Дневник профессора Гаросса 36
* * *
В дверь постучали, и это спасло меня. Чтобы избавиться от мрачных мыслей, я поспешил открыть. На пороге стояла доктор Стенли. От такого сюрприза у меня отвисла челюсть, и парализовало конечности. Она, не ожидавшая, что своим появлением произведёт на меня такой эффект, смутилась и слегка покраснела. Знала бы она, как ей это к лицу!
- Я за вами, профессор, - сказала она, подняв на меня милые огромные глаза. – Вам надо обязательно принять пищу. Вы единственный, кто ещё не ел.
Я ничего не сделал в ответ, чтобы хоть как-то дать понять ей, что я её прекрасно понял. Просто стоял и смотрел на неё.
- Так мы идём? – спросила она.
Кажется, я ответил: «Да». Или это мне показалось?
- Тогда идёмте.
Доктор быстро развернулась и направилась в кают-компанию. Это сразу вывело меня из состояния комы. Я захлопнул дверь и поспешил за ней. Когда догнал её, она, таинственно улыбаясь, посмотрела на меня. Блеск её глаз привёл меня в трепет.
- Профессор, можно задать вам один вопрос? – вкрадчиво поинтересовалась она.
- Хоть двести! – с горячностью выпалил я и тем самым выдал себя с головой.
- Только не все сразу, - тут же поправился я, поняв оплошность.
Она довольно улыбнулась и зашагала рядом, стараясь не отстать.
- Вы уже знаете, профессор, - начала она, - что я окончила университет, год проработала интерном в военном госпитале, потом два года ведущим специалистом. А после меня переманил в Космическое Общество один такой симпатичный дядечка, за которого я мечтала выйти замуж. Но он, подлец, обманул мои ожидания. Смылся в неизвестном направлении, сославшись на свою работу, а я так и осталась в «Спейсере» и проработала в нём девять лет. Я занималась лечением и профилактикой здоровья космонавтов. И когда мне предложили участвовать в длительном космическом эксперименте, я сначала испугалась. Я на самолётах-то боюсь летать, а тут – космос. Но они меня убедили, что им нужна именно такая как я: классный специалист, смелая, хитрая и незамужняя, и наобещали золотые горы: славу, дом, кучу денег и так далее… Но я согласилась больше из любопытства. Когда-нибудь оно меня погубит…
Я шёл не спеша, чтобы продлить эти волшебные мгновения физического ощущения близости её молодого, горячего тела, и внимательно вслушивался в бархатный голос. Когда она, увлекшись, нечаянно касалась меня рукой, электрические разряды большой мощности проникали в моё тело, неся с собой её теплоту и нежность. Иногда я сам, как бы случайно, прикасался к ней, чтобы ещё раз испытать это наслаждение.
Слушая её историю, я исподволь внимательно разглядывал её. Глупо, конечно, было сравнивать её с красотками из иллюстрированных журналов. Она уступала им во всём: и в росте, и в красоте и в изяществе фигуры. И всё же она была недурна собой. Ни маленький рост, ни широкие бедра нисколько не портили её хрупкую стройную фигуру, а, наоборот, придавали ей своеобразную привлекательность и очарование. А во взгляде, в движениях, в манере держаться было что-то такое, что намертво приковывало к ней внимание и желание быть всегда с ней рядом. У меня, по крайней мере.
Она опять подняла на меня глаза, и я быстро, не без сожаления, отвёл от неё свои.
- Теперь, профессор, вы знаете, как я попала на «Бриджитту». А вы не могли бы объяснить мне, почему вы здесь? – закончила она.
При других обстоятельствах я с радостью выложил бы ей всё. Но сейчас среди нас был враг, человек из «Синди», и возможно (боже упаси!) это была она, и потому я должен быть осмотрительным. Я задумался, прикидывая, как бы проще ответить ей и, кажется, затянул паузу.
- Вам не хочется отвечать, профессор? – два её изумруда выражали сожаление.
Опять «профессор»! У меня где-то глубоко внутри зашевелилось раздражение. Я бы предпочёл, чтобы она называла меня «дорогой», как того пилота с «грузовика».
- Послушайте, доктор Стенли, - сказал я ей, - а просто «Тони» вы можете выговорить? В последнее время ко мне только так и обращаются «профессор», а это уже начинает вызывать у меня изжогу. Хотя бы для разнообразия вы могли бы называть меня «Тони»?
- Я же врач, - она улыбнулась, и в её глазах заплясали лукавые искорки, - и мой долг избавить вас от этой изжоги, Тони.
- Буду вам премного благодарен за это, - улыбнулся я в ответ и, остановившись, пропустил её первой в кают-компанию.
Там сидели Берронз и Бетчелл и доедали свои пайки. Делали они это, молча, и потому в комнате висела неприятная гнетущая тишина. Чтобы хоть как-то разрядить такую обстановку я спросил про остальных. Видар охотно ответил, что остальные уже поели и занимаются своими делами. Колот несёт вахту, Нокт запёрся с бумагами у себя в кабинете, а Пача, наверное, уже в сотый раз проверяет и перепроверяет двигатели и, особенно, главный реактор.
