О чём не поют в балладах

Что может быть лучше в конце долгого дня, проведенного в дороге, чем крыша над головой и дубовый табурет под задом? Алиас Драккони с ходу мог назвать с десяток того, что лучше. Ванна с горячей водой, к примеру. Или бокал солнечного южного вина, согревающего и тело, и душу. Но приходилось обходиться лоханью с условно чистой водой и стаканом местной кислятины, которую назвать вином язык не поворачивался.

Нет, Алиас не жаловался. Бродячего некроманта ноги кормят. Встречались ему места и похуже этой продуваемой всеми ветрами шотландской таверны.

— Вот так встреча!

Драккони отвлекся от распиливания тупым ножом подгорелой яичницы. Поднял глаза на старика, без приглашения усевшегося за стол. Худой, жилистый, с провалившимися чёрными глазами. Гораздо больше похожий на некроманта, чем сам Алиас.

— Привет, Дуглас. Не ожидал тебя увидеть в этой глуши.

— Да вот, решил вернуться в родные края. — Дуглас Тулач достал из кармана парусиновой рыбацкой куртки медную монету, постучал по краю стола. — Эй, там! Ещё сидра! Ты ведь не откажешься выпить за встречу со старым другом? За встречу и прощание.

Алиас неохотно подставил стакан подбежавшей девке. Руки у неё по локоть были в жирной копоти. От кувшина с сидром пахло так, что заранее зубы сводило.

Дуглас глотнул из своей кружки и рыгнул.

— Хорошо выглядишь, приятель. Видать правду говорят, что ты со Смертью договорился.

— Кто говорит?

— Люди... — Дуглас неопределенно помахал рукой. — Мы ведь с тобой вместе начинали, так? Мне тогда двадцать было, а тебе двадцать пять, верно?

— Девятнадцать.

— Врёшь, — Дуглас ухмыльнулся. Одного переднего зуба у него не было. — Ты старше, это я точно помню. Но даже если не врёшь, тебе сейчас никак не меньше девяноста, а выглядишь на сорок. Так ведь и на костёр загреметь недолго — за сделку с дьяволом.

— Какой костёр? Опомнись, Дуг, на дворе восемнадцатый век, а не пятнадцатый. Инквизиция давным-давно распущена.

— Это Шотландия, приятель. На прошлой неделе в соседней деревне ведьму сожгли. Без всякой инквизиции, допросов и прочей судебной волокиты. — Дуглас придвинулся ближе. — Признайся, с кем-то из Добрых соседей договорился?

— Дуг, тебя по голове не били, случайно? — Алиас нарочито медленно прожевал кусок безвкусной яичницы. — Были Добрые соседи, да все вышли. Нет их, ушли в Подземный мир и дверь за собой заперли. В полых холмах пусто, на дне озёр только ил и утопленники. Во всём мире магии осталось — с воробьиный нос. На покой нам пора.

— Вот это верно. — Дуглас одним глотком допил сидр. — Я уже прикупил себе домик на острове, здесь, неподалёку. Лодку присмотрел. Буду разводить рыбу и ловить овец. Или наоборот.

Алиас не улыбнулся натужной шутке. Дуглас уныло кивнул.

— Не скажешь, стало быть? Пусть старый приятель догнивает на своем сраном острове, тебе плевать?

— Дуглас, я действительно не заключал никакого договора — ни с дьяволом, ни с эльфами. А что выгляжу молодо... Боюсь, мой секрет тебе не поможет.

— Не темни, Ал. Между прочим, ты мне должен.

— За что?

— А сам не догадываешься, с какой радости лэрд Грегори послал за тобой? Здесь иностранцев не любят, знаешь ли.

— Ты посоветовал? А что же сам не взялся?

— Я пределы своей силы знаю. — Дуглас погладил потемневшую серебряную цепочку на шее. Амулет его прятался под рубашкой. — Эта работа мне не по зубам, у меня их и так мало осталось. А ты у нас — живая легенда, о тебе баллады слагают. Вервольфа голыми руками задушил, целое кладбище восставших мертвецов упокоил. Упыри тебя сильнее, чем серебра боятся.

— Преувеличиваешь.

— А если и так, тебе же на пользу. — Дуглас подался вперед, почти лёг на стол, снизу вверх заглядывая в глаза Алиаса. — Страшно мне, понимаешь? Дряхлеть страшно, а умирать ещё страшнее.

Драккони вздохнул. Рассказывать не хотелось, но иначе Дуглас не отвяжется. К тому же, рекомендация в их кругах и вправду дорогого стоит, а предстоящая сделка обещала возможность купить дом в родной Италии и бездельничать на солнышке целыми днями.

— Встретил я однажды кое-кого, — неохотно сказал он. — В Девоншире, на ярмарке. Тогда как раз началась мода на бродячие зверинцы. Видел, может?

Дуглас поморщился.

— Ни разу не ходил. Воняют сильнее, чем скотобойня в жару. Да и на что там смотреть? На полудохлого льва?

— Льва в том зверинце не было. Зато хозяин на каждом углу кричал, что в его заведении можно увидеть настоящего демона. Вот я и решил проверить.

— И что? Там действительно был демон?

— Нет, конечно. Просто большая обезьяна. Страшная, чёрная, лохматая. И вся избитая. За дополнительную плату хозяин позволял тыкать её железным прутом. Ещё там стояла клетка с волчицей, лисом и козлёнком. Волчица была слепая. Лежала на боку, и козлёнок сосал у неё молоко. А рядом сидел серый лис. Эдакое счастливое семейство.

— Знаю, — нетерпеливо кивнул Дуглас. — Для таких представлений зверей вместе выращивают или зубы у хищников выдирают.

