Погружение

— Какая же ты тварь, Глава, — разнеслось под арочными сводами бывшего храма. 

— И это ты меня еще совсем немного знаешь, — улыбнулся мужчина, глядя на то, как от злости дергается лицо охотника, — возможно, ты узнаешь меня лучше и поймешь. 

— Это вряд ли, — Рик бросил к ногам Главы пакет, — держи сувениры. Кого еще из знакомых я должен порешить? 

— Ну, зачем ты так? — наклонившись, хозяин обители подобрал пакет, вскрыл и с интересом рассматривал фотографии, осколок кости, пробирку. — Твои друзья — ценный ресурс. Если они все умрут... 

— То мне нечего будет терять.

— Точно! — Глава широко улыбнулся холодным оскалом. — Ты станешь абсолютно неуправляем и очень опасен. А я не очень хочу, чтобы ты стал опасен для меня. Так что пока ты свободен, но жди вызова в любое время.

Патрик развернулся и вышел прочь.

Телефон зазвонил. Охотник сел в машину и только потом ответил.

— Слушаю тебя, Мартин. 

— Во-первых, ты — гнустный сукин сын, Рик, — учитель говорил устало, — а во-вторых, какого дьявола тебе понадобился самый быстрый проход на нижние уровни труб? 

— Ты всё ещё доверяешь мне? — охотник завел двигатель и развернулся, выезжая с парковки. 

— После того, что произошло с Маленой — не особо, — честно сказал старик и, судя по звуку, закурил.

— Поверь мне еще один раз, прошу. Сделай одолжение, — в зеркале заднего вида мелькнула тень, за ним явно наблюдали, — того не приноси карту сам. Пришли электронной почтой. И не со своего компьютера. 

— Секретности, как дерьма в канализации! — Мартин вздохнул, затянулся, помолчал немного. — Береги себя, ублюдок. Ты влип в игру, в которой я не могу тебе помочь.

— Я знаю. Пока. 

***

Душно. Влажно и холодно. Патрик потел и мерз на отвратительном сквозняке, но продолжал двигаться по трубам. Было ужасно темно, но прибор ночного видения очень облегчал жизнь с одной стороны. С другой он показывал то, чего любой человек предпочел бы не видеть. На поверхности думали, что глубокие трубы — это пристанище одиночек и беглецов, которые умирают в переплетении железных лабиринтов, но постоянных жителей здесь нет. Теперь Рик знал, что это полная чушь. Во тьме процветала жизнь. Правда, это совершенно не радовало. 

Пока охотник видел только мелких трупоедов, вроде крыс размером с собаку или слизняков, выбрасывающих из тела длинные щупальца. Они не связывались с человеком, видимо, не привыкли к живым. Но неизвестно, что будет, когда те же крысы собьются в стаю. Пять-шесть таких тварей смогут серьёзно осложнить жизнь, а уж сотня просто похоронит его под собой. Но Патрик надеялся, что у крыс есть понимание, что такая добыча не стоит потерь, когда есть пища в достатке.

Куда идти Рик не представлял даже примерно. Он мог блуждать здесь, пока не кончатся вода, еда и удача. Но надеялся, что наткнется на какие-то признаки жизни быстрее. Ему нужны люди. Они должны быть рядом с удобными выходами на поверхность, чтобы собирать информацию, пополнять запасы необходимого. Если церковь внизу, то вряд ли они пользуются длинными и опасными кружными путями. На карте города были обозначены самые быстрые и удобные выходы на поверхность. Остальное было в руках судьбы и удачи.

Держать направление в запутанных ходах без возможности отследить путь — адский труд. Рик едва понимал под какой частью города находится и едва не пропустил выход на поверхность. Последние полчаса ему казалось, что следом кто-то крадется. Ни шагов, ни дыхания, только движение на периферии зрения. Пытаясь разглядеть преследователя, Патрик запнулся о нижнюю скобу лестницы, идущей вверх и едва не рухнул. Он не услышал и не увидел, как тень чернее тьмы бросилась вперед, только дрогнул воздух на пути.

Вспышка ослепила через визоры. Охотник закричал, цепляясь за скобы, сдирая прибор ночного зрения с головы. Рядом кто-то переступил с ноги на ногу, пошевелился, шурша тканью. Патрик ждал нападения, крепко сжимая рукоять острого армейского ножа. Возможно, получится уйти с минимальными потерями или хотя бы дорого продать свою жизнь. Глаза, ослепленные вспышкой, все еще не думали прозревать.

— Не нужно оружия, незнакомец, — прозвучал совсем рядом голос, словно человек стоял в паре шагов над ним, — я спас тебя. Прости, что ослепил, но тени можно прогнать только светом.

