Цветочная выставка

Клайнсланд, Арбайтенграунд. 1958-1959 год.

1

Часы показывают шесть часов, а я уже сижу за столом и пишу. Светает; сквозь туман пробиваются первые лучи солнца, но окно я пока не открываю — не люблю утреннюю прохладу.

В комнате тихо: радио отвлекает меня, а телевизор пока ещё не приобрёл. Да и зачем? Я могу и в кинотеатрах посмотреть на людей — в этом-то вся его прелесть и ценность, а с телевизором и одно и второе угасает.

Пишу письмо тёте Фредже. Я на подработках здесь, в Арбайтенграунде, а она одна в Клайнсланде. Но нет, за прилавком она не следит — такую ответственность точно не возьмёт. Этим занимается София, которая провалила вступительный экзамен в институте и приехала к ней.

Ей не впервой делать корзиночки с цветами.

Звонит телефон. Я вздрагиваю, откладываю ручку и беру трубку.

— Да?

София:

— Алло, Штефан. Извини, что разбудила...

— Да ничего. А что?

— Похоже, у тётки крыша от маразма поехала, вот что.

— Ну?

— Вчера мимо деревни проезжал какой-то парень — примерно твоего возраста — а ливень-то, какой ливень! Машину что-то там заглушило, а все магазины и мастерская были уж закрыты. Ну и он постучал к нам...

— И она его впустила?

— Ну да.

— Незнакомого человека?

— Угу.

— Да кто он вообще?

— Ну-с, он про себя немного рассказал. Его зовут Николаус Тёплиц; приехал сюда на цветочную выставку, ну и...

— А он вообще говорил свой возраст, про работу...

— Да так, особо не говорил. Он вроде бы на автозаправке, толком не ответил.

— И как себя потом вела тётя?

— Вроде бы он ей понравился, весь вечер с ним провела, постелила ему в комнате для гостей, чаем напоила с печеньем. В общем, прям как князь. С раннего утра уехал, но оставил ей номер.

— Она ему звонит?

— Да, вот сегодня два раза уже.

— Неужели она прям так сблизилась с ним? Неужто на молоденького покосилась?

— Без понятия, но я не удивлюсь, если честно.

У неё всегда тяга к молодым.

— А что ты? Какое он произвёл на тебя впечатление?

— Вроде бы хороший, но...

— Приставал? Подкатывал?

— Боже, да нет! Просто он... В общем, днём тётя ездила на рынок и купила себе шляпу. В тот момент, когда он постучался, она примеряла её. Она попросила коробку из-под неё, чтобы потом положить туда заначку. Он вошёл, она спрятала шляпу в коробку и велела мне поставить чайник, а сама пошла наверх.

— Ага, понял.

— Ну я поставила чайник, прихожу в гостиную, а его там-то и нет. Решила подняться к тёте, и знаешь, что увидела? Я увидела дверь, открытую настежь, в тётину спальню, а возле неё стоял этот Николаус и приглядывался. Я подхожу и вижу, тётя убирает деньги. Вот... При виде меня он тут же спустился вниз.

— А она что, не заметила?

— Вроде нет, но я попросила, чтобы заперла сегодня спальню на ключ. Она отнеслась к этому с пониманием, а после его отъезда я проверила эти деньги: на месте.

— Понятно. И ты волнуешься?

— Знаешь, было неприятно.

— Ещё бы! Да ладно, не волнуйся.

— А если она начнёт с ним встречаться, приведёт ещё раз в дом, а потом он её обворует?

— Давай сначала доживём до этого, ладно? Ты любишь тоже раздувать из мухи слона.

Она отвечает не сразу:

— Ну... ладно. Если что, я сообщу.

— Хорошо, тогда давай.

Продолжение следует...

(художник Дмитрий Анненков)