Дневник профессора Гаросса 14
* * *
Всё началось в тот памятный для меня день, восемь с половиной лет назад, когда ко мне в кабинет ворвался мой дядя Орсон.
Я жил тогда в роскошном особняке в центре фешенебельного района столицы, давал лекции в университете, вёл научную работу и активно боролся за угасающую природу. Мой отец, владелец могущественного Уником-банка, умирая, оставил мне, как единственному наследнику, не только весь капитал, но и почётный пост председателя Объединённых Национальных банков. Так что уже в тридцать лет я стал миллиардером и самым богатым человеком в стране. Я неплохо разбирался в финансовых делах. Поначалу мне даже нравилось этим заниматься. Но вскоре мне надоели все эти искусственные улыбки и услужливые физиономии партнеров, деловые встречи, на которых каждый норовил кого-нибудь обмануть, и потому я, не раздумывая, передал все дела дяде Орсону Кректу, младшему брату моей покойной матери, назначив его управляющим, а сам снова занялся наукой.
Это встреча произошла после завтрака. Помню, я только сел за изучение материалов о варварском использовании природы одной нефтяной компанией, предоставленных мне Обществом Защиты Природы, как в кабинет стремительным шагом вошёл мой дядя. Он был старше меня всего на десять лет, но со мной всегда держался так, словно был мне отцом. Его широкое властное лицо выражало беспокойство. Меня всегда раздражали его манера входить без стука и привычка в любом пустяке видеть трагические последствия. Но переделывать Орсона было уже поздно и бесполезно. К тому же, нередко его бурные появления помогали мне избегать неприятности, и я смирился с этим.
Вот и в этот день он пришёл ко мне, чтобы из ничего, как мне тогда показалось, раздуть целую драму. Как обычно он начал издалека.
- Привет, Тони! – он взволнованно прошёлся по кабинету и уставился на бумаги, лежащие у меня на столе. – Ты опять собрался кого-то разоблачать? И кто же на этот раз твоя жертва? Надеюсь, не те компании, которые принадлежат Уником-банку, а? Молчи, молчи, по глазам вижу, что нет. Я рад, что у тебя ещё хватает ума не делать этого.
Я хотел ему что-то возразить, но он даже рта не дал мне раскрыть.
- Эх, Тони, Тони, малыш… Сколько раз я говорил тебе, брось ты эту ерунду и займись настоящим делом. С помощью твоего ума мы бы давно уже прибрали к рукам банки таких господ, как Торнель и Тагевере. А со временем, и все остальные… может быть…
- Но, Орсон, - воспользовавшись заминкой, вставил я, - то чем я занимаюсь, гораздо важнее…
- Разве? – усмехнулся тот и уселся в кресло напротив. – Так ты говоришь только потому, что никогда не подыхал с голоду.
- Но природа гибнет, и её надо спасать! – в отчаянии выпалил я.
- Э, брось, малыш, - Орсон достал сигару и с наслаждением понюхал её, - твоя защита не приносит нам никаких доходов. Наоборот, суммы взяток, которые приходится давать всё чаще, чтобы замять последствия твоих шалостей, возрастают с каждым разом, потому что уже многим людям надоело закрывать на них глаза. Ну, пораскинь мозгами, кому вообще нужна твоя природа? Может нищему, который питается раз в день и спит на улице? Или бизнесмену, который, откликнувшись на твои призывы, рискует через неделю стать банкротом и уподобиться нищему? Конечно же, ни тому и ни другому. Природа нужна только тебе, чтобы попусту транжирить своё время и состояние отца, и твоим дружкам - «зелёным» из Охраны Природы, чтобы постоянно клянчить у тебя деньги на свои нужды.
Дядя замолчал, чтобы прикурить сигару и дать мне возможность пережевать сказанное им. Пока я думал, как бы повесомее ему ответить, он снова заговорил:
- Деньги, Тони, деньги и ещё раз деньги всегда и во все времена были и остаются главным смыслом жизни. Вот о чём думает каждый на этой грешной земле. Из-за них люди идут на крайности. А ты – природа. Да мы начали истреблять её с самого начала своего появления. И началось всё с того, что наш пращур сломал ветку, чтобы защититься от дикого зверя. Но мы растём, поднимаемся по ступеням цивилизации. И чем выше мы поднимаемся, тем больше мы истребляем. Это закономерность, Тони, и вам со своей болтовней ничего не изменить.
- Ты не прав, Орсон, - меня всегда бесил его сарказм, с которым он отзывался о моей работе, но и на этот раз я сдержался, - хотя в твоих словах и есть доля истины. Но я твёрдо знаю, что можно жить припеваючи и одновременно наслаждаться природой, если разумно ею пользоваться. А мы слишком по-варварски относимся к ней. И попомни меня, она отомстит нам за это. Очень жестоко отомстит.
- И как же она это сделает? – Орсон криво усмехнулся.
- Сильнейшие землетрясения, цунами, ураганы, обильные снегопады летом и непрекращающиеся дожди и, как вследствие этого, страшные наводнения, и так далее.
- Бред, - невозмутимо изрёк на это Орсон. – В это никто не верит, даже сами «зелёные».
- И всё же всё будет именно так. Причём в недалеком будущем. Лет через десять - двадцать, если мы не переменим своё отношение к природе. Там, где это понимают, уже делают всё возможное, чтобы спасти этот всё ещё прекрасный и удивительный мир.
- Они зря стараются.
- Это почему?
- Потому что они хотят сделать природу вечной, но вечного, как ты знаешь, ничего нет. Следовательно, они только зря теряют время. А для нас время – это деньги.
- Господи! Да пойми же ты, наконец, Орсон! – от досады я соскочил с кресла. – В природе всё взаимосвязано. Понимаешь? Всё! Уничтожая её, мы уничтожаем самих себя! Потому что мы - неотъемлемая часть природы. Зачем нам тогда эти деньги, если нас всех ждёт скорый конец? Ты говоришь, что природа никому не нужна? А ты спроси об этом у тысячи матерей, у которых вместо нормальных детей родились уроды. Спроси об этом у…
- Ну-ну, завёлся, - остановил меня Орсон, – я вижу, что тебя не переубедить. Лучше сядь, Тони, и успокойся. Давай, поговорим о более важном.