— Нет, там хитрее сделали. Волчица, действительно, была ручная, родила от сторожевого пса. Щенков у неё забрали, козленка подложили. А чтобы приняла, надели на него шкурку, содранную со щенка. Когда привыкла, шкурку убрали. А лис… Вот он оказался особенный.

Алиас прищурился, вспоминая пристальный взгляд тощего — кожа да кости — зверя, горячий шёпот прямо у себя в голове...

— Он попросил о помощи, сказал, что отплатит сторицей. А мне и делать-то ничего особо не пришлось. У хозяина зверинца внезапно среди ночи отказало сердце, а его охранники перепились и устроили драку с фермерами.

— Удачное совпадение, — Дуглас подмигнул.

— Вот именно. А лис слово сдержал. Через три дня я получил флакон с чем-то вроде забродившего мёда. На вид — жидкое золото. На вкус… Даже не передать словами. Пьёшь и словно растворяешься в летнем полдне. У меня тогда нога болела после перелома и кашель замучил. Так все хвори, как языком слизнуло. И вот уже полсотни лет ничем не болею. Старею, конечно, но медленно.

— А лис куда делся? В Подземный мир ушёл?

— Скорее всего, да. Тот эликсир явно не здесь делали.

— Стало быть, не все двери туда закрыты?

— Ну, знаешь, как говорят: лисы и гоблины везде пролезут.

Услышав про гоблинов, Дуглас скривился.

— Я к чему спрашиваю. Если ты позовешь, он явится?

Алиас пожал плечами.

— Едва ли. Это была разовая сделка, он даже имя своё не назвал.

— Жаль, что он мне не попался. — Дуглас встал. — Нет в тебе деловой хватки, Анди. Ладно, бывай. Может, уже не свидимся.

Драккони пожал протянутую руку. Вот и ещё один отошёл от дел, не дожидаясь, пока магия иссякнет окончательно. Они с Дугласом не особо дружили, годами не виделись, но случалось и выручать друг друга, драться спина к спине. Ходили про Тулача нехорошие слухи, ну, так профессия способствует. Некромантам сентиментальность не свойственна, бескорыстное добро — не по их части. Да и само добро некроманты воспринимают по-своему. Взять хоть тот случай со зверинцем...

Алиас вспомнил, как из последних сил выползала из тесной смердящей клетки огромная обезьяна с перебитыми задними лапами. О чём он тогда думал? О том, как славно бы горела вся эта развеселая ярмарка.

"Его зовут Буг, — сказал лис. — Он просит тебя о достойной смерти, мастер. Я буду должен и за него тоже".

Алиас убил обезьяну быстро и чисто. С уважением, какое редко испытывал к людям. Волчица растерянно нюхала воздух, неуверенно рычала, тыкаясь слепой мордой то в лиса, то в сонного козлёнка.

"Её я возьму с собой, — сказал лис. — И этого подкидыша тоже. Без него она не пойдёт".

Алиас проводил их за круг ярмарочных шатров, в поля. Лис терпеливо трусил рядом с волчицей, подставляя ей плечо. Козлёнок начал отставать, и Драккони взял его на руки. Вместе они спустились в овражек, лис порыскал в зарослях крапивы и выскочил, довольно ухмыляясь.

"Здесь есть старая гоблинская нора! Они её запечатали, но я открою. Уверен, что не хочешь с нами, мастер?"

Тогда Алиас был уверен, что не хочет. Человеку не место в Подземном мире. Для фэйри его магия — плюнуть и растереть. С тех пор он многое узнал, и теперь перспектива попасть в Подземный мир уже не пугала.

Алиас вытер руки платком, стряхнул крошки с колен и встал. Пора нанести визит знатному клиенту.

***

Замок лэрда Грегори оказался похожим на скалу — серый, угрюмый и сырой. И очень тихий. Слуга, встретивший Алиаса, молча выслушал его и так же молча провёл узкой лестницей на третий этаж — в покои хозяина. Лэрд Грегори сидел в кресле с высокой прямой спинкой и навстречу гостю не поднялся. В ответ на приветствие недовольно шевельнул седой бровью.

— Ещё один некромант… Вот до чего я дошёл — впускаю в свой дом колдунов, противных Богу и людям.

Голос его звучал сипло. Правая рука покоилась на перевязи из шёлкового шарфа. Синеватая бледность осунувшегося лица подсказывала, что ранен он недавно и, скорее всего, не только в руку.

Драккони сдержанно поклонился:

— Смею напомнить, милорд, что сам папа Бенедикт четырнадцатый специальной буллой выделил некромантов из всех колдунов, как верных сторонников церкви в борьбе с чернокнижниками и демонами.

Лэрд Грегори покривил губы. То ли не понравилось обращение на английский лад, то ли не привык, чтобы с ним спорили.

— Мне сказали, что ты способен справиться с любой нечистью. Верни мою дочь Айлин, принеси головы тварей, которые её украли. И я заплачу тебе, как честный христианин.

Алиас покачал головой.

— Сумма, обещанная вами в письме, милорд, более чем щедрая. Но я не охотник на Добрых соседей. И не возьмусь мстить. Более того, сначала я хочу услышать, как именно пропала ваша дочь, и почему вы уверены, что её похитили не люди.

— Дуглас Тулач, побывавший здесь до тебя, уверял, что имело место проклятье… — кадык лэрда дёрнулся. — Он сказал, что мою дочь похитили гоблины. Сказал, что такое случается, если ребёнка проклянёт кто-то из кровных родственников. Но это невозможно. Моя жена была сиротой. Из родственников у Айлин только я и мой сын. Дэниэл поклялся на Библии, что не проклинал сестру.

