Беатрикс

Автор:
Анн Вилль
Беатрикс
Аннотация:
«Когда сладкий сон может стать страшной реальностью»

Всего раз вы сможете оказаться в нужном месте и в нужное время. Там, где сбудется любое ваше желание, где самые сокровенные мечты станут реальностью, и весь мир начнет боготворить вас. Но помните, это не подарок - это сделка.
И когда мир сна, мир бесов, алхимиков и величественной Праги соприкоснется с миром настоящего, влюбленным придется начать платить по счетам.

Все совпадения целенаправленны :)
Текст:

Пролог

Писатель переложил стопку чистых листов, включил диктофон, удобнее разместился в просторном кресле и посмотрел на своего собеседника. Механические часы на стене с громким стуком отсчитывали секунды, заставляя все время обращать на них внимание. Тусклый свет от нескольких бра и огня в камине с трудом пробирался сквозь полумрак комнаты. Портреты на стенах казались странными силуэтами, а мебель из красного дерева только прибавляла темноты и заставляла чувствовать себя неуютно в чужом доме. В старых домах ему уже приходилось бывать, но в этом все было другим - настоящим, словно каждый предмет в каждой комнате хранил тайны тысячелетней истории.

Да и хозяин дома отличался от простых людей. Флер тайны окутывал этого человека столь долго, что впору считать его существом из другого мира, нежели просто богатым художником. Могло показаться, что он застыл во времени, продолжая жить без возраста, но все преумножая свое богатство. Охотниц за его сердцем с каждым годом находилось все больше, а желающих втоптать в грязь все меньше.

Странным было другое: этот гений пригласил именно его писать свою историю – мелкого журналиста, который вел небольшую колонку в никому не известной газете.

- Протеже Дьявола, холодный Мастер, Гений без сердца. - Он посмотрел перед собой, опасаясь реакции художника. До этого момента разговор был не из легких, а что будет дальше, журналист даже представлять не хотел. - Я перечисляю лишь самые популярные «имена», которые дала вам пресса. Многие ссылаются на то, что к пятидесяти годам вы так и не остепенились, хотя я лично не вижу в этом проблем. А вот история о рождении вашего шедевра весьма занимательна. Конечно, я и не думаю верить этим сплетням. Когда я шел сюда, я хотел поговорить о женщине. По крайней мере, именно это будет интересно противоположному полу и уничтожит убеждения, что вы смотрите на них, как на вещи. Мы обязательно это сделаем, но давайте все-таки начнем с самого начала биографии: с вашего имени, - писатель замолчал, дожидаясь ответа. Продолжать в тишине не хотелось. - Не стоит противиться, вы сами заплатили, чтобы я написал вашу настоящую историю, так что нет смысла утаивать такие незначительные детали, как собственное имя. Если мы собираемся говорить правду, конечно.

За окном замерцал фонарь и с треском погас, оставляя в темноте лестницу, ведущую к главному входу. В беззвездную осеннюю ночь только этот свет был последним напоминанием, что в конце улицы, в самом ее тупике, стоит старинный двухэтажный дом с пилястрами и аккуратными балконами, по каким-то неведомым причинам так и не обозначенный на картах города. Но выключение фонаря никто не заметил, только художник кинул взгляд на окно и сразу вернулся к своему собеседнику.

- Правду, так правду. Мое имя…

Мужчина был готов ответить на вопрос. На его светлых волосах красным цветом отражались огоньки пламени, играющие в камине. Дорогой костюм немного примялся от вольной позы в мягком кресле. Длинные пальцы настукивали простенькую мелодию по деревянным подлокотникам. Только взгляд голубых глаз был также непроницаем и безразличен, как в самом начале беседы.

- Нет, я не стану начинать со своего имени, - резко ответил он.

- Но…

- Нет. Поймите меня правильно, оно не имеет никакого значения. Мое имя ничего не значило днем. Оно было как миллиарды других имен: одинаковых, не имеющих ничего общего с настоящим именем человека. А когда наступала ночь, оно терялось в водовороте событий настолько быстро и неожиданно, что я сам его забывал. Так что я не стану начинать свою историю с этого имени. Но я дам вам… я дам вам одно имя, которое ответит и на первый вопрос – Беатрикс. Вот оно сыграло в моей жизни большую роль.

- Так ваша картина все-таки написана с девушки. Я так и знал! – оживился журналист. - И ее действительно звали Беатрикс?

- Да и нет. Все не так просто. Это имя более приятно моему слуху, только…

- Я слушаю.

- Мне пытались сказать, что это не ее имя. Но, поверьте, единственное возможное сочетание букв, которое принадлежит только ей -Беатрикс. В этом я уверен так же, как в том, что Земля вращается вокруг Солнца, а мои дни в этом мире сочтены.

Писатель усмехнулся, наивно полагая, что собеседник смеется над ним. Но, взглянув на все то же непроницаемое лицо, откашлялся и сел удобнее. Ему казалось, что художник вот-вот засмеется, встанет, прогонит его из комнаты или выкинет еще что-нибудь. Но хозяину дома было комфортно в своем воздушном колпаке, куда не долетали эмоции. Единственное, что он сделал - наклонился к столу, открыл бутылку и налил себе и собеседнику виски.

- Поймите меня правильно, я не привык долго говорить с людьми. Обычно они не могут сказать ничего, что мне было бы интересно, а мне нечего рассказать им, - он слегка наклонил руку с бокалом, рассматривая янтарную жидкость. – Но понимаю, что мне придется рассказать подробности, без которых все сказанное будет неполным и непонятным, таким, каким мне хотели навязать его долгое время. Знаете, - он задумался, вспоминая. – А ведь я и сам готов был поверить прессе. Возможно, хотел простить себя, начать жить заново или решить, что все это лишь сон моего больного воображения. Когда они ломились в мой дом, когда фотографировали ее, мою Беатрикс, стояли под окнами. Уж поверьте, там был настоящий ад, даже хуже. А когда я увидел ее мертвой … Я ведь был на ее могиле, но они прятались даже там.

Журналист сосредоточился на виски, стараясь делать вид, что действия его коллег лично к нему не имеют никакого отношения. Да, в погоне за сенсацией они часто забывают, что речь все-таки идет о людях. Но он не такой. Он точно не такой.

- Уверен, - продолжил художник, - вы посчитаете это вымыслом или попыткой создать очередную шумиху вокруг моей картины. Но мне теперь безразлично. Я знаю правду, вопрос только в том, поверите ли вы в нее. А для этого потребуется поверить во многое, что выходит за воздвигнутые нами рамки обычного, ведь даже я не смог до конца разобраться в случившемся. А сейчас. То, что я вызвал вас… Порой мне кажется, что это злой рок или желание все-таки остаться понятым. Но я все чаще ловлю себя на мысли, что это страх гонящий, убирающий сон, бросающий вызов, и дикая жажда избавления от него. Поймите, я каждую ночь просыпаюсь и тянусь к лампе на столе, потому что по стенам сползают причудливые тени, а за дверью слышу его отчетливые шаги. Как тогда, когда мне было всего двадцать лет.

+1
14:18
484
Комментарий удален
04:53
Слог легкий. Может, это начало чего-то большего? Рассказ или миниатюра заканчивается на том месте, где как раз должно быть пояснение кто такая Беатрикс, почему умерла; кто такой художник — колдун, вампир? Судя по названию, речь идет о некой Беатрикс, но пока читаем только про писателя и художника.
Загрузка...
Алексей Ханыкин