День Возобновления

Он почувствовал, что время для преемника пришло. Когда тот явится, настанет его черед сквилировать просторы Ниэры. А он сам… Кто знает, что станется с ним потом? Он всего себя должен посвятить тому, кто выплеснется в мир.

Наставали времена перемен, и теперь его путь лежал в сторону бледного света восходящей звезды.

Он парил по воздуху так плавно, что показался бы неподвижным тому, кто увидел бы этот полет, и, тем не менее, скорость его была немыслима – сравнить её можно разве что лишь с северными сумеречными ураганами. Но сравнить было некому, так как мало кто в мире воспринимал их зрительно. Моонль можно было только почувствовать.

Но друг друга они чувствовали превосходно, для этого не нужно было ни видеть, ни осязать другого моонль. И сейчас он знал, что со всех сторон приближались другие.

Вскоре они уже мчались вместе, точно смерч, минуя рыжевато-багряные пески Хараля. Поверхность выжженной пустыни была гладкой, словно отполированной, и сверкала в свете зари, напоминая поверхность озера. Те, кто полировал её, огромные оранжевые создания, в это жаркое время перебирались севернее, где было намного прохладнее.

Пески лежали длинными высокими грядами, а между ними тянулись темные неровные полосы. Большие темно-красные круги, нанизанные на тонкую, более темную, ниточку влажного песка, точно ожерелье. Удивительные розеточные растения, оберегаемые Хранителями Жизни Хараля. Только благодаря им была еще жизнь в этой израненной, глубоко изборожденной шрамами, местности.

Хараль потихоньку переходил в выжженную степь, она становилась всё более лиловой, всё выше, раскидистей и сочней становились травы: здесь паслись огромные стада неповоротливых животных, почувствовавших проносящихся над ними моонлей и задравших головы в каком-то смутном беспокойстве.

Они мчались над широкими просторами, усеянными высокими статуями с грубо высеченными чертами лица – окаменевшие исполины минувшей эпохи, когда в силу неведомых причин сквилирование прекратилось на века, что чуть ли не полностью прекратило жизнь на всей Ниэре.

Впереди показались высокие горы, словно вздыбившийся хребет огромного древнего существа, выбравшегося на берег из моря; по их склонам взбирались лилово-рыжие леса. Именно в эти горы стремились все Моонль.

Именно сейчас и только туда, в единственное подходящее для них место на Ниэре, в Высокую Голубую Башню, со всех концов земли, в этот единственный за многие годы день.

День Возобновления.

Эншмейчал легко подхватил своими длинными узловатыми руками огромный камень, размером в половину его роста, из огромной кучи возвышавшейся у подножия скалы. Как их вырубали из скалы, он понятия не имел, зато прекрасно знал, каких усилий стоило складывать из них дорогу. Плоские, отшлифованные по сторонам,камни укладывались аккуратными рядами – один к другому, почти без зазоров. Так, камень за камнем, дорога ширилась и удлинялась, стремясь вдаль.

Но ему это, как ни странно, нравилось: день за днем перетаскивать камни. Иногда ему даже казалось, что он получает удовольствие, когда очередная каменная глыба четко вписывалась в должное место сразу, без долгих подгонок.

Рядом с ними работали такие же, как он, длинноногие и длиннорукие зелено-бурые дрюимы с раскидистыми кронами всевозможных оттенков.

Раньше он не задавал себе подобных вопросов, о смысле всего этого беспрестанного труда. Дороги, ведущие неизвестно куда и неизвестно откуда, высокие величественные здания, по мощности готовые поспорить с шедеврами природных гор. Дрюимов всегда использовали в качестве рабочей силы и это было нормально, в порядке вещей.

-Стоишь? Прорастешь! – услышал он над ухом шершавый голос зеленокудрого дрюима.

-Странный день, – проскрипел в ответ Эншмейчал. У темно-бурого дрюима отсутствовали многие ноги-корни, которые он потерял в незапамятные времена, и даже сам не мог припомнить при каких обстоятельствах. Его темные глаза уже давно потеряли блеск и только хмуро посверкивали в минуты раздражения.

Они вместе подняли взгляд к темно-лиловому небу. Со стороны пустыни оно приняло бледно-изумрудный оттенок и слегка колыхалось. Длинные корявые лица вытянулись и беспокойство блеснуло в глазах у обоих.

-Давно не видел такого. Я чувствую: грядут перемены. Нехорошие, - пробормотал Эйшменчал.

