Дневник профессора Гаросса 54

16+
Автор:
Александр БЕЛКА
Дневник профессора Гаросса 54
Аннотация:
Ошеломляющее открытие.
Текст:

                                                   20

Было жарко и душно, а дышать насыщенным влагой и зловонными испарениями воздухом просто невыносимо. Мы с Джолтоном снова пробирались сквозь непролазную чащу, с помощью риктан прокладывая себе путь через густой кустарник и переплетения лиан. Это оказалось довольно-таки тяжёлым занятием. Джунгли словно не хотели впускать к себе чужаков и всячески препятствовали нам. Помимо этого мы находились ещё в постоянном напряжении, в ожидании возникновения какой-либо опасности, и это тоже отнимало немало сил. Поэтому, не смотря на все наши старания и усилия, мы за десять часов прошли всего несколько километров. Не густо, если считать, что наше пребывание на Чиккории ограничено тремя неделями.

На совете, который состоялся после поминок Статтерта, мы решили начать поиски именно с леса, рассчитывая найти за ним хотя бы небольшую равнину, пригодную для наших целей. И вот мы с Джолтоном уже второй день отчаянно махаем тесаками, надеясь, что дальше будет легче.

Вчера, когда мы впервые вошли в лес и взялись за риктаны, Джолтон сразу же признал, что ошибся в сравнении, потому что «эти чёртовы дебри совсем не были похожи на райские кущи». Для этого ему было достаточно пройти с боем всего-то два десятка шагов.

Поначалу я не обращал внимания на его нытьё, так как с большим интересом осматривался по сторонам, изредка снимая что-либо на видеокамеру. Как только мы вступили в джунгли, у меня сразу возникло ощущение, что всё это я уже видел. Они мало чем отличались от наших тропических лесов. Только сейчас я смотрел на знакомые картинки как бы через увеличительное стекло. На Чиккории всё было намного крупнее, длиннее и выше, чем у нас. Наверное, оттого, что сама Чиккория была больше Земли раза в полтора. Однако это ощущение не мешало мне любоваться и наслаждаться дикостью и первозданностью этой природы. Но это было поначалу. Когда же мы, отмахав тесаками несколько часов кряду, насквозь мокрые от пота и еле живые от усталости возвращались на «Бриджитту», я уже рассуждал точно так же, как и Бетчелл. 

После ужина я сразу отправился спать. Благодаря кассонэ я не чувствовал себя уставшим, но понимал, что отдых мне необходим. Помня, что Тетси говорила о пилюле Морриса, я не стал её употреблять, надеясь восстановиться с помощью сна. Но, проснувшись сегодня, почувствовал себя ещё более разбитым. После вчерашней работы с непривычки болели все мышцы и кости. Пришлось всё-таки доставать Моррис.

Освежившись под душем и надев одежды, которые кто-то успел постирать, я отправился в кают-компанию. Там Видар о чём-то спорил с Джолтоном. Тетси внимательно их слушала. Все трое были так увлечены, что не заметили моего появления.

- Ты не прав, - возмущённо говорил Видар, - то, что мы делаем здесь, мы делаем это не для денежных тузов, которые расплатятся с нами по возвращении. Мы делаем это для всего человечества. Усвой и запомни это. Было бы несправедливо и подло, если бы Колот погиб за то, чтобы у кого-то на счету прибавилось ещё несколько нулей. Нет, Джол, когда-нибудь на этой планете вырастут красивые города, и люди, живущие в них, не допустят того, чтобы Чиккория превратилась в свалку. Они избегут наших ошибок и будут жить счастливее нас…

Джолтон расхохотался, и смех его был неприятным. В эту минуту он не был похож на того нервного красавчика с ухоженными усиками и бакенбардами, который по любому поводу поднимал панику. За столом, небрежно закинув нога на ногу, сидел самоуверенный и наглый тип.

