Прыгнуть выше головы

...А Гивинг отважный, с топориком страшным

Один против Грюна пошёл.

Ему говорили: «Ну ты и отважный!»,

А он улыбался и плёл:

«Срублю ему голову, сделаю чашу,

И буду с неё пить вино!

Вторую срублю — будет шлем величайший.

Чудовище обречено!»

Но только Грюн нос свой в Аргардию сунул,

Так Гивинг, что камень, застыл.

Колени тряслись, в плечи голову всунул,

Боялся наш Гивинг, умерил свой пыл.

А Грюн огроменный его вопрошает,

Да так, что с обеих голов

Крик гнева и смех изуверский слетает,

Мол: «Всё, ты попался, хвастун-зверолов».

«Убить меня хочешь? Башку мне оттяпать?»,

Его так злой Грюн вопрошал.

Но Гивинг не смог ничего пробалакать,

И просто на месте стоял.

Тут Грюн его голову сжал со всей силой

И с плеч её он оторвал.

С улыбкою страшной, оскалившись сильно,

Грюн голосом грозным сказал:

«Твоя головёшка пойдёт мне на чашу,

С неё буду пить я вино.

Надеюсь, в Аргардии вашей почаще

Встречать буду я хвастунов.

Отрывок из старинной роэвской баллады «Гивинг-хвастун»

Работа охотников на чудовищ всегда неприятна, грязна и невероятно опасна. Неважно, сколько бы там вам не обещали за глаза ерлейского норга или за крылья огромной виверны. Риск порой слишком велик. Но деньги, конечно, важнее, ведь без них очень тяжело прожить хорошую жизнь. Их-то как раз Коул, Айлет и Джарнс не имели. Потому, дойдя до ближайшего города, они сразу взялись за поиски работы. И работа нашлась, причём немалая.

— Руби его, Коул, руби! Я так без ноги останусь!

Айлет кричала во всё горло, пока её ногу сжимало толстое щупальце. Оно всё сильнее сдавливало конечность и казалось, что вот-вот сломает её. Но этого не произошло. Узкий длинный клинок Коула резанул по склизкой мерзости, и та ослабила хватку, но не выпустила ноги Айлет. Пришлось ударить ещё раз, и только тогда щупальце аргинайи, безжизненно обмякнув, ушло под воду. Коул помог своей сестре подняться, и та утёрла со лба болотную тину.

— Дайте мне мой меч! — крикнула она.

Как только двуручный меч с широким, серебристым клинком оказался в её руках, девушка нырнула в трясину. Она проревела боевой клич, который сама же и придумала, и плюхнулась прямиком в зелёную, дурно пахнущую воду. Началось барахтание, во все стороны полетели брызги и ошмётки торфа. Несколько секунд Айлет не было видно, но вскоре её густые рыжие волосы, сильно запачканные, показались на поверхности. Затем из воды высунулись две руки и зажатый в них меч. Сцена была просто великолепной! Будто бы сама Властительница озера сошла в мир реальный со страниц сказок! Айлет не ведала, что она сейчас олицетворяет эту героиню. Ей было совсем не до того. Меч резко опустился остриём в воду, потом ещё раз и ещё. Безумное бултыхание наконец прекратилось, и Айлет, тяжело дыша, вышла из болота.

— Ха, ну и грязная же я! Зато тварь мертва…

Коул вытащил стрелу из ещё одной аргинайи и проговорил:

— Последняя. Охота окончена.

Он и его брат убили уже третье чудовище. То, что заколола мечом Айлет, было четвёртым и последним. Аргинайи всегда залегали глубоко на дно, но шесть щупалец их были достаточно длинными, чтобы затаскивать людей в воду прямо из болота. Твари могли кормиться, даже не выбираясь из своего дома! Именно этих монстров-паразитов жители Рандрогфа и поручили уничтожить троице охотников. Но вместо обещанной парочки аргинай охотники встретили вдвое больше. Джарнс тут же сообразил, что за такое можно и дополнительную плату потребовать. Осталось лишь достать чудовищ из болота и вырезать у каждого из них глаз-отросток. Иначе люди не поверят, что тварей было четверо, а не две.

— Дайте мне что-нибудь! Я вся пропахла этим…дерьмом.

Айлет шла неуклюже, её сапоги были полны грязи, торфа, водорослей, и Боги знают, чем ещё. Она присела на землю, сняла обувь и шумно выдохнула. Коул подал ей свой плащ, которым Айлет благополучно вытерла лицо.

— В следующий раз, — прошипела она сквозь зубы, отдирая пиявку от пятки, — Джарнс пойдёт первым.

— Не дождёшься! — юноша покрепче ухватился за свой трёхзарядный арбалет. — Я охочусь на расстоянии!

— Это Коул охотится на расстоянии, а ты просто трусишь! И боишься испачкать свою, хе-хе, «монашескую робу».

Джарнс ответил с нескрываемым гневом:

— Это не роба, а танага! Из самого Юнвэя, между прочим привезли! Она делает мой образ неповторимым, да и вообще, она привлекает внимание прекрасных девушек!

Айлет рассмеялась.

— Ну, во-первых, она скорее всего не из Юнвэя, а сшита здесь, в Араоне. Не иначе какая-нибудь парочка приезжих шаклийцев открыла тут свой магазинчик и торгует низкопробными товарами.

Она сжала зубы, когда отодрала вторую пиявку, что присосалась к большому пальцу.

— А во-вторых, — продолжила Айлет, — что-то я рядом с тобой ещё не видела ни одной прекрасной девушки. Видимо, юнвэйская танага не работает!

Джарнс покраснел и собирался сказать что-нибудь непристойное, как вдруг послышался голос Коула.

— Давайте закончим побыстрее. Скоро стемнеет и на запах мёртвых аргинай придёт кто-нибудь похуже их.

Он был прав. Когда на землю опускается тьма, то многие существа, обычно днём не показывающиеся, выходят из своих логовищ. Болота — первое место, куда они могут забрести. Тут и падали полно, и деревенька неподалёку есть. В общем, можно хоть чем-то поживиться. Джарнс нехотя помог Айлет подняться, всё ещё злясь на неё, и стал собирать оружие и приманку. Последняя так и не пригодилась, ведь Айлет совершенно неожиданно набрела прямо на одну из аргинай. А ведь всё могло закончиться не так хорошо, и тогда присосавшиеся пиявки были бы меньшей заботой охотницы. Но об этом некогда было думать, ведь работа такая. Так что девушка, надев сапоги обратно на ноги, осторожно пошла вперёд. Коул, закончив резать мёртвых тварей, тут же присоединился к брату и сестре. Вместе они направились прочь от этих зловонных болот. Награда ожидала их в Рандрогфе! Вернее, они так думали…

***

— Чего это они так всполошились? Король что ли приехал?