— У них разные матери?

— Да, — лэрд погладил крупный медальон на груди. — Моя первая жена умерла родами. Через три года я женился снова. Бог свидетель, Мария старалась заменить Дэниэлу мать и была мне доброй женой. — Лэрд потянулся к столику, налил себе в бокал воды из графина. Глотнул, прополоскал рот.

— Она умерла год назад. С тех пор я часто заставал Айлин в слезах, но ведь это естественно. Возможно, они с Дэниэлом ссорились, не знаю, мне она не жаловалась. В прошлом месяце я уехал по делам, — он шевельнул перевязанной рукой. — Когда вернулся, десять дней назад, Айлин не оказалось в замке. Она исчезла накануне ночью, и никто не знал — как. Все двери и ставни были заперты, вокруг бегали сторожевые псы. Они обучены поднимать тревогу, никого не подпускать ночью к замку и не выпускать наружу.

— Сколько лет девочке?

— Шестнадцать. Я уже сговорился со своим старым другом. У него подрос сын, мы давно мечтали объединить наши семьи. Я как раз собирался объявить о помолвке.

— Айлин знала о ваших планах?

— Какое это имеет значение?

— Я просто пытаюсь понять, что произошло и почему. Видите ли, гоблины действительно похищают детей, но обычно малышей — до семи лет. Ваша дочь почти взрослая девушка. Больше похоже, что она сама отправилась спасать кого-то.

— Ты смеешь намекать, что моя дочь тайно родила ублюдка?! — Пальцы здоровой руки лэрда сжались в кулак.

— Я ни на что не намекаю, милорд. Но Добрые соседи всегда следуют правилам. Человеку, который проклял ребёнка, даётся шанс отыскать и вернуть дитя. Специально для этого гоблины оставляют дверь, самую обыкновенную на вид. Обычно она возникает в глухой стене и открывается только тому, кто должен отправиться на поиски.

— Дверь появилась. — Лэрд разжал пальцы и снова потянулся за водой. — Как раз когда Тулач осматривал комнату Айлин.

— То есть, на следующий день? — уточнил Алиас.

— Да, ближе к вечеру. И никто не сумел её открыть.

— Даже Дэниэл?

Лэрд молча уставился в стакан с водой. Алиас терпеливо ждал.

— Перед моим сыном дверь открылась сама, — задушено выговорил лэрд Грегори. — Но он не клятвопреступник!

Алиас сцепил пальцы за спиной и досчитал про себе до десяти. Ну почему ему всегда приходится выдавливать из клиентов правду по капле?! Чего ради напрасно тратить время?

— Ваш сын сейчас там? По ту сторону двери?

— Нет, я запретил ему входить. Я верю, что он не проклинал сестру. Значит, его тоже хотят похитить.

— Дверь исчезла?

— Нет. Она всё ещё на месте.

— Удивительно. — Алиас ни разу не слышал, чтобы дверь в королевство гоблинов продержалась десять дней. Терпением их король не славится и даёт шанс только один раз. А самое главное — почему дверь возникла не сразу?

— Могу я осмотреть комнату вашей дочери?

— Тебя проводят, — лэрд позвонил в серебряный колокольчик.

Молчаливый слуга отвёл Алиаса на этаж выше — в холодную и неуютную комнату, не похожую на спальню юной девушки. Высокая кровать под отсыревшим балдахином, узкое, забранное решёткой окно, столик с умывальными принадлежностями, тёмное зеркало, два сундука… В стене, напротив кровати, Алиас увидел дверь — простую, сколоченную из неошкуренных досок. Больше уместную в деревенском сарае, чем в замке. Вот только бронзовая ручка была необычная — в виде ухмыляющейся ушастой морды, зажавшей в острых зубах кольцо.

Драккони принюхался. От двери пахло так же, как из норы, в которую сбежал лис, — летним теплом, диким мёдом и прелыми листьями. Шиповником и наперстянкой. Ветром и смехом. Захотелось дёрнуть ручку, шагнуть за дверь и закрыть её за собой. Навсегда. Алиас потянул за кольцо, но дверь не открылась. Бронзовая морда издала отчётливый гадостный смешок.

Могущественная магия. Чего ради король гоблинов тратит столько сил? Чем его настолько заинтересовал Дэниэл? Или парень солгал и на самом деле виноват в пропаже сестры?

В коридоре послышался стук, и в комнату, опираясь на трость, вошёл лэрд Грегори.

— Что скажешь, колдун?

— Всё верно, дверь ведет в Подземный мир. Полагаю, войти в неё сможет только ваш сын.

— Ты возьмешься вместо него пойти туда и вернуть мою дочь?

— Если гоблины мне позволят, милорд. Но, честно говоря, я в этом сомневаюсь. Разве что получится их обмануть.

— Тогда хватит слов, берись за дело. Тебе понадобится оружие или что-нибудь ещё?

— Всё, что нужно, у меня с собой. — Алиас похлопал по кинжалам на поясе. Кроме них под кафтаном скрывался серебряный хлыст — на случай встречи с нежитью. И ещё много разных амулетов. — Только я не знаю, как выглядит Айлин. У вас есть её портрет?

— Нет, — лэрд раздражённо нахмурился. — Но у меня есть портрет Марии. Они с дочерью очень похожи.

Он снял с себя медальон, открыл. Алиас прищурился, всматриваясь в эмалевую миниатюру. Женщине на портрете было не больше двадцати лет. Рыжие кудрявые волосы, улыбчивый крупный рот, серые глаза. Не красавица, но из тех, кого, однажды увидев, не забудешь.

— Хорошо, теперь позовите вашего сына.

