Бал в коммунальной квартире: ​глава 8. Новоселы семидесятых.

Глава 8. Новоселы семидесятых.

…Время летело быстро, до Нового Года оставалось совсем ничего, и Лешка не забывал о странном приглашении юной графини. Порой, ему казалось, что он действительно что-то напутал, и видения из прошлого всего лишь плод его не в меру разыгравшегося после злополучной прогулки и больницы воображения. Но вспомнив детали, лица и беседы, давно оставивших его реальный мир людей, убеждался в Светкиной правоте: такого придумать нельзя. Они были, эти призраки коммуналки, почему-то оставшиеся в ней на бесконечное существование, и жили своей, невидимой и неосязаемой для нормальных людей, жизнью…

- Вот именно, нормальных! – проворчал Лешка, открывая входную дверь в квартиру. Он когда-то читал фантастический рассказ, что какие-то люди, получив доступ к прошлому, стали постоянно возвращаться туда, где им было хорошо. Как результат их хитрого хода - общество перестало развиваться и потихоньку угасло. Но, в рассказе, разговор шел о реально живущих, только хитрых, приспособившихся к своему улётному прошлому индивидов, а у него – совсем другое: призраки или тени давно умерших людей, которые продолжают существовать параллельно с его временем. «Чем их манит эта коммуналка? – недоумевал Лешка: - Неужели им здесь было так хорошо, особенно арестованному инженеру? Почему они остаются в ней?», и горестно вздыхал, не находя ответа на внешне простые вопросы.

…Сегодня тридцатое декабря. Предпраздничный день выпал нелегким: сдан зачет, закончен тематический реферат, и Лешка, предвкушая заслуженный отдых, решил бесцельно поваляться со смартфоном в руках на кровати. Тем более, сегодня, наверняка придет любопытная подружка: вряд ли она забыла его рассказ о приглашении на праздник, бог знает какой давности. Да и сам он немного робел, не предполагая, какой сюрприз выкинет его расшалившееся сознание, безжалостно швыряющее своего хозяина по прошлому.

Как-то раз он спросил Светланку, а почему именно в прошлое, а не, в наверняка невероятно интересное, будущее. «А как иначе? – серьезно ответила девушка: - Надеюсь, ты не веришь в книги судеб или ниточки, на которых мы все висим? Вот и хорошо! Прошлое остается во времени, а настоящее – формирует сегодняшний день. И «сегодня» никогда не станет «завтра». «Сегодня» – может уйти только во – «вчера!» «Нифига себе, мыслишки! - удивился тогда Лешка: - Где нахваталась?» «Ты, хочешь, что бы я обиделась? – надулась подружка, и на этом их разговор прекратился.

…Войдя в коридор, парень насторожился. И не зря: в квартире были посторонние люди. И причем – женщины! Они что-то делали, постукивали, звенели посудой, оживленно разговаривали. Лешка с опаской подошел к двери на кухню, заглянул в нее, ожидая увидеть хотя бы соседок чернавок или дядь Лешу, но его ожидания были обмануты.

- Тань? Ну, ты как, долго тебя ждать? – крикнула молодая женщина, стоявшая у большого покрытого клетчатой клеенкой стола. Она отвела в сторону руку с ножом, которым крошила на разделочной доске морковь, и выжидающе оглянулась на распахнутую дверь.

- Ладно тебе, Ленка! У нее же ребенок, обойдемся пока без нее! – сказала вторая, примерно того же возраста. Она выкладывала в глубокую миску из окутанной паром кастрюльки горячую картошку: - Еще вечер впереди, завтра целый день! Успеем!

- Нет, не успеем! – упрямо возразила та, которую назвали Леной: - Народу много, а праздник завтра! Ничего же еще не готово! Тань! – снова крикнула она: - Ты скоро?

- Иду-у! – певуче отозвался чей-то голос. Прямо на оторопевшего Лешку набежала еще одна молодая женщина в легком ситцевом халатике. Прошла через него, остановилась у плиты.