-Перемены нам точно не помешают, - хмыкнул зеленокожий дрюим. – Мы уже совсем задеревенели тут.

-Эххх! – хрустнул его собеседник.

Камни продолжали ложиться один за другим, удлиняя широкую дорогу, ведущую вперед. На некотором расстоянии впереди другая группа дрюимов разбирала древнюю дорогу, камни которой были полуразрушены мхами. Именно её, обветшалую, должна была заменить эта новая дорога.

Там, где прямая линия дороги практически упиралась в горизонт, возвышалась зеленовато-голубая башня. Её стройный силуэт словно был продолжением дороги вперед, в небо!

А вдоль дороги возвышался древний дремучий лес: огромные сизые исполины, вровень с самой башней. Самый древний Лес в мире.

Работа длилась еще долгое время, и тишину спокойного размеренного дня не нарушало ничего, кроме неторопливых точных движений дрюимов, отточенных и правильных, как и те камни, что рядам ложились перед ними. Небо над лесом принимало все более причудливую окраску – оно колыхалось и вспенивалось мириадами разноцветных волн и промельков, чем не могло не привлекать к себе внимания.

Вскоре уже многие дрюимы побросали работу и смотрели вверх – в некотором недоумении, и лишь самые старые из них знали что к чему, и лишь самые древние понимали истинное значение этого редкого феномена. Наконец, работа полностью встала – все обратили взоры к небу.

Неожиданно тишину нарушил шум, накативший, точно морской прибой и заставивший всех моментально забыть о светопреставлении. По дороге летела повозка запряженная дивными восьминогими скакунами с развевающейся серебристой гривой. Никому из присутствующих никогда не приходилось видеть эту повозку воочию, но едва ли среди них нашелся хотя бы единственный, кто не знал, кому она принадлежит. За нею следовала целая процессия схожих повозок, больших и малых – свита Принцессы.

Повозка, резко затормозив, остановилась у скопления дрюимов, которые с немым восторгом наблюдали, как из неё выходит прекрасная зеленокудрая дева-дрюим. Её кожа лоснилась и переливалась серебристыми отсветами, а зеленые лиственные волосы метались по ветру.

Она ни на кого не смотрела – взгляд её серебристо-зеленых глаз был прикован к башне, над которой переливалось небо всеми цветами радуги, являя собой невообразимо прекрасное зрелище. Она дождалась, пока несколько крепких дрюимов не переправили повозку через разрушенный участок дороги, на тот, который еще не был заменен.

-Зачем госпожа направляется к башне? – осмелился вдруг проговорить Эйшменчал.

Получить ответ он не рассчитывал, роняя вопрос лишь траве. И для него стало неожиданностью, когда дева внезапно проговорила:

-Эта башня не должна больше пустовать! - в её голосе прошелестело волнение.

-Она не пустует. Тем более в такой день!

-Какой день? – недовольно переспросила принцесса.

-Неужели вы не видите…

-Вижу, конечно! Это знак, подтверждающий правильность моего решения.

-Знак? – удивлению дрюима не было предела. – И что же будет с башней.

Дева так напряженно взглянула на него, что он пожалел об опрометчивом вопросе.

-В этой башне будет отныне моя резиденция, - заявила принцесса.

Дрюимы взволнованно перешептывались, напуганные подобным решением.

-Это древнейший храм…

-Он слишком долго пустовал! Он все время пустует! Все годы, что я живу…

-Это не очень большой срок, - густым шершавым голосом проговорил Эйшменчал.

-Не знаю, что может измениться, - с вызовом воскликнула Принцесса. – Но я намерена все сделать по-своему.

-Разумно ли это?

-ТЫ будешь говорить мне о разумности!! – вскричала Принцесса. Но в нотках её голоса скрипнуло сомнение.

И, тем не менее, она поспешила в повозку, которая понесла её по полуразрушенной дороге к величественной башне. Вокруг вершины башни клубились неясные сияющие волны, которые её изумляли и пугали одновременно. Почему именносегодня, когда она окончательно решила, что башня может прекрасно служить ей, вокруг происходит нечто странное, непостижимое.

Но отступать она не собиралась.

По мере приближения к башне, её охватывало все большее возбуждение и какое-то странное чувство эйфории. Она понимала, что приближается к тому, приходить куда дрюимам было запрещено. Никому из них нельзя было входить в башню. Какой глупый и непостижимый запрет, равно, как и все запреты; поражающий своей бессмысленностью.

