В пасти чудовища

Однажды в полночь волей рока (или же под влиянием изрядного количества алкоголя, употребленного накануне) я перенесся из крохотной комнатушки на чердаке самого дрянного паба в городе, что служила мне жильем, убежищем и кабинетом в одном виде, в место, ранее мне неизвестное и до того чудное, что в разум начали закрадываться сомнения о моем здравомыслии. С великим трудом мне удалось понять, что красная пелена перед глазами – не иллюзия, не очередной глюк. Может, кровь из лопнувших тонких ручейков-капилляров? Нет. Нет, в этом месте все цвета сочащейся угасающей жизненной силой говяжьей вырезки. От одной мысли о еде желудок издал бунтарский стон.

У места нет имени, во всяком случае, мне его не сообщили. Тюрьма или небытие. Пленен или изгнан? Потратил целую вечность, разглядывая мягкие заросли алой пластинчатой травы, которым нет конца и края. Стебли растений нежно касаются ушей, голых пяток, спины в том месте, где заправленная в джинсы футболка с логотипом Nike задралась вверх по торсу. Каждое такое прикосновение сеет семена умиротворения в разуме, чувство непоколебимой уверенности в том, что я на своем месте, именно там, где мое тело и должно находиться. Разве? По крайней мере, я ощущаю лишь неприятные мурашки от частых касаний, к тому же кожа теперь вся перепачкана маслянистой дрянью, которую выделяет трава. Мне не умереть, но я отчетливо понимал: если подобное случится стебли отнимут мою кровь, а может, душу, чтобы вдохнуть в себя новые силы. В какой же момент мое существование изжило себя настолько, что я оказался в этой красной тюрьме – островке в океане алых бушующих волн? Я и теперь слышу, как они разбиваются о бордовые скалы там, позади, в яростной попытке поглотить все и вся на своем пути. Вдруг я и впрямь заслужил такую участь?

Правая рука под голову, левая тем временем неосознанно нащупала в заднем кармане джинс старую бензиновую зажигалку, сжала ее, потом только я позволил рукам сцепиться в замок и устроиться на груди. Позиция на спине самая удобная: кровь отливает от желудка к голове, заставляя голод на время отступить. И призраки отступают, возвращаются в небытие, из которого продолжают незримо наблюдать за мной. После всех обязательных приготовлений я задержал дыхание и крепко зажмурил глаза. Еще и шум в ушах? Нет. Нет, это снаружи.

Собравшись с силами, я приподнялся на локтях и оказался выше уровня травы. Шум доносился сзади, но не был похож на уже знакомые звуки разбивающихся о скалы волн. Черт, что? Гребаное цунами?!!

Позабыв о слабости, я вскочил и со всех ног бросился бежать в противоположную сторону от чудовищных размеров волны. Затем упал и крепко зажал уши руками. Чтобы не оглохнуть от шума, который создал приближающийся шторм. У меня не было шансов укрыться от стихии, потому как на обозримой местности не было ни единого предмета, будь то дерево или булыжник, за которым я мог бы спрятаться. Если я действительно мертв, то цунами не причинит мне большого вреда. Нет – тогда, надеюсь, все закончится быстро. Потому как с участью своей я уже смирился. Внезапно разум напомнил мне о зажигалке в заднем кармане джинс. Погибну я или нет, она точно испортится, в таком случае я потеряю всякую связь с реальностью. Достал предмет, спрятал между ладонями и крепко прижал к груди. В то же мгновение мое тело подхватило и всей мощью накатившей стихии ударило оземь раз, другой, пока сила волны не иссякла, и я остался лежать бесформенной куклой в паре сотен метров от того места, где меня застало цунами. Удивительно, но никаких травм я не получил, скорее наоборот, стал чувствовать себя куда лучше. Сознание прояснилось от хорошей встряски, даже головная боль отступила. Вода оказалась теплой и совсем не соленой на вкус. Даже ее цвет, который я изначально ошибочно принял за красный, был самым обычным. Я с интересом наблюдал за то и дело лопающимися пузырьками пены, оставшейся после волны, которая медленно отступала вглубь острова. Руки продолжали прижимать к груди бесценную зажигалку. Я пока не отваживался взглянуть на нее, в страхе обнаружить безнадежно испорченной.