- Наташку укладывала! – виновато сказала она: - Зубки у нее режутся, не спит! Умаялись мы с Сашкой: капризничает дочка, хнычет.

- Пройдет! – отмахнулась Лена: - Мои, тоже, болели! Тебе хоть Сашка помогает, а мой, вечно на работе был. Все мне досталось…

- У тебя, Лен, бабушка, рядом, в деревне живет. Не жалуйся! – заметила подруга с кастрюлькой: - Вот и сейчас, ты детей к ней отправила.

- Детей то отправила, а вместо их – папашка мой, заявился! У Алексея Ивановича в комнате заперлись. И чего они так сдружились, не пойму. Второй день как знакомы, а уже не разлей вода! – ворчливо ответила Лена: - Я ему говорю, заходи в комнату, что геолог держит, все равно она месяцами пустует, и живи рядом с новым другом…

- Оставь их! – отмахнулась подруга: - Два пенсионера, не пьют, не спорят. В шахматы играют, разговаривают.

- Ага! Не пьют, скажешь тоже! – заулыбалась Лена, продолжая крошить овощи: - Папашка рюмку и сейчас не пропустит. Не пьет, потому что Алексей Иванович непьющий. Ладно, девоньки! Давайте распределяться, кому и что готовить. Мы ведь решили Новый Год здесь встречать, дома? Тогда – приступим к обсуждению меню и программы! – женщина сделала комично строгое лицо и пристукнула ножом по стеклянной банке с огурцами: - Прошу высказываться… по сути, кратко и обстоятельно…

Подруги, посмеиваясь, начали обсуждать предстоящие кулинарные заботы. Лешка с интересом следил за ними: вроде бы женщины как женщины, молодые, симпатичные. И одеты как все, просто и легко. Но что-то в них настораживало, своеобразной, непривычной внешностью и разговорами. Да и сама кухня, несколько видоизменилась: исчезли привычные шкафчики, в углу громко рокотал квадрат большого холодильника с блестящей этикеткой на дверке, на которой, лихим зигзагом красовались металлические буквы – ЗИЛ. Только большой общий стол показался знакомым: это был стол из его комнаты, правда тогда за ним сидела занятая пасьянсом старая графиня.

«Опять! – похолодел Лешка, и ноги его подломились от охватившей слабости: - Снова, новые жильцы! Только откуда они выползли, из какого времени?». Женщины, не обращая внимания на присевшего у самой двери парня, оживленно болтали о самом разном, разве что, больше о своих семейных делах.

В коридоре затопали шаги, громко заговорили вошедшие мужчины. Они внесли с собой запах мороза и апельсинов.

- Не опоздали? – громко спросил один из них, одетый в серое пальто с курчавым воротником. На его голове красовалась лохматая шапка из собачьего меха. Мужчины, их было трое, выставляли на стол сумки и сетки с покупками. Женщины стали вынимать из них завернутые в серую бумагу фрукты, колбасы, сыры, разную рыбу и жестяные баночки консервов.

- Вроде ничего не забыли! – сказал владелец шапки: - Все как вы нам написали, согласно заявке! Правда, парни? – он обернулся к товарищам, ища у них поддержки своим словам. Те, согласно закивали головами.

- Все, все! – отмахнулась от них Лена: - Мотайте по комнатам! Мы без вас разберемся! Саш, только тихонько, едва укачала Наташку…

- Ну вот! – наигранно обиженно протянул один, высокий, румяный с мороза: - Ни здрасьте ни спасиба, и сразу разворот! Вы хоть знаете, сколько мы в очередях выстояли? Народу – тьма! Все, закупаться кинулись. Нам бы чайку с мороза…

- Хватит жаловаться! – засмеялась Татьяна: - Идите, потом позовем! – но, вдруг, на секунду призадумалась и изменила свое решение: - А вообще то, подождите ребята. Саш, сгоняй в комнату!

Лешка заметил, как при этих словах Татьяна заговорщицки переглянулась с парнем в собачьей ушанке и тихонько подмигнула ему. Тот, довольно кивнул ей в ответ и вышел.

