Ожидание
Достать термос, поставить стакан, высыпать сахар, налить кипяток, положить чайный пакетик, размешать… Пить его нельзя, ещё горячее, надо ждать, пока остынет и чай заварится как надо, как будет хорошо. Я же не хочу потом ходить с ошпаренным нёбом, с которого постепенно облезают тонкие полупрозрачные лепестки мёртвой кожи, было, проходили уже.
Маленькое привокзальное кафе и до электрички час; я всегда здесь жду электричку до Москвы.
- Вот кто сатана самый и есть… пришёл и смотрит… смотрит… каждому, говорит, дано будет по мере его… и никто не понял, а я поняла… я ушла, я крайней не буду… восемнадцать мешков на масложировой комбинат…
Что-то у неё в голове крутилось, словно бы магнитофонная лента. Вокруг привычно текла жизнь – люди разговаривали о разном или молча ели, уставившись в свои телефоны, уборщик относил подносы в мусорку и буднично протирал столы, подростки смеялись, обсуждая между собой прикольное видео.
Голос негромкий, монотонный.
- Вот кто сатана самый и есть… пришёл и смотрит… смотрит… каждому, говорит, дано будет по мере его… и никто не понял, а я поняла… я ушла, я крайней не буду… восемнадцать мешков на масложировой комбинат…
Высокая, худая, лет сорок-пятьдесят и блёклые волосы свиты в косу; через плечо перекинута на длинном ремне сумка цвета хаки – старая, потёртая – и словно бы в этой сумке весь её мир.
И ты сидишь – потому что вот же твой чай и она ведь никому не мешает…
- Вот кто сатана самый и есть… пришёл и смотрит… смотрит… каждому, говорит, дано будет по мере его… и никто не понял, а я поняла… я ушла, я крайней не буду… восемнадцать мешков на масложировой комбинат…
Она встаёт и долго моет руки в маленьком рукомойнике в углу. Аккуратно вытирает мокрые кисти бумажным полотенцем, просушивая каждый палец… и лента крутится, крутится…
- Вот кто сатана самый и есть… пришёл и смотрит… смотрит… каждому, говорит, дано будет по мере его… и никто не понял, а я поняла… я ушла, я крайней не буду… восемнадцать мешков на масложировой комбинат…
Минуты текут и она уходит – высокая, прямая, с перекинутой через плечо старой сумкой, уходит, невозмутимо глядя куда-то перед собой. И чай твой заварился и надо пить и ехать в Москву…
- Вот кто сатана самый и есть…
… до электрички сорок шесть минут.
Безобидная. Да, зациклилась. Да, масложировой комбинат и восемнадцать мешков… слегка пугают… :)
Страшнее те сумасшедшие, которые мимикрируют под нормальных. Но про таких в миниатюру не уложишься…
Написано хорошо.