- ТЫ ЕЩЕ ЗДЕСЬ, ЖАЛКАЯ БУКАШКА?

Это был не голос и даже не рев. Всеобъемлющее ужасное нечто грубым гортанным звуком пронеслось от скал до моих ушей. Я всерьез испугался, что оглох. Даже потрогал ушные раковины: убедиться, что в них нет крови.

- НЕМЕДЛЕННО ОТВЕТЬ, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ ТУТ!

Раскат требовательного голоса вновь нанес болезненный удар по моему слуху. Наверняка даже если оглохну услышу этот голос, ведь он создает невероятной мощи вибрации в земле подо мной.

- Ты обращаешься ко мне? – осторожно спросил я и тут же пожалел, что выдал этой неведомой сущности свое присутствие. Вдруг она снова нашлет на меня гигантскую волну?

Ответом на мой необдуманный вопрос стал жуткий протяжный стон, после которого я долго не мог прийти в себя (лишь спустя какое-то время я понял, что это был разочарованный вздох), а когда все же оправился, выяснилось, что сущность вновь направила на меня гигантскую волну.

- Да что, черт возьми, тебе от меня надо? – возмущенно завопил я, отплевываясь от пены, забившей рот. Второе цунами было менее мощным, видимо, предыдущий выплеск занял много сил неведомого существа. Вода стремительно уходила, и мне удалось выбраться из потока невредимым.

- УБИРАЙСЯ!

Я был готов к новому воплю и заранее закрыл уши руками. Помогло не ахти как. Рассудив, что мне наверняка придется общаться с сущностью еще некоторое время, я не без сожаления оторвал от нижней части футболки тонкую полоску ткани и затолкал оба ее конца в ушные раковины, да поглубже. Потом попробовал объяснить существу, что я здесь нахожусь не по своей воле и рад бы покинуть это место самостоятельно, потому как нахожу его совсем непривлекательным и скучным, но, к сожалению, такой возможности у меня нет. Видимо, мой вежливый ответ не очень понравился грозному собеседнику, и я убедился в надежности своих импровизированных наушников, когда они защитили меня от рева, перекрывающего все выкрики сущности, раздававшиеся до этого.

- КАК СМЕЕШЬ ТЫ, НИЧТОЖЕСТВО, ДЕРЗИТЬ МНЕ? НЕ ПОТЕРПЛЮ Я ТАКИХ РЕЧЕЙ ОТ ЖАЛКОГО ЧЕРВЯКА!

- И вовсе я не дерзил, - запротестовал я. Этот разговор утомлял мой разум, не совсем оправившийся после недавнего видения. – Я лишь хочу сказать, кем бы ты не являлся, что ни в коем случае не желаю быть там, где я сейчас есть. Кстати, где я? Что это за место?

Земля заходила судорогой так, что мое тело начало подпрыгивать. Благо, подо мной был травяной ковер, смягчающий падения. Я понял, что существо смеется, и немедленно сообщил, что не вижу в своих словах ничего смешного.

- ТВОИ РЕЧИ МЕНЯ УТОМЛЯЮТ. РАЗ НЕ ХОЧЕШЬ ПОДЧИНИТЬСЯ МОЕЙ ВОЛЕ, ТО ПЕРЕСТАНЬ МОРОЧИТЬ МНЕ ГОЛОВУ, БЛОХА!

Слова сущности удивили меня. Каким образом я морочу его? С другой стороны, я был рад, что голос согласен признать мою правоту (хоть и таким странным образом), но на свои вопросы ответов я так и не дождался.

- Как твое имя? – поинтересовался я. Мне попался довольно строптивый собеседник, потому решил начать издалека, чтобы наладить какой-никакой контакт, а уж потом начать узнавать подробности об этом месте.

- МУНДИЛЬФЕРИ.

Я сказал, что мне знакомо это имя (хотя это была наглейшая ложь) и спросил у существа, что оно такое по природе своей. Ответ поразил меня до глубины души.

- Йотун? – на всякий случай переспросил я. – То есть, великан?