— Дэниэл! —лэрд обернулся в коридор. — Иди сюда.

Алиас с интересом осмотрел вошедшего юношу. Дэниэл походил на отца — высокий, ладно сложенный, с каштановыми, вьющимися волосами. Такие нравятся девицам. В руках он держал агатовые чётки, беспокойно перебирая гладкие бусины. На некроманта Дэниэл глянул только раз и тут же опустил глаза.

— Открой дверь, — приказал лэрд Грегори. — Но сам не входи.

— Сделай вид, что входишь, — быстро добавил Алиас. — Я тебя заменю в последний момент.

Дэниэл закусил губу и взялся за кольцо.

— Добфо пофалофать! — пробурчала зубастая морда.

Дверь открылась с театральным скрипом. За ней сиял тёплый янтарный свет. "Так вот оно какое — солнце Подземного мира", — подумал Алиас.

Дэниэл опасливо сделал шаг вперёд. Некромант оттолкнул его и прыгнул. Позади раздался вскрик и оглушительный хлопок. Алиас оглянулся. Дверь исчезла. Солнечный свет погас, и некроманта окружила темнота.

***

С высоты своего трона король гоблинов кисло смотрел на незваного гостя. Волшебник ему не понравился с первого взгляда — долговязый, некрасивый и в совершенно неподобающей одежде цвета дорожной пыли и болотной тины.

— Некромант, говоришь? — король недоверчиво поджал губы. — А ты дверью не ошибся? В моем королевстве нет мёртвых. Это тебе к Аиду нужно.

— О, мы значительно расширили свою деятельность, по сравнению с античностью, — сказал Алиас, вежливо отодвигая поднесенное гоблинами блюдо с нежно пахнущими персиками. — Благодарю, я не голоден. Теперь мы занимаемся не только гаданиями, но и всем, что связано с нечистой силой и чернокнижием.

— Всё ещё не понимаю, чего ради ты явился ко мне?

— Так ведь, они… — Алиас обвел широким жестом клубящихся вокруг гоблинов, — нечисть, не в обиду вашему величеству будет сказано. А с нечистью только некроманты и соглашаются иметь дело.

Он старался стоять ровно, хотя ноги подкашивались после внезапного и головокружительного перемещения в темноте. Хотелось зажмуриться и как следует проморгаться. В глазах чесалось от яркого света и пёстрых красок тронного зала. Как он здесь оказался, Алиас так и не понял. Это раздражало. Как и сам король гоблинов. На своих низкорослых, коренастых подданных с обезьяньими лапами и жабьими мордами, он не походил нисколько. Скорее на оживший чертополох — худощавый, весь из острых углов, с пушистыми белыми волосами, торчащими в разные стороны. Рваная синяя мантия и кожаный колет с анатомически точным изображением детского скелета симпатии тоже не добавляли.

— И что же мои гоблины натворили? — спросил король, лениво покачивая ногой в высоком охотничьем сапоге.

— Осмелюсь предположить, что имела место путаница или ошибка, ваше величество, — Алиас сглотнул слюну. Ароматы от фруктов, разложенных повсюду на подносах, заставляли желудок сжиматься от голода, словно и не было ужина в таверне. — Исчезла дочь лорда Грегори. Именно в её комнату вела дверь, через которую я попал в ваши владения.

— Эта дверь предназначалась не для тебя, — король неожиданно улыбнулся. В щели между тонкими губами блеснули неровные острые зубы. — Но я ценю отвагу. Сколько тебе обещали за улаживание этого дела? Назови сумму, я её утрою. А потом ты окажешься в любом месте Земли — по собственному выбору. И забудешь про Айлин. По рукам, мастер?

"Значит всё это время он просто валял дурака, делая вид, что не понимает причины моего появления", — подумал Алиас. Гоблины вокруг притихли, даже перестали чавкать и хлюпать фруктовым соком.

— Мне жаль, ваше величество, но я вынужден отказаться. Не в моих правилах предавать доверие клиента. Но если вы объясните, чем лорд Грегори вызвал ваш гнев, за что вы его наказываете, похитив дочь и заманивая сына...

— Похитив?! — король приподнялся. От его ленивой вальяжности не осталось и следа. — Ты ошибаешься, мастер. Мне нет дела до лорда Грегори. Его дочь пришла ко мне сама. А перед этим она сама отдала мне своего новорожденного сына! Дверь, которую я оставил в её комнате — всего лишь любезность. Шанс, который я всегда предоставляю людям, даже недостойным моей милости, как этот слизняк Дэниэл!

От его крика встрепенулся крупный ястреб, сидящий не спинке трона. Король поднял руку, и птица перелетела к нему на перчатку.

— Спокойно, малышка, спокойно. Здесь нет твоей добычи, — он пригладил рыжеватые перья и снова повернулся к некроманту. — Ты напрасно тратишь время, мастер. Если Дэниэл хочет вернуть своего ребёнка, пусть явится сам. Но пусть поторопится. Нелюбимые дети у меня быстро превращаются в гоблинов.

"Своего ребёнка?! — Алиас опустил глаза, чтобы король не принял его ярость на свой счёт. — Вот проклятье! А ведь Дуглас знал, не мог не знать. И так меня подставил!"

— Но как же Айлин? — спросил он. — Ведь она пришла за ребёнком. Что с ней случилось?

— Она пришла не за ребёнком, — спокойно сказал король. — Она пришла, чтобы перестать быть собой. Чтобы забыть. И я выполнил её желание.

— Что именно она хотела забыть? — Алиас с силой сжал за спиной пальцы. Он заставит Дэниэла заплатить со содеянное. Найдёт способ. Но прежде нужно узнать всю правду.