- А ту уродину, что сожрала Колота, будут показывать в воспитательных целях непослушным детям, - презрительно закончил он речь штурмана. – Эх, ты, мечтатель! Запомни, Видар, людей всегда губила жадность. Именно от неё происходят все беды человеческие, все глупости, о которых умалчивает или со стыдом говорит история. Жадность – это мощный стимул человеческой деятельности, который толкает людей на дикие поступки. Будьте уверены, вся эта свора ещё перегрызётся из-за Чиккории. Будут рвать друг другу глотки, чтобы отхватить кусок пожирней. А потом, кто уцелеет, выжмет из неё всё, превратив в помойку, и будет искать другую планету…

Спор прервал Джакст. Он вошёл стремительно, проскочив мимо меня, и сразу привлёк внимание своим шумным появлением. За ним, не торопясь, ввалился Пача. Он поприветствовал меня, и мы вместе прошли к столу.

Нокт внимательно выслушал наш доклад и остался недоволен.

- Два километра в день – это, может, и не плохо, - язвительно заметил он, - но если то, что мы ищем, находится в двадцати километрах отсюда, то у нас просто не хватит времени построить площадку. Вам придётся подналечь, парни. Рабочий день растянуть до максимума, а перерывы сократить до минимума. Доктор Стенли, выдайте им Морриса и по фляжке кассонэ. Это увеличит их работоспособность. И ещё. Один совет для повышения эффективности вашей работы. Не забудьте наточить ваши ножички.

«Ножички» с метровыми лезвиями были сделаны из особой сверхпрочной стали и могли легко перерубить десятимиллиметровый стальной прут. Затупиться они могли разве только лет через триста интенсивной работы. Но Джакст, видимо, просто хотел подбодрить нас этой шуткой.

Напоследок он упомянул о бдительности и максимальной осторожности. После трагической гибели бортинженера он только и делал, что тысячу раз повторял о бдительности и осторожности.

И вот мы опять в джунглях и четвёртый час без отдыха орудуем «ножичками». Ни лианы, свисавшие с деревьев и переплетённые между собой словно паутина, ни густой колючий кустарник, доходивший нам до груди, не давали нам никаких поблажек и настырно вставали на пути, мешая продвижению. Силы были уже на исходе, и мы всё чаще подумывали о кассонэ, когда в этой сплошной зелёной массе показался просвет. Ещё пара взмахов, и мы вышли на дорогу, на которой могли без проблем разъехаться сразу несколько грузовых автомобилей.

Это открытие ошарашило. Если мы и были готовы встретить здесь аборигенов, то, судя по окружающей среде, это должны быть какие-нибудь дикари. А тут дорога! Не автострада, конечно, но вполне приличная многополосная дорога с твёрдым покрытием.

Когда шок прошёл, и мы внимательнее посмотрели под ноги, то оказалось, что мы стоим на звериной тропе. И следы зверей, которых здесь было множество, и которые мы вначале не заметили, были просто впечатляющих размеров. Самый маленький след, какой мы нашли, был полметра длиной. Самый большой - метра два. Я попытался представить владельца такого отпечатка и почувствовал, как волосы зашевелились на голове.

- Вот это влипли! – Джолтон испуганно закрутил головой.

- Проявляете бдительность? – съехидничал я.

- А вы возомнили себя всемогущим и бессмертным? – сразу ощетинился тот, но тут же отмяк и ткнул пальцем в тропу. – Эти следы говорят о том, что здесь обитают гиганты. А я не хочу быть съеденным как Колот.

- Поберегите шею, - посоветовал я без всякой иронии, - а не то вывихните, ненароком. До вечера тут всё равно никто не появится.

- И откуда такая уверенность?

- В такую жару ходят только идиоты…

- То есть, мы с вами? – уточнил красавчик.

- Верно. Остальные предпочитают сидеть до вечера где-нибудь в тени, пока не спадёт жара.

Бетчелл подумал немного и сделал вывод:

- Кажется, профессор, в ваших словах есть зерно истины.

Он успокоился и перестал вертеть головой.