- ДЕРЗКИЙ ЧЕРВЬ! ТЫ СОГЛАЛ МНЕ? ЗНАЙ МОЕ ИМЯ И В САМОМ ДЕЛЕ, ТЫ НЕ ЗАДАЛ БЫ ТАКОЙ ОСКОРБИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС. ВОВСЕ ЙОТУНЫ НЕ ВЕЛИКАНЫ, МЫ НЕ КАМЕННЫЕ БОЛВАНЫ, НАС НЕ РОДИЛИ ГОРНЫЕ ХРЕБТЫ. ЙОТУНЫ – ДЕТИ ИМИРА, ПЕРВЫЕ СЫНЫ НИФЛЬХЕЙМА, ЦАРСТВА ХОЛОДА И МРАКА. Я НАШЛЮ НА ТЕБЯ МОРОЗНЫЕ БУРИ, ЕСЛИ ВПРЕДЬ ОСКОРБИШЬ МЕНЯ ЕЩЕ РАЗ.

Я поспешил извиниться, хоть и не воспринял угрозу назвавшего себя Мундильфери всерьез. Я никогда не верил в мифы, тем более в сказки про великанов, потому мне трудно было принимать слова существа за чистую монету.

- Я умер? – уточнил я на всякий случай.

- МНЕ ЭТО НЕИЗВЕСТНО, ДА И ВОВСЕ НЕТ ДЕЛА ДО ТВОЕЙ ЖАЛКОЙ УЧАСТИ. ЧТО МЕНЯ ВОЛНУЕТ – ПОЧЕМУ ТЫ НИКАК НЕ ЖЕЛАЕШЬ УБРАТЬСЯ ПРОЧЬ С МОЕГО ЯЗЫКА?!

Ох, черт… Я огляделся и с чувством подступающей тошноты начал осознавать, где в действительности нахожусь. Я был в гребаной великаньей пасти! Все сразу стало объяснимым, включая странные багряные скалы там, позади, которые в действительности оказались десневыми бороздами в чудовищного размера челюсти гиганта. Что прежде виделось мне как грозные кровавые тучи на поверку были нёбным сводом, стало быть, сам я сейчас нахожусь… на языке чудовища?! С отвращением я оглядел окружающие меня покрытые мерзкой слизью полипы-присоски, которые сперва ошибочно принял за заросли небывалой травы. Угораздило же меня…

- Что я здесь делаю! – отчаянно воскликнул я. – Ты меня съел? Немедленно выплюнь обратно!

Мои страдания, видимо, пришлись по душе Мундильфери, потому как почва подо мной (ох, вовсе и не почва, а живая плоть монстра) вновь зашлась судорогой от смеха гиганта.

- БУДЬ НА ТО МОЯ ВОЛЯ, ВЕСЬ МИР ВО МГНОВЕНИЕ ОКА ОКАЗАЛСЯ БЫ В МОЕМ НУТРЕ, ЧЕРВЯК. НЕУЖЕЛИ ДУМАЕШЬ, ЧТО ТВОЕЙ КРОХОТНОЙ ТУШКИ БЫЛО БЫ ДОСТАТОЧНО, ЧТОБЫ НАСЫТИТЬ МОЙ АППЕТИТ? НЕ СМЕЙ ТАК ЗАВЫШАТЬ СВОЮ ЗНАЧИМОСТЬ, ДА К ТОМУ ЖЕ, ЙОТУНЫ С СОТВОРЕНИЯ МИРОВ НЕ ИСПЫТЫВАЮТ НУЖДЫ В ПИЩЕ, ТЕМ БОЛЕЕ ТАКОЙ НИЧТОЖНОЙ, КАК ТЫ.

- Тогда как я тут оказался? – вновь спросил я уже более спокойным тоном. Тирады монстра занимали много времени, потому как каждое его слово, которое можно было выпалить в одно мгновение, растягивалось до непомерных по человеческим стандартам размеров, отчего легко можно было утерять смысл его слов. Именно поэтому я решил вытаскивать из него информацию понемножку, пытаясь не давать повода для гневных речей.

- ЭТОТ ВОПРОС И ДЛЯ МЕНЯ ЗАГАДКА, ЧЕЛОВЕК. Я МИРНО СПАЛ СОТНИ, А МОЖЕТ, ТЫСЯЧИ ЛЕТ, ПОКА ТЫ НЕ ПРИНЯЛСЯ ЩЕКОТАТЬ МНЕ ЯЗЫК СВОЕЙ НАЗОЙЛИВОЙ ВОЗНЕЙ. ПОТОМУ НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ДВИГАТЬСЯ И ДАЙ МНЕ ВНОВЬ УСНУТЬ, НИФЛЬХЕЙМ ЕЩЕ НЕ ВОСПРЯЛ ИЗ ПУЧИН МИРОВОЙ БЕЗДНЫ, ЗНАЧИТ, ВРЕМЯ ЙОТУНОВ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО.