И к тому же дорога. Для чего-то ведь нужна была эта дорога, с такой тщательностью выложенная в древнейшие времена. Она её восстанавливала, но преследовала совсем иные цели - по этой дороге должны были проходить отныне торжественные процессии.

Если бы она знала, как близка была в этом переиначенном назначении дороги к тому, для чего она действительно строилась.

А над башней вились радужные сполохи и круговороты немыслимых оттенков, так, что дух захватывало. Принцесса просила остановить повозку, вышла из неё и некоторое время любовалась на сияние неба. В какой-то момент ей вдруг показалось, что это не просто сияние, а словно гигантские, полупрозрачные существа совершают странный, завораживающий танец любви. Но она поспешила прогнать это наваждение.

Вскоре и остальная процессия подобралась к башне.

Башню так близко принцесса видела впервые – и она поразила её.

Нижняя часть была выложена из громадных, лилово-голубых камней, а вот верхняя – более широкая – представляла собой переплетения арок, решеток, контрфорсов и балюстрад из темного от времени и патины металла, сплошь покрытого витиеватыми узорами немыслимой сложности.

Она не могла успокоиться и нормально дышать, охваченная каким-то неведомым чувством благоговения. Ей казалось, что всему виной радость от правильного решения. Те, кто приехал с ней, похоже, находились в подобном же состоянии. Она велела устроить в честь этого радостного события фейерверк.

Самый настоящий Синий фейерверк, которого не было уже много-много лет. Случай был самый подходящий. Начались приготовления.

А принцесса все смотрела на то, что творится над башней, испытывая немыслимый восторг. Она заметила, что отдельные струи словно обволакивают башню. И вот это было совсем непонятно.

Наконец, все приготовления были завершены. Ей не хотелось ждать темноты. Хотелось выразить радость хотя бы через раскаты синего огня. Она дала знать, и первая снаряд сорвался ввысь, пронзая бирюзовым всполохом небо.

И тогда произошло что-то невероятное! Словно взорвались тысячи мелких звезд, рассыпались вокруг мириады искорок, так что все потрясенно задрожали. И не только от неожиданности, но и от мгновенно охватившего всех чувства горечи и страшной, фиолетово-лиловой обреченности. Эти чувства захлестнули, сомкнулись над всеми тяжким непреодолимым грузом.

-О!! Что это!! – простонала принцесса, поникая и бледнея.

В этот момент ей хотелось одного – высохнуть, одеревенеть навсегда, как те древние статуи на морском берегу, вечно всматривающиеся в межзвездные дали.

Она испуганно, сквозь переплетение лиственных влас, взглянула туда, где недавно сияли небеса. И ничего – только жалкие обрывки полупрозрачных хлопьев.

Потом она явственно увидела что-то напоминающее облако или струи воды в водопаде, переливающееся радужными всполохами. Оно приблизилось к ней – она обомлела от страха и той неизъяснимой тоски, что волнами исходила от существа. Оно словно обвилось вокруг неё, и она почувствовала словно покалывание тысячи иголочек. А потом её захлестнуло видение: высохший лес, что еще недавно возвышался вдоль дороги, одинокая блеклая башня и сотни окаменевших существ, с грубыми чертами лица, рядами стоявшие на холмах. Ей показалось, что и сама она сейчас превратится в камень.

Существо взмыло вверх и исчезло. Навсегда. Танец Любви прервался так и не успев набрать полную силу. Цепь Возобновлений была прервана. Ниэра осталась без защиты. Надолго. Может быть навсегда.

Внезапно Дева-дрюим осознала это и ужаснулась своему деянию. Пусть вызван он был гордыней, неумышленно нарушивший гармонию Мира. Ошибка, которую невозможно было исправить – это она тоже осознавала. У неё в руке остался небольшой синий продолговатый камешек, её билет к возвращению и восстановлению. А пока она должна была отправиться в ссылку. Куда-то далеко…

Только теперь она заметила дрюима возвышавшегося над нею. Эйшменчал горько смотрел на принцессу, и одинокая сияющая слеза скатилась по шершавой щеке.

-Теперь эта башня свободна. А что будет теперь с нами? Они ушли…

На неё осуждающе смотрели золотисто-зеленые глаза дрюимов. Она сжала посильнее синий камешек в руке. Ну что ж, она готова понести наказание.

Еще придет новый день Возобновления. Но не сейчас…