Сокровище

– Тебе нужно поговорить с Френком Три Пера, он отправляет экспедиции на север, – поведал мне хозяин забегаловки, здоровенный детина поперек себя шире. Я промычала что-то благодарное сквозь прожевываемый кусок синтмяса, и толстяк отвалил от меня. Я с упоением жевала безвкусную массу, носившую гордое название протоговядины. Не знаю, какова эта говядина на вкус, но ее синтезированный автоповаром аналог больше походил на кусок картона. И все же я была практически счастлива. Пожрите три недели мясо местной живности, и любая земная пища покажется вам манной небесной.

Увы, но все хорошее кончается, и моя тарелка опустела быстрее, чем мне того хотелось. Я расплатилась за обед и добавила пару кредов сверху за информацию. Могла и не добавлять, но сегодня я при деньгах. Единственным положительным результатом моего долгого путешествия через джунгли Лимба была полная сумка селезенок проглотов, а лекарь давал по сорок кредов за штуку. Черт его знает, был ли этот липкий фиолетовый орган одной из местных тварей действительно селезенкой, но порошок из этой дряни спасал от кровяной лихорадки. Вырезать нужную часть тела легко, но выжить после встречи с проглотом было той еще проблемой.

Выжить в лимбских лесах вообще сложно, на это были способны только хорошо оснащенные отряды людей. Или псионики. Большинство людей считало нас уродами, и сложно было не согласиться с ними. Это уродская планета, на ней живут уродские твари, и псионики, которые могут усмирять их, тоже должны быть уродами.

Френк Три Пера был одноглазым типом с такой рожей, что зверье от него должно разбегаться без всяких телепатических приказов.

– Я псионик, – представилась я. – Мое имя Тайна Ночи.

Всегда говорю о своих способностях перед тем, как назвать свое имя. Это обычно предотвращает неуместные проявления юмора. Юмор на этой планете тоже уродский.

Мои родители были из племени змеепоклонников, потому и дали мне такое имечко. Они почитали огромного бога-змея, что дремлет под горой, на которой селилось племя. Ну что ж, мало что ли психов в наше время, сказала бы я в другой ситуации. Но оказалось, что какая-то змеюка и в самом деле водилась в горных пещерах, и однажды она выползла и схарчила половину племени под их экзальтированные крики. Не знаю, что случилось с выжившими, потому что в тот момент, когда мои родные начали вопить: «Дай нам воссоединиться с тобой, о Великий Змей!» – я поняла, что все они окончательно сбрендили, и ушла в джунгли. Одна, пешком и без припасов.

И ни одна тварь меня не тронула.

Я не была удачливой охотницей, как считало мое племя, я псионик, по моей воле дичь сама приходит из чащи, а хищники проходят мимо, словно я пустой место.

За несколько дней пути я добралась до Бездорожья, мелкого поселения где-то между «нигде» и «у черта на куличках» и стала там прекрасно поживать, зарабатывая на жизнь охотой и истреблением вредителей. Пока не встретила другого псионика.

Дряхлая старуха с бельмами на обоих глазах сразу узнала во мне собрата по разуму и никак не смогла удержаться от гадости. Конечно, навреди ближнему своему, пользы может и не будет, зато развлечешься.

На Лимб с Земли, полумифической прародины человечества, прибыло семь кораблей, но четыре из них разбились при посадке. Старая ведьма рассказала мне, что в руинах одного из погибших кораблей до сих пор сохранилось сокровище, магический артефакт, обладающий великой целебной силой. Успокаивает душу, говорила она, заживляет раны на сердце. И подробно описала мне коробку, в которой это сокровище хранится, она видела ее в одном из вещих снов.

Пока она мне это не сообщила, все было нормально с моим сердцем и с моей душой, но слова мерзкой старухи посадили мне в мозг занозу, которую я никак не могла вытащить. И однажды я сорвалась в путь.

