Рейдеры

диспозиция [игровой полигон]: века два тому вперёд

Запах, вот что отличало будущее от настоящего. С ним не могли справиться никакие фильтры, он неуловимо проникал сквозь многослойные пластины рекреационных насосов и растекался по необъятным пространствам бункеров, в которых было вынуждено жить человечество, точнее, что от него осталось. Он сопровождал человека с рождения до смерти. Ни одному патентованному дезодоранту не удавалось с ним справиться. Он пропитывал собой всё, въедался в кожу, отравлял пищу и не давал спокойно спать. В нём было всё — запах химических веществ, отравленной земли, морской соли, разлагающейся плоти, горелой резины, дыма горящих лесов, разлитого топлива, мазута, нефти и еще чего-то, необъяснимого и пугающего. Так пахло будущее — и вдохнув однажды этот воздух, ты понимал, что выхода нет.

— Дерьмово здесь пахнет, Навигатор, — сказал Франк, оглядывая пустой причал.

— Дерьмово, — согласился Навигатор, скидывая рюкзак на бетонку, — а где сейчас пахнет по-другому?

Город тонул в сизой дымке смога, перечёркнутой в нескольких местах столбами чёрного дыма. Возможно там горела нефть или автомобильные покрышки. Прыгунчик нервно выдохнул и полез на носовыми фильтрами.

— Там, где мы были до этого, — мрачно заметил Громила, оглядывая пустой причал в поисках встречающих. — Никого, — подытожил он результаты осмотра. Могли бы хоть раз для разнообразия встретить с цветами и шампанским.

— А главное, вовремя — жизнерадостно заключил Прыгунчик. Фильтрованный воздух оказывал на его организм исключительно положительное воздействие, но вид рейдера с воткнутыми в ноздри фильтрами всегда приводил людей в состояние лёгкого психологического ступора, чем иногда пользовался Навигатор исключительно для пользы общего дела. Считалось, и было общепризнанным утверждение, что рейдеры настолько отдалились от обычного человеческого естества и настолько приблизились к мыслящим машинам, что человеческие слабости, ошибки и чувства им были уже недоступны. Тем более, если это были первые рейдеры.

— Если быть честным до конца, — думал Навигатор глядя на улыбающегося Прыгунчика, — большинство рейдеров, с которыми мне приходилось сталкиваться, полностью соответствовали аксиоме о постепенной утрате ими человеческой сущности. И только мы являемся исключением, подтверждающим общее правило. Но мы тема отдельного разговора, в другом месте и в других обстоятельствах. Самое же смешное в том, что до последнего времени я не сталкивался ни с кем из рейдеров. Я даже ничего не знал об их существовании.

синопсис [история создания Игры]: правила пишем сами

Игра всегда начиналась неожиданно. Сам переход был не заметен, поэтому сознание всегда не поспевало за сменой обстановки. Забавное ощущение на самом деле. Ещё мгновение назад ты находился в уютной безопасной комнате, и вдруг пространство буквально взрывается от выстрелов. Или лазерных вспышек. В руке твоей автомат (лазер, деструктор, импульсный излучатель, распылитель материи) и ты бежишь, падаешь, укрываешься, отстреливаешься, одновременно судорожно стараясь понять кто друг, а кто враг. Но не это было главным, подобным опытных игроков не удивишь, такое погружение в виртуальность предоставляла любая интерактивная игра. 

Нет, чародеи из «Новых магических миров, Инкорпорейтед» пошли дальше. Они создали и внедрили в свою Игру модуль, позволявший участникам игры изменять не-реальность, конструировать свои миры, создавать собственные правила и законы. Творить новую не-реальность, повелевать ею, приспосабливать для себя. Однако индивидуальный солипсизм не поощрялся. 

Грёзы игроков обрабатывались на лету, обобщались и переплавлялись эвристической программой, Deus ex machina, электронным богом, воздвигающим не-реальные реальности, в которых как мухи в паутине, бились о-виртуальные гладиаторы. 

Результат превзошёл самые оптимистические прогнозы. Создатели электронной магии могли теперь с гордостью утверждать, что они дали старт новому витку научно-технической революции. Именно они «пришпорили медленно плетущуюся клячу прогресса, лениво пережёвывающую старую жвачку прежних побед и прорывов и открыли для изнывающего от недостатка свежего воздуха человечества новые сияющие горизонты будущего процветания». 

Триумф был полный, абсолютный и окончательный. Акции «НММ, Инкорпорейтед» взлетели до заоблачных высот, основатель и бессменный руководитель корпорации Питер Г. Морган, в миру Пётр Григорьевич Моргуненко, правнук эмигранта из распавшегося СССР, бывшего в прежней жизни (до переезда) старшим научным сотрудником одного из закрытых институтов Министерства обороны, вмиг стал намного богаче потомков легендарного бейсик-программиста Б. Гейтса, а сама ужасная и могучая MS, приползла к НММ на карачках, униженно моля о пощаде и доле в бурно развивающемся бизнесе. 

Естественно, НММ не могла пройти мимо столь выгодного предложения и, немного попинав падшего ниже плинтуса конкурента ногами, так, для удовлетворения собственного тщеславия, вступила с матерой акулой монопольного империализма во взаимовыгодный брак. С этого момента для НММ, всех её сотрудников и лично Питера Г. Моргана наступила шоколадная жизнь, которая, однако, не продлилась долго.

— Остановись, мгновенье, ты прекрасно, — бросил некогда один из великих, в перерыве между творческими запоями, и эта крылатая фраза как нельзя точно характеризовала сложившуюся ситуацию. Жизнь ударила по зарвавшимся кудесникам высокотехнологичных игр, и ударила, прямо скажем, не по-детски. 

Первый звонок прозвенел из провинции. Одна из местных газет, издаваемая на средства Фонда ветеранов экономических конфликтов, поместила небольшую заметку о гибели нескольких игроков, подключённых к приставкам НММ. 

Правда, случай был спорный, ибо погибшие отнюдь не принадлежали к категории законопослушных граждан. Полиция обнаружила в их доме склад контрабандного ультраникотина, а также старые добрые наркотики: марихуану, кокаин, героин и жидкий ЛСД в ампулах. 

Следствие установило, что геймеры вошли в Игру в наркотическом опьянении, сознание их было раскрепощено и они такого наваяли, что двум полицейским экспертам пришлось срочно госпитализироваться в закрытую клинику. Корпорация магических миров отделалась лёгким испугом, несмотря на то, что безутешные родственники затеяли громкий процесс, на который как стервятники слетелись известные в стране адвокаты и падкие до сенсаций журналисты. 

Единственной победой истцов было наложенное судом обязательство печатать на коробках с игровыми приставками предупреждение, наподобие тех, что обязательно присутствуют на пачках сигарет и бутылках с алкогольными напитками, типа «Минздрав предупреждает…» и «Строго противопоказано…» 

Вот тут бы НММ притормозить, оглядеться, оценить ситуацию, провести дополнительные исследования, в общем самортизировать ситуацию и действовать в соответствии с законом «ПСЗ» (прикрой свою задницу). Но нет, большие деньги, большие планы, непомерные амбиции. 

Результат не заставил себя ждать. Кто-то из полицейского управления скинул вещественное доказательство по делу «психованных геймеров» дельцам теневого бизнеса и вскоре на чёрном рынке стали распространяться кассеты смерти под названием «Миры убийственного кайфа». Копии распродавались быстрее горячих пирожков, ибо безбашенным адреналинщикам предлагалось развлечение почище поедания искусно разделанной рыбы фугу. 