- В таком случае, милосердный Мундильфери, не мог бы ты любезно выплюнуть меня обратно? – вежливо попросил я. – Меня ждут дела дома, я рассказчик и как раз занимался написанием одной любопытной истории. Если я не вернусь в скором времени, сюжет позабудется, или что хуже: он придет на ум другому автору, более расторопному, нежели я.

- ИСТОРИИ, - медленно прогудел Мундильфери. – Я ЛЮБЛЮ СЛУШАТЬ ИСТОРИИ, МНОГИЕ ИЗ НИХ ПРО МЕНЯ, А ИНЫЕ СОЧИНИЛ САМ ЛИЧНО. ЗНАЛ ЛИ ТЫ, ЧЕРВЯК, ЧТО МОИ ДЕТИ, СЫН СОЛЬ И ВОЗЛЮБЕННАЯ ДОЧЬ МАНИ КРУГЛЫЙ ГОД СТРАНСТВУЮТ ПО НЕБУ НА КРЫЛАТЫХ КОЛЕСНИЦАХ И ВОЗЯТ ЗА СОБОЙ НЕБЕСНЫЕ СВЕТИЛА? СОЛЬ ДЕРЖИТ НА СВОИХ ПЛЕЧАХ СОЛНЦЕ, КОНИ ЕГО ВЫДЫХАЮТ ПЛАМЯ И СТРЕМИТЕЛЬНЫ, КАК ВИХРЬ. СОВСЕМ ДРУГОЕ СТРАНСТВИЕ У МАНИ, ЕЕ КОБЫЛА СПОКОЙНА И ПОСЛУШНА, В ДЛИННУЮ ГРИВУ ВПЛЕТЕНЫ ДРАГОЦЕННЫЕ КАМНИ-ЗВЕЗДЫ, А В СЕРЕБРЯНОЙ КОЛЕСНИЦЕ МОЕЙ ДОЧЕРИ ЛЕЖИТ МЕСЯЦ. ОН СВЕТИТСЯ УМИРОТВОРЯЮЩИМ БЛЕСКОМ, ИНОГДА ПРОВАЛИВАЕТСЯ ВГЛУБЬ ПОВОЗКИ – ТОГДА ВЫ, ЛЮДИШКИ, ПУГАЕТЕСЬ, ПОТОМУ КАК С НЕБЕСНОГО СВОДА ОН ИСЧЕЗАЕТ ВОВСЕ.

- А зачем они возят светила? Это их наказание?

Вопрос был опрометчив, я это понял до того, как последовал возмущенный рев существа.