Айлет шла впереди всех, удивлённо взирая на бегущих по улице людей. Горожане куда-то спешили, улыбаясь и переговариваясь между собой на ходу. Охотники смогли различить только два слова из этих разговоров: «убийцы» и «чудовища». И слова эти не относились к Коулу и его товарищам. Пройдя по широкой, мощёной камнем улице, троица наткнулась на продавщицу сладостей.

— Лягушку в шоколаде? — спросила пухлая женщина, стоящая рядом с тележкой.

Джарнс кинул ей два медных юна и взял маленькую коробочку с местным лакомством. Женщина прибрала деньги и хотела уж было толкать тележку дальше, как вдруг Айлет окликнула её.

— Сегодня праздник какой-то? Вроде бы не начало нового Периода, да и ничего важного не случилось, разве нет? Откуда сладости взялись?

Женщина посмотрела на грязную девушку так, словно бы та только сегодня родилась. Подбоченившись, торговка радостно ответила:

— Каждый год к нам приезжает господин Милнтаор и его Убийцы Чудовищ. Надо же кому-то вкусности продавать, ведь от клиентов сегодня отбоя не будет!

Она издала хрюкающий смешок и отправилась дальше по улице, крича: «Сладости, свежие сладости!». Айлет не верила в то, что какой-то там охотник приехал в город и в честь него устраивают праздник, в то время как настоящие герои сплошь грязные и усталые. Это несправедливо. Она развернулась к Коулу и Джарнсу как раз в тот момент, когда последний разворачивал купленную сладость. Мерзкая лягушка в шоколадной глазури, высушенная и начинённая джемом или ещё чем-нибудь. Бедное земноводное выловили, скорее всего, в ближайшем колодце.

— Как ты можешь такое есть, а?

Джарнс посмотрел на Айлет с недоумением.

— Седьмой Период на дворе, не забыла? Вкусы в нашем мире меняются слишком быстро…

Одним движением он запихал лягушку себе в рот.

— Хм, — промычал он, тщательно жуя, — вроде с клубничным вареньем. Или со сливовым?

Айлет с презрительным видом отвернулась, чтобы не смотреть на своего довольного братца. Она решила отправиться туда, где людей было слишком много. Коул шёл за ней по пятам, неся на плечах сумку с глазами-отростками аргинай. Почему-то он сомневался, что за них они что-нибудь получат. Айлет разделяла сомнения брата и готовилась к худшему. Это «худшее» появилось внезапно, огласив всю округу звуками музыкальных труб и струнных инструментов. Впереди, в центре людской толпы, началось какое-то представление. Разодетые люди прыгали, плясали и пели. От такого разнообразия звука чувствительный слух Коула дал о себе знать. Арлаок помотал головой, зажмуривая свои огромные глаза. Его ушам было сейчас очень и очень неприятно. Как только какофония завершилась, Коул, наконец, смог прийти в себя.

Сразу же после таких свистоплясок началось другое представление, но несколько иного плана. В центр круга, состоящего из сотен горожан, вышел высокий, светловолосый мужчина со сверкающей улыбкой. Он с довольным видом оглядел всех присутствующих и ненадолго задержал взгляд на Айлет. Точнее ей так показалось. Он сразу не понравился девушке. Откашлявшись, мужчина громко произнёс:

— Жители славного Рандрогфа! Я, как всегда, рад вашему гостеприимству! Мне и моим товарищам как раз не хватало такого тёплого приёма. Особенно после всех недавних сражений с ужасными тварями!

Толпа заахала. Начались перешёптывания, а потом пошли выкрики.

— Кого в этот раз прикончили?

— Говорят, вы дракона нашли? Где?

— Так их, да!

Люди кричали, кто-то спрашивал, а кто-то просто орал, чтобы поддержать общий гул. Этот хор перекрыл голос Айлет, которая без всяких церемоний спросила:

— Кто ты, орт тебя подери, такой?

Все замолчали, и спустя мгновение на Айлет обрушился свист, гневные высказывания и ругательства. Но их прервал светловолосый, который попросил Айлет выйти из толпы к нему. Девушка неохотно прошла через скопище людей, которые зажимали носы при её приближении — она всё ещё была невероятно грязной. Коул и Джарнс последовали за ней. Оказавшись рядом с незнакомцем, Айлет только сейчас увидела, что одет он был в наичистейшие стальные доспехи, а за спиной его развевался атласный плащ. Ни дать, ни взять, рыцарь Треугольного стола! Он осторожно приподнял испачканную руку Айлет и нежно поцеловал её. Девушка могла поклясться, что на губах его осталась грязь, но незнакомец этого будто не заметил. Люди вокруг умилённо заахали.

— Я, о прекрасная, огненно-рыжая богиня, Милнтаор Кантерийский! Но для вас, красавица, я просто Милн.

Мужчина поклонился и продолжил.

— Неужели, ты никогда не слышала обо мне?

— Что-то не припомню, — без промедлений ответила Айлет.

Милнтаор посмеялся и сказал:

— В таком случае, мне и моим друзьям следует представиться получше…

Он щёлкнул пальцами и из огромного, больше похожего на гигантскую коробку фургона, что стоял за его спиной, вышли трое. Два парня и одна девушка. И вид их был достоит самого, что ни на есть, подробного описания.

Первый паренёк, с полностью лысой головой, был одет в широкий белый халат, чьи полы едва касались земли. В его тощих руках был зажат длинный, выше него самого, посох из чёрного дерева. На груди висела огромная книга Главного Закона, скованная золотой цепью. Из этой книги все священники и жрецы Араона черпали божественную мудрость. Было чудом, что такой хилый парнишка мог без особого труда носить огромный том, да ещё и на цепи. Он встал по левую руку от Милнтаора.

Смуглая девушка с высоко поднятой головой выглядела просто сногсшибательно. Она будто олицетворяла собой саму богиню любви Каритту. Её иссиня-чёрные волосы до плеч были настолько пышными, что даже Айлет засмущалась. Не то чтобы она следила за собой очень уж тщательно, но вид этих чёрных локонов заставил её позавидовать. На руках у прекрасной незнакомки были надеты белые кожаные перчатки, инкрустированные рубинами и изумрудами. А тугой корсет, подчёркивающий стройность девушки, оказался вышит золотом. Она стала по правую руку от Милнтаора.