Процент смертности и число свихнувшихся выросли невероятно. Но что страшнее всего, возникло большое число эпигонов, поставивших создание убийственных фантазий на поток. Иски к НММ множились, но профессиональные юристы корпорации давили их на корню. 

«Кольт создал револьвер, но никто не запрещает оружие. Стреляют люди, а не винтовки. Мы не отвечаем за действия больных людей, мы предлагаем обществу развлечения. Пусть пострадавшие предъявляют иски к тем, кто паразитирует на низменных страстях человека. Никто не запрещает секс оттого, что по улицам бродят насильники, маньяки и проститутки», — президент НММ, произнёсший эту короткую речь на ежегодном собрании акционеров, был как никогда уверен в себе. 

Стоя на небольшом возвышении, он, возможно представлял себя Зевсом, повелевавшим стихиями земными и небесными, одним мановением руки возносящим простых смертных в райские кущи Олимпа, либо низвергающих их в мрачные глубины подземного царства Аида. 

 Впрочем, в тот момент он был недалёк от истины, хотя умные и здравомыслящие люди прекрасно знают, что истина всегда где-то там, за очередным поворотом, крутым и не очень, она неуловима, а потому недостижима. 

Это собрание стало пиком славы корпорации, тем пятнадцатиминутным временным промежутком, в котором оказывается спрессовано стремительное движение от всеобщей известности к полному забвению. 

Вскоре страну потряс чудовищный по своей жестокости случай — гибель семнадцати подростков, решивших потратить карманные деньги не на школьные обеды, а на одну из зубодробительных кассет с «чёрными мирами». Места преступления, дома школьников, имели столь ужасающий вид, что полицейским детективам не удалось с первого раза полностью осмотреть их. 

Некоторых сразу угодили в психушку, остальным потребовалось длительное лечение и помощь профессиональных психоаналитиков. Никто из оставшихся в собственном уме специалистов криминального сыска последствии не остался работать в полиции, под разными предлогами они оставили службу и, как это ни странно звучит, пропали без вести. 

Бросили семьи, разорвали все контакты с родственниками, аннулировали личные счета в банках, обналичили кредитки, сбросили удостоверения личности и прочие правоустанавливающие личность документы, одним словом, перешли на нелегальное положение. 

Больше их никто никогда не видел и никто никогда о них не слышал. Что нашли в тех роковых домах детективы, так никто и не узнал, а весь дальнейший осмотр проводили полицейские роботы-сапёры, писавшие картинку на видео. 

Эта видеокассета проходила как вещественное доказательство в судебном процессе «Народ против Корпорации», но точно известно, что её не смотрели ни судья, ни прокурор, ни присяжные заседатели, ни судебные следователи, вёдшие это дело. Такой вот ужастик получился. 

Поэтому, просматривая рисунки, сделанные художником на этом историческом процессе, следует иметь в виду, что потрясающие чёрной пластиковой коробкой прокуроры, знали о картине преступления не больше психиатров и психоаналитиков, лечивших пострадавших детективов. Блин, что-ж такое увидели эти парни, что сразу съехали с катушек? Вопрос чисто риторический…

Этот инцидент поколебал, однако не разрушил фундамент Корпорации. Окончательно потопила ННМ эпидемия массовых исчезновений геймеров. Игра затягивает… Сначала счёт шёл на единицы, потом на десятки, потом на сотни, потом на тысячи и так далее, в геометрической прогрессии. 

Миллионы пользователей-творцов породили альтернативный мир — мир Игры, Игры с большой буквы и когда количество перешло в качество, игра перестала быть просто игрой. Перейдя на новую ступень своего развития, она подменила собой реальность. Материализовав всё страхи и кошмары, мучавшие сознание человека, Игра стала жизнью, а жизнь превратилась в сон. 

Игра породила вселенную. Мириады работающих приставок стали атомами в этой вселенной, питающими души по ту сторону добра и зла. Сон разума породил чудовищ.

Удар по Корпорации был смертельным. Руководство жалко оправдывалось и громко каялось, Питер М. Морган, не вынеся позора от мгновенной потери миллиардов, застрелился. Игровые консоли НММ приравняли к оружию массового поражения. Их следовало изъять и уничтожить. 

Был создан Международный трибунал по расследованию деятельности НММ. Корпорацию признали преступной организацией. Бывших руководителей судили. Правление и Совет директоров получили по 130 лет тюремного заключение без права аппеляции. 

Разработчиков консоли, успевших скрыться от ареста, объявили в международный розыск. На них, как на преступников против человечности, не распространялся срок давности. Потом начали возвращаться пропавшие…

[игровой полигон]: продолжение

…переход был мгновенным. Он шёл по улице и вот, уже стоит на захламлённом пирсе, сдавленном небоскрёбами различной степени разрушенности, позади него болтается на грязной воде бронированный катер, рядом с ним в живописных позах застыли члены его боевой группы.

— Этого не может быть, — думает он про себя и ловит на мысли, что раньше он бы так не пугался. Десять лет вне Игры сделали из него мягкотелого мещанина. Чего не скажешь об остальных.

— Дерьмово тут пахнет, Навигатор, — сказал Франк, оглядывая пустой причал. Он всегда адаптировался к игровой альтернативе (или не-реальности) быстрее всех. Это качество делало его незаменимым при вхождении в новые миссии. Пока остальные начинали действовать, он уже палил направо и налево, спасая жизнь своим товарищам. Правда, здесь на них никто не нападал и это было странно. Это была не та Игра, в которой они жили раньше.

— Дерьмово, — соглашается Навигатор, скидывая рюкзак на бетон, — а где сейчас пахнет по другому? 

— Там, где нас нет, — мрачно шутит Громила, оглядывая пустой причал. — Хоть бы раз встретили вовремя. 

— Ага, — смеётся Прыгунчик, — с цветами и шампанским. 

— Настоящего шампанского уже нет, — говорит Франк, привычным движением поправляя перевязь молекулярного меча, висящего за спиной. 

Левая часть его лица покрыта неровно бугрящейся кожей. Очень похоже на кожное грибковое заболевание, хотя кожным грибковым заболеванием как раз и не является. Это след от резонанс-удара, часто возникающего при соприкосновении лезвий молекулярных мечей. Вещь ужасная по своей разрушительной мощи. В этом случае инструкция по применению боевого молекулярного боевого оружия настоятельно рекомендует разорвать деструктивный контакт, но попробуйте сделать это в условиях боя. У многих рейдеров есть подобные метки. Однажды Навигатор видел как рейдер-человек и рейдер-машина мгновенно распались в пыль после первого соприкосновения меча с мечом. Роковая случайность, что это произошло в первые секунды схватки и с такой силой.

— Итак, какова вводная? — спросил Гвоздь, последним покинувший катер. — Смотри, какой нетерпеливый, прыткий какой, — насмешливо сказал Франк, — а то, каким, на хрен, способом мы здесь оказались, тебя не интересует? — Вон, Навигатор, до сих пор в себя придти не может. Ведь игровых консолей больше не существует, а сервера давно на свалке.