За последние два года я все ноги истоптала, напрашиваясь во все экспедиции к руинам, но никакого сокровища я не нашла. Я бы бросила все, плюнула и растерла. Вещие сны, бред какой-то. Металлическая коробка с надписью FSC – 2923, в которой хранится нечто могущественное, ха. Выпей кружку самогона из дьяворожек и не такое приснится. Мне после настойки из этого ползучего растения с черными стручками снилась высоченная и словно бы ажурная башня на зеленом поле посреди каменного города, что ж теперь, идти ее искать?

Но однажды мне в руки попал список предметов, перевозимых на корабле «Стивен Хокинг», и я обнаружила знакомые буквы. FSC. Сокровище существовало. И снова мое сердце заныло, требуя неведомого. Я отправилась к месту крушения «Стивена Хокинга». Одна, пешком и без припасов. Зато живая, а по пятам меня преследовала банда Рыжего Хо, который весьма заинтересовался тем, что же именно я так упорно ищу в обломках кораблей.

– Псионик, говоришь, – пробасил Три Пера, потеребив себя за бороду. – Не слишком я вашего брата жалую, ребята с псиоником под боком расслабляются, тут-то их Лимб и кусает за зад.

– Я могу вызывать сверчков, – предложила я. – Они съедобные, но их черта с два поймаешь без меня. Если питаться ими, то можно брать меньше припасов, а значит, унесем больше добычи.

Френк одобрительно кивнул, что-то пересчитывая в уме.

– Воду искать умеешь?

– Да. И ходить по лесу тоже. Но у меня есть одно условие, – уведомила я. Лучше сразу сообщить, чтобы избежать недомолвок.

– Кхе, а не рановато ли ты условия ставить начала? – прорычал глава экспедиции. Я проигнорировала его.

– Вся добыча, какую найдете, остается вам, мне не нужно доли.

– Хорошее условие, все бы так поступали, я бы уже в «Циолковском» жил, – заухмылялся Френк, но я еще не закончила.

– Мне нужен один предмет, я его найду и заберу, он мой. Все остальное, что найдем, делите, как хотите.

– И что это за предмет? – подозрительно поинтересовался одноглазый.

Я только пожала плечами.

– Я знаю, как он выглядит, но что это – без понятия.

– И на кой он тебе?

– Чтобы узнать, что это такое, конечно.

Френк поскреб заросший подбородок.

– Все вы, псионики, с приветом. С чего ты решила, что эта штука там вообще будет?

Я снова пожала плечами.

– Гадалка нагадала. Так что, я иду с вами?

– Идешь. Психованная или нет, хрен с тобой, главное, выполняй все, что я скажу, не заедайся с ребятами и смотри, куда прешь, а потом забирай свою цацку и вали. Устраивает?

– Вполне.

Мы церемонно пожали друг другу руки.

Отряд был небольшим, всего шестеро, включая меня. Хорошо, чем больше людей, тем сильнее ими интересуется фауна, а я не способна сдерживать большое количество зверья за один раз. Обычно меньше десятка человек даже не пробовали соваться в джунгли, но при наличии псионика стоило рискнуть. Один удачный рейд мог обеспечить всех выживших до конца дней, а чем меньше человек, тем больше доля каждого.

Френк знал свое дело и не в первый раз вел экспедицию к руинам. Снаряжение было надежным и хорошо подобранным, Френк распределил кому, что нести. Я мельком осмотрела, что есть в наличии и осталась довольна: водоочиститель, брикеты сухпайков, три полных медкомплекта, пара радиокомпасов, способных запеленговать аварийный маяк «Стивена Хокинга», и целая гора оружия. Выходить решено через сутки, за это время я раздобыла дополнительные боеприпасы для своего игольника и отнесла спас-костюм в ремонт.

– Старая модель, – без пренебрежения отозвался мастер, ставя заплатки. – Сейчас в «Кюри» такие не производят, слишком жесткие.