Второй парень, последний из этой необычной троицы, слишком уж сильно выделялся. Густая коричневая борода его была острижена по форме лезвия двуручного топора. Тело под его тонкой рубашкой являло всем и каждому просто фантастические мышцы. На голове — солидных размеров шляпа, утыканная перьями экзотических птиц. Но самое необычное в его облике — вовсе не одежда или растительность на лице и даже не мускулы. Когда парень подошёл поближе, Айлет, Джарнс и Коул разглядели на его плече…крысу. Огромная, серая крыса, виляя своим лысым розовым хвостом, смотрела на троицу охотников и на людей вокруг. Её чёрные глазки бегали от одного человека к другому. Затем зверёк что-то пропищал.

— Ха, — воскликнул бородач, — ты ему понравилась!

Толпа в это время хлопала и ликовала. Их герои наконец-то показались на свет. Милн широко улыбнулся, снова показав миру свою белоснежную улыбку, и обратился к Айлет.

— Это мои Убийцы Чудовищ, миледи.

Первой вперёд вышла девушка. Она кивнула Айлет и её спутникам, а затем голосом, подобным пению соловья, произнесла:

— Я Альтерегия.

Абсолютно каждый мужчина в толпе томно вздохнул. Айлет же молчала и просто смотрела на Милна и его пёструю компашку. Девушка вернулась на своё место, пропуская вперёд паренька с посохом.

— Моё имя Ингани. Да озарит вас всех свет Шестерых!

Каждый уважающий себя горожанин в это момент осенил себя знаком Шести Божеств. Юноша отправился на своё место, при ходьбе постукивая посохом о землю. Пришёл черёд бородача. Он поправил свою залихватскую шляпу и представился.

— Я Кодардо, истребитель бестий и любимец прекрасных дам!

Парень погладил животное, что сидело на плече.

— А это Реми, мой верный спутник! Нет лучше в мире друга, чем маленький крысёныш!

Толпа захихикала.

Кодардо вернулся к своему «хозяину» Милну. Главарь этой компании, естественно, не преминул спросить имя рыжеволосой охотницы.

— Айлет, — громко сказала девушка.

Она указала рукой на Коула и Джарнса.

— А это мои братья, Коул и Джарнс. Мы тоже охотники на чудовищ.

После этих слов толпа просто-напросто взорвалась звонким смехом. Люди ржали, как кони, кто-то даже начал закашливаться от безудержного смеха. Милн улыбнулся ещё шире, чем прежде и спросил:

— Приятно встретить коллег по ремеслу, так сказать. И как же вы себя называете?

Его любезность будто рукой сняло. Таких резких перемен в людях Айлет ещё никогда не видела. Минуту назад Милн целовал её ладонь, а теперь смотрел на неё так, будто бы она была тем чудищем, на которых он охотился. Парень с прищуром смотрел на Айлет и её спутников, в предвкушении ответа. Но на этот вопрос она ответить не смогла. Не было у их троицы никакого названия. Они просто зарабатывали деньги и не думали о том, что охотников на чудовищ могут так вот встречать, с музыкой и рукоплесканиями.

— Так я и думал, дилетанты!

Айлет хотела возразить, но бородач с крысой быстро заткнул её.

— Отойди от нас, ты разишь, словно задница янгксового тигра!

— А ты что, нюхал задницу янгксового тигра? — вступился за свою сестру Джарнс.

Мускулистый убийца чудовищ напыжился и хрустнул костяшками пальцев. Крыса на его плече грозно запищала.

— Не гоже сквернословить! Боги всё видят! — встрял в разговор Ингани.

— Заткнись! — оборвала его Альтерегия. — То же мне, святоша нашёлся!

Девушка встала впереди всех и сквозь зубы прошипела:

— Идите-ка отсюда, пока я вам ноги не поотрывала!

В этот момент вмешался Коул. Он расправил свои серые перья, раскрыл клюв и выпустил когти. Его громкий, похожий на орлиный, крик заставил Убийц отойти на несколько шагов назад. Толпа затихла и испуганно заверещала.

— Не трогайте мою семью.

Он снова крикнул, на этот раз громче. В толпе послышался детский плач.

— Что это ещё такое…

Милн был ошарашен. Он с нескрываемым удивлением смотрел на Коула, словно на дорогое украшение в ювелирной лавке. Его Убийцы тоже глазели на неведомое создание.

— Что ты за существо? — спросил Милн. — Я никогда таких не встречал!

— Вроде разумен, — тихонько сказала Альтерегия.

— А какие перья! — проговорил Кодардо, поглаживая украшения на своей шляпе. Не иначе думал, как бы туда добавить новое перо.

— О, Боги! — вздохнул Ингани, прикладывая руку к книге Главного Закона.

Айлет встала перед Коулом и сказала:

— Отошли от него! Он не чудовище! Если тронете его хоть пальцем…

Она взялась за свой двуручный меч, на котором ещё виднелась кровь аргинай. Довольно наглядная демонстрация самых, что ни на есть серьёзных намерений.

— Как скажешь, миледи.

Милн подошёл к ней чуть ли не вплотную. Айлет могла почувствовать терпкий запах его духов. Она подумала: «И это грозный охотник на монстров? Скорее уж жеманная принцесса!».

— Мы здесь по важному делу. И если вы будете мешать, то могут возникнуть проблемы…

— У вас? Или у нас? — спросил Джарнс.

Милн не обратил на его замечание совершенно никакого внимания. Он говорил с Айлет, и только с ней. Его голубые глаза встретились с её зелёными. Девушка еле удержалась от того, чтобы отвести взгляд. Настолько глазёнки этого расфуфыренного «борца с нечистью» показались ей слащавыми и противными.

— И что же у вас за дело? — спросила она. — Аргинай мы уже убили.

— Ха, аргинай! Эти паразиты не стоят нашего внимания!

Милн с довольным видом произнёс:

— Мы здесь, чтобы убить великана! Земляной хаанак пугает жителей Рандрогфа, пожирает скот, маленьких детей и крушит фермы. Необходимо избавить город от этой напасти!

Коул, Айлет и Джарнс думали. Каждый о своём. Джарнс, например, о том, как бы изучить этого хаанака, сделать о нём свои «учёные заметки». Коул думал о том, что никогда не видел такое чудовище и ему стало очень интересно, как оно выглядит. Айлет же размышляла совсем о другом. Она поняла, что у неё появился шанс обрести славу и заработать очень много денег. Как только нужные слова сформировались в её голове, то тут же попали на язык и слетели с него, будто листья с деревьев в осеннюю пору.

— Предлагаю пари!