— Ты слишком любопытен, — король нахмурился. — Впрочем, изволь. История довольно банальная. Айлин, как множество девиц до неё, влюбилась в неподходящего человека. Неподходящего для её отца, я имею в виду. Они тайно обручились, и жених уехал в другую страну, пообещав вскоре вернуться. Дэниэл, который сам заглядывался на красавицу-сестру, узнал об этом и потребовал плату за молчание. Он насиловал Айлин каждую ночь. Она терпела, надеясь, что однажды возлюбленный её спасёт и умчит на вороном коне, как поётся в балладах. А потом поняла, что беременна — от брата. Дэниэл, разумеется, намеревался избавиться от ребёнка. И тогда Айлин решила, что пусть лучше её сын станет гоблином, чем его утопят в пруду. — Он помолчал, выжидательно глядя на Алиаса. — Ты не согласен с её решением, мастер?

— Нет, но я понимаю, в каком она была отчаянии. — Некромант опустился на одно колено, — Ваше величество, прошу вас, позвольте Айлин вернуться к людям. Клянусь, что добьюсь для неё справедливости, только не лишайте её шанса прожить человеческую жизнь.

— За её ребёнка ты не просишь?

Алиас покачал головой:

— У меня нет такого права.

Король задумчиво потёр подбородок. В огромном зале стало так тихо, что было слышно, как шелестят крылья синих бабочек, порхающих над разбросанными по полу огрызками.

— Хорошо, — сказал наконец король гоблинов. — Я позволю тебе забрать Айлин назад, в мир людей. Но только если ты найдёшь её, мастер. У тебя три попытки. Ищи, она здесь, в этом зале.

— Благодарю, ваше величество. — Алиас поднялся.

За его спиной хихикали гоблины, предвкушая развлечение. Драккони медленно повернулся, внимательно рассматривая зал — каменные, кое-как прикрытые криво висящими коврами стены, высокие стрельчатые окна, распахнутые настежь, люстру-колесо, залитую воском сотен свечей, мраморные статуи в углах… Статуи! Айлин хотела всё забыть, а если вспомнить слухи о своеобразном чувстве юмора короля гоблинов, он вполне мог превратить её в камень.

Статуй было четыре, и все изображали женщин — юных, прекрасных, в лёгких платьях и гирляндах цветов. Алиас поочередно всмотрелся в мраморные лица. Две девицы смеялись, кокетливо склонив головы. Третья загадочно улыбалась, протягивая руку, словно приглашала на танец. На портрет ни одна из них не походила. Последняя стояла, прижав к груди букет лилий и смотрела куда-то за окно, в желтеющее небо. Совсем молоденькая, хрупкая, даже в камне. Она или нет? Волосы кудрявые, черты лица вроде похожи, но искристая белизна мрамора сбивала с толку. Ладно, в конце-концов, у него ещё две попытки.

— Вот она.

— Обижаешь, мастер! — король капризно надул губы. — Неужели ты думаешь, что у меня настолько бедная фантазия?

— Прошу прощения. — Драккони коротко поклонился и продолжил обход, приглядываясь теперь к гоблинам.

Их в зале собралось десятка два. Четверо рослых стражников в рыцарских доспехах замерли у дверей. Остальные хаотично перебегали с места на место, кидались огрызками, ловили бабочек, стреляли друг в друга вишнёвыми косточками. Алиасу показалось, что перед ним разыгрывают спектакль. Нарочно путают, устроив шумную сумятицу. Он задумался, сколько здесь превращённых детей? Помнят ли они хоть что-то из своей прошлой жизни, или стать гоблином означает забыть себя-человека?

Все гоблины выглядели беспечными и довольными. На своего короля они поглядывали с опасливым обожанием. В сторонке от шумной толпы, на нижней ступеньке трона примостилась рыжая кудрявая гоблинка, ловко плетущая узорчатую ленту из цветных ниток. Король что-то тихо сказал ей, она заулыбалась и часто закивала. Жёлтые глаза просияли неподдельным, как у маленьких детей, счастьем. Алиас быстро огляделся. Да, глаза у всех гоблинов одинаковые — круглые и блестящие, как золотые монетки, а волосы разные. Рыжих среди них ещё трое, но все они мужского пола.

— Она! — Алиас показал на рукодельницу.

— Увы, ты снова не угадал, — король вздохнул с насквозь фальшивым сочувствием. — Я предпочитаю не превращать взрослых людей в гоблинов. С маленькими детьми проще. А у тебя осталась последняя попытка.

"Мог бы не напоминать!" — Драккони глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Желудок тут же отозвался жадным урчанием. А может, плюнуть на всё? Съесть первый попавшийся персик и остаться здесь навсегда? Вот только зачем он королю гоблинов? Разве что пугало сделает, поставит охранять свой сад от ворон. Есть в Подземном мире вороны, интересно?

Алиас искоса глянул в сторону трона. Король сидел, закинув ногу на ногу и поглаживал дремлющего ястреба. "Спокойно, малышка, спокойно..." А ведь ястреб встрепенулся, когда король помянул Дэниэла. Неужели всё так просто?

— Я слышал в детстве одну историю, — медленно начал Алиас, — про девушку, которую злая колдунья превратила в ястреба. Жаль, не помню, чем всё закончилось.

— Как обычно в сказках, — король небрежно махнул рукой. — Героическими усилиями злые чары были разрушены, и возлюбленные соединились, чтобы жить долго и счастливо.

— Так пусть же и эта сказка закончится, как подобает, — торжественно сказал Драккони. — Вот леди Айлин.

Он показал на ястреба. Король хмыкнул.