- КАК СМЕЕШЬ ТЫ ОБВИНЯТЬ МОИХ ДЕТЕЙ ВО ГРЕХАХ? ОНИ ЧИСТЫ И НЕВИННЫ, МАНИ И СОЛЬ СТОЯТ СОТНИ ТАКИХ ВИДОВ, КАК ТВОЙ, ЧЕЛОВЕЧИШКА. ОНИ ВЫНУЖДЕНЫ ТРУДИТЬСЯ ЗА МОИ ОШИБКИ. ЗНАЛ ЛИ ТЫ, ЧТО НА ЯЗЫКЕ БОГОВ ИХ ИМЕНА ОЗНАЧАЮТ ЛУНА И СОЛНЦЕ? КОГДА БЛИЗНЕЦЫ ПОЯВИЛИСЬ НА СВЕТ, Я ТАК ВОЗРАДОВАЛСЯ, ЧТО ЗАБЫЛ О ВСЯКОЙ ОСТОРОЖНОСТИ. ОСЛЕПЛЕННЫЙ ГОРДЫНЕЙ, ТЕМ, ЧТО СУМЕЛ ДАТЬ ЖИЗНЬ СТОЛЬ ПРЕКРАСНЫМ И СИЛЬНЫМ СОЗДАНИЯМ, Я НАЗВАЛ ИХ В ЧЕСТЬ НЕБЕСНЫХ СВЕТИЛ, В ЭТОТ ЖЕ МОМЕНТ ГРЯНУЛ УЖАСНЫЙ ГРОМ, СИЛА, ПОСЛЕДОВАВШАЯ ЗА НИМ, ЛИШИЛА МЕНЯ ДЕТЕЙ. С ТЕХ САМЫХ ПОР Я МОГУ ТОЛЬКО НАБЛЮДАТЬ ЗА ИХ БЕСКОНЕЧНЫМИ СТРАНСТВИЯМИ ПО НЕБОСВОДУ. ОДНО ПОНИМАНИЕ ТОГО, ЧТО ИМ НЕ СУЖДЕНО ВСТРЕТИТЬСЯ ДРУГ С ДРУГОМ, ТЕМ БОЛЕЕ СО МНОЙ, ДО СКОНЧАНИЯ ВРЕМЕН, ПРИНОСИТ МНЕ УЖАСНУЮ БОЛЬ, КОТОРУЮ ТЫ, БУКАШКА, И ВООБРАЗИТЬ СЕБЕ НЕ МОЖЕШЬ. ПОТОМУ Я УСНУЛ, И СОН ЭТОТ ДЛИТСЯ ВЕКАМИ. ЛИШЬ КОГДА МОЕ ЦАРСТВО, НИФЛЬХЕЙМ, ВОЗРОДИТСЯ ИЗ МИРОВОЙ БЕЗДНЫ, КОГДА ВНОВЬ ОБРЕТУ Я БЫЛУЮ МОЩЬ И СМОГУ БРОСИТЬ ВЫЗОВ БОГАМ, ТОГДА ТОЛЬКО Я ВОСПРЯНУ ОТО СНА. И ПЕРВОЙ СВОЕЙ ВОЛЕЙ ОСВОБОЖУ ДЕТЕЙ ОТ СКИТАНИЙ.

История гиганта поразила меня до глубины души. Печальная, пропитанная отцовской болью и страданием от осознания ужасной участи родных детей. Хоть Мундильфери не был человеком и ни в коем случае не вызывал у меня симпатии, его рассказ меня впечатлил. Да так, что я незамедлительно предложил гиганту свою помощь (скорее из вежливости, ведь бросать вызов богам было бы абсурдом).

- ПОДСОБИТЬ ТЫ МНЕ БЕЗ СОМНЕНИЯ СМОЖЕШЬ, - задумчиво протянул Мундильфери. – ЗА МОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ РАНЬШЕ СРОКА, ТАК УЖ И БЫТЬ, ТЕБЯ ПРОЩАЮ. МИР МОЙ ПО-ПРЕЖНЕМУ МЕРТВ, ОТТОГО МНЕ НЕМЕДЛЕННО НУЖНО ВНОВЬ ПОГРУЗИТЬСЯ В СОН. РАССКАЗЫВАЙ СВОИ ИСТОРИИ, ПИСАКА, ДА ПОИНТЕРЕСНЕЕ. ЕСЛИ НАЧНУ ПОСАПЫВАТЬ, ПЕРЕХОДИ НА ПЕСНИ, ПОЙ ТИХО И СПОКОЙНО, ЧТОБЫ СОН НАСТУПИЛ БЫСТРЕЕ. ТАК ТЫ МНЕ ПОМОЖЕШЬ И НИКАК ИНАЧЕ.

- Но как я в таком случае попаду назад! – воскликнул я с нескрываемым возмущением. – Ты уснешь, а мне что делать? Ждать твоего пробуждения? Так и умереть недолго, ведь человеческий век короток. Выпусти меня, умоляю, мудрый Мундильфери.

- ТВОЯ СУДЬБА РЕШЕНА, ЧЕЛОВЕЧИШКА. НАЧИНАЙ ЖЕ НЕМЕДЛЕННО РАССКАЗЫВАТЬ ПЕРВУЮ ИСТОРИЮ, ИЛИ Я ПРОГЛОЧУ ТЕБЯ!

Тут-то я осознал всю опасность моего положения и проклял свой торопливый язык. В самом деле, гиганту ничего не стоит вновь нагнать волну слюны и смыть меня в глотку. Этого допустить никак нельзя. Но и оставаться здесь до скончания времен у меня желания никакого не было. В голове родилась безумная идея.