— Значит, не все и не везде, — спокойно парировал Гвоздь. — Да и какое, на хрен, мне дело, каким способом я здесь очутился? Главное, как мы отсюда уберёмся. И когда. — Ладно, Навигатор, не дрейфь, — хлопнул он Навигатора по спине, — выбирались из заварушек и похуже. А здесь тихо, не стреляют, пахнет, правда мерзко… 

— Мерзко пахнет, — посоветовал Громила, — возьми фильтры… 

— А не помогает, — радостно сообщил Прыгунчик, — воняет так же. — И все же, какова вводная? — спросил снова Гвоздь…

[игровой полигон]: предварительные замечания

В середине XXIII века единое человечество славило свое могущество, создав искусственный интеллект, органично слившийся с цивилизацией. Благодаря усилиям специально разработанной интегральной этики удалось избежать противопоставления живого и неживого и выработать действенные механизмы защиты и профилактики угрозы порабощения человека машинами. 

Синтез плоти и металла продолжался около двухсот лет, после чего произошло то, чего недоверчивые индивиды опасались со времён Россумовский Универсальных Роботов Карела Чапека. Машины восстали, хотя этот ползучий переворот нельзя назвать восстанием. 

Просто с некоторого времени люди, связанные с производством и эксплуатацией псевдоживых механизмов стали все чаще сталкиваться с мелкими и необъяснимыми отклонениями в поведении выпускаемых ими изделий. Сначала этому не придали большого значения, отчасти оттого, что ошибки исправлялись на стадии производства, в основном же потому, что вера в интегральную этику была непоколебимо крепка. 

Людей, пытавшихся разобраться с возникшей проблемой, в лучшем случае не слушали, в худшем осмеивали. Тем же, кто пытался оспорить постулаты ИЭ, а тем более ревизовать её, грозила обструкция и остракизм. 

Дальше больше, ошибки стали появляться и в программах машин, уже работающих. Такие же несущественные, необъяснимые и легко устранимые. У русских есть отличная поговорка, точно характеризующая сложившуюся ситуацию: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». Этимология слова «мужик» ныне трудно объяснима, но не в этом дело, возможно этим словом характеризовали недалёких людей. 

Так вот гром грянул, и люди оказались не готовы. Человечество, что вполне предсказуемо, заплатило за свою недальновидность многочисленными жертвами. В конце концов ситуацию удалось стабилизировать, потеряв при этом значительную часть планеты, отошедшую машинам. 

Хорошо ещё, что люди имели мощную космическую индустрию и развитую космическую инфраструктуру. Благодаря чему удалось провести широкомасштабную эвакуацию большей части населения, оставив на Земле только тех, кто добровольно пожелал остаться и продолжать борьбу против взбунтовавшихся синтетических мозгов. 

Уходя, командование Военно-космическими силами распорядилось уничтожить за собой всю инфраструктуру, способную помочь машинам выйти в космос. Вокруг Земли была создана система опорных ракетно-артиллерийских баз, пресекающая всякую попытку несанкционированного выхода за пределы трехсот пятидесяти километрового карантинного периметра. Великий исход был осуществлён через 102 года после начала войны.

Именно с этого момента ведут свой отсчёт рейдеры. Поняв, что достижение мирового господства и порабощение человечества невозможно без ракетных технологий, машины организуют специальные подразделения, основной задачей которых является обнаружение и захват физических носителей информации. Книги снова стали ходовым товаром. Особой ценностью, абсолютным трофеем становятся библиотеки и частные собрания книг. 

Электронные носители, содержащие материалы по космической тематике для машин недоступны (уничтожены), следовательно, то что им нужно, они могут найти в обычных целлюлозных старинных книгах. И пусть эти сведения будут неполными и устаревшими, главное накопить некую критическую массу информации. Когда цели машин становятся известны людям, рождается проект «Пустынный Рейдер». 

Сплав нанотехнологий и биоинженерии позволил создать сверхлюдей, могущих на равных сражаться с машинами. Обладая равноценным боевым потенциалом, рейдеры выполняли однотипные задачи с биомеханическими рейдерами — искали и изымали книги. 

Так, одновременно с большой войной, началась война тихая и неприметная, ставшая чем-то вроде поиска Святого Грааля, Источника вечной молодости, священным походом за сохранение человека и человеческой расы.

[игровой полигон]: сектор 8−12, зона ответственности Корпуса «Мидгард»

— Значит, в этой линии мы рейдеры, — подвёл итог Гвоздь. — Не просто рейдеры, — уточнил Навигатор, — мы одни из первых, самых первых. Мы — прототипы рейдеров. Последние из могикан.

— И что мы должны сделать?

— Как обычно, найти библиотеку.

— Всего то?

— Ну, скажем, не простую библиотеку…

синопсис [игровой полигон]: фабула задания

В эпоху «латентного периода Конфликта» жил один человек. Он был мультимиллиардером, меценатом и просто хорошим гражданином. Звали его Мортимер Эванс Форд-Гувер. Коллекционер и искренний поборник просвещения, мистер Гувер составил беспрецедентное по количеству собрание книжных раритетов и поместил его в искусно скрытое от глаз непосвящённых подземное хранилище. 

Он не оставил никаких подсказок, где искать это хранилище, кроме публичного заявления о том, что оно действительно существует. Считается, что Эванс Гувер входил в общество «знающих», объединивших учёных, политиков, общественных деятелей, промышленников, военных, людей искусства, выступивших резко против тотального внедрения искусственного интеллекта и пытавшихся предотвратить надвигающуюся катастрофу. 

Когда стало ясно, что противостояние неизбежно, «знающие», используя средства и возможности Гувера, создали своего рода «временную капсулу», в которую поместили всю необходимую для выживания человечества информацию. Риск от признания факта её существования был сведён к минимуму: отсутствие точных координат гарантировало полную сохранность библиотеки.

С тех пор «библиотеку Гувера» искали и люди, и машины. Искали упорно. И безуспешно. Машины искали её в силу непробиваемой логики последовательно и целеустремлённо, люди сомневаясь и надеясь. Война шла более ста лет и поиски длились более ста лет, до тех пор, пока не удалось локализовать место поисков: Американский континент, мегаполис Нью-Арк, сектор 8−12 «Мидгард». 

С этого момента активность рейд-отрядов в этом районе неимоверно возросла, боестолкновения случались по несколько раз за ночь, количество жертв увеличилось в разы. Более того, ухудшилась общая обстановка на данном участке фронта, ибо шаткое равновесие, благодаря усилиям рейдеров, непоправимо разрушалось. 

Напряжение усилилось, когда бесследно пропали несколько людских рейд-отрядов и среди рейдеров поползли неприятные слухи о супероружии, применённом машинами. Задавить панические настроения в зародыше не удалось и региональное командование запросило у командования стратегического отряд рейдеров из состава главного резерва. 

Ввиду чрезвычайности сложившегося положения стратегическим командованием в сектор 8−12 был направлен рейд-отряд (или то, что от него осталось) «Storm Rats» — «Штормовые Крысы».

[игровой полигон]: сектор 8−12, командный центр

— У нас гости, — сказал Франк, перемещаясь ближе к Навигатору. Остальные повторили его движение, образовав компактную группу, готовую в случае опасности ответить молниеносной атакой. Впрочем, из тоннеля, находившегося по левую руку от рейдеров, появился всего один человек и не спеша направился к ним. Система тактического сканирования цели однозначно определила его как человека, но рейдеры сохранили боевой порядок до того момента, пока он не подошёл к ним вплотную. Представитель командования оказался женщиной в звании бригадного капитана.

— Кэролайн Тейлор, офицер по особым поручениям, — представился бригадный капитан. — Простите, что заставила вас ждать.