Убийцы рассмеялись. Все, кроме Милна. Он посерьёзнел и исподлобья посмотрел на рыжую охотницу.

— Ты уверена? А не боишься?

— А ты не боишься испортить свою шевелюру? Я ясно сказала: «Предлагаю пари!».

— И какое же?

— Если мы первые убьём великана, то получим законную награду, а вы прилюдно извинитесь и признайте, что мы достойны называться охотниками на чудовищ.

Айлет раскинула руки в стороны.

— Свидетелей тут полным-полно, Милн! Если не хочешь, так и скажи! Только потом твоя известность приобретёт другую окраску, хе-хе. Все будут говорить: «Славный Милнтаор Кантерийский струсил перед грязной, пропахшей тиной охотницей на чудищ! Да как он мог?».

Милн не подал вида, что он чем-то недоволен. Хотя скулы его напряглись до предела. Он заговорил мягко и спокойно, не убирая с лица улыбки.

— Хорошо, я принимаю пари. Но если чудовище убьём мы, то ты пройдёшь по улицам Рандрогфа голышом…А твоего ручного пернатого друга, — он указал на Коула, — мы заберём с собой.

Джарнс посмотрел на свою сестру и прошептал ей:

— Ты сошла с ума! Не делай этого!

Но Айлет настаивала на своём.

— Идёт, — сказала она, пожав протянутую руку Милна.

— Ну и прекрасно!

Милн обратился к публике:

— Друзья мои, помните, что человек перед вами захотел прыгнуть выше своей головы! Так что после нашей славной победы над великаном не поскупитесь на гнилые овощи. Госпожа Айлет станет для вас хорошей мишенью!

Толпа заревела и захлопала в ладоши. Это было началом конца…

***

— О чём ты вообще думала, а? Ты совсем сошла с ума? Как ты вообще могла на такое согласиться?

Джарнс ходил по комнате кругами и не переставал сетовать на сестру. Айлет в этот момент спокойно сидела у окна и смотрела на звёзды. Ночь стояла тихая, и она радовалась, что им есть, где её переждать. За убитых аргинай всё-таки заплатили, но вполовину меньше, чем было заявлено изначально. Само собой, ни о какой дополнительной плате за оставшихся тварей речи не шло. Полученных денег хватило только на комнату в местном постоялом дворе, да и то на одну ночь. Ещё оставалась некоторая сумма на корм лошадям. В остальных финансовых и моральных вопросах троица охотников находилась в бедственном положении. И если они проиграют пари, то это положение в стократ ухудшится.

— Отдать этим идиотам Коула? Да ты рехнулась!

Коул же просто стоял у ближайшей стены и молчал. Казалось, что вероятность попадания к Убийцам Чудовищ его совсем не пугала. Глаза его округлились, зрачки расширились, как происходило почти каждую ночь. Нечеловеческая природа давала о себе знать.

— И тебе придётся пройтись по Рандрогфу голой, не забыла? Я этого не допущу!

— Да тише ты, дай мне подумать!

Айлет нахмурилась и высунула голову в окно. Комната находилась на втором этаже, и с этой небольшой высоты открывался невероятный вид на ближайшую обшарпанную стену дома. Зато можно было слегка проветриться, чтобы прояснить мысли.

— Итак, — сказала Айлет чуть слышно, — у нас практически ничего нет. Ни денег, ни принадлежностей для охоты, ни даже возможности подготовить всё, как следует. Времени тоже нет… Уже завтра этот источающий запах духов ублюдок и его прихлебатели отправятся на охоту. А мы даже не знаем, где искать этого «земляного хаанака».

Она была права. После долгого разговора с Милном в центре людской толпы, Айлет, Коул и Джарнс отправились искать информацию. Но поиски ни к чему не привели, потому что каждый без исключения горожанин отказывался что-либо говорить. Все будто объявили бойкот тем, кто недавно спас ближайшее болото от мерзких аргинай. Несправедливость как она есть. И ведь людей не переубедишь, особенно если ты не одет в сверкающие доспехи и дурно пахнешь. Большинство доверяет лишь внешнему виду, который зачастую безупречен. А вот о том, что внутри этих условных «сверкающих доспехов», никто, почему-то, не думает. Ну и времена настали…

— В книге есть что-нибудь про хаанаков?

Джарнс недовольно произнёс:

— Отвечаю уже в третий раз, нет там ничего. Живут в земле, рождаются в земле, гадят землёй и состоят наполовину из земли — вот всё, что там написано. Знаю, никакой конкретики. Но если бы ты подумала головой и посоветовалась с нами, может, я сходил бы местную библиотеку и поискал что-нибудь.

Он поднял руки к потолку.

— Но нет, — воскликнул он, — ты опять показала свой строптивый нрав и ослиное упрямство! И теперь у нас нет времени, и вообще ничего нет! А завтра мы лишимся того немногого, что у нас осталось. В число этих остатков входит гордость, чувство собственного достоинства и, самое главное, Коул!

— И что же нам по-твоему делать? — спросила его Айлет. — Сидеть здесь и ныть? Нет, я так никогда не поступаю!

Внезапно в разговор встрял Коул.

— Я могу проследить за ними, послушать их разговоры. Они меня даже не заметят.

Айлет и Джарнс уставились на него.

— Отлично! — обрадовалась девушка

— Ни за что! — вскричал одновременно со своей сестрой Джарнс.

Коул находился в нерешительности.

— Это слишком опасно! — Джарнс схватил брата за плечи. — А вдруг они тебя всё-таки заметят, а? Нас обвинят в жульничестве, и тогда уготованная нам участь ждёт нас не завтра, а сегодня ночью! А тебя самого посадят в клетку, и тот здоровяк с крысой на плече сделает из тебя шляпу!

— Но другого выхода-то у нас всё равно нет! — парировала Айлет. —Верно?

— Верно, — с досадой проворчал Джарнс.

Коул кивнул. Решение принято. Он подошёл к окну, сел на самый край и спрыгнул вниз. Растворившись в ночи, пернатый арлаок отправился на вылазку. Когда он ушёл, Джарнс сказал:

— Он даже с собой оружие не взял. Вдруг его всё-таки увидят?

— Даже если его увидят, — с улыбкой проговорила Айлет, — то он сможет за себя постоять. И оружие ему не нужно. Оно у него «врождённое», хе-хе!