— Это что, какая-то устаревшая философская концепция? — охотник хотел держать контакт, чтобы знать, где говоривший, но не показывать страха.

— Не устаревшая — забытая, — поправил собеседник и, судя по скрипу сминающейся плотной ткани, присел на корточки, — но в этом случае иносказания неуместны. Тебя преследовала тоннельная тень. Ее берет только яркая вспышка чистого белого света. Другое оружие против этой бесплотной, но прожорливой твари не действует.

— И на кой этой бесплотной твари мясо? — Патрик поднял руку, потер переносицу и обнаружил, что он видит свои побелевшие пальцы, но дальше нескольких сантиметров непроглядная тьма.

— Мясо ей не нужно, она питается только жизнью — теплом, дыханием, душой, — мрачно изрек человек рядом, — идем, я провожу тебя в церковь, а оттуда на поверхность.

— Зачем? Вот же выход, — Патрик похлопал по скобе, которая все это время неприятно упиралась ему в спину.

— Этим путем ты не пройдешь. Тени давно облюбовали его для засады. Безопасных подъемов мало, — он пошевелился, словно оглядывался, — но мой путь в любом случае лежит сначала в церковь. Только после я смогу свободно проводить тебя куда угодно. Так что либо ты идешь со мной, либо подождешь здесь.

— Я пойду... Только ничерта не вижу. 

***

Даже прибор ночного видения помогал с трудом. Лабиринты ходов, частые световые вспышки, плавающая в воздухе муть, похожая на крупную пыль — все это делало ориентирование невозможным. Патрик просто шел за своим проводником вглубь подземных катакомб. Его удалось рассмотреть: высокий мужчина в комбинезоне с капюшоном, на поясе несколько небольших сумок, но нет оружия, кроме небольшого ножа. На лице плотная матерчатая маска, из-под нее торчала длинная борода. Черты лица не разглядеть, но внешне он похож был на диггера. Только диггеры не носят никаких знаков на одежде, а у этого на спине был странный символ — два треугольника, проникающие друг в друга вершинами.

Как только в воздухе появилась пыль мужчина сунул в руки охотнику еще одну маску и велел надеть. Он нее исходил едва ощутимый запах чего-то сладкого и одновременно хвойного. По пути мой проводник объяснил мне, что летающая в воздухе пыль — споры плесени. При попадании в организм в большом количестве они укореняются и пожирают носителя изнутри. Патрик узнал много нового за этот длинный переход.

Когда ноги уже загудели от бесконечной ходьбы в поле зрения появился свет. На стенах тоннеля с равными промежутками горели лампы, подвешенные на крюки. В визоре теперь не было необходимости и Патрик его снял, осматриваясь и прислушиваясь. Работала вентиляция, лица касался прохладный воздух. Он рискнул стянуть повязку и вдохнуть. Действительно чистый воздух, куда чище, чем на поверхности.

— А вы тут неплохо обжились, — хмыкнул охотник, озираясь. 

— Мы только привели кое-что в порядок, — мужчина снял с лица маску и довольно улыбнулся, — здесь внизу очень много хороших технологий. Простых, но действенных. За ними нужен постоянный уход, да, но при этом они намного меньше сбоят, чем компьютеры и проще ремонтируются. Иди сюда, нужно помыть руки. 

Из стенки трубы торчал кран, рядом на подставке стоял дозатор с мыльным раствором. Вода была холодной и чистой на вид. Вымыв лицо и руки они пошли дальше и уперлись в огромную дверь. Снаружи не было ни ручек, ни воротов, только несколько пазов. Мужчина, которого Патрик про себя окрестил монахом, постучал в дверь рукоятью ножа условный стук. Через несколько секунд механизм заскрежетал и дверь потихоньку открылась ровно настолько, чтобы пропустить человека.

— Со мной гость! — крикнул монах, входя, и втащил Рика следом. Дверь закрылась быстрее, чем открывалась. — Мы почти дома. Спасибо! 

Он махнул человеку, сидящему в железной клетке высоко под потолком трубы. Даже если через дверь просочиться несколько неприятных типов — он вполне может некоторое время обороняться.

Дальше тоннель расширялся, боковые стенки раздавались, пока впереди не замаячила широкая металлическая лестница вниз. Там, на дне стояло настоящее здание. Строение в трубе под землей. Неизвестно для чего и когда его построили. Патрик присмотрелся внимательно. Здание было похоже на собор, который сделали из старый органных труб разного диаметра. Там были исполинские цилиндры в качестве основных построек, трубы, которые были в обхват как бревна или тонкие трубки, толщиной в человеческую руку. Прямые, изогнутые, коленчатые. 

— Вот и церковь, — выдохнул монах и повернулся к своему гостю, — здравствуй, Патрик Лайт. Я — отец Гавриил и я ждал тебя.