— Странно нас здесь как-то встречают, — удивлённо сказал Громила. — Несерьёзно. Закинув за спину рюкзак, он первым шагнул вслед за бригадным капитаном.

— Эстет, — насмешливо фыркнул Гвоздь, — однако…

— Третью ночь на стимуляторах, — сказала офицер Тейлор, — смертельно хочется спать. Вчера опять не вернулись рейдеры, — пояснила она, — и ночью была попытка прорыва на стыке нашего и соседнего сектора.

— Понятно, — сказал Навигатор в спину офицера Тейлор.

Они прошли тоннелем, потом по улице до перекрёстка, повернули налево и метров через сто остановились перед приземистым бетонным бункером.

— Командный центр, — офицер Тейлор остановилась метра за три от массивной двери, перекрывающей вход. — Прошу подойти ближе ко мне, — сказала она, — сканеры безопасности имеют ограниченный радиус действия. 

Сканирование заняло секунд десять, потом дверь со скрипом отползла вбок, выключаясь, устало вздохнули сервомоторы. Пройдя слабо освещённым коридором Тейлор и рейдеры загрузились в кабину лифта, доставившую их на второй подземный уровень. 

Он был административным районом подземной части мегаполиса Нью-Арк. Казалось, здесь не знали о войне. Широкий тоннель главной магистрали был полон разноцветными электромобилями и людьми, спешащими по своим делам. Стены тоннеля были одновременно фасадами административных зданий. 

Освещение имитировало солнечный свет, и если бы не видимые мощные балки потолочных перекрытий, можно было представить, что ты находишься в деловом районе любого довоенного города. Офицер Тейлор и рейдеры в своем камуфляжном облачении выглядели на этом празднике жизни откровенно чужими.

— Ничего себе командный пункт, — сказал Прыгунчик. 

Тейлор, виртуозно прокладывавшая путь в толпе, обернулась и пояснила: — Маскировка, господа. Следующая остановка было в узком тупичке, до которого они добрались через сеть боковых тоннелей и коридоров.

— Почти добрались, господа, — Тейлор провела ладонью по стене перед собой. Стена исчезла, открыв кабину лифта.

— Командный центр, — сказала офицер по особым поручениям, пропуская в лифт рейдеров.

[игровой полигон]: региональный командующий Рекс, комкор

Да, это место несомненно было командным центром и каждый, имеющий отношение к силам сопротивления чувствовал себя здесь как рыба в воде. То есть на своем законном месте. Здесь можно было не стесняться своей одежды и не следить за своими манерами. Вдруг оказалось, что офицер Тейлор весьма привлекательна, а её униформа достаточно чиста и даже недавно была аккуратно выглажена. Рейдеров же сразу определили как чужаков по походке, цвету и раскраске камуфляжа, способу крепления рюкзаков к гибкому каркасу защитного жилета, стрижке и гарде молекулярных мечей, то есть по тем неочевидным мелочам, по которым люди, связанные общим делом, легко находят друг друга.

Пройдя по этажам командного центра, рейдеры, возглавляемые бригадным капитаном Тейлор, добрались, наконец, до кабинета регионального командующего. На этом миссия Тейлор закончилась и она, сдав подопечных адъютанту командующего, отбыла отсыпаться. Адъютант перебросившись по интеркому несколькими отрывистыми фразами, встал со своего места и молча распахнул двери в кабинет командующего. Рейдеры, оставив рюкзаки в приёмной, вошли.

Региональные командующие, по давней традиции, в целях конспирации, с момента вступления в должность, имён собственных лишались. Их надлежало именовать Рексами с добавлением порядковых номеров. 

Участком фронта в секторе 8−12 командовал региональный командующий под номером 1227. Так и было обозначено у него на именной пластинке на левым нагрудным карманом «Рекс-1227». И обращаться к нему следовало таким образом: «командующий» или «12−27». Что, однако, могло игнорироваться любым рейдером главного резерва, ибо такие рейдеры на субординационной лестнице стояли гораздо выше оперативного, тактического и регионального командующего, подчиняясь непосредственно командующему стратегическому. Рейдер главного резерва обычно обращался к лицам командного состава ниже континентального по званиям. Рекс-1227 был в звании командира корпуса.

На вид ему было лет тридцать. Узкое, костистое лицо с выпирающими скулами, большие уши, прижатые к черепу, волосы коротко стрижены. Глаза чуть навыкате, смотрят жёстко и настороженно. Выглядел Рекс-1227 чуть карикатурно, но, опять же, для непосвящённых. Посвящённым с одного взгляда было ясно, что командующий попадал в прошлом под мощный термический удар и уцелел. Раньше он выглядел по другому и его настоящего можно было увидеть на фотографиях, висевших на стене позади него. Контраст был разительным.

— Садитесь господа, — сказал командующий, указывая на расставленные стулья. Неожиданно легко поднявшись, он обогнул стол и остановился перед рейдерами.

— Думаю, обойдёмся без вступления, господа. Проблема вам известна, и мы ждём от вас результатов, как обычно быстрых и эффективных.

Лёгкая улыбка чуть исказила его губы.

— В этом мы не оригинальны, понимаю. Но вчера исчезла ещё одна рейд-группа, и, кроме того, нам пришлось отражать несколько довольно яростных ночных атак, чего не было уже больше года. Поймите меня правильно, война есть война, но это были необычно сильные атаки, выходящие за рамки просто боестолкновений. Видимо, противник чем-то чрезвычайно встревожен, если нарушает де-факто сложившееся перемирие.

— Пожалуй, со вступлением было бы лучше, — вежливо ответил Навигатор, — о проблеме мы знаем в общих чертах. Если можно, объясните с подробностями.

— Странно, — командующий задумчиво поиграл карандашом, зажатым между указательным и средним пальцами, — меня информировали, что группа в курсе…

— И все же, — твердо сказал Навигатор, — хотелось бы с подробностями…

Командующий пригасил свет, так, что стала видна поквартальная видеокарта сектора, обороняемого подчинёнными ему частями и используя лазерную указку, принялся разъяснять сложившуюся обстановку в зоне его ответственности с надлежащими подробностями. 

Рейдеры внимательно слушали и по окончании выступления командующего, Навигатор, как старший, задал несколько уточняющих вопросов. Особенно его интересовали слухи о неустановленном супероружии и предполагаемом месте нахождения библиотеки Гувера.

На вопрос о супероружии командующий ответил, что знает об этом со слов капитана Льюис (Вероники Льюис, подумав, уточнил командующий), командира блокпоста «Площадь-Южный». Именно на этот блокпост вышел тяжелораненый рейдер, твердивший до самой своей смерти о каком то «сверхоружии» и «чёрной тени». Предполагаемое место нахождения библиотеки предположительно было локализовано тактической разведкой на участке между означенным блокпостом «Площадь-Южный» и блокпостом 35−68, вынесенным вглубь «зелёной черты», разделяющей позиции людей и машин.

— Полоса шириной от пяти до десяти километров, тянется через весь Нью-Арк — уточнил командующий, — по ночам там бывает весьма оживлённо, разведка, рейдеры, диверсионные группы, просто мародёры…

— Даже так? — хмыкнул Навигатор.

— Обычная позиционная война, — пожал плечами командующий. — Мародёров мы не расстреливаем, — жёстко продолжил он, — каждый человек на счету.

— Это ваши трудности, — сказал Навигатор, — но в ближайшее время вы можете недосчитаться таких бойцов. — Издержки профессии, знаете ли…

— Понимаю, — сказал командующий, — впрочем, это их личные проблемы…

— Не только, — сказал Навигатор, — И наши тоже.