***

Ночь для Коула была чем-то родным и очень знакомым. Арлаок как бы острее чувствовал свою связь с миром, понимал, что он в нём не чужой. Днём таких ощущений, увы, не появлялось. И сейчас, пробегая по плоским, низеньким крышам, Коул чувствовал только одно — свободу. В ночи не нужно прятать лицо от насмешливых и ненавистных взглядов людей, не нужно думать о том, что они говорят за его спиной. В темноте никто тебя не увидит и не осудит. Каждую ночь Коул, сколько он себя помнил, всегда выходил из дома и спал под открытым небом. Или же забирался на дерево, желательно самое высокое в округе. Его брат и сестра, по просьбе матери, часто искали Коула в лесах и на старой мельнице, следили, чтобы он ничего не натворил. Хорошие были времена. Жаль только, что они прошли.

К ночи Коул привык с детства, а вот пробежка по крышам домов была для него в новинку. Домики в Рандрогфе стояли очень близко друг к другу, и крыши их чуть ли не соприкасались. Найти место, где Убийцы Чудовищ набирались сил перед предстоящей битвой с великаном, не составило труда. Они расположились у самой ратуши, поставив свой огромный фургон прямо у входа в здание. Забравшись на крышу ратуши, Коул принялся осторожно спускаться вниз. На полпути к земле, где-то между вторым и первым этажом, он остановился. Голоса Милна и Альтерегии доносился из повозки. Кроме этого Коул услышал стоны, возню и пыхтение. Очевидно, он явился не вовремя. Спустя минут двадцать стоны прекратились и двое любовников заговорили.

— Милн, а давай мы эту заносчивую дуру ещё и отхлещем как следует? Мне кажется, она заслужила.

Милн добродушно ответил:

— Нет, Альти, не к чему. Ей и так придётся несладко.

— Тебе виднее, котёнок. Только страшно мне…

Милн хмыкнул:

— Тебе-то? Я думал, ты ничего не боишься.

— Мы ведь ещё ни разу не дрались с великаном, да и вообще мало с кем дрались…А вдруг в этот раз мы не сможем обдурить горожан? Вдруг они не поверят нам?

— Эти-то? Ты видела, как они на нас смотрят? Как на героев! Не будем разочаровывать их…Кодардо всё сделает. Он жестокий и любит убивать. Помнишь, где мы его нашли?

Альтерегия тихо произнесла:

— Помню…Это было ужасно, он ведь тогда три дня провисел на столбе, под солнцем. И умудрился выжить.

— Этого ублюдка хотели казнить за шесть убийств. А мы его выкупили, спасли. Он нам обязан, причём очень сильно.

Милн шумно выдохнул.

— Не бойся, я ведь рядом. Вот завтра утром выйдем к Норсовой ферме и прикончим тварь. Жители сказали, что хаанак размером с сарай, а значит, не такой уж и большой. Справимся как-нибудь.

Дальнейшие слова Коул не расслышал. Всё, что нужно, он уже узнал. Забираясь назад на крышу арлаок не мог отделаться от чувства, что за ним кто-то следит. Когда он наконец забрался на неё, то понял, что так оно и есть. На крыше стоял Кодардо, указательным пальцем почёсывая свою ручную крысу. В его правой руке был зажат небольшой металлический куб с прорезями — бантарский фонарик.

— Птичка сама пришла ко мне. — Здоровяк улыбнулся и прислушался к крысиному писку. — Реми вот говорит, что ты следил за моим хозяином. А это нехорошо, очень нехорошо.

Он вышел вперёд и откинул свой чёрный, дырявый плащ в сторону. На поясе у него висело четыре кинжала и один большой нож, которым обычно разделывали мясо. Причудливый осветительный прибор бантаров всё ещё был в его руке.

— Твои перышки, птенчик, пойдут мне на шляпу.

Кодардо отвёл лицо в сторону и резко включил фонарик. Раздался громкий щелчок, а после вся крыша озарилась вспышкой нестерпимо яркого света. Коул успел зажмуриться и очень обрадовался тому, что сохранил зрение. Он слышал истории о том, как этот безобидный с виду кубик выжигал глаза и навеки ослеплял бедолаг, которым довелось увидеть его неестественно белый свет. Коул отступил назад, но вдруг почувствовал под ногами пустоту. Кое-как устояв, он поднял голову и встретился лицом к лицу с наступающим Убийцей. Кодардо снял с пояса кинжал и нож для мяса. Он начал медленно подходить к Коулу, поводя оружием прямо перед собой.

— Лучше не дёргайся. а то будет больно. Ну же, иди сюда, птичка!

Нож резко ушёл в сторону. Это был ложный манёвр, для проверки. И Коул её не прошёл. Он двинулся назад, попытавшись уйти от несуществующего ножа, и тут же сорвался с крыши. Благо, падать долго не пришлось, и через пару секунд Коул оказался на земле. С трудом поднявшись, он услышал голос Кодардо. Тот спускался следом, держа свой мясницкий нож на готове.

— Не убежишь, зверёныш! Я тебя достану!

Спустившись, бородатый верзила кинулся на Коула, который всё ещё лежал на земле. Но он ошибся, думая, что уже настиг арлаока. Когда разделочный нож был всего в нескольких сантиметрах от головы Коула, пернатое существо перекатилось по каменной кладке и ушло в сторону. Промахнувшись, Кодардо громко выругался. Он повернулся, чтобы немедленно нанести новый удар.

— А ты не прост, да…

Последнее слово Убийца прокричал. Долгое и протяжное «а» эхом отразилось от стен вокруг. Схватившись за лицо, Кодардо заорал от боли.

— Ах! Пернатый ублюдок! Иди сюда!

Но арлаока уже и след простыл. Полоснув здоровяка по лицу своими когтями, он сразу же кинулся к ближайшему переулку. Скрывшись во тьме, чудом избежав смерти, Коул отправился назад к брату и сестре. Вылазка, как и предупреждал Джарнс, оказалась и в правду опасной. Но теперь у них есть хоть какая-то информация, а значит и шанс выиграть пари. Довольный тем, что его идея успешно воплотилась в жизнь, Коул ускорился. Холодный воздух играл его серыми перьями, даря приятное, непередаваемое чувство. Всё-таки ночь — это прекрасно!

***

Восход солнца ознаменовал собой начало нового дня. А новый день — это всегда новые проблемы. Джарнс, Айлет и Коул практически не спали минувшей ночью. Охотники ждали, что за ними явится Милн со своей шайкой и обвинит их в «нечестной игре». Но никто не пришёл. Джарнс же не унимался и вполголоса причитал. Он боялся того, что даже после предполагаемой победы над великаном им ничего не достанется. Кроме позора и осмеяния, конечно же. Кодардо, этот здоровенный безумец, видел Коула, и не мог не рассказать об этом Милну. И неважно, что ночью к ним никто не пожаловал. Милн мог отложить все обвинения на потом или даже попытаться использовать охотников в своих целях. Они убивают чудовище, а вовремя подоспевший Милнтаор забирает все почести себе! Очень уже удобно получается!