Прежде чем двинуться дальше, мы решили немного передохнуть, а заодно и перекусить. Расположившись под сенью какого-то растения, чьи широкие длинные листья надёжно защищали от палящего солнца, мы достали пайки. Вообще-то, мне есть не хотелось. Не то от усталости, не то от жары. Зато мой коллега с таким удовольствием поглощал пищу, словно ел впервые за несколько дней. Но я понимал, что путь предстоит дальний и надо обязательно восстановить утраченные силы. Поэтому достал фляжку с кассонэ, сделал небольшой глоток и стал ждать. Вскоре почувствовал, как живительная влага растеклась по внутренностям, затем по телу пробежал озноб, и силы стали возвращаться ко мне, а вместе с ними и аппетит.

Навалившись на гладкий, будто отполированный ствол, я принялся за трапезу. Из головы вот уже второй день не выходила  гибель Статтерта. Вчера, укладываясь спать, я невольно вспомнил о Хаддаре и Лони. Их смерти были кровоточащими ранами в моей душе. Они погибли по моей вине, и я болезненно переживал их и переживаю до сих пор, когда среди этой сумасшедшей суматохи, в которую очутился, связав судьбу с Космическим Обществом, всплывали в памяти воспоминания о них. Смерть же бортинженера я воспринял уже не так эмоционально. Наверное, потому что моей вины в этом не было. Она была глупой и ужасной.  И то, чему я был свидетелем, не давало мне покоя. Даже с остервенением махая рикстаной, я видел перед собой уродливую голову чудовища, его ужасный оскал, и пронзённое зубами извивающее в судорогах молодое тело Колота. И в завершении этой кошмарной картины у меня в ушах подолгу стоял душераздирающий вопль Видара. После этого случая штурман долго ходил сам не свой. И только сегодня утром он немного отошёл, заспорив с Джолтоном. Он был так напуган, что  не смог толком описать чудовище. «Большой урод с отвратительной пастью», - это всё, что мы от него добились.

Остальным повезло: они не лицезрели трагедии. Джакст и Тетси оглянулись только на крик Видара и увидели лишь волны, оставленные чудовищем. Джолтон, увлечённый здешними красотами, пропустил и это. А Пача в это время был в своей комнате и вообще ничего не слышал. Выпустив из корабля командира, он вдруг спохватился, что забыл надеть головной убор и солнцезащитные очки, и поспешил к себе за этими вещами. Он был немало удивлён, когда, подойдя к люку, столкнулся с нами, возвращающимися на корабль с угрюмыми лицами. Новость о гибели Колота он воспринял как розыгрыш.

- У него же есть нечего, - весело хмыкнул он в ответ.

Но когда увидел беднягу Видара, то сразу понял, что это не шутка, и тоже помрачнел.

Джакст распечатал НЗ, достал бутылку арраты, и мы, молча, помянули нашего бортинженера. В гробовой тишине мы просидели минут тридцать, когда командир хлопнул ладонью по столу, чтобы привлечь к себе внимание.

- Так, - нарочито громко сказал он и оглядел нас пронзительным взглядом, - если вы помните, друзья мои, время нашего пребывания на Чиккории ограничено, а потому распускать нюни нам просто некогда. Гибель Статтерта лишний раз показала, что здесь нужно быть предельно осторожным. Слышишь, Джол? Специально для тебя повторяю: нужно быть предельно осторожным. Вас это тоже касается, профессор. Так как вы с Джолом постоянно будете находиться за пределами корабля, вам необходимо всегда об этом помнить. С этого момента каждый ваш выход из корабля будет сопровождать кто-нибудь из нас, вооружённый винтовкой ЛК-40. Сегодня, после совещания, я сам прослежу за вами. А теперь обсудим стратегию…

После принятия решения, когда мы собрались на «работу», Джакст первым вышел из люка. Он стал лицом к морю и не шелохнулся до тех пор, пока мы не ушли на безопасное расстояние.

0
13:30
360
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Загрузка...

Другие публикации