Вернулся он быстро, торжественно неся перед собой бутылку с коричневой жидкостью, на этикетке которой был изображен летящий аист.

- Вот! – выдохнул он и со стуком поставил емкость среди нарезанных овощей. Все с недоумением смотрели на улыбающегося парня.

- Чего ради? – неприязненно спросила женщина, ее имени Лешка так и не услышал: - Невмоготу дотерпеть до завтра?

-Ты, Нинок, не ругайся! – радостно заулыбался Сашка: - Несите стаканы, гулять будем! Праздник у нас, или как? – при его словах, пришедшие с ним парни заулыбались, плотоядно потерли ладони.

- И впрямь, Нин! Не сердись! – виновато улыбнулась Татьяна: - Тут такое дело… мы хотели сказать вам завтра, но не утерпели. Саш, покажи! – попросила она, обращаясь, как понял Лешка, к своему мужу.

Тот, довольно ухмыляясь, полез за пазуху и с торжеством выставил на всеобщее обозрение руку, с зажатой двумя пальцами связкой ключей.

- Вот! – выдохнул он, обводя блестящими от счастья глазами соседей по коммуналке. То, что они все соседи, Лешка сообразил уже давно. Не хватало только двоих пенсионеров и еще, как он понял, находящегося в постоянных командировках геолога.

- Не уж то? – ахнула Нина, сразу забыв все претензии к соседям. Сияющий счастьем Саша закивал ей в ответ.

- Танька! – завизжала Лена, кидаясь на шею подруге: - Это вам? Неужели дождались!

Леша с недоумением смотрел на охваченных радостью людей. Они громко загомонили, обнимали Сашу с женой. Лохматая шапка упала на пол, но этого никто не замечал.

- Хватит, мужики! – притворно - жалобно кричал Саша: - Всю спину отбили! И пожить в новой квартире не успею, убьете на радостях!

- Что же ты змей, молчал? Когда вручили?

- Сегодня! Я и сам не ожидал! – пояснил притихавшим друзьям владелец новеньких ключей: - Под праздник вызывают в профком завода и вот… Представляете, десять квартир распределили, и наша трешка выпала седьмой по счету! Мы уже посмотрели ее: с балконом, с лоджией! Живем, братцы! – Сашка заорал во все горло, да так громко, что на кухню вошли двое обеспокоенных мужчин. Один из них, почти уже старик, с недоумением уставился на радостную молодежь. Леша заметил их, и в его голове закопошились смутные воспоминания: реально, он где-то видел этого пожилого человек, в теплой вязаной кофте.

- Алексей Иванович! Нам квартиру выдали! – Татьяна взяла старика за руки, ласково заглянула в его глаза: - Дождались!

- Ах, вот в чем дело! А я, сразу и не понял, что за крик стоит. Ну, что ж, ребятки? Сердечно, так сказать, поздравляю! Рад за вас, несказанно рад! – старик высвободил руки, снял очки и стал протирать их вынутым из кармана платком.

Леша внимательно следил за его действиями: где-то он уже видел и человека, и то, как он привычно протирает толстые стекла очков. «Не может быть! – внутренне ахнул парень: - Это же инженер, технолог! Но почему он здесь? Неужели отсидел и вышел? Разве тогда освобождали? Всюду криком кричат: Сталин и Берией половину страны расстреляли, а он здесь! Живой!»

Алексей Иванович добродушно улыбаясь прошел к свободному стулу, сел. Вынул из портсигара сигарету, помял ее, но прикуривать не стал: озабоченно вздохнул, снова положил в серебреную коробку.

- Алексей Иванович! Бросайте курить, давайте с нами, за квартиру! – Саша протягивал старику стакан, в котором на донышке плеснулся молдавский коньяк.

- Что вы? – запротестовал старик: - Я и в молодости не особо увлекался, а сейчас и подавно! Как-никак, восьмой десяток доживаю! Но вас поддержу!

