета рванулась с такой силой, что непрошеный попутчик свалился мне на колени.

– Ради бога, простите, доктор! – извинился он, бесцеремонно усаживаясь рядом со мной. – Позвольте представиться: Схерлок Холмец, частный детектив. Вы не станете возражать, если за сегодняшнюю поездку заплачу я?

– Не возражаю, – с неудовольствием ответил я. – Кстати, как вы узнали, что я доктор медицины?

– Это очевидно, – пожал он плечами. – И думаю, что смогу помочь вам в поиске нового жилья.

– С чего вы взяли, что мне нужна квартира?

– Очень просто. Джентльмен с удручённым лицом расхаживает с чемоданом – это наводит на мысль, что оставить вещи ему негде. Из кармана выглядывает стетоскоп – следовательно, он доктор. Вы не возразили, когда я предложил заплатить вознице – значит, дела ваши идут не блестяще. Ну и ещё несколько мелких фактов… Это элементарно.

– Действительно, – невесело рассмеялся я. – Ваша догадка случайно оказалась верной.

– Вовсе не случайно, – обиделся Холмец. – Скоро вы поймёте, что я привык обосновывать свои утверждения.

– Ну, раз так, позвольте вас поймать на слове. Вы намекнули, что можете посоветовать недорогое съёмное жильё.

– Конечно, – кивнул Холмец. – И мы немедленно туда отправимся. Кэбмен, Фейкер стрит, 221-б! – обернувшись, крикнул он кучеру. – Моя домохозяйка, миссис Хапсон, сдаёт апартаменты, а одному оплачивать обе комнаты мне накладно. Так что одна из них ваша.

– Вы живёте на Фейкер стрит?

– Да. И вы теперь тоже.

– Однако. И сколько это будет стоить?

– Не имею понятия. Я ещё ни разу не платил. И пока не собираюсь. Грешно не пользоваться, если джентльмену верят в долг.

– Вы оригинальный человек. А, простите, чем объясняется… ну, скажем так: повышенный интерес к вашей особе со стороны благополучно отставших почтенных горожан?

– А, это! Дело в том, что я пишу научную статью по классификации лобковых вшей. А где ещё наблюдать насекомых, как не в естественной среде? Мужья же подопытных особ по своему невежеству предположили, что я посягаю на их супружескую честь. Не обращайте внимания.

Я в свою очередь представился по всей форме, и остаток пути мы непринуждённо болтали – о погоде, политике, женщинах и прочей чепухе. К моменту прибытия мы уже прониклись взаимным расположением.

Договориться с достопочтенной миссис Хапсон оказалось делом одной минуты. Нового жильца она восприняла со стоическим хладнокровием.

– К вам опять явился этот ужасный джентльмен из полиции, мистер Холмец, – невозмутимо сообщила она. – Поторопитесь, иначе он уничтожит все ваши запасы виски.

– Это наверняка инспектор Трейд, – шепнул Холмец. – Самый хитрый сыщик Скотланд Ярда – хитрый, конечно, только на фоне всех остальных. Поэтому получил прозвище Лис, чем и гордится.

Поднявшись по лестнице, мы обнаружили ожидавшего инспектора в самом мрачном настроении.

– Холмец! – поднялся он из кресла навстречу моему другу. – Наконец-то. Мне нужен ваш совет по одному замысловатому делу.

– Убийство?

– Совершенно верно.

– Нет-нет, Лис Трейд, я сегодня устал. Я голоден и хочу отдохнуть. У меня нет никакого желания тащиться с вами в морг. Кстати, познакомьтесь – это мой друг, доктор Баксон. Надеюсь, его консультация вас вполне удовлетворит. Правда, его услуги обходятся дорого, – продолжал Холмец, незаметно подмигивая мне. – Но если вы его хорошенько заинтересуете, то доктор, быть может, согласится уделить вам немного своего времени.

– Никуда ехать не требуется. Зная вашу знаменитую лень, я привёз тело с собой.

– А, вон тот свёрток? Это другое дело. Пока миссис Хапсон готовит нам сэндвичи, мы, пожалуй, выслушаем обстоятельства происшествия. А потом выпьем по рюмочке бренди. Как, Баксон?

– Ну, если только в медицинских целях…

– В медицинских, в медицинских. А для чего ещё нужно бренди! – Схерлок весело подмигнул и быстро сдёрнул покрывало. – Ну, доктор, что вы скажете?

– Это определённо женщина, – в тон ему отозвался я.

– Понятно, в морге её раздели, – заметил Холмец. – Но вы, Лис, наверняка привезли и одежду, не так ли?

– Вот она.

– Тогда я займусь одеждой, а вы, доктор, осмотрите тело.

За мою практику мне не раз приходилось иметь дело с трупами. Здесь же причина смерти не вызывала сомнений: горло было перерезано от уха до уха, вернее даже – грубо перервано. Ошмётки гортани вылезли наружу, превращая достаточно милую в прошлом физиономию в подобие какого-то монстра. Контраст со спокойным и умиротворённым выражением лица был просто поразительным. Я тронул её за руку – трупное окоченение ещё не развилось в полной мере.