— Значит, договорились, — заключил командующий, — когда начинаете?

— Уже, — коротко ответил Навигатор.

— Связь?

— Односторонняя, концентратор разместим на блокпосту «Южный»

— База?

— Будет лучше, если никто не будет знать, даже вы.

— Согласен.

— Всё мы исчезаем.

— Удачи!

— Взаимно.

[игровой полигон]: блокпост «Площадь-Южный»

Капитан Льюис любила ночные дежурства. Ей нравилось управлять всей мощью средств уничтожения, которыми блокпост был буквально забит под завязку. Особое внимание она уделяла импульсным излучателям Гринспина-Карпинского, единым залпом сметающим всё на площади в несколько квадратных километров. 

Правда, использовать их разрешалось только в исключительных случаях, или по прямому указанию регионального командующего. Самым приятным в этой формулировке было словосочетание «в исключительных случаях». Исключительность случая определялась старшим офицером, командовавшим блокпостом. А таким офицером на блокпосту «Площадь-Южный» была она, капитан Марджори Элизабет Вероника Льюис. 

Впрочем, была ещё одна зацепка. По уставу (старому), в ночное время, с 21.00 до 06.00 утра включительно, на блокпостах, расположенных в непосредственной близости от нейтральной полосы, разделяющей позиции противоборствующих сторон, оперативный дежурный мог применить излучатели Гринспина-Карпинского «при возникновении прямой и явной угрозы прорыва противником оборонительных рубежей сил сопротивления». 

В новом уставе это положение имело статус «морального права», то есть под личную ответственность старшего офицера с перспективой привлечения к суду военного трибунала. Но даже эта перспектива не пугала капитана Льюис. Капитан Льюис не застала тех времён, когда излучатели были основной ударной силой и не видела их в деле, о чем очень жалела. Поэтому она очень любила ночные дежурства.

Испытывая страсть к орудиям разрушения, Вероника Льюис не выносила рейдеров. Люди, давшие согласие на изменение собственной природы, превратившие себя в чудовищный гибрид человека и машины, причём в гибрид, сохранивший внешность человека, безапелляционно оценивались ею как выродки. 

В детстве она читала книги про киборгов и видела на рисунках ужасные порождения болезненно-изощрённого гения, соединяющие в своей конструкции плоть, пластик и металл. 

Когда же, повзрослев, она впервые встретила рейдера, он ничем не отличался от обычных людей, но мог делать то, что обычный человек не смог бы сделать никогда. С тех пор она с болезненным упорством пыталась отыскать какую-нибудь примету, позволяющую с точностью отделить почти человека рейдера от просто человека и не находила. Боясь признаться себе, она завидовала рейдерам и хотела бы получить их нечеловеческую силу и абсолютную приспособляемость к внешней среде, в которой они оказывались. 

Мечта эта была несбыточной и постепенно Льюис превратилась в твердолобую расистку, ненавидящую тех, кто отличался от принятых человеческих стандартов. В этом чувстве капитан Льюис была не оригинальна. Используя рейдеров, в войсках их не любили, всячески подчёркивая вынужденность существования нано-био-коммандос. Среди рейдеров на этот счёт были разные мнения. Кто-то отвечал взаимной неприязнью, кто-то был равнодушен, кто-то пытался изменить отношение к себе.

Не будучи большой поклонницей не правильных киборгов, капитан Льюис не испытывала восторга оттого, что вверенный ей блокпост стал перевалочным пунктом для оперирующих в «зелёной черте» рейд-групп. Её чувство полностью разделяли подчинённые, на которых свалились дополнительные обязанности по обслуживанию и тыловому обеспечению рейдеров. 

Поэтому, когда группа Навигатора возникла в жилом бункере блокпоста, её ждал холодный приём. Капитан была сухо-официальна, солдаты старательно занимались своими делами, так старательно, что не замечали прибывших. 

Рейдеры не впервые сталкивались с таким поведением «натуралов» (полупрезрительная кличка, взятая рейдерами из лексикона сексуальных меньшинств) и оно совершенно их не задевало. Как говориться, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не мешало.

Навигатору ничего не нужно было от этих людей, кроме помощи в установке в серверной стойке ПКК (полевого коммутатора-концентратора) и он кратко объяснил это капитану. Капитан дёрнула плечами и спросила у радиста, есть ли свободный бокс. Радист не очень охотно полез в радиорубку, выбравшись же, сообщил, что пустой бокс есть. 

Прыгунчик, отвечающий за связь, отправился вслед за радистом. Вернувшись через несколько минут, он хитро подмигнул Навигатору. Радист, появившийся вслед за Прыгунчиком, имел вид ошарашенный и слегка помятый. Видимо, Прыгунчик, оставшись наедине с радистом, провёл с ним блиц-сеанс психотерапии. Глядя на пациента, можно было с уверенностью утверждать, что он встал на путь исправления и сотрудничества с администрацией.

Больше никаких причин оставаться на блокпосту у рейдеров не было и они, не прощаясь, покинули бункер, бесшумно растворившись в ночи.

— Крысы, — с нескрываемым презрением произнесла капитан Льюис. Мысль о том, как рейдерам удалось скрытно проникнуть сквозь раскинутую сеть раннего оповещения и войти в бункер, закрытый изнутри на специальные механические замки, не давала ей покоя. Вот-вот должна была разразить буря.

— Какой у них тотемный знак? — спросила Льюис у радиста.

— Крыса, — после непродолжительной паузы ответил радист.

Буря грянула.

[игровой полигон]: точка базирования группы

Железным правилом рейдеров-людей при проведении поисковой операции было следующее: точка базирования рейдеров всегда располагалась на территории, контролируемой людьми. Оно было аксиомой выживания. Его никто не оспаривал и никто не стремился проверить на прочность и жизнеспособность. Производное от основного правило гласило: точка базирования не должна находиться в непосредственной близости от объекта интереса рейдеров. Третье правило, которым руководствовались рейдеры, устанавливало: отступить не стыдно.

Затратив час на поиски, рейдеры определили точку базирования в подвале разрушенного дома-иглы, отстоящего от блокпоста «Площадь-Южный» на расстоянии полутора километров. Их целью был деловой квартал Нью-Арка. Помимо удачного расположения дома, в подвале был выход в городскую канализацию, позволявший во первых, скрытно проникать на нейтральную полосу (с определёнными оговорками) и во-вторых, обеспечивающий пути отхода в случае внезапной опасности (опять же, с теми самыми определёнными оговорками). Вход в подвал удачно скрывался за нагромождением разбитых конструкций небоскрёба.

Подготовка к поиску не занимала много времени. Переход в боевое состояние или «трансмутация», начинался с того, что рейдеры освобождались от одежды, затем волевым импульсом запускали процесс генерации индивидуального мобильного ударно-штурмового комплекса на усиленном универсальном нано-био-скелете и встроенной системой управления с применением технологии ускоренной нейроканальной связи. 

Проще говоря, рейдер, испытывая умеренную боль, трансформировался в нечто, имеющее форму человека, покрытое прочнейшей броней, защищающей от всех видов оружия, в том числе и деструкторов — преобразователей материи (в последнем случае — за счёт перераспределения разрушающей энергии по всей поверхности брони (эффект обтекания)), имеющее идеальный слух и зрение, могущее перемещаться на огромной скорости, обладающее фантастической прыгучестью, не испытывающее потребности в пище (за счёт кардинального изменения процесса метаболизма), дышащее всей поверхностью кожи (или могущее не дышать вообще), наделённое способностью генерировать ультра и инфразвук, умеющее извлекать кислород из воды, либо вообще обходиться без кислорода. 