Доктор Стенли принесла две порции какой-то приятно пахнущей смеси, одну протянула мне, а с другой уселась напротив меня рядом с Видаром.
- Знаете, мальчики, а мне до сих пор не верится, что мы скоро полетим на Плутон, - созналась она. – Это настолько немыслимо, что я даже не могу испугаться. Потому что не могу себе представить такое огромное расстояние. Неужели в «Спейсере» смогли создать корабль, перемещающийся на миллиарды километров?
- На нашей малышке, доктор, можно запросто улететь в другую галактику, - пошутил Видар.
Джолтон недовольно покосился на него.
- Ну и шутки у вас, господин Берронз, - сказал он.
- Да брось, Джол, зови меня просто Видар. И вы тоже, - штурман посмотрел на нас. – Так нам проще будет работать.
- Доктор, а что это за непонятная, но приятная на вкус штука? – поспешил я задать вопрос, чтобы опередить Джолтона.
- Это диетическая смесь, - пояснила она с готовностью, - состоящая из кучи витаминов, белков, жиров и углеводов, протеинов и так далее. С такой штукой в желудке вам будет легче перенести анабиоз.
- Перенести что? – сразу насторожился красавчик. – Вы меня пугаете, доктор Стенли. Нельзя ли объяснить, что вы имели в виду под этим словом?
- Давайте договоримся сразу, мальчики, - она улыбнулась, и в кают-компании стало намного светлее, - вы все будете звать меня по имени. А его… - она посмотрела на меня.
- Да, - подхватил я, не дав ей закончить, - зовите меня «профессор». Помнится, я уже говорил об этом. Я ведь учёный и к такому обращению привык больше.
Мне не хотелось, чтобы кроме неё кто-то ещё называл меня по имени. Эту привилегию я решил предоставить только ей, чтобы она поняла, как мне не безразлично её отношение ко мне. Но Тетси не поняла моего намерения. Когда она стала объяснять Джолтону что такое анабиоз, голос её зазвенел металлом. А это могло означать только одно – она обиделась. Такая неожиданная реакция на моё желание понравиться ей расстроила меня. Поглощая паёк и не слушая, о чём говорят за столом, я стал разрабатывать план реабилитации в её глазах.
- Как дела, Статтерт? – раздался вдруг над головой голос руководителя полетом: это Колот, принимая связь с Земли, подключил к ней кают-компанию. – Как тарелочка?
- Всё в порядке, господин Торн, - доложил тот. – Двигатели и аппаратура работают нормально, без отклонений.
- Коленки не дрожат, а, парень?
- Мне не за это платят, – сухо ответил бортинженер.
- Молодчина! – похвалил его Торн. – Ты всё правильно усвоил, сынок. А теперь дай мне Джакста.
Статтерт подключил кабинет командира.
- Эй, Джакст! Ты что, спишь, что ли?
- Уснёшь тут, - угрюмо буркнул тот в ответ; чувствовалось, что он был не в духе.
- Тебе не нравится перспектива?
- Мне не нравится, когда меня водят за нос.
- Вот как! Не будь маменькиным сынком, Джакст. Чёрт возьми, ты же не в детском саду! Ты подписал контракт, и, следовательно, знал, на что идёшь. Так что давай перейдём к делу, командир.
- У нас всё готово к полёту, сэр, - как положено по уставу, стал докладывать тот. – Основной и вспомогательные двигатели проверены, аппаратура тоже, траектория рассчитана, корректировка произведена. Через полчаса включаем автопилот и ложимся спать.
- Отлично! – воскликнул руководитель полётом. – Я просто рад это слышать! Продолжайте готовиться к полёту, а я пока переброшусь парой слов с профессором. Господин Гаросс!
- Я слушаю вас, сэр, - с готовностью отозвался я.
- С вами хочет поговорить пресса. Вы не против?
- Я готов, сэр.
- Пять минут, господин Гаросс. Увы, у вас только пять минут. Ведь скоро старт. Надеюсь, этого вам будет вполне достаточно?
- Вполне, сэр, - я был доволен, что эти ребята пока выполняют все пункты нашего договора. – Если можно, сначала я хотел бы поговорить с Гиком Дерриком из «Гедары».
- Время у нас ограничено, поэтому вы сразу будете разговаривать и с Дерриком, и с Липски, и с Свадони. Как вы хотели. Итак, я уступаю место прессе, господин Гаросс. И помните, пять минут.
Торн исчез, и на экране появились мои друзья. Я был несказанно рад их видеть, но времени было слишком мало для общения. И мне кажется, за эти пять минут я успел только поздороваться с ними. Но это было не главное. Главное, они теперь знают, что я полетел в космос, и теперь будут ждать моего возвращения.
Через пять минут на экране вновь возник Ниввар Торн. Физиономия его сияла, словно он только что получил огромное наследство.
- Мы выполнили ваши условия, господин Гаросс, и ждём от вас того же. А теперь, - торжественно обратился он ко всем нам,- я хотел бы попрощаться с вами. Ведь скоро вы будете не досягаемы для нас. Только не забудьте, Джакст, перед сном сообщить нам время старта. И не расслабляйтесь, ребятки, основное задание вы получите на Плутоне.