– Меня устраивает, – отозвалась я. По сравнению с тем хламом, который мне приходилось носить в дикарской юности, этот костюм был удобен, как пижамка. Змеепоклонники хранили и использовали вещи, оставшиеся чуть ли не со времен Прибытия.

– Хорошая вещь, – подтвердил ремонтник. – Тяжеловат, но на пробой держится отлично, его даже шныровику не прокусить. А эти дырки откуда?

– Аспидовые копья, – поморщилась я. Чертово дерево выстрелило шипами так неожиданно, что я не успела ни упасть, ни увернуться. Меня спасла случайность – попавший под ноги скользкий лист, заставивший отшатнуться, поэтому отделалась полудюжиной ранок, а могла остаться в лесу, насаженная на копья, как на вертел.

Уродская природа, что ни тварь – то или хищник, или ядовитая гадина, это же касается и растений. Хотя черт его разберет, кто тут животное, а кто растение. Проглот, например, имеет корни, к которым присасывается на ночь, а утром отцепляется и идет на охоту. А сверчки, вроде как, ни то, ни се, живут колониями под землей, первыми не нападают, но если кто забредет на их территорию, то пиши пропало. Они всей ордой облепляют тело, а через несколько минут остается только скелет в спас-костюме. Зато если поймать несколько штук и прикопать под костром, получается вполне приличный обед. Не особенно вкусный, но вполне питательный.

Команда меня встретила не слишком радушно. Мужик с двойным шрамом поперек морды курил сигару из макловых листьев, он ткнул в мою сторону окурком и спросил у Френка, глядя нарочито поверх моей головы:

– Че еще за пигалица? Ты нам развлекалово перед походом хочешь устроить? Чур, я первый.

Я сжала челюсти. Этот урод видел, что я в спас-костюме и вооружена, и не мог принять меня за потаскуху. Это была явная провокация.

– Это псионик, Роб, не нарывайся, – спокойно прогудел Френк.

– Офигеть, – подал голос совсем еще молодой паренек в новеньком спас-костюме. – Впервые вижу настоящего псионика! Я Жан Бовье, техник.

– Меня зовут Тайна Ночи, – представилась я.

– Дикарка! – сплюнул Роб и собирался еще что-то добавить, но его перебил мужчина с на редкость интеллигентным лицом.

– Мое имя Сер Кротов, я биолог. Не сочтите за неуважение, но я хотел бы перед походом увидеть ваши способности в действии.

Разумно. Местность располагала к крену башки, поэтому я вполне могла оказаться сумасшедшей, возомнившей себя повелительницей зверей. Пришлось оглядеться.

Мы собрались у стены, окружавшей поселок, названия которого я так и не узнала. Между нами и лесом находилась полоса выжженной земли в полсотни метров, но я могла бы дотянуться до кого-нибудь летучего и призвать его.

На мой мысленный зов явился комар. Он с гудением покружил над нами, собираясь усесться на мое плечо, но Роб вскинул свой бластер и сшиб тварюжку на излете.

– Совсем рехнулась? – рявкнул он на меня. – Знаешь, что эти сволочи могут сделать с человеком? Думаешь, от кого город накрыт сеткой?

– Знаю, – ледяным тоном сообщила я. – Но он был полностью под моим контролем.

– Офигеть, – повторил Жан. – Реальный псионик!

– Хорош лясы точить, – прервал разговор Френк. – Выдвигаемся.

Я надвинула на лицо капюшон и нацепила маску. Воздух был пригоден для дыхания, но пыльца за несколько часов забивала нос и рот, что было неприятно, даже если не было аллергической реакции.

Первым шел Роб, расчищая путь от лишней растительности, за ним топал Френк с георадаром, высматривая норы львиных муравьев. Я держалась в середине строя, читая мысли всего живого в радиусе двадцати метров и время от времени сканируя джунгли впереди нас. За мной шел техник, попытавшийся было завязать беседу, но быстро увядший от моего молчания и окрика биолога, идущего следом. Замыкал шествие тип с непроницаемым лицом, который не проронил ни слова с момента встречи.