— Ох, не надо было тебе ночью следить за ними…Проблем теперь не оберёмся.

— Хватит стонать, Джарнс, — попыталась Айлет прекратить нытьё брата.

Но тот и не думал останавливаться.

— Это всё была твоя идея! И с этим идиотским пари тоже!

Айлет не отвечала, старалась не провоцировать его на новые причитания. Все на нервах, с воспалёнными глазами и трясущимися руками они чуть свет отправились за пределы Рандрогфа. Добытая Коулом информация оказалась весьма полезной. Норсова ферма была самой большой фермой в округе, и охотники быстро нашли её. Солнечные лучи только-только коснулись крыши полуразрушенного сарая, а троица уже сидела в кустах неподалёку. Они ждали: великана и Убийц. Прошло немало времени, прежде чем показались их конкуренты.

Свой фургон они поставили неподалёку от фермы, а сами, разложив охотничьи приспособления и оружие, стали готовиться к битве. И вот тут-то Айлет заметила, что делают они всё неправильно. Не знают, какое оружие выбирать, для чего необходим тот или иной охотничий инструмент. Милн крутился, пытаясь нацепить свой вычурный алый плащ. Со стороны он был похож на неуклюжего короля, от которого ушли все слуги и теперь тому приходится лично заниматься собой. Его подружка Альтерегия была ничуть не лучше. Вертя в руках ножи и арбалетные стрелы, она то и дело задавала вопросы Кодардо. Эта высокомерная, грубая девчонка походила на ребёнка! Возможно, так оно и было, ведь на вид она слишком молода. Сидя в кустах, Коул мог слышать, что она спрашивает.

— А разве гэфское железо не против виверн?

— Положи на место, ожёг ведь будет! Вот дура…

— Милн, он меня дурой обозвал!

Кодардо, похоже, был самым умелым и опытным из всех Убийц. Он осматривал весь арсенал со знанием дела, а в глазах его горел огонёк. Ему нравилось то, чем он занимался. Весь вид его будто бы кричал: «Я готов к драке! Кто на меня?». Жестокий и способный на многих человек, а таких сейчас мало осталось. Эпохи войн, восстаний и кризиса прошли, забрав с собой сильных и слабых, не разбирая, кто есть кто. Но вот последующие мирные деньки породили поколение мягкотелых, ничего не умеющих людей. Они заполнили собою города, переписи населения в архивах и никакого значения совершенно не имели. Серая масса, как она есть! Безликая, бесполезная, многочисленная. Но Кодардо был не из их числа. Оставался ещё Ингани…Недосвященник в своём белом одеянии и вовсе ничего не делал! Он просто ходил кругами около фургона и поминутно прикладывал руку к книге Главного Закона. Потом он соизволил подойти к своим соратникам и прочесть пару молитв. И это было большее, на что он способен.

— Кажется, они храбрые только на словах, да на показ!

— А мы разве нет? — спросил Джарнс.

Айлет тихонько рассмеялась.

— Да тихо ты! Я ведь знала, что они с гнильцой, фрукты эти…

Спустя час ожидания обе стороны пари дождались добычу. Великан возвестил о своём прибытии глухим гулом, что сотряс землю. Затем раздался такой звук, будто где-то ударила молния. Чудовище пожаловало на Норосову ферму. И как только оно явило себя перед охотниками, те поняли, что сильно ошибались насчёт его размеров. Хаанак был величиной не с сарай, а с два сарая! Похоже, что жители Рандрогфа любили ошибаться не только в количестве, но и в размере чудовищ. Чёрная, покрытая корнями и грязью рогатая голова великана вздымалась над верхушками деревьев. Проходя мимо одного из них, тварь пнула его, и толстый ствол с треском покинул почву. Дерево пролетело метров десять, прежде чем вернуться обратно на землю. Глядя на такое, Милн и Айлет одновременно прошептали:

— Какой же он огромный…

Естественно, они не могли слышать слов друг друга. Они все ужасно боялись. И Убийцы, и троица охотников, что так и не придумали себе название. На долю секунды те и другие забыли о дурацком пари и задумались о собственном выживании. Такую тварь они в одиночку не одолеют. В этот самый момент Айлет и Милн подумали об одном и том же.

— Эй! — внезапно крикнул Милн. — Я знаю, что вы там, в кустах! У меня предложение!

Великан подходил всё ближе. Он смотрел прямо на фургон Убийц и маленькие фигурки людей рядом с ним. Время поджимало.

— И какое же? — ответила Айлет из своего укрытия.

— Давайте вместе убьём эту тварь! Награду пополам поделим!

— А извинения? А признание нас настоящими охотниками?

Секунду Милн молчал, раздумывая над ответом. Но тяжёлая поступь хаанака стала отличным напоминанием о том, что нужно поторопиться.

— Ладно, признаем мы вас охотниками!

— И прощения попросите? — крикнула Айлет с насмешкой.

— Попросим! — ответил Милн с волнением в голосе. — Так ты согласна?

— Да!

Коул и Джарнс хотели было спросить: «А наше мнение учитывается?», но Айлет уже бросилась в атаку. Без плана, без слов, без объяснений. Она просто выскочила из кустов, крича что-то нечленораздельное и размахивая своим мечом. Милн и Альтерегия тоже атаковали. Хотя атакой это было назвать весьма сложно. Они просто бежали вперёд, гремя оружием и надрывая горло. Все орали, шевелили ногами, что есть сил и непонятно на что надеялись. Не побежал лишь один Кодардо. Он стоял у фургона и пытался вернуть Милна назад.

— Стой, сопляк! Ты что, лишился разума?

Но его никто не слушал. Коул и Джарнс, всё ещё сидевшие в кустах, смотрели на это в полнейшем недоумении.

— Нет, я, конечно, понимаю, что иногда не до составления планов…

Джарнс почесал голову.

— Но тут великан…Да и чёрт с ним! Там моя сестра!

Цепляясь краями своей танаги за ветки кустарника, он вылез из укрытия.

— Коул, вперёд!