– Я датирую смерть пятью часами ранее настоящего момента, – повернулся я к Холмецу. – Плюс-минус полчаса.

Холмец не отвечал: он буквально уткнулся своим длинным носом в ночную рубашку и что-то там рассматривал с таким увлечением, что, казалось, совершенно не слышал меня. Лис Трейд многозначительно кашлянул.

– Такой же вывод сделали и наши эксперты, – подтвердил он. – Это убийство, Схерлок. Но кто мог это сделать? Дверь была заперта, следы взлома отсутствуют. Тело обнаружил её брат Гарри, вернувшись из клуба.

– Как её звали? – спросил я.

– Лиана Спенсер. Проживала на Букингджем Хаус лейн, дом один, совместно с отцом, Джоном Спенсером, и братом.

– Где они находились в момент смерти? – вмешался Холмец.

– Джон отправился на рыбалку, а у Гарри на это время алиби, мы проверили: он играл в карточном клубе. Тому есть свидетели.

– Кем работает Джон? – осведомился Холмец.

– Мясником на бойне.

– А брат?

– Он не работает. Из тех ещё хлыщей, что предпочитают проматывать родительские денежки.

– Опишите обоих.

– Отец – рослый здоровяк, примерно шесть футов пять дюймов. Пятьдесят лет, лысый. Вдовец. По словам соседей, безумно любит своих детей. Работодателем характеризуется положительно.

– А дети?

– Гарри – эгоистичная, чопорная личность. Никого не любит, даже родных. Двадцать шесть лет. С трудом окончил Абердинский колледж. Сокурсники с ним практически не общались, поскольку тот держался особняком. Хилый, болезненный. Левша, но три месяца назад сломал эту руку. Удивительно, как у столь крепкого отца получились столь чахлые дети. Ведь у Лианы, знаете ли, был врождённый порок сердца. Она непрестанно болела.

– Ага! А Чарли?

– Не так часто. Впрочем, если хотите сами побеседовать с ним, я его вызову прямо сюда.

– Не стоит. Дело и так ясное, – Холмец зевнул. – Миссис Хапсон, – повысил он голос, – где наш чай?! И бренди?

– Уже готово, несу. Не думаете ли вы, мистер Холмец, что я способна подать гостям только чай? Я не столь дурно воспитана.

Ланч в исполнении миссис Хапсон отличался обилием и изысканностью. Холодная курятина, пудинг, яичница с беконом, бисквиты к чаю. Качество и чая, и бренди было выше всяких похвал. Холмец, нимало не смущаясь присутствием трупа, набросился на еду.

– Может быть, стоит проверить отпечатки пальцев? Мы нашли нож рядом с телом, – предположил инспектор.

– Что вы, Лис! – энергично работая челюстями, возразил Холмец. – Этот метод ещё не изобрели. Вот если бы мы жили в двадцатом веке, тогда пожалуйста. А сейчас придётся разбирать дело традиционным способом... Бьюсь об заклад, не далее недели назад Гарри проиграл кому-то крупную сумму.

– Как вы узнали?

– Неважно. Главное, у него был мотив сократить количество наследников.

– Вы намекаете?..

– Утверждаю, Лис, утверждаю. Намекать не в моих правилах.

– Но алиби!

– Да ну? Какое ещё алиби?

– У него куча свидетелей, что в момент смерти он находился в клубе!

– Я и не обвиняю его в убийстве сестры. Она умерла естественной смертью.

– У неё перерезано горло, Холмец!

– А вот в этом я его обвиняю. Заметьте, на одежде слишком мало крови. Значит, сердце уже не работало. Думаю, она умерла во сне, в ином случае лицо было бы искажено. Полагаю, Гарри явился домой, обнаружил мёртвую сестру и сообразил, как может использовать это в своих интересах. Отец был на рыбалке, и наверняка один. То есть, алиби у него отсутствует. Итак, Гарри перерезал мёртвой сестре горло, причём неумело – вы, Баксон, сами видели, что это удалось ему не с первого раза, а ведь здоровяк Джон сделал бы это одним движением, вспомните его профессию. Тем не менее, Гарри попытался таким образом навести подозрение на отца. И наверняка написал записку, подделав почерк сестры, в которой та намекала, что отец тяготится ею… Вы, Лис, найдёте её, если хорошенько поищете.

– Уже нашли. Просто я не успел об этом упомянуть.

– А теперь рассудите сами, инспектор: если Джона Спенсера упекут в тюрьму, Гарри остаётся единственным наследником. Это негодяю крайне необходимо, ведь на нём висит карточный долг. Так что нажмите на него покрепче, он расколется. Впрочем, это уже неинтересно... Так что забирайте свои вещественные доказательства и можете быть свободны. Мы же с доктором будем отдыхать. Кстати, Баксон, вы играете в шахматы?

– Немного.

– В таком случае, я хотел бы показать вам интересный вариант новоиндийской защиты.

– Какой-какой защиты? Новоиндийской? Никогда не слыхал о такой.

– Немудрено. Она будет изобретена только через несколько десятков лет.

– Как это, Схерлок? Мы будем играть партию, которой ещё не существует?

– Ну и что? – хитро улыбнулся мой друг. – Ведь мы никому об этом не скажем!