Интересно, а биологом он сам себя назвал или действительно получил образование на одном из кораблей? Мне ни разу не приходилось бывать ни в одной из столиц, но по слухам жизнь там отличалась от пограничья, как небо от земли. На привале попробую расспросить этого Сера, правда ли, что в столицах совсем не едят дичи, только синтееду и выращенные с помощью гидропоники земные растения.

Вскоре я забыла о кораблях, биологах и всех чудесах столичной техники. Идти было тяжелей, чем при моих сольных путешествиях, отряд шел напрямую, а я ходила по звериным тропам. К тому же я вымоталась, охраняя целую толпу, которая шумно прорубалась через лес, это сложнее, чем оставаться невидимкой, тенью скользя между стволов деревьев. Через несколько часов в голове не осталось ни одной мысли, я механически посылала сигнал об опасности, распугивая живность, а пропущенных мною тварей успешно снимали Роб и молчаливый мужик в конце строя.

Когда Френк объявил привал, я почти упала на землю. Мы дошли до прогалины, некогда очищенной от деревьев плазмометами и не успевшей окончательно зарасти. Френк выкопал запрятанное раньше полотнище мелкоячеистой сети, и вскоре на полянке оказался довольно просторный шатер. Я напоследок осмотрела внутренним зрением окрестности, спугнула шакальника и принялась помогать разбивать лагерь.

Конечно, я так и не стала приставать со своими дурацкими вопросами к биологу. Отряд не спешил затевать дружескую болтовню, предпочитая использовать каждую свободную минуту для еды и сна, даже неугомонный техник осунулся и проникся важностью дела. Может быть позже.

Но позже так и не наступило. На третий день пути Кротов попал в чертовы силки. Мы рубили их, пытаясь вызволить биолога из мешанины шипастых стеблей и листьев, но к тому моменту, когда Роб рывком выдернул жертву из пасти хищного растения, мужчина уже не дышал. Шипы не пробили спас-костюм, но сдавили человеческое тело, размозжив ему череп. Последний крик Сера все еще звучал у меня в ушах, когда Френк приказал перераспределить запасы. Он не хотел оставлять джунглям ничего ценного.

Мы сняли с трупа все, что могли унести: оружие, части спас-костюма, аптечку. Тепловизор оказался раздавлен, и мне показалось, что этот факт расстроил команду сильнее потери товарища. Мне было жаль, что я так и не решилась заговорить с ним. Что заставило столичного жителя покинуть безопасность прикорабельного города и отправиться в пограничье?

Еще через сутки мы потеряли водоочиститель. Жан набирал воду в ручье, оперся на подозрительный сук, а через мгновение уже летел в пасть жабы, мимикрировавшей под часть берега. Тип с каменным лицом, имени которого я так и не узнала, поймал растяпу, но жаба наступила на оставленный без присмотра водоочиститель, уничтожив аппарат.

– Слушай, ты, – прошипел Роб, хватая и без того перепуганного паренька за грудки. – Техник нам нужен только по дороге туда, ясно? После того, как мы затаримся на корабле, ты станешь лишним грузом!

– Остынь, – осадил его Френк, кладя свою лапищу на плечо задиры. – Нам еще нужно дойти до корабля, а там будет видно, кто здесь лишний груз.

Роб явно хотел продолжить разборку, но заедаться с громилой побоялся, поэтому только тряхнул техника и принялся всаживать заряд за зарядом в парализованную мной жабу.

– Френк, без воды нам хана, – спокойно сообщил безымянный мужчина.

– Спокойно, Хань, – Френ обернулся ко мне. – Ты говорила, что умеешь искать цветы-водянки, не наврала?

– Умею, – кивнула я. – Только придется идти не по прямой, а кружить – нас много, а водянки редко встречаются.

