Сцена у рояля

Станислав МАЛОЗЁМОВ

СЦЕНА У РОЯЛЯ

Барабасовы достали вещь. Что-то японское. Оно имело семьдесят тумблеров, пятьдесят восемь кнопок, двадцать индикаторов и, как рассказывали Барабасову, явилось миру только в трёх экземплярах. Один купил император Японии, второй – он же – прихватил на всякий случай, если выйдет из строя первый, а третий взял было тоже, но потом передумал и сдал в комиссионку, где в этот момент совершенно случайно находилась Соня Сумкина с мужем, приехавшие в Японию по турпутёвке.
Соня Сумкина привезла вещь домой и обнаружила, что кнопочки диким образом не вписываются в интерьер, а тумблеры, если и вписываются, то плохо.
Кроме того, приглашённый на просмотр вещи специалист по импорту Боба Ушечкин сказал, что она наверняка в нерабочем состоянии, иначе чего бы император пускал такое добро через комиссионку.
Тогда муж Сони, которого давно уже угнетало присутствие в доме лишних предметов, моментально созвонился с Барабасовыми и на другой день эту штуковину им сбыл.
Глава семьи Барабасовых, убедившись, что заросшую кнопочками штуковину без инженерной подготовки не включишь, взгрустнула, но распорядилась тем не менее установить её на почётное место – у рояля.
В субботу вечером к Барабасовым стали совершенно случайно заходить гости. Они сделали вид, что ничего о покупке не слышали, трогали тумблеры и говорили комплименты частично Барабасовой, частично японской фирме. К ужину мимолётные гости разбежались и остались одни достойные.
- Да, - сказала продавец книжного Клава Попрыгасова, обыгрывая мимикой жуткую зависть, - только за то, что я эту штуку здесь видела, с меня, как минимум, детская энциклопедия. Кстати, о детях. Недавно выяснилось, что наш Петюня терпеть не может музыку. Давайте попробуем устроить его в музыкальную школу к вашему Веникову…
- Конечно, конечно, - обрадовалась Барабасова, - я давно хочу наказать Веникова за то, что он не понимает, для чего в нашей квартире рояль.
- А для чего, правда, рояль? – спросил из уголка толстенький молодой человек, которого привела с собой Маша Ручкина, из ювелирного.
Стало тихо. Все стали пить кофе по-турецки с сухариками.
- Кстати, - откусывая сухарик, сказала Маша Ручкина, - такой же кофейный сервиз я видела на международной выставке керамики. Его там отметили за симпатичность.
- А это он и есть, - заметил Барабасов как можно небрежнее. – Что касается сухариков, то они засушены на кухне ресторана «Седьмое небо». У Волосовичей там тётя.
- Простите, - перебил толстенький молодой человек, - а кто у вас всё-таки играет на рояле?
Барабасова поморщилась. Барабасов посмотрел на супругу и тоже скривился. Недалёких людей они она не любили.
- У меня, кстати, тоже есть знакомый в тресте столовых и ресторанов, - вспомнила Клава Попрыгасова, которая тоже недолюбливала как недалёких людей, так и всех остальных. – Но он пока того… временно не работает.
Спутник Маши Ручкиной допил кофе и решительно спросил, глядя в глаза Барабасовой:
- Так кто играет на рояле?
- Простите, - поднялся Барабасов, интеллигентно бледнея, - простите, но причём тут рояль? – Никто, - сказал он, доводя бледность до предельно благородной кондиции, - никто из присутствующих, мне кажется, вообще не избирал предметом обсуждения наш рояль.
-Всё понятно, - пробормотал поставленный на место приятель Маши Ручкиной и как-то сразу попрощался и как-то тут же ушёл.
- Эх, Маша, - удивилась легко обиженная Барабасова, - откуда у тебя такие друзья?
- И как он сюда попал? – сказа ещё бледный Барабасов.
- Я извиняюсь, - покраснела Маша, - что сразу не познакомила. Это Федя из института радиоэлектроники. Он с ребятами на досуге эту штуковину из отходов собрал. Эмблему японскую для смеха прилепили, а когда деньги понадобились, продали этот аппарат Сумкиной, которая у них бухгалтером работает и, по слухам, всё подряд покупает.
- А рояль причём? – прекратив бледнеть, спросил Барабасов.
- Так это к нему приставка такая. Подключишь, рояль может любой инструмент копировать. От скрипки до тромбона. А подключить, кроме него, эту технику никто не может.
- Ой, - взволновалась Клава Попрыгасова, - может ещё не успел далеко уйти? А, может, вернём его?
- Этот рояль, - сказала Барабасова гордо, был предназначен для известного ансамбля «Зелёные ребята», а Груздевич сумел устроить его нам.

- А зачем? – вырвалось у Маши Ручкиной, и все увидели, что Барабасов неумолимо бледнеет