Добавьте к этому развитую способность брони к «инстинктивному мимикрированию» и «неосознанному слиянию с окружающей средой» (пункт 1721, подпункты 1721 «а» и 1721 «с» Инструкции по использованию ИМДШК). Как однажды заметил один из создателей рейд-технологии: «Я собирался было трансмутировать задницу рейдера в реактивный двигатель, но вовремя остановился». Из чего следует, что рейдеры не могли только летать самостоятельно. 

Базовую идею проекта «Пустынный Рейдер» учёные, работавшие над его реализацией, почерпнули из мифа о животных-оборотнях, поэтому неофициально проект именовался «Волки-оборотни», а все, принимавшие в нем участие, проходили по документам как «демиурги». И, если честно, им было чем гордиться. 

Трансформированное тело и сознание носителей технологии «вервольф» представляло собой убийственный по эффективности боевой комплекс с поражающей воображение живучестью и приспособляемостью к быстро меняющимся внешним факторам. 

Тактико-технические характеристики рейдера-человека полностью соответствовали тактико-техническим характеристикам рейдера-машины.

Правда, было одно «но». Изменённое сознание человека, утрачивало эмоциональную составляющую (не всегда) — «стандартизировалось» (по выражению «демиургов»), переходило в фазу «типизации поля боя» (п. 4 Инструкции), или, если перевести на нормальный язык, воспринимало всякий движущийся/живой объект, не авторизованный системой «свой-чужой» как цель. Отсюда и предупреждение насчёт мародёров, они как известно систему «свой-чужой» отключали из-за встроенного в модуль датчика пассивного определения местоположения.

Схема работы группы рейдеров была следующая: после закрепления в точке базирования, на жаргоне рейдеров «улей», «гнездо», группа переходила в режим «поиск-локализация». В этом режиме формировались две поисковые двойки, одну из которых возглавлял командир группы, «навигатор», вторую — его заместитель, «триерарх». 

В «улье» оставался рейдер, «координатор» или «трутень» осуществляющий связь между двойками и соответствующим «общим» (allgemeine command) командованием (в данном случае региональным) либо с командиром, на жаргоне «навархом», рейд-отрядов сектора. Поисковая операция проходила либо по схеме «челнок» — активная фаза ночью, утром — возвращение в «гнездо», либо — «стрела» — соответственно, без возвращения в точку базирования. 

По какой конкретно схеме разворачивался поиск — определял «навигатор» исходя из условий, складывающихся в зоне операции. Он мог жёстко придерживаться одной их них или работать по смешанной, иначе, находиться в «свободном поиске».

[игровой полигон]: о пользе терпения

Навигатор избрал смешанную схему поисковой операции. Тяжелее всего при этой схеме развёртывания рейд-группы приходилось «координатору». Он был вынужден:

a. постоянно находиться в точке базирования;

b. ограничивать себя в передвижении, что само по себе непросто выдержать. Трансформированный организм рейдера требовал активных действия.

Поэтому «координаторами» становились наиболее терпеливые рейдеры. Таким в группе отряда «Storm Rats» был, как ни странно, Прыгунчик. Видимо, благодаря своему характеру, весёлому и бесконфликтному (в основном). А почему, «как ни странно», да потому, что и в своей человеческой части жизни Прыгунчик не мог долго усидеть на месте.

[игровой полигон]: мир в черно-зелёных тонах

Глазу рейдера доступно все богатство красок окружающего его мира, но он видит мир в черно-зелёном цвете. Неизвестно, кто первый воспользовался этой цветовой гаммой, но постепенно она стала стандартом у рейдеров. При этом способе видения все предметы чётко выделены зеленоватым фосфоресцирующим контуром. Дополнительно на плоскость «внутреннего панорамного экрана» накладывается координационная сетка и выводится информация от лазерного дальномера-целеуказателя в виде «цифрового интерактивного счётчика» плюс нефиксированная рамка прицела. 

Следуя принципу минимализма, остальная информация подавляется и обрабатывается в фоновом режиме, поступая на ВПЭ только в экстраординарных случаях. Командиры групп/отрядов дополняют ВПЭ виртуальной консолью, предоставляющей возможность визуального наблюдения за передвижением членов группы/отряда. Оперативную функциональность рейдера расширяет механизм отстреливаемых наношпионов, контролирующих обстановку в зоне действия рейд-групп.

[игровой полигон]: И наступила ночь

Для рейдеров не существует препятствий, они с равным успехом действуют в прифронтовой полосе и в глубоком тылу, пересекая линию фронта с лёгкость, недоступной для простого бойца. Скорость, умноженная на невидимость — вот составляющая их успеха. Опасность для них может представлять только встреча с рейдером противника, но и она, такая встреча — воля случая, ибо скрытность — вторая сторона эффективности. 

Но не все так просто, как кажется. Если есть добыча, значит есть и жертва. Если есть рейдер-поисковик, значит есть и рейдер-охотник. Поисковики ищут артефакты, охотники выслеживают поисковиков. Каждую ночь начинается бесконечная игра в «кошки-мышки», убегалки-догонялки. 

Рейдеры-убийцы, выходят на охоту «волчьими стаями», устраивают засады, раскидывают ловушки, выставляют «обманки» и заманивают на «живца». Для этой схватки границ не существует, она с лёгкостью перемещается через линии фронта и бывает так, что смерть настигает рейдера на собственной территории. Поэтому так важен маршрут движения к предполагаемому месту поиска.

Под мегаполисом Нью-Арк раскинулась разветвлённая сеть старой канализации, использовавшейся до коммунальной революции начала XXII века, когда утилизация отходов перестала быть проблемой для развивающейся цивилизации благодаря повсеместному внедрению процесса диффузионной переработки отбросов. С тех пор тоннели были заброшены, а техническая документация сгорела в «пламени непрекращающегося конфликта». Таким образом, под ногами у людей и машин находился почти неисследованный континент, «терра инкогнита» развалившейся индустрии переработки остающегося в ходе человеческой деятельности мусора. 

Конечно, о тоннелях не забывали, многие из них были заминированы, многие перекрыты, известные выходы на той стороне взяты под плотный контроль, но при удачном раскладе риск проникновения в интересующий командование квадрат немного снижался. Ибо, рассуждал Навигатор, активность людей на конкретном участке «зелёной черты» естественно привлекла внимание противника и заставила его усилить собственные силы, поэтому, можно с уверенность предположить, что все подходы к площади Рубиновых Часов «в лоб» уже плотно контролируются. 

Следовательно, необходимо прорываться к цели, максимально скрытно, не полагаясь полностью на встроенные средства защиты, использовать подземные коммуникации и идти не по кратчайшему пути, а по широкой дуге, с тем, чтобы подойти к объекту поиска с тыла.

Совещались рейдеры недолго. В целом идея была принята и одобрена, критиковалась по мелочам, сомнения признаны несущественными и с негодованием отметены. Операция началась.