Приложив трёхзарядный самострел к плечу, Джарнс сделал два выстрела в сторону великана. Арбалетные болты угодили точно в цель. Но эффекта от них, как от комариных укусов. Хаанак наступал, пытаясь растоптать людишек, снующих у него под ногами. Но он был большой и очень неуклюжий. Несмотря на свои внушительные размеры, хаанак имел множество слабостей. Кроме вышеупомянутой неуклюжести, тварь обладала донельзя плохим зрением. Чудовище было схоже с кротом: оно тоже жило под землёй, ненавидело солнечный свет и очень не любило, когда его беспокоят. Только в отличие от крота, хаанаку нужно было есть мясо. А любой великан, так уж повелось с давних времён, знает, что самое вкусное и питательное мясо — человеческое. По этой причине чудовище чуть наклонилось и схватило первого попавшегося человека. Им оказалась Альтерегия.

— Милн, помоги!

Это были последние её слова, прежде чем хаанак, рыча и брызжа серой слюной, разорвал девушку пополам. Он поднял её в воздух, воздел обе руки вверх, схватился одной за ноги, другой за туловище. Раз! Руки разошлись в разные стороны и Альтерегия «разделилась» надвое. Кровь, кишки, ошмётки плоти и осколки костей — всё, осталось после смерти девушки. Вот так вот просто мы теряем тех, кого любим. А Милн очень любил свою черноволосую подругу.

— Альти! Нет! — прокричал он в отчаянии.

Подняв меч, он кинулся к ноге хаанака и принялся усиленно кромсать её. Клинок бился о странную, рыхлую плоть существа, то и дело застревая в ней. Но Милн продолжал работать мечом. Он резал и резал, с красным от слёз и натуги лицом. Его доспехи сияли под лучами утреннего солнца, придавая ему героический вид. Но месть Милна продолжалась недолго. Хаанак заметил, что в его толстую ногу впивается какая-то железка, и поспешил устранить помеху. Он нагнулся и ухватил разъярённого Милнтаора аккурат за алый плащ. Подняв назойливого человечка повыше и посмотрев ему в лицо, он проделал, наверное, самый необычный для великана поступок. С силой сжав плащ Убийцы Чудовищ, монстр стал раскручивать его над собой. Со стороны казалось, что это какой-то гигантский пращур готовит своё оружие к выстрелу. В роли пращи в данный момент выступал Милн. После десяти секунд такой безумной раскрутки, хаанак отпустил человека. Милнтаор Кантерийский, знаменитый убийца чудовищ, проделал в воздухе сальто, а после исчез где-то в ближайшей роще.

Теперь с великаном боролись трое — Айлет, Джарнс и припозднившийся Коул. Арлаок стрелял из своего самодельного лука, стараясь попасть великану в голову. Чудовище не на шутку разбушевалось. Похоже, что отчаянный поступок Милна вывел тварь из себя. Хаанак метался из стороны в сторону, покачивая своим грузным телом, рычал и топал ногами. Его огромная рука прошла всего в полуметре от Айлет, которая рубила своим двуручником по уже изрезанной ноге существа. И это помогало — раненый великан стал припадать к земле. Всё-таки безрассудство, отсутствие плана и грубый подход иногда спасают положение.

Когда хаанак нагнулся достаточно сильно, Айлет крикнула:

— Коул, подсади!

Арлаок закинул лук за спину и сложил руки перед собой. Рыжеволосая охотница, быстрая, словно лань и ловкая, будто юнвэйский ползунок, прыгнула. Она оттолкнулась ногами от шершавых ладоней Коула и налетела на великанью спину, вонзив в неё клинок. Хаанак зарычал от боли и попытался встать, но Айлет лишь крепче сжала рукоять меча. Чудовище же неловко оперлось руками о землю и поднялось.

— О, Боги!

Айлет осталась висеть на спине великана, крича то ли от страха, то ли от возбуждения. Не каждый же день приходится сражаться с такими тварями! Великан тоже кричал, потому что клинок двуручного меча всё ещё находился в его спине. И чем сильнее хаанак двигался, тем сильнее клинок разрезал плоть. Но чудовище этого не понимало и всё яростнее кружилось на месте. В конце концов оно оступилось. Здесь-то и наступил момент истины, то мгновение, когда охотник на чудовищ понимает, что сражение выиграно, монстр повержен и план удался. Правда, плана у Айлет и остальных не было, но это ничего особо не меняло. Споткнувшийся хаанак, словно подрубленный ствол дерева, начал заваливаться на спину. Охотница тут же отпустила меч и надеялась, что падающая тварь не раздавит её. К счастью для всех, этого не произошло. Великан упал точно на спину, отчего торчавший там меч вонзился в неё по самую рукоять и ещё дальше. Хаанак крикнул последний раз, дрыгая руками и ногами, как умирающий паук. После этого чудовище затихло навеки.

— Ха-ха! Вы видели это, а? Я убила великана!

Айлет поднялась, отряхнулась и чуть не упала. Подоспевший вовремя Коул поддержал её и прижал к себе.

— Ты, видно, ударилась головой. На ногах даже не стоишь.

— Да всё нормально, пернатый мой братик! Мне ещё никогда не было так хорошо!

Джарнс хмыкнул, перезаряжая свой арбалет.

— Ну точно, — сказал он, — ударилась головой…

Втроём они окружили труп хаанака.

— Сейчас он не кажется таким большим, да? — произнёс юноша, доставая свою книгу с заметками. — Просто туша очередного чудища…Вот сейчас сделаю записи и тогда пойдём в город.

— Никуда вы не пойдёте.

Коул, Айлет и Джарнс обернулись на голос. Кодардо, держа в руках два флакона с «Горькой смертью», стоял напротив охотников. Он был зол, причём настолько, что на его лице вздулись вены.

— Какие же вы все идиоты! Молодые, всё у вас спонтанно, без продумывания происходит. Безумцем надо быть, чтобы вот так, без плана, без подготовки на великана идти. Глупые дети — вот кто вы! Все до единого детишки, взявшие в руки остренькие мечи и самострелы.

Кодардо засмеялся:

— Если у тебя в руках оружие, то это не значит, что ты повзрослел! Нужно уметь им пользоваться и знать, какую ответственность оно в себе таит.

— Не тебе нас учить. Ты жестокий убийца, — сказал Коул. — Я всё слышал, Милн сам сказал прошлой ночью.

— Ох, — ответил бородач, — ты ничего обо мне не знаешь, птичка. Я убивал много, да. И не по своей воле. Но сейчас я точно знаю, что делаю всё так, как хочу. Я свободен, теперь уж точно.

Он сплюнул на землю и продолжил:

— Милнтаор мёртв, его подружка тоже. Ингани куда-то сбежал, святоша несчастный! Меня больше не связывают никакие долги и договоры. Больше не нужно играть на публику и носить эту грёбаную бороду! Остались только я и вы…

Он поднял один из флаконов повыше и потряс в руках.