— Неплохо. С третьей попытки, но угадал. Держи, — он встал, спустился по ступенькам и пересадил сонную птицу на руку некроманту. — Дверь в замок лорда Грегори в конце коридора. Всего тебе наилучшего, мастер. Рад был знакомству.

Король щёлкнул пальцами. Стражники стукнули в пол алебардами и распахнули перед Драккони двери тронного зала.

— Но, ваше величество! — некромант с трудом удержал инстинктивный порыв сбросить птицу с руки. Острые когти проткнули толстое сукно кафтана и впились в кожу. — Вы не сказали, как превратить её назад в девушку!

— А разве я это обещал? — Король развалился на троне, довольно улыбаясь. — У тебя плохая память, мастер. Я сказал, что позволю тебе забрать Айлин в мир людей. О превращениях у нас договора не было.

Алиас стиснул зубы. Король смотрел выжидающе, уверенный, что некромант начнёт умолять или торговаться. А вот хрен тебе, гоблинское величество! Скорее всего, чары сами развеются, ведь в мире людей магии почти не осталось. А если нет, он найдёт способ, как её расколдовать.

— Благодарю, ваше величество. — Алиас поклонился. — Я запомню ваш урок. Прощайте.

Он повернулся и с гордо поднятой головой вышел из залы, стараясь не обращать внимание на боль в руке. Ястреб проснулся и беспокойно переступал с лапы на лапу.

— Айлин, — мягко позвал Алиас, — Ты Айлин. Помнишь своё имя?

Птица нахохлилась.

— Ничего, скоро вспомнишь. Тебе пришлось тяжело, я знаю. Но человеческая жизнь — она долгая и разная. Не стоит от неё отказываться, поверь мне, девочка.

Птица молчала. Алиас шёл, не оглядываясь. Гулкий коридор, освещенный тусклыми настенными светильниками, всё не кончался. Черный прямоугольник двери впереди дразнил, почти не приближаясь. Неужели король гоблинов не сдержит слово?! Алиас отвёл руку с ястребом в сторону и нашарил во внутреннем кармане кафтана камешек с проточенным водой отверстием. Простенький амулет, но надёжный — помогает разглядеть иллюзию фэйри. Некромант посмотрел сквозь отверстие. Дверь резко приблизилась. Ага, понятно.

Не отнимая камешек от глаза, он пошёл дальше.

— Мастер!

Алиас обернулся. За ним бежал серебристо-серый лис с двумя хвостами. Некромант моргнул, опустил камешек. Второй хвост исчез.

— Ты?!

— Счастлив, что мастер помнит меня. — Лис сел на задние лапы и низко поклонился.

— Ты служишь королю гоблинов?

— Я оказываю ему услуги время от времени. Он хороший король — справедливый и щедрый. Мне жаль, что вы не поладили, мастер.

Алиас подумал, что "справедливый" — не слишком подходящая характеристика для короля гоблинов, но оставил своё мнение при себе.

— Рад, что у тебя всё хорошо. Как поживает волчица?

— Она умерла в свой срок, как положено смертному зверю, но жизнь её была долгой. Я нашёл для неё подходящую стаю, она бегала с вожаком варгов и вырастила пятерых детей.

Алиас посмотрел на ястреба. Казалось, птица внимательно слушает их разговор.

— Это прекрасно, когда после горя приходит счастье, — сказал он. — Тебе известна история леди Айлин?

— О да, ты оказался в настоящей сказке, мастер, — лис мечтательно улыбнулся. — Что меня восхищает в людях, так это их фантазия. Раньше я любил подкрадываться по вечерам к хижинам и слушать бродячих сказителей. Особенно мне нравилась история про находчивого ученика колдуна.

Он посмотрел прямо в глаза Драккони.

— Да, — некромант благодарно кивнул, — я тоже помню эту сказку.

— Хорошо! — Лис вскочил. — Мне бы хотелось тебя проводить, мастер, но дела, дела...

Он вильнул хвостом и исчез. Алиас вскинул к глазу камешек, но успел заметить только, как взвихрился воздух. Неужели лис до сих пор считает себя должником? Или это очередная ловушка короля гоблинов? Ладно, разберёмся.

Алиас дошёл до двери, осторожно толкнул её кончиками пальцев. Из щели потянуло свежим воздухом. Сердце ёкнуло. По ощущениям, он пробыл в королевстве гоблинов не больше часа, но что если в мире людей прошло сто лет, и замок лорда Грегори давно разрушен? Такое случалось.

Некромант толкнул дверь сильнее и вышел в хмурое утро Шотландии. Огляделся и облегченно вздохнул. Он оказался во дворе замка. Дверь медленно таяла, расползаясь клочьями тумана.

Ястреб беспокойно завертел головой. Хлопнула входная дверь, из замка выскочил слуга, всплеснул руками и кинулся обратно. Алиас улыбнулся. Слуга знакомый, значит, прошло не слишком много времени. Но как же расколдовать Айлин? Отдавать её лорду в таком виде означает, почти наверняка, лишиться оплаты, да и репутации заодно.

Алиас припомнил сказку, которую упомянул лис. В ней говорилось о талантливом ученике колдуна, сбежавшем от своего учителя. Тот парень превращался в разных полезных животных — коня, охотничьего пса, сокола. И каждый раз отец продавал его с большой выгодой, но непременно должен был оставлять себе уздечку или ошейник, или ножной ремешок. На ястребе ремешка не было, но на левой лапе поблёскивало золотое колечко.

— Ты быстро обернулся, колдун.

Во дворе появился лэрд Грегори. За его спиной переминался с ноги на ногу Дэниэл, ещё более бледный, чем отец.