В результате меня освободили от рюкзака, отправив на поиски съедобных цветов с мясистыми, налитыми соком лепестками. В воде из реки водилось множество мелких, невидимых глазу, рачков, которые разъедали желудок не хуже кислоты, без водоочистителя пить из водоемов было сущим самоубийством. Путешествуя в одиночку и налегке, я не пила, а влагу получила из водянок. Но чтобы обеспечить пятерых человек достаточным количеством цветов, мне пришлось попотеть. В день я проходила чуть ли не вдвое больше, чем остальные, и зверски уставала. Френк освободил меня от ночных дежурств, но я все равно не чувствовала себя отдохнувшей, просыпаясь.

Пока я кругами ходила вокруг пробирающегося сквозь заросли отряда, собирая цветки, я не могла защищать команду, и невозмутимый Хань за это поплатился. Я так и не узнала, как именно все случилось. Услышав вопль я помчалась обратно к отряду, и застала только Роба, расстреливающего мелкого, в метр длиной, проглота. Хань лежал на земле, а Френк пытался остановить хлещущую из обрубка руки кровь.

Автожгут стянул культю, Френк отстегнул рукав костюма и прижал к предплечью раненого аптечку, которая впрыснула в кровеносную систему нужные лекарства, а Жан стащил с лица Ханя забрало и прижал к его рту и носу кислородную маску. Краски медленно возвращались на лицо покалеченного мужчины, он задышал ровнее. Похоже, что немедленная гибель ему не грозила.

– Френк, нужно возвращаться, – пролепетал Жан. – Он не выдержит дорогу туда и обратно.

Хань оттолкнул его руки и прохрипел:

– Ни за что! У нас полно стимуляторов, я продержусь на них, а в Крамморе меня подлатает автодок.

Роб, бдительно разглядывавший джунгли, добавил:

– Если добыча будет хорошей, можно будет приделать новую клешню в большом городе. В «Циолковском» за тыщу можно вырастить новую руку или поставить такой протез, что еще круче старой лапы будет.

Я промолчала. Техник был прав: без нормальной воды, в покореженном спас-костюме и с такой потерей крови Хань не перенесет недели пути туда-обратно. И Роб это знал.

Френк поднял руку, чтобы привычным жестом пригладить бороду, но наткнулся на маску костюма и просто побарабанил пальцами по подбородку.

– Мы идем дальше. Хань, мы оставим тебя на следующем привале, там есть землянка. У тебя будет оружие, еда, медикаменты. Тайна принесет тебе столько цветков водянки, сколько найдет. Ты дождешься нас там, на обратном пути мы вернемся за тобой.

Наш поредевший отряд упрямо шел к цели. Ханя устроили со всеми удобствами, которые мы могли себе позволить, ради чего пришлось остаться на месте лишних полдня, которые я потратила на поиск достаточного количества цветов. Жан предложил кому-то остаться вместе с раненым, но он и сам понимал нелепость своего предложения. Я была нужна, чтобы отгонять зверье и искать водянки, без техника вообще идти не стоило, только он знал, что из найденного – ценные технологии, а что – мусор. Без Френка или Роба нам много не унести. Хань принял ситуацию с вернувшейся к нему невозмутимостью. Крепкий парень. Может, даже выживет.

До развалин корабля мы дошли без существенных потерь. С запада за громадным остовом мертвого судна раскинулось болото, появившееся на месте глубокой борозды, пропаханной кораблем при посадке. Корпус был расколот и смят, но все еще ужасал своим былым величием. Кем же были жители Земли, если они смогли отправить в космос не одного такого гиганта, а семь? И неужели на Земле жить еще хуже, чем на Лимбе, раз они решили колонизировать этот лесной ад?

Я уже бывала на разбившихся кораблях и знала, где находится грузовой отсек. Френка и команду же интересовала рубка, где они собирались разжиться земной электроникой.

– Френк, – позвала я. Жан дернулся от неожиданности, так редко я подавала свой голос. – Я направляюсь за своим сокровищем.