— Знаете, что это такое? Мальчишка в дурацкой рясе точно знает…Я мог бы с лёгкостью убить этого великана или хотя бы ослабить его. Но не стал. У меня просто появился другой план.

Джарнс судорожно сглотнул.

— Мы же все умрём, идиот! — крикнул он. — То, что внутри этой стекляшки, не успокоиться, пока не выест наши тела дочиста!

Айлет поспешила успокоить Кодардо.

— Может, — с надеждой произнесла она, — мы договоримся? Великан мёртв, награду поделим пополам? Что думаешь?

— Я же сказал, что больше никаких договоров! Я устал от всего этого…Поверьте, я делаю это не для вас, а для себя. Бегите, если хотите.

Здоровяк с причудливой бородкой вздохнул. Он посмотрел на своего друга-зверька, который всё так же сидел на его плече и пищал.

— Прости меня, Реми. Ты и сам знаешь, как мне было тяжело.

Кодардо обратился к Коулу:

— Жаль, что я тебя не убил той ночью. Хорошая бы была шляпа…

Он поднял оба флакона со смертельно опасной субстанцией и с силой бросил наземь. Стекло разлетелось на маленькие осколки, высвобождая убийственное нечто. «Горькая смерть», так его прозвали алхимики. Полуживое газообразное существо, заключённое в небольшой сосуд. Никто не знал, разумно ли оно, но то, что оно сеет лишь смерть, знали все. И оно не исчезнет, пока не убьёт каждого, кто попадётся на пути. Обычно такой вещью пользовались лишь в самых крайних случаях.

Полупрозрачный синеватый дымок поднялся от разбитых вдребезги флаконов. Он тут же окутал Кодардо, неестественно клубясь вокруг него. Поначалу ничего не происходило, а потом последний Убийца Чудовищ начал кашлять. Кашель перешёл в рвоту, причём настолько сильную, что изо рта Кодардо начала выходить кровь. Спустя полминуты выходить стало не чему, и бородач принялся задыхаться, давясь собственным языком. Корчась от спазмов, он упал на землю и спустя пару мгновений замер. Крыса Реми умерла мгновенно, её трупик остался лежать рядом с хозяином. Смертельная дымка постепенно спадала, действие «Горькой смерти» сходило на нет.

Но ни Коул, ни его брат и сестра не видели предсмертных мук Кодардо. Как только здоровяк разбил флаконы, охотники в один миг бросились в рассыпную. Каждый торопился отбежать подальше от безумца, что решился убить себя самым мучительным способом из всех возможных. Вся троица двигала ногами, пока оставались силы. Когда же они закончились, охотники пошли шагом, но не остановились. Спустя полчаса, усталые, напуганные и проклинающие всё и вся на свете, Коул, Айлет и Джарнс встретились у фермы.

— Эта штука точно нас не убьёт? Дышать можно?

Джарнс кивком ответил на вопросы сестры.

— Ну если так, то давайте попробуем перевернуть великана. В его спине мой меч, если что.

— Ты сейчас только об этом и подумала? Сестра, ты просто…

— Просто что? — взбесилась Айлет. — Герой? Убийца великанов? Да если бы не я…

— Если бы не ты, полоумная, то ничего этого бы не случилось! Правильно отец говорил, ты несносная девчонка!

— А ну-ка повтори, тощий засранец! Я тебе сейчас покажу, кто тут несносная девчонка!

Айлет чуть было не накинулась на брата, суча кулаками во все стороны. Но едва не начавшуюся драку прервал Коул. Он стоял, с ног до головы в мутной крови хаанака, держа в когтистых пальцах слегка погнутый меч Айлет.

— Я покопался в трупе и достал меч с другой стороны.

Он вложил оружие в руки сестры и добавил:

— Теперь я должен помыться. Я весь пропах этим… дерьмом.

Коул повторил фразу Айлет, причём довольно неумело. Слово «дерьмо» для него было новым, он раньше его никогда не произносил. Вероятно, это вызвало комический эффект, потому как Айлет громко рассмеялась.

— Ха-ха, птенчик! Какой же ты всё-таки чудной!

Она обняла Коула, а потом и Джарнса. Вокруг них пели птицы, солнце в зените на голубоватом небе, шелестела листва на деревьях. Всё закончилось, а значит можно было выдохнуть. В город за наградой охотники возвращаться не планировали. Вдруг все решат, что это они убили Милна и его товарищей? Дальнейший их поступок вызовет у честных людей сильную неприязнь. Никто в цивилизованном мире себе такого просто позволить не может! Даже наёмники-нифелуги никогда не делают этого, ибо честь не разрешает. Но Айлет, Коул и Джарнс были детьми дороги, вечными странниками, искателями приключений и работы, за которую платят. А если у тебя ничего нет, то приходится брать это у других.

Троица обчистила фургон Убийц Чудовищ, забрав с собой деньги, некоторые целебные микстуры, чистую одежду, охотничьи причиндалы и коней, которые этот фургон тянули. Естественно, охотники поначалу сомневались, а правильно ли они поступают. Но когда они вновь оглядели весь тот ужас, что их окружал, то сомнения исчезли. В жестоком и опасном мире нельзя быть слабым. Иначе мир сломает тебя и всех, кто тебе дорог. Важно уметь извлекать опыт из своих ошибок, дорожить тем, что имеешь и никогда не действовать на эмоциях. Айлет, Коул и Джарнс в тот день, у Норсовой фермы, хорошо это поняли. После случая с великаном никто из них больше не пытался прыгнуть выше своей головы, ибо никому это не нужно. Кроме тебя самого, разумеется. Иначе как ты проверишь свою крепость, а? Вот и Коул думал также. Можно испытать себя, а можно умереть, так и не узнав, чего ты стоишь на самом деле. Милн этого не понимал, потому и поплатился. Его обман, хвастовство, высокомерие и желание быть лучше остальных сыграли с ним злую шутку.

Уезжая от Рандрогфа всё дальше и дальше, охотники пребывали в шоковом состоянии. На них внезапно обрушилась вся тяжесть произошедшего. У Айлет губы двигались сами по себе, Джарнс ежесекундно сглатывал слюну, а горло его пересохло. Коул же нисколечко не нервничал. Он сидел в седле, пытаясь клювом убрать остатки крови со своих перьев. Ему были непонятны человеческие переживания и страхи. Слишком уж эти люди странные…Сначала плачут, после сразу же смеются, а потом бояться. В каком же необычном мире они живут! Но и Коул тоже жил в нём, пытаясь хоть сколько-нибудь понять его. И с каждым днём он всё больше приближался к этому пониманию. По крайней мере, ему так казалось.