Восьмая дочь. ч1
«Сейчас лучше быть мертвой…»
Это сестренка Ваня. Она все еще рядом, но… хорошо это иль плохо? Ведь она — призрак, и не значит ли, что Юлия тоже уже мертва? Но ведь и при жизни девушка видела и общалась с Ваней. Так что… может, не все так скверно?
Нет. Сквернее некуда! Последнее, что помнила Юлия, — это собственная смерть. Вернее, одного из воинов короля, протыкающего ее мечом. На миг сознание померкло, а потом Юлия пришла в себя от удара, будто ее уронили с большой высоты на что-то мягкое и… вонючее.
Выгребная яма!
Сюда скидывали остатки еды и продуктов, здесь они превращались в перегнившее удобрение, которое граф Кардан Ди Ванэско потом отдавал крестьянам в соседних деревнях и селах. На той неделе отправили последнюю партию, поэтому остатков было мало, но достаточно, чтобы Юлия не расшиблась о каменный пол.
Девушка хотела заорать, но почувствовала холодное прикосновение, запечатавшее рот. Юлия не смогла издать ни звука.
«Сейчас лучше быть мертвой, — повторил в голове призрак. — Не шевелись, молчи и терпи».
Юлия открыла и вытаращила глаза. Напротив лежала полупрозрачная Ваня и с грустью смотрела на сестру.
«Затаись, как только тела скроют тебя, выползай ближе к стене, иначе они придавят, не выберешься. Потом поднимешься по ним…»
«Какие тела?» — хотела спросить Юлия, но тут за прозрачной Ваней что-то шмякнулось в компост. Нечто уродливое и… обгоревшее. И Юлия сразу все вспомнила, вновь хотела заорать от ужаса, но холодная рука призрака не дала.
Позади Вани упало тело сожжённой на костре пятилетней сестренки Глории. Ни в чем не повинную девочку жестоко убили лишь за то, что у нее на ягодице находилось огромное родовое пятно, смутно напоминающее перевернутый улыбающийся череп. А папу, маму и остальных пять сестер, получается, убили заодно. Просто за то, что у младшей из семьи нашли ведьмину метку.
Юлия не знала, почему в их родовое имение пришло такое горе и ужас, и чем они его заслужили? Буквально утром во внутреннем дворе замка они встречали всей семьей короля Эльмира Третьего и готовились дать праздничный обед, но внезапно король подал знак своим людям, и те перебили находившихся на виду стражников замка, а затем направились во внутренние дворы, чтобы уничтожить остальной гарнизон. Ее отец, Кардан Ди Ванэско молчал и презрительно смотрел на происходящее, не способный ничего изменить, и, наконец, гордо подняв голову, спросил:
— Чем бесконечно преданный и честный вассал короля заслужил столь омерзительную собачью долю?
— Подозрением! — ответил король, и под взмах его руки в белой перчатке из-за кареты вышли двое. — Легкое облачко обвинения в колдовстве набежало на твою семью, Кардан…
— Это ложь! — горячо воскликнул граф Ди Ванэско, но король жестом остановил его.
— Ты знаешь этого молодого человека? — Эльмир Третий указал на юношу, одного из вышедших из-за кареты по мановению руки короля.
— Конечно, — кивнул отец, пристально посмотрев на молодца. — Это Ильрик, сын князя Вронского, и он имел честь просить руки нашей дочери неделю назад. Но не сложилось…
— Так вот, дорогой Кардан, — бесцеремонно прервал Эльмир графа, — Ильрик утверждает, что твоя дочь ведьма!
— Но это чушь! Этот пёс тявкает из-под вашего подола, ничего не понимая! — гневно вскричал отец и сверкнул глазами в сторону князька, отчего тот опустил голову, потом бросил быстрый тревожный взгляд на Юлию и вновь посмотрел на короля. — Моя Лилия юна и нежна, и никто не посмеет обвинять ее в колдовстве.
— А он не ее обвиняет, — заметил король. — Он обвиняет некую другую дочь в колдовстве.