- А твоя жена, Мундильфери? – спросил я, тем самым пытаясь отвлечь внимания монстра. Сам же принялся скидывать футболку и рвать ее на мелкие полосы. – Мать твоих детей, где она теперь?

- НЕ БЫЛО У МЕНЯ НИКАКОЙ ЖЕНЫ, - проворчал йотун. – Я РОДИЛ БЛИЗНЕЦОВ ИЗ СОБСТВЕННОГО ТЕЛА, ОТРЕЗАЛ ДВА КУСКА ПЛОТИ СО СВОЕГО ЖИВОТА И ПОСЕЯЛ ИХ В БЕСКРАЙНИХ ЛЬДАХ НИФЛЬХЕЙМА. ТАК И РОДИЛИСЬ СОЛЬ И МАНИ, СОЛНЦЕ И ЛУНА, ПЕРВЫЕ ДЕТИ ЙОТУНОВ.

- А откуда взялись сами йотуны, великодушный Мундильфери? – вновь спросил я, складывая из кусков ткани подобие шалаша на языке гиганта.

- ИЗ ПЛОТИ И КРОВИ ИМИРА, ОСНОВАТЕЛЯ МИРОВ. ТВОЙ МИР РОДИЛСЯ ИЗ ЕГО ОСТАНКОВ, ЧЕЛОВЕК, НЕУЖТО ТЫ ЭТОГО НЕ ЗНАЛ?

- У меня нет твоей мудрости, - оправдывался я. – Надеюсь, в будущем я разузнаю о твоих россказнях побольше, а пока вынужден с тобой распрощаться.

- КАК ТЫ СОБРАЛСЯ ВЫБИРАТЬСЯ, ИНТЕРЕСНО МНЕ ЗНАТЬ? – рассмеялся гигант. – Я ЖДУ ТВОИХ ИСТОРИЙ, ТЕРПЕНИЕ МОЕ НЕ БЕЗГРАНИЧНО!

Я не обращал внимания на рев чудища. Соорудив небольшое кострище из тряпок, я поджег его завалявшейся в кармане джинс зажигалкой и принялся изо всех сил раздувать плохо занимающееся пламя.

- НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ! ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? НЕ СМЕЙ ОБЖИГАТЬ МОЙ ЯЗЫК!

- Тебе придется выплюнуть пламя вместе со мной, подлый Мундильфери, - спокойно ответил я, убедившись, что огонь горит как надо. – не вздумай пытаться проглотить костер, иначе обожжёшь себе все нутро, и, мучаемый болью, не заснешь еще долго. Попробуешь затушить пламя слюной – потерпишь неудачу, я прикрою его своим телом, даже испытав жуткие страдания, не дам погаснуть. Ничего другого и не остается, как освободить меня.

- ЖЕСТОКИЙ ЧЕЛОВЕЧИШКА, - взревел йотун. – ПРОКЛИНАЮ ТВОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ, КАК И ВСЕГО ТВОЕГО РОДА!

- Ладно, - пожал я плечами. – А теперь освобождай немедленно!

Заслышав шум приближающейся волны, я уж было решил, что чудище наперекор требованиям вознамерилось проглотить меня. Но опасения мои были напрасны, оказавшись в потоке слюны, тело мое пронеслось над языком, ровным рядом исполинских зубов и вот – оказалось вновь в родной комнатушке. Все осталось без изменений, мебель (стул, стол да узкая койка напротив завешенного тканью круглого окошка) на своих местах и в целости, как я ее оставлял. Часы на рабочем столе мирно тикали, на циферблате значился час после полуночи. Быть может, сон? Нелепое видение утомленного длительным бодрствованием разума? Так я и посчитал, пока не заметил пропажу любимой зажигалки из заднего кармана джинс. Позже я не смог отыскать ту самую футболку с логотипом Nike, хотя был совершенно уверен, что перед странствием по лабиринтам собственного разума я был в ней. Правдиво было это событие или нет – решать не мне, но, скажу по секрету, и по сей день я нахожусь в подавленном состоянии, по ночам просыпаюсь с вскриками и обильным количеством холодного пота на лице и теле. Снится мне храп ужасающей громкости, доносится он из всепоглощающей тьмы холодной бездны. Спит там Мундильфери, и, если моему бренному существу суждено дожить до конца времен, кары за подожженный язык чудовища мне не избежать.