[игровой полигон]: идти туда, не зная куда

Они скользили во тьме, двигаясь с грацией хищных кошек, изредка застывая на месте, когда чуткие датчики наношпионов засекали подозрительные звуки в тоннелях. Однажды остановившись у пересечения двух тоннелей, они ощутили лёгкие колебания воздуха, ещё чуть-чуть и они бы точно столкнулись с рейдерами, крадущимися по пересекающему их тоннель ходу. Кому принадлежала эта группа — неизвестно. Их отделили друг от друга сантиметры, давление чужой воли волной прошлось по их нервам и угасло во тьме. Исключительная защита брони и спасала и выдавала рейдера.

Кроме опасности неожиданных встреч, решившие спуститься под землю рисковали оказаться среди мин-ловушек. Изготовленные по технологии «хамелеон», они свободно дрейфовали на высоте человеческого роста, прикрепляясь к любому движущемуся объекту. Повадками мины-ловушки напоминали пираний. Если одна из мин прицеплялась к жертве, она тут же подавала специальных сигнал и остальные мины тучей слетались на него. Взрываясь, мины посылали узконаправленный луч, разрушающий все, будь то металл, пластик, камень, плоть или броня рейдера. Человека, попавшего в такое минное поле, разрывало на клочки. Боевая мишина превращалась в дуршлаг, рейдера кромсало на лоскуты. Это было одно из самых эффективное орудий тайной войны, и было бы наивно полагать, что его не используют для предотвращения внезапных нападений из-под земли.

Навигатор вёл группу вдоль «зелёной черты». Конечно, их путь не был прямолинейным, но основного направления они придерживались чётко. Удалившись на расстояние пятнадцати километров от цели, Навигатор вывел группу на поверхность. Закрепившись на местности, группа приготовилась к броску в зону активного поиска. В этот момент Навигатор принял решение идти к цели в одиночку, а не поисковыми двойками, самостоятельно определяя маршрут движения.

Навигатор медлил, ждал и ждали за его спиной Громила, Гвоздь и Франк. Изменение плана их не удивило, командир волен принимать любые решения, на то он и командир, но это необъяснимое промедление им не нравилось. Навигатор обладал звериным чутьём на опасность, он вполне мог отменить операцию и вернуться на исходную позицию. Тогда им придётся терпеливо ждать, неизвестно сколько, чтобы снова вернуться сюда. А ожидание неприятно, очень неприятно.

Навигатор ждал, коротко оглядываясь по сторонам. Склизкое ощущение беды не проходило, хотя заметно ослабело. Наконец, он понял, что его так беспокоило. В конечной точке их ждала смерть. Безжалостная и неумолимая. Гарантированная, на всех. Она придёт с точностью скорого поезда, идущего строго по расписанию. С точностью курьерского поезда, — мысленно поправил себя Навигатор, — это из прошлого, далёкого прошлого… странно… странно…

Вскинув правую руку, он подал сигнал.

[игровой полигон]: невезение Франка

Первым умер Франк. Глупо попался, глупо. В долю секунды замешкался, прыгнул неудачно, задел краем место, которое хотел обойти, не сбиваясь с темпа, а там притаились букашки-маячки. Потревоженные, роем устремились за ним, облепили и запищали на разные голоса, заверещали, замигали, демаскируя его напрочь, обозначая его на всех экранах, петляющего словно заяц. Чтобы освободиться от вражьей напасти, пришлось Франку скакать по этажам, пробивать стены и сдирать прилепившуюся гадость, бросаясь по ходу на бетонные полы, катясь по ним, поднимая тучи пыли. Броню отчистил, но не полностью. 

Засекли рейдера загонщики-охотники и устремились ему наперерез. На ВПЭ вспыхнули семь красных треугольников, охотники явно обозначили себя, им больше не было резона таиться. Жертва должна видеть своих палачей. Затанцевали по кругу, неумолимо сжимая кольцо. Франк помчался по его периметру, стараясь нащупать лазейку, в которую можно проскользнуть, но не было этой лазейки, охотники прикрывали периметр грамотно. Не останавливаясь, Франк выдернул из ножен меч, перехватил задним хватом. Лезвие плотоядно загудело. 

Охотники вылетели из темноты внезапно. Расправляя дополнительные конечности, закружили против движения Франка. Спайдеры, гончие-загонщики. Вооружение: два меча, сто сюрикенов в двух обоймах по бокам. Противник не слишком опасный, но берущий своей численностью. Основная задача спайдеров — задержать добычу до прихода сенокосцев. Если не успеешь прорваться до подхода сенокосцев, значит остаётся тебе только красиво умереть. А спайдеров пройти трудно, очень трудно. 

Они ведут бой вязкий, сбивающий, вяжущий, заставляют топтаться на месте, пресекают любую попытку сбежать и скрыться очередями сюрикенов. Нет, не удастся в этот раз исчезнуть, оторваться от спайдеров, вспыхивают на экране все новые и новые треугольники, скользят в одну точку, стягивают узел безысходности. Ну, вот, и оранжевые квадраты определились. Перемещаются медленно, ползут величественно. Конечно, некуда им торопиться, совсем запуталась в паутине бедная мушка Франк.

Круг спайдеров распался, прыснули спайдеры в разные стороны, словно испуганная рыбья мелюзга рванула в глубину от закрывшей солнце тени. Сенокосцы подобны разъяренным носорогам, разят всех без разбора. Франк застыл в стойке слегка пружиня ногами. Меч пел победную песню. Показался первый сенокосец, инкарнация шестирукой богини Кали. В каждой суставчатой длани чудовищных размеров серп. Сзади притопал второй, с боков подоспели ещё два. Удивительно, как слаженно они работали. 

Серпы со свистом прочертили смертельные траектории, нигде друг с другом не соприкоснувшись. Что осталось от Франка? Почикал молекулярно модифицированный булат рейдера на лоскутки: разъял плоть на красивую горку останков. Только раз взмахнули серпами сенокосцы и не стало Франка. Вышел весь, кончился напрочь рейдер.

[игровой полигон]: скорбный путь Громилы

Громила был осторожен, но не уберёгся. Подставился под свето-звуковой удар мобильного нейро-нейтрализующего волнового генератора. Оглох, почти ослеп, потерял способность быстро мыслить и резво бегать. Остановился резко, словно на стену невидимую наткнулся, потом побрёл сгорбившись, рукой вытянутой путь перед собой проверяя. Спайдер выпрыгнул было из норы полуподвальной, но затормозил и перебирая лапами, сдал задом обратно, затаился, другую жертву ожидая. Теперь никому не страшен Громила, никому не нужен. Будет бродить по окрестностям до тех пор, пока в мины-ловушки не угодит, или снова под удар генератора не попадёт. А может, выйдет на него какая-нибудь рейд-группа, и спасёт Громилу от мучительно-медленной смерти. Хотя вряд-ли.

[игровой полигон]: Навигатор, паутина страха

Одна зелёная точка исчезла с консоли и надпись Франк пропала, другая закружила бесцельно, принялась рисовать затейливые кривые. Нет, не зря Навигатор хотел повернуть обратно, не зря, чувствовал грандиозную подставу, только отказаться от проведения рейда уже не мог, плюнул и попёр на наше старо-русское «авось». А может, правильно рискнул — риск чрезмерный, но кто сказал, что завтра будет по другому? Квадрат прикрыт плотно, значит, здесь что-то определённо есть. Следовательно, необходимо идти вперёд, только вперёд, не обращая внимания на потери, потери будут всегда, особенно в такие моменты, когда на стол брошены все ранее припасённые козыри. Теперь их только двое, Навигатор и Гвоздь и кто-то из них обязательно должен дотянуться до площади.

