Проклятие кровавой луны

Давным-давно в маленьком волшебном королевстве аккурат в ночь кровавой луны случилось радостное событие. У молодой Монаршей четы появилась на свет прелестная дочь, и нарекли её Малуной.

Младенец сладко сопел в люльке рядом с ложем счастливой, но истерзанной муками матери. Свечи тускло горели, кое-как освещая покои. Все придворные и слуги видели десятый сон. Нянюшка, приставленная к малютке, дремала в углу на деревянной скамеечке. Старый замок поскрипывал, переговариваясь с промозглым ветром, нагло врывающимся в щели. Деревья когтистыми лапами царапали витражные глазницы, силясь проникнуть внутрь. Ничего не предвещало беды.
Тихий короткий стук в окно не вселил тревоги в сердца спящих, но вдруг створки с грохотом распахнулись сами собой. Разноцветные стёкла россыпью драгоценных камней разлетелись по полу. Перепуганные Нянюшка и Королева разом вскочили с мест, сонно озираясь.

Чёрная тень опрометью влетела в покои и нависла над колыбелью, словно с любопытством изучая содержимое. Затем раздался шелестящий шёпот:
— Королевское дитя, рождённое в пик кровавой луны. Пророчество сбывается... я смогу обрести былое величие, наконец-то! — жуткий смех резанул слух матери девочки, и, очнувшись от оцепенения, она как львица бросилась защищать дочь.

Кинув подсвечник в неизвестного гостя, женщина попыталась схватить на руки Малуну, но тень, окутав бедняжку своими щупальцами, подняла сопротивляющееся тело в воздух и со всей силы впечатала в каменную стену. Обмякшая Королева рухнула на пол и испустила дух.
Побелевшая от страха Нянюшка закрыла рот рукой и, стараясь не издавать звуков, мышкой отползла под кровать. Она понимала, что это за тварь...
— Верховная ведьма пробудилась! Настала пора свершить пророчество! Я уничтожу каждого, кто встанет на моём пути! — прогремел голос тени, наливаясь силой. Затем она накрыла малышку собой, будто одеялом, проникая внутрь крохотной принцессы. Всё снова стихло, лишь порывы ветра колыхали тонкие ниспадающие пологи королевского ложа.

***

— Малуна! Несносная девчонка! Ты испытываешь моё терпение! Опусти меня на землю, живо! — кричал сын конюха.
— А волшебное слово? — заливисто хохотала рыжеволосая девушка лет семнадцати. Вырисовывая в воздухе странные фигуры, она с лёгкостью управляла мальчишкой.
— О, прекраснейшая из принцесс, пожалуйста, смилуйтесь над вашим жалким рабом, — ехидно процедил парень, нелепо болтая ногами.
— Хорошо, и больше не нарывайся, — щелчок пальцев, он рухнул наземь.
Резво поднялся на ноги и, бросив злое:
— Ведьмино отродье, — пошёл прочь.
Малуна осталась в одиночестве сидеть на толстом суку старого дуба. По веснушчатой бледной щеке скатилась слеза.

Отец, обезумевший от горя после смерти матери, замкнулся в себе и отдал единственную дочь на воспитание старой Нянюшке. Та всегда боялась девочки, но ослушаться приказа правителя не могла. Дети обходили принцессу стороной и обзывали ведьмой, а она в отместку проклинала их. Самое жуткое — слова, слетевшие с девичьих губ, сбывались.

— Малуна! Меня послали за тобой! — сын конюха, запыхавшись, встал поодаль от дерева. — Там Нянюшке худо. Помирает она, — крикнул он и побежал обратно.
Перепуганная девушка спрыгнула с ветки и побежала вслед, не разбирая дороги. Слёзы туманом застилали изумрудные глаза, в голове роились мысли: «Это я во всём виновата! Пожелала смерти самому близкому человеку!»

Ураганом ворвавшись в покои Нянюшки, Малуна бросилась к ложу. Старушка лежала, тяжело дыша.

— Матушка, прости! Я заберу проклятие назад, только не оставляй меня одну! — принцесса на коленях рыдала, прислонив голову к рукам женщины.
Старушка с трудом приоткрыла глаза и, повернув голову, заговорила:
— Дитя моё, ты неповинна передо мной. Чистая ангельская душа отравлена ведьминым ядом ещё в младенчестве. Я долгие годы искала способ разделить вас. — Нянюшка закашлялась. — М-мне попалось на глаза заклинание древних ведунов. Оно расколет твою душу надвое и очистит от скверны. Возьми... — старушка раскрыла сухонькую ладонь. В ней лежал серебряный медальон. — Надень это и произнеси заклинание: «Mortuus est mortuus. Vivere, vivere. Anima est separata a sordes. Lotus in lumine Dei». После того как сущность ведьмы заточится в медальоне, кинь его в огонь, а сама беги подальше в параллельный мир. Сын конюха тебе поможет. Прости меня за малодушие. Я люблю тебя, — лицо нянюшки застыло. Взгляд потух, но боль навсегда оставила отпечаток.

***

— Малуна, ты пойдёшь с нами обмывать диплом? — девушка с голубыми волосами бегала вокруг подруги.
— Бэт, ты же знаешь, что я не могу. Мне к утру нужно наваять статью в газету.
— Бе-бе... Рыжеволосая зануда! — гримасничала Бэтани. — А завтра у тебя опять танцульки с молокососами! На лучшую подругу никогда нет времени!
— Не капризничай, тебе и без меня будет весело, — чмокнув подружку в нос, Малуна побежала домой, крикнув напоследок короткое: «Вечером позвоню!»
— Не позвонишь, — буркнула Бэт и пошла в другую сторону.

***

Буквы расплывались перед глазами в одно чёрно-белое полотно. Девушка сидела, вычитывая статью, но внезапно почувствовала себя плохо.
Грудную клетку сдавило тисками, а в горло вонзилась тысяча калёных гвоздей. Мысли путались. Хор голосов в голове сводил с ума: «Не спрячешься!» «Верховная идёт за тобой!» «Принцесса...» Ноутбук упал на пол. Малуна сползла следом и корчилась в агонии, жадно хватая ртом кислород.
Она извивалась, закатывая глаза и кашляя. Миловидное лицо побагровело. Тихий стук. Девушка застыла мраморной статуей, не в силах пошевелить пальцем. На шее чувствовалась какая-то тяжесть, а на уровне груди пульсировало что-то горячее. Сердце Малуны сжалось от пронзившей током догадки: «Медальон? Но как она...»

Словно подтверждая её мысли, тишину разрезал голос:
— Ты скучала по мне? Пора нам воссоединиться и завершить начатое! — зловещий смех и отчаянный крик смешались воедино.