— Когда дверь в комнате Айлин исчезла, мы решили, что ты погиб или остался там навсегда, — лэрд сурово свёл брови. — Как вижу, ты не сумел отыскать мою дочь.

— Вы ошибаетесь, милорд. — Алиас аккуратно взялся за кольцо на лапе ястреба. — Ваша дочь здесь, просто она заколдована.

Он стянул с птичьей лапы кольцо. Ястреб рванулся и взлетел, но тут же неловко кувыркнулся и упал на землю. Дэниэл вскрикнул. Вместо птицы на каменных плитах двора лежала девушка. Из одежды на ней была только короткая туника из пёстрых птичьих перьев. Кольцо в руке Алиаса потяжелело, превратившись в браслет с замысловатым узором из переплетающихся лент и узлов. "Браслет запирал её память! — осенило некроманта. — А в птицу она превращается с помощью туники. Как бы ни улетела!"

— Айлин?! — лэрд Грегори шагнул к дочери. — В каком ты виде?! Немедленно убирайся в свою комнату и оденься, как подобает!

Она невидяще посмотрела на него. Перевела глаза на Дэниэла и вдруг вскочила с криком, какой издаёт хищная птица, когда видит добычу. Пальцы её скрючились, ногти вытянулись и заострились. Алиас бросился к ней, но не успел. Айлин вцепилась в лицо брата.

— Убийца! Ты хотел утопить моего сына! Ненавижу!

— Ведьма! — завизжал Дэниэл, пытаясь оторвать от себе Айлин. — Шлюха английская! От-е-ец!..

Алиас обхватил Айлин обеими руками и оторвал от Дэниэла.

— О Боже… — выдохнул лэрд Грегори.

Лицо его сына заливала кровь. Воющая, как баньши, Айлин сжимала в когтях вырванные глаза брата. Дэниэл рухнул на колени, завалился на бок и потерял сознание.

— Связать её! — лэрд Грегори повернулся к столпившимся в сторонке слугам. — Айлин больше не дочь мне, ибо дважды предала меня.

— Милорд, опомнитесь! — Алиас крепче прижал к себе Айлин. Её руки снова стали человеческими, она непонимающе смотрела на кровь, капающую с пальцев, и тихо стонала. — Ваша дочь ни в чём не виновата!

— Она спуталась в англичанином! А чтобы скрыть своё преступление, совратила моего мальчика! Дэниэл мне всё рассказал и покаялся. — Тяжело опираясь на трость, лэрд склонился над изуродованным сыном и застонал: — О Боже, за что караешь меня?!

Он оглянулся на нерешительно мнущихся слуг.

— Чего вы ждёте? Взять ведьму!

— Он обещал мне, что я всё забуду, — прошептала Айлин. — Почему я снова помню? Почему?!

— Прости меня. — Алиас сунул ей в руку браслет. — Надень и улетай. Будь свободной.

Она неловко взяла браслет и тут же выронила. Люди лэрда окружали их, разматывая верёвки.

— Не трогать! — Алиас вынул кинжалы. — Остановите их, милорд, иначе крови здесь будет гораздо больше.

— Колдуна тоже схватить! — Лэрд выпрямился. — На одном костре сгорите, отродья дьявола!

— Это едва ли! — Андера зло усмехнулся. — Айлин, да улетай же!

Она вздрогнула, словно опомнившись, подобрала браслет и натянула на запястье. Люди шарахнулись в стороны и судорожно закрестились, когда с радостным клёкотом ястреб взлетел в воздух.

— Стреляй! — завопил лэрд.

Арбалетный болт свистнул мимо Алиаса, но ястреб уже поднялся выше замка. Некромант крутанулся, рисуя кончиками кинжалов защитную линию.

— Просто дайте мне уйти. И никто больше не пострадает!

Второй болт вошел ему в бедро. "Заговорённый! — мелькнула запоздалая мысль. — Вот паскудство..."

От раны по всему телу пошло онемение. Ноги отказали первыми. Драккони свалился на камни, чудом не распоров себе бок собственным кинжалом.

— Вот и снова свиделись, приятель. — К нему подошёл Дуглас Тулач, перезаряжая арбалет.

— Как ты мог?.. — с трудом выговорил Алиас. — Закон гильдии…

— Нет больше гильдии, — Дуглас сплюнул. — Остались только ты и я. Сам виноват, не надо было жадничать. А теперь придётся делиться зельем.

— Идиот… Оно давно закончилось.

— Значит скажешь своему лису, чтобы принёс ещё.

— Он не придёт.

— А ты всё-таки попробуй. — Дуглас пнул Алиаса под рёбра. — Только зови погромче.

***

Холод и сырость подвала пробирали до костей. До сломанных, вывернутых из суставов костей. В своём замке лэрд Грегори оборудовал тюрьму, которой позавидовали бы инквизиторы. Алиаса привязали к железному кресту — голову, руки и ноги. Сорванная кнутом кожа на спине горела адским пламенем. Да, о таком не поют в балладах...

— Привыкай, приятель, — сказал Дуглас, перед тем, как уйти. — В Преисподней будет ещё горячее. Повиси пока, подумай. А потом продолжим.

Больше всего Драккони жалел о своих амулетах, доставшихся Тулачу. Всю жизнь собирал, от любой нежити помогали. Вот только от предательства не защитили. Завтра его снова вздёрнут на дыбу или подвесят над жаровней. Сколько он ещё выдержит? "Позови…" И ведь не докажешь, что он не может позвать лиса. Сам Дуглас ни за что не отпустил бы волшебного зверя, не вызнав прежде его имени. А других судят по себе.