Экран вдруг на мгновение вспыхнул множеством огней и мозг Навигатора автоматически зафиксировал эту картину. Холодно-логическая машинная часть его оперативно обработала поступившую информацию, а человеческая потрясенно застыла. Громила в своем безумном путешествии дёрнул-таки за одну из незримых ниточек, связывающих огромную систему обороны, прикрывающую подходы к площади и вся грандиозная паутина, сплетённая машинами, на доли секунды проявилась, но для Навигатора и эта доля секунды была как глоток воды умирающему от жажды. Он прозрел.

[игровой полигон]: гвозди бы делать из этих людей

Остаточный всплеск некстати проявившейся энергии зафиксировал и шлем Гвоздя. У него картина заботливо устроенной засады оказалась запорчена чёрными пятнами лакун, однако эвристический анализатор возможно полно восстановил утраченные куски общей картины. Гвоздь обрёл зоркость на один глаз, но и её хватало за глаза. Бортовой вычислитель (читай: мозг), перебрав наиболее приемлемые варианты движения, вычертил условно безопасную траекторию маршрута и Гвоздь рванул в открывшиеся лазы и лазейки. И кто теперь здесь самый главный? И чьё теперь кун-фу сильнее?

[игровой полигон]: волка выдадут уши

Сверху площадь Рубиновых Часов похожа на пончик, рассечённый надвое. Комплексу административный зданий, охватывающему её по периметру, не даёт сомкнуться проспект Восходящего солнца, ориентированный точно по линии восток-запад. В центре площади возвышается игла мраморного обелиска. До войны площадь Рубиновых Часов представляла собой огромные солнечные часы и была каким-то-там-по-счёту чудом света, привлекавшим толпы туристов со всей Земли, Солнечной системы и Сферы Колонизации. Теперь от былого величия остались только воспоминания, обломки уникальной машинерии, позволявшей имитировать прохождение солнца по небосводу в пасмурные дни и ночью, и рубиновая брусчатка, источавшая прозрачно-розовое сияние.

Достигнув внешней стены, Навигатор ловко взобрался на крышу и залёг за невысоким бортиком, обозревая окрестности. Площадь была пуста. Навигатор задействовал модуль комплексного сканирования, прогнал запись визуального наблюдения через ряд фильтров, увеличил изображение до максимального, исследовал видимое пространство буквально по миллиметру, сравнивая его с записью и ничего не обнаружил. Через час он решительно поднялся и, прыгнув, легко преодолел последние метры, отделяющие его от конечной цели. 

Обежав площадь по периметру, он проник внутрь комплекса через выбитую дверь и стал обследовать его от подвалов до крыши, находя везде зримые следы тщательно и не раз проведённого обыска. Навигатор нигде долго не задерживался, ему хватало беглого взгляда, он не акцентировал свое внимание на частностях, он оценивал общую картину, пытаясь обнаружить то, что могли пропустить при детальном осмотре. Его привлекала малейшая мелочь, малейшая несообразность, нестыковка в интерьере и расположении помещений. 

Суть головоломки была в том, что хранилище создавали люди для людей, а не машин, следовательно, создатели учитывали особенности машинной логики и должны были решить проблему маскировки нетривиальными способами. Лучший способ что-либо скрыть — оставить на видном месте. Никто не будет искать то, что лежит у него под носом. Возможно, все не раз проходили мимо того, что искали, даже не догадываясь, насколько они были близки к вожделенной разгадке.

Выстраивая на мониторе обследованные сегменты комплекса, он словно собирал картину из паззлов. Пройдя комплекс полностью, Навигатор преобразовал плоский рисунок в трёхмерное изображение и запустил процессор структурного анализа. Теперь он повторял свой путь внутри виртуально сконструированного мира. Он осматривал комплекс изнутри и снаружи, разворачивал в трех плоскостях, вертел его, как хотел, обозревал с высоты птичьего полёта или приближал настолько, что утыкался взглядом в стену, исследуя отдельные трещинки. Когда процессор завершил работу, Навигатор знал, где искать.

[игровой полигон]: до последней капли крови

Вот и Гвоздю не повезло. Не его это оказалась ночь, карта выпала не в масть, мазь не покатила, звезды расположились не так, как следовало бы. Споткнулся Гвоздь, потерял темп, затормозился. Вот она, площадь, меньше ста метров до арки, острие обелиска видно. Один бросок и ты у цели. Но что-то мешает ему сделать этот бросок, что-то преграждает ему путь, что-то незримо подкрадывается к нему, неся забвение. Не смерть — забвение, утрату собственного «я», растворение в чуждом сознании. Рука Гвоздя метнулась за спину, выхватывая меч. 

— Опаздываю, — успел подумать Гвоздь, взгляд же на мгновение уловил колыхнувшийся концентрат тьмы, словно чёрная занавесь разлетелась под порывом ветра. Меч рассек воздух и вернулся в ножны. Гвоздь потянулся, поиграл плечами, вращением головы размял шею, словно заново обретая власть над собственным трансформированным телом. Выставил руку перед собой, растопырил пальцы, сжал ладонь в кулак, разжал. Остался доволен. Поправил перевязь меча и неторопливо, твёрдым шагом направился к площади.

Навигатор увидел Гвоздя как только он прошёл под аркой. Увидел и удивился. Гвоздь шёл, не скрываясь, каким-то образом подавив у брони режим маскировки. Мысль о том, что Гвоздь теперь совсем не Гвоздь, пришла чуть позже, и Навигатор удивился уже этой мысли.

Гвоздь остановился перед Навигатором и они несколько минут молча смотрели друг на друга. В теле, стоящем перед Навигатором Гвоздя не было. Рейдер по кличке Гвоздь, в жизни за Игрой Георгий Бритт, инженер, 35 лет от роду, женат, один ребёнок, дочь Ирина 12 лет, умер, исчез безвозвратно, а его место занял некто, безликий и жестокий. 

Убийца не спеша извлёк меч, подождал, пока то же сделает Навигатор, и молниеносным движением атаковал. Навигатор отразил удар, перешёл в наступление, ускоряясь. Секунду спустя, когда смазанные силуэты вновь обрели чёткость, Навигатор стоял на одном колене, опираясь на меч, убийца потерял правую руку. Броня на обоих бойцах была иссечена, раны причиняли нестерпимую боль. 

Навигатор поднялся, прихрамывая пошёл на убийцу. Убийца двинулся ему навстречу, держа меч в левой руке. Они снова ускорились. Страшный удар отбросил Навигатора назад. Он упал на спину, меч отлетел далеко в сторону. Убийца был мёртв. Навигатор безуспешно пытался подняться, но все, что ему удалось, это приподняться на локтях. Он видел мёртвое тело и видел, как от него отделилось чёрное полупрозрачное полотнище. — Вот она, чёрная тень, — прерывистым шёпотом сказал Навигатор, вот она… Прыгунчик… чёрная тень… вирус… запомни… вирус…

Тень плавно заскользила к лежащему Навигатору. — Спасения нет, — хрипло сказал кто-то. — Он знает, — грустно заметил второй. — Во многом знании много печали, — сказал первый. — И тот, кто умножает познание, умножает скорбь, — закончил предложение второй. — Не дайте ему умереть, он знает, — голос пал с небес, отразившись от камней металлическим эхом, — надо успеть… Нет, так не будет, — просипел Навигатор, — не будет… Расслабься, — подумал он, включая самоликвидатор.

[игровой полигон]: Прыгунчик

Остался один. Молчащая рация, сухой треск и шорохи в пустом эфире.