– Ты еще веришь, что оно существует? – скептически хмыкнул глава экспедиции. Я кивнула. – Тогда встретимся на закате у носа корабля, там моя нычка с прошлого рейда.

Я отправилась на поиски, понимая, что мне стоит поторопиться. Корабль был огромен. Только грузовой отсек вместил бы в себя всех жителей Бездорожья вместе с их домами. И чего в нем только не хранилось! Я не узнавала ни названий на коробках, ни рисунков, поняла только то, что корабль вез огромный груз семян растений с Земли. Без биолога с корабельной подготовкой соваться сюда бесполезно. Поди пойми, что здесь бесценно, а что не имеет никакой цены.

Через два часа у меня начало рябить в глазах от бесконечных стеллажей и разноразмерных ящиков с неизвестным мне содержимым. Мое сердце ныло и стучало так громко, что этот звук должен был эхом разноситься по всему кораблю. Солнце уже давно село, но я не переживала. Без меня не уйдут, а я не уйду без своего сокровища.

Мне показалось, что мои ноги подкашиваются от усталости, но оказалось, что это пол резко пошел под уклон. Следующая секция трюма была раздавлена при падении, вряд ли там могло что-то сохраниться. Но я все-таки прошла туда, освещая себе дорогу фонарем.

Да, там творился форменный хаос, все заросло какой-то ползучей дрянью, коробки с грузом были разбросаны и измяты, не стоило и ожидать, что сокровище находится здесь. А если и так, то я не смогу откопать его из-под обрушившихся переборок. Я собралась уходить, но тут луч моего фонарика высветил кое-что.

FSC – 1176.

Это было написано по трафарету на искореженном куске жести. Я бросилась перед ним на колени. Нет!!! Мое сокровище! Неужели оно уничтожено?!

Тихо, приказала я себе, успокойся. Цифры не те, это что-то другое. Я принялась раскапывать хлам, измазав спас-костюм в плесени или чем-то похожем, что наросло здесь за годы запустения.

Мне нельзя плакать, или маска окажется залита слезами изнутри, их ничем не вытереть, приказывала я себе, с трудом сглатывая колючий ком в горле. Я работала, как проклятая, ворочая груды пластика и металла.

Сокровище существовало. Наверное, это была единственная уцелевшая вещь в растерзанном отсеке корабля. И я ее нашла. Металлическая коробка с надписью FSC – 2923. Были еще какие-то буквы и рисунок, но все это было нечитаемым, краска облупилась от времени. Я прижала коробку к груди, наслаждаясь ее приятной тяжестью. Я его нашла. Я его никому не отдам.

Френк встретил меня руганью. Они как раз решали, идти ли меня искать, или плюнуть в сторону моей предполагаемой могилы. Я молчала и только крепче стискивала сокровище в руках.

– Нашла что ли? – наконец обратил внимание на мою собственность он. Я только улыбнулась.

– И что там? – спросил Жан.

– Дома открою и посмотрю, – ответила я, любовно наглаживая жестяной ящичек.

– Да давай тут глянем, че ты, – потребовал Роб, подходя ко мне. Я отступила на шаг назад. – Вдруг там хрень какая-то, на черта ее тащить через лес.

– Дома открою, – повторила я.

– А ну дай мне, – Роб протянул руку. – У нас нормальной добычи столько, что не унести, а ты будешь таскать всякую дрянь?

– Роб, отвали, – приказал Френк, но Роб попробовал схватить мой ящик, и тут совсем рядом завыл-заклекотал шакальник.

– Не подходи, – потребовала я. Мою угрозу подтвердило шипение змееволка, подползающего к лагерю. У меня есть псионика, и я не побоюсь ее использовать.

– Дура психанутая, – выругался Роб, возвращаясь на свое место у костра.