Алиас облизнул разбитые губы. До чего же пить хочется! Что в него влили? Какую-то дьявольскую смесь, от которой всё внутри пересохло. Эх, дурак ты, дурак… Почти до ста лет дожил, а так и не понял, что не нужна людям твоя правда. Уж лучше бы остался с гоблинами. Как там дивно пахли фрукты…

Он закрыл глаза, попытался отрешиться от боли и жажды, вспомнить нежный аромат спелых персиков, яблок, вишен. Почуял их, как наяву. И ещё тот, особый запах нечеловеческой магии… Дурак. Воистину дурак!

— Отчасти согласен, — раздался рядом знакомый голос.

Алиас открыл глаза. Прямо перед ним стоял король гоблинов, окруженный роем блуждающих огоньков. Это что, бред?!

— Но только отчасти, — добавил король, с непонятным выражением разглядывая некроманта. — Дураки с моими испытаниями не справляются, а ты справился, с чем тебя и поздравляю. Так что можешь выбирать — либо я заберу тебя к себе, либо назову имя твоего знакомого лиса. Есть ещё третий вариант, но убивать тебя я не хочу.

— Зачем?.. — с трудом выговорил Алиас.

— Вот именно, — кивнул король. — Зачем убивать того, кто ещё может пригодиться? Тем более, такую редкость, как ты, мастер.

— Зачем я... тебе?

— О, толковые некроманты у нас в цене. Видишь ли, неподалеку от моей границы есть болото. Весьма обширное. И каждый седьмой год оттуда утопленники лезут. Замучились отбиваться. У соседа моего, короля эльфов, свой придворный некромант имеется, а у меня нет. Несправедливо это, не находишь?

— Н-нахожу…

— Значит, договорились?

Алиас понимал, что нужно торговаться, обговорить хоть какие-то условия, прежде чем соглашаться на эту кабалу, но в голове мутилось и было страшно потерять сознание, прежде чем успеешь ответить.

— Да, — сказал он.

— Вот и замечательно! — Король жестом фокусника вытащил из складок мантии хрустальный флакон. Сковырнул восковую пробку и поднёс к губам Алиаса. — Пей.

Это был тот самый вкус летнего полдня, но с примесью чего-то незнакомого. Жажда ушла после первого же глотка. Боль — после второго. Слизнув последнюю каплю, Алиас блаженно улыбнулся. Такой эйфории он в жизни не испытывал. Тело казалось лёгким — отвяжи от креста, и взлетит.

— Похоже, немного перестарались, — пробормотал король, перерезая верёвки тонким стилетом.

Алиас откачнулся от креста, ожидая, что взлетит, и мешком свалился на склизкий каменный пол.

Что было потом, он запомнил смутно. Вроде бы его тащили по туннелю, и король сквозь зубы витиевато ругал эльфийских целителей, не способных правильно рассчитать дозу. Потом кто-то вправлял Алиасу вывихнутые суставы и мягко растирал всё тело пахнущей мёдом мазью. Потом он, должно быть, надолго заснул, а когда открыл глаза, тело ощущалось не воздушным, а обыкновенным. И даже побаливало кое-где, когда он потянулся на мягкой постели.

— С возвращением, мастер! — Невысокий юноша с длинными, серебристо-серыми волосами встал со стула, сложил ладони и поклонился. — Счастлив видеть тебя живым и здоровым.

Алиас привстал, разглядывая комнату — пустую и светлую, несмотря на стены, обшитые резным дубом.

— Чей это дом? — спросил он.

— Твой, мастер. Его построили за одну ночь по приказу короля гоблинов, специально для тебя.

Алиас прищурился, рассматривая собеседника. На гоблина не похож. Черты лица восточные, но вполне человеческие. Одет неярко — серая шёлковая рубашка, вышитая серебром, замшевые бриджи, мягкие высокие сапоги… и два поникших пушистых хвоста.

— Ты лис?!

— Моё имя Брас. — Он опустился на колени и склонил голову. — Я виноват перед тобой, мастер. Мне следовало проводить тебя и помочь, но я… испугался.

— Короля?

— Нет, он ничего мне не приказывал и не запрещал. Я боюсь подниматься в мир людей — с тех пор, как оказался в клетке. Но это меня не оправдывает, ведь я поклялся отплатить тебе сторицей, а сам бросил в беде. — Он склонился ещё ниже. — Отныне я твой слуга, мастер. Я буду делать всё, что ты прикажешь.

— Прекрати пресмыкаться. — Алиас хотел встать, но обнаружил, что лежит полностью голый, и снова натянул одеяло. — Слуга мне не нужен, а вот помощник не помешает. По крайней мере, пока я здесь не освоюсь. Кстати, когда намечается очередное нашествие болотных утопленников? Не завтра, надеюсь?

— До этого ещё пять лет, — Брас робко улыбнулся. — А можно мне стать твоим учеником, мастер?

— Ты хочешь изучать человеческую магию? Но зачем?

— Мне нравится мир людей. Я хочу хотя бы иногда возвращаться туда. И не бояться.

Алиас вздохнул. О собственном ученичестве он вспоминал с содроганием, поэтому никогда не брал учеников. Но помощь лиса ему, действительно, понадобится. И не только здесь. Предательство прощать нельзя.

— Ладно, считай, что ты принят. Только не жалуйся потом.

Брас подскочил и засиял.

— Благодарю, учитель! Ты не пожалеешь.

— Надеюсь. А сейчас раздобудь мне какую-нибудь одежду и принеси поесть. Лучше фрукты.

— Какие именно?

— Любые. Все! — Алиас откинулся на подушку и счастливо улыбнулся. — Наконец-то я их попробую.