Недоразумение

— Черт, — недовольно пробурчал двенадцатилетний Сёма, пряча волшебную палочку в волшебный же рюкзак с эмблемой солнца, относящей его к магической группе «Ярило». — Я не думал, что получу оценку «ВКГ».

— Ну, а что ты хотел? — флегматично пожал плечами Димон, лучший друг. — На уроке превращений принято в точности исполнять указания учителя. А ты вместо превращения Васильевой в жабу обыкновенную с короной, превратил ее в кого?

— Ну… — стеснительно протянул Сёма, — это было похоже на помесь лягушки со змеей и… кроликом.

— Вот за это ты и получил оценку «Фу какая гадость».

— Но я же не хотел.

— Как всегда, — вздохнул Димон и повернул в сторону Отдыхательного Луга, где ученики, согласно названию, отдыхали между уроков и после. — Хорошо, что учитель вернула обратно ее внешность. Вот только… все еще долго будут вспоминать Васильевой тот образ. И чаще смехом.

— Эх, — опять сокрушенно вздохнул Сёма. — Надо бы хоть извиниться перед ней.

— Я бы на твоем месте, не стал, — возразил Димон и взмахнул палочкой:

— Тряпкас Скатериус! — на поляне возникла скатерть, на которую наши мальчики и уселись, поставив с краю рюкзаки.

— Лучше обходи ее стороной, если увидишь издалека. А если ближе, то беги. Что-то подсказывает мне, что она совсем не рада будет тебя видеть. — заметил Димон. Он нарисовал палочкой в воздухе обычный овал, но сказал: — Бутербродус Шпротус Салатус Вкуснус!

Перед мальчиком на скатерть плюхнулись бутерброды. Пять сочных бутербродов со шпротами и широкими листьями салата. Сёма облизнулся и, взмахнув своей палочкой, которую достал из рюкзака, на манер Димона, жадно произнес ту же фразу:

— Бутербродус Шпротус Салатус Вкуснус!

Но вместо бутерброда на скатерть брякнулся салат из шпрот, уже мелко нарезанный и готовый к заправке маслом или майонезом, но за отсутствием салатницы — малопривлекательный. Димон флегматично хмыкнул, глядя на это безобразие и взмахом волшебной палочки заставил недосалат исчезнуть.

— Угощайся, — кивнул друг на свои бутерброды. — Еще наколдую.

— Эх, — вздохнул в ответ Сёма. — Когда же у меня начнет получаться, как у тебя? Так же легко и просто!

— Ты просто зажат, — нравоучительно промычал Димон, поглощая бутерброд. — И часто испытываешь противоречивые чувства, когда колдуешь. Так долго будешь учиться.

— Что же делать? — обескураженно спросил Сёма.

— Расслабься, — уверенно сказал друг. — Нет, я серьезно. Когда колдуешь, не думай ни о чем, и постарайся отбросить чувства. Ну там… не злись, не завидуй, не обижайся, и даже не радуйся. Это тебе мешает.

— Легко сказать… — вздохнул Сёма. Он откинулся, на спину и мечтательно смотрел на небо, размахивая волшебной палочкой. — И почему надо запоминать эти заклинания? Почему нельзя придумать свои? Которые будут точно исполняться и работать, как ты хочешь?

— Например?

— Например, хочу сковородку желаний, чтобы сама готовила, что попрошу.

— Но зачем? — удивился друг. — Проще же сразу наколдовать готовую еду…

— Ну… моя еда не совсем готовая. Сам видел.

— Но это сложнее. Вместо того, чтобы сразу приготовить еду, тебе нужно сначала наколдовать то, что будет потом готовить. Думаю, и учитель о таком не думал… А даже если и думал, то не всякий решится.

— А я попробую… — возразил Сёма и прежде, чем Димон успел его остановить, сказал в небо: — Сковородкус Чугунос Всякос Разнос Готовис.

С громким хлопком в небе возникла сковородка и без долгих раздумий упала прямо на голову Сёмы. Необъяснимо красивые звезды надолго завладели вниманием мальчика, а когда он очнулся, то узрел обеспокоенное лицо друга, хлопающего его по щекам и уже наставившего магическую палочку, чтобы произнести заклинание, брызгающее водой «Водас Вмордас».

— Ты как? — спросил Димон.

— Нормально, — ответил и, вставая, потер шишку на лбу. — Что это меня так стукнуло?

Димон поднял руку с зажатым в ней странным предметом. Сковородка не сковородка, кастрюля не кастрюля, а так… недоразумение, будто ее делали в незапамятные времена, а потом по ней прокатилась скала.

— Это она! — воссиял в радостной эйфории Сёма. — У меня получилось!

— Что получилось? — подозрительно вопросил друг, считая, что упавшая сковородка успела наделать необратимых изменений в голове Сёмы. — Что за «она»?

— Это она! Как ты не видишь? — Сёма вскочил на ноги и забегал вокруг Димона, выхватив у того сковородку. — У меня получилось, и я наколдовал сковородку желаний! Неужели не веришь?

— Ты? — удивился Димон. — Наколдовал?

— Ясно, — поник Сёма. — Не веришь…

— Ты извини, конечно, — примиряюще протянул друг, — но между тем, чтобы наколдовать салат вместо бутерброда и тем, чтобы воспроизвести на свет агрегат, который колдует сам — большая разница.

— А это мы сейчас проверим! — разозлился Сёма, поставил сковородку на скатерть, поднял руку и заговорил таинственным голосом:

— Бутербродус Шпротус Салатус…

— Главное, чтобы не как с Васильевой! — успел предостеречь отошедший подальше друг, и отвлёкшийся на его слова Сёма сказал вместо «Вкуснус»:

— «Васильевус»! — и картинно завершил взмах палочкой.

Небосвод задрожал от тысяч несбывшихся желаний, извергая одно, Сёмино, гром разразился в магической школе и окрестностях других магических школ на востоке и западе, попытался пойти дождь, но тут же испарился, а тучи, скукожившись, расползлись по другим, более спокойным местам.

Не успел Сёма нарадоваться своему счастью, как уши заполнил невыразимо противный девчачий визг, и, кажется, мальчик знал, кому он принадлежит. На сковородке сидела Васильева, покрытая тонким слоем Сёминого шпротного недосалата.

— Придурок! — орала она. — Ты меня уже достал!

— Беги! — подсказал издалека Димон, и Сёма, наконец-то, его послушал. Он вскочил и бросился наутек, меняя направление каждые два-три метра, ибо сзади в него уже летели сотни, нет тысячи проклятий от рассерженной девочки.