Обратно мы шли медленней, нагруженные по уши. Я не расспрашивала, удалось ли им найти что-либо действительно ценное, но судя по тому, что Роб больше не задевал Жана, техник поработал на славу. Пусть делят добычу на четверых, я получила, что хотела. Я ни на секунду не выпускала из рук свое сокровище, прижимая коробку к себе даже во сне.

На троих. Ханя мы нашли там же, где и оставили. Точнее, тело Ханя. До нас его нашел шныровик.

После того, как мы закопали тело подальше от лагеря, Роб принялся рассуждать о том, что он сделает со своей долей. Френк неохотно поддерживал разговор, а Жан только смотрел на пламя костра, вздрагивая от лесных звуков. Я продолжала обнимать свою коробку.

Мне пришлось нести часть груза, хотя я по-прежнему должна была искать водянки, поэтому обратная дорога казалась мне бесконечной. Но внутри меня затаилось предвкушение чего-то замечательного. Я вернусь в Бездорожье, или останусь в Крамморе, или рвану еще куда, неважно. Где-нибудь осяду. И в тишине и спокойствии открою свое сокровище, и все станет хорошо. Я буду счастлива.

До поселка осталось меньше полудня пути, но Френк остановился.

– Роб, а ты был прав, – сказал он. Роб удивленно уставился на него, припоминая, что он такого сказал. Френк поднял свой лучевик и метким выстрелом снес голову Жана. – На обратном пути техник нам не нужен.

У меня оборвалось сердце. Опять. Такие случаи не были редкостью, делиться кушем многие не любили.

– Какого хрена?! – завопил Роб. – Френк, у тебя совсем мозги спеклись?

– Мы и вдвоем донесем добычу, город уже недалеко, – спокойно сказал предатель и снова поднял оружие. Я не успевала призвать из джунглей какую-нибудь тварь себе на защиту. Мне конец, успела подумать я. Френк прицелился, но Роб выстрелил первым.

Одноглазый громила повалился на спину, успев нажать на спусковой крючок, но его прицел уже был сбит, и луч прошелся по дереву за моей спиной.

Я посмотрела на Роба. Тот тяжело дышал, словно пробежал десять километров с полной выкладкой. В чаще раздался треск, это ломился проглот, которого я зацепила мысленным зовом.

– Это не по понятиям, Френк, – ошарашено произнес Роб, обращаясь к трупу. – Ваще не по понятиям.

Я отпустила проглота. Кажется, драться не придется.

Из джунглей мы вышли вдвоем, сгибаясь под тяжестью добычи. Все, что мы не могли унести, мы закопали под приметным стволом, а рядом, для охраны клада, были закопаны два тела.

– Все пополам, и никому ни слова, – предложил Роб. Мне было все равно. Я сбагрила свою долю добычи в том же поселке, хотя в столице дали бы больше. Плевать. Скорей бы смотаться из этого уродского места.

На этот раз мне не пришлось пешкодралом бороздить леса, у меня были деньги, чтобы купить себе место в торговом караване, вместе с которым я добралась до давно покинутого мной Бездорожья. Спустя два года я вернулась в свой дом, в котором ничего не изменилось. Я выгнала поселившихся под полом вельветов, очистила стены от наросшей рогожки, вымела пыль и только тогда вернулась к своему сокровищу.

Я поставила жестяную коробку на постель, отщелкнула замок, открыла крышку и обнаружила внутри футляр с кнопками. На внутренней стороне крышки была инструкция. Я последовала ей, нажав необходимые клавиши. Футляр зашипел, открываясь. Пахнуло чем-то медицинским, а затем вырвалось облако пара. Когда прозвучала трель сигнала я нажала большую красную кнопку, и футляр окончательно раскрылся, явив мне мое сокровище.

Я была права. Теперь я всегда буду счастлива. По моей израненной и зачерствелой душе разлилось непривычное тепло, слезы навернулись на глаза.

Сокровище неуверенно встало на слабые лапки, посмотрело на меня и сказало:

– Мяу.