Он поднялся, чокнулся стаканом со всеми, и, оглядевшись по сторонам, подозвал к себе пришедшего с ним мужчину. Лукаво подмигнув, перелил свою долю в его посудину.

- Бать! – укоризненно протянула смутившаяся Лена, обращаясь к товарищу Алексея Ивановича: - Ты чего?

- Оставьте его, Леночка! – попросил инженер: - Что, такому богатырю лишняя капля? Так ведь, Сергей Сергеич?

- Эт точно! Слона дробиной не убьешь!– ответил польщенный похвалой мужик. Стакан в его большой руке казался маленькой рюмкой. Он неторопливо выцедил коньяк, хорошо крякнул и бережно поставил опустевшую посудину на стол. Все весело засмеялись, глядя на низкорослого, но необычайно широкого в теле, Ленкиного отца.

- Горько! – вдруг закричал тот, хитро поглядывая на молодежь.

- Постой, бать! А почему горько? Не свадьба же!

- А какая разница! – невозмутимо ответил Сергей Сергеевич: - Свадьба – начало жизни, пропили и забыли. А новоселье – это сама жизнь. Что главнее? То-то! Цените, ребята! Государство доверие вам оказало, квартира – это не шутка! Это – ваш дом!

От его слов снова вспыхнул, угасший было, смех. Леша смотрел на радостные лица, слушал разговор и удивлялся искренности их чувств и гордости за своих соседей, получивших долгожданную квартиру где-то в новостройке.

- Что за праздник без музыки? – воскликнул один из мужчин и потянулся к висевшему у двери желтому динамику, щелкнул тумблером. Но вместо музыки из коробочки послышался бархатный голос диктора.

- В преддверии нового, тысяча девятьсот семьдесят шестого года, труженики страны рапортуют Центральному Комитету Коммунистической Партии Советского Союза о своих трудовых достижениях. Генеральный секретарь ЦК КПСС, товарищ Леонид Ильич Брежнев, сердечно поздравил передовиков производства и граждан страны Советов…

- Да, ну их! Надоело! – отмахнулась одна из женщин: - Все мы передовики. За то нам и квартиры вручают. Правда, Алексей Иванович? Ребята, тащите магнитофон! – и неожиданно подозрительно покосилась на подругу: - Тань? А почему трешка? Вас же только трое, вам двушка полагается?

Татьяна покраснела, переглянулась с мужем. Тот кивнул ей.

- Ладно! Все равно, скоро узнаете! Мы ждем ребенка. И, наверное, двойняшек!

- Это что, шутка такая? – недоверчиво спросил сосед.

- Нет! Уже третий месяц пошел!

Немая сцена, вызванная очередной новостью, продолжалась не долго.

- Сашка! – кинулся обниматься к будущему отцу товарищ: - И ты хочешь отделаться одной бутылкой? Тащи еще, за каждую комнату по одной! И за кухню, отдельно!

- Хвати вам! – сердито крикнула, перебивая загомонивших соседей, Нина. Крикнула она сердито, но глаза ее улыбались: - Завтра же, завтра, говорю - праздник! А с утра, похмельные и на работу пойдете? Будут вам потом квартиры, товарищи алкоголики - тунеядцы! На доске Почета повиснете, только вниз башкой!

- Нинок! Вот скажи, какой дурак сделал тридцать первое число рабочим днем? – смеялся Ленкин отец: - Ведь все равно, половина страны по магазинам бегает!

- Кто бегает, а кто и нет! – резонно ответил ему один из молодых: - Кто у станка стоит, хочешь или не хочешь, а норму нужно выполнить.

- А вот мы и выполним свою норму! Прямо сейчас! – весело отозвался счастливый Саша: - Нормативы нарушать нельзя, а мы – свою норму, знаем! Даешь, ребята, норму! – выкрикнул он, потрясая еще одним, принесенным коньячком: - А квартир хватит на всех! Гляньте, все города в новостройках. И детям нашим настроим, не только себе. Да здравствует ударный труд!