— Какую же? — горячо вопросил Кардан и повел рукой, обводя дочерей. — Они все здесь, перед тобой. И какую именно он хочет обвинить в колдовстве?
Рядом, в окружении воинов короля, испуганно столпились жена, графиня Мария, и семь дочерей. Старшая, девятнадцатилетняя красавица Юлия, семнадцатилетняя хрупкая и нежная Лилия, чьей руки добивался Ильрик Вронский, слегка полная, но приятная лицом пятнадцатилетняя Карла, худая и нестройная одиннадцатилетняя Люсия, и совсем юные — Сесилия девяти лет, Юстифа — шести, и пятилетняя проказница Глория.
— Знаешь, дорогой Кардан, — мягко ответил король, а на его лице заиграла мерзкая улыбочка. — Мы с тобой знаем способность ведьм запудрить голову любому человеку, поэтому давай не слишком верить обвинениям Ильрика Вронского.
— Я бы ему совсем не верил! — грозно вставил Ди Ванэско, но Эльмир Третий поднял руку, обрывая.
— Но не прислушаться к его словам нельзя. И потому подвергнем твою семью испытанию, — довольно заключил король и под осуждающий взгляд главы семейства указал на второго человека, вышедшего вместе с Ильриком. Мужчина в черном длинном балахоне и с короткой стрижкой слегка улыбнулся. — Это ведьмак Энцо Барвоа. Он уничтожил немало проклятых тварей и сейчас поможет нам определить паршивую овцу в твоем выводке…
— Вы в своем уме, мой король? — вскричал Кардан, не обращая внимания на обиженного этим заявлением короля. — Это страшное оскорбление! И это конец моей преданности вам!
— Дорогой Кардан, — медленно растягивая слоги произнес король, и граф понял, что Эльмира не переубедить, — вся скверна должна быть очищена в моем королевстве! И ты с этим соглашался когда-то…
— Но моя семья!..
— Все мы подвержены скверне, и твои близкие не исключение, — пожал плечами король и дал знак ведьмаку. — Приступай, Энцо. Семья графа будет благоразумной, иначе мои солдаты образумят их.
Барвоа ухмыльнулся и подошел ближе к столпившимся за отцом и дрожавшим от ужаса девочкам. Лишь Юлия зло сжимала кулаки: ее голова еще не успела забыть уроки владения оружием, которые пять лет назад отец преподавал ей. Но вокруг были бесконечно испуганные сестры, и любое резкое и неугодное королю движение могли пагубно сказаться на них. Энцо медленно прошелся вокруг семьи графа, вглядываясь в лица и открытые части тел, очевидно, стараясь выявить видимые признаки ведьмы, но ничего не нашел.
— Раздевайтесь! — приказал он.
— Что? — нахмурил брови граф.
— Долой одежду, — уточнил Энцо и похабно ухмыльнулся. — Полностью…
— Да как ты смеешь? — взревел Кардан, но окружавшие их солдаты быстро подняли арбалеты.
— Слушай его, дорогой Кардан, — мягко сказал Эльмир Третий. — Если хочешь сохранить семью, слушай его.
— Как сохранить семью, если ты лишишь нас чести? — медленно спросил Ди Ванэско.
— У некоторых выходит, — лишь пожал плечами король и скомандовал: — Бойцы, насчет «три»…
— Стой! — сдался Кардан и повернулся к жене и дочерям. — Делайте как говорит этот грязный человек. Раздевайтесь!
Юлия помнила момент унижения как нечто туманное и эфемерное. Возможно, так память старается защитить людей, подвергающихся унижению. Только крики и плачь младших сестер пробивались сквозь глухую стену отстранения. Когда последние разделись, Энцо Барвоа приказал выстроиться в линию, и под пристальными и похабными взглядами солдат женщины и девочки, прикрывая груди и пах руками, повиновались. Ведьмак трижды прошелся вдоль шеренги и ударом легкой палки с хлыстом на конце заставлял девочек опускать руки, чтобы окружающие разглядели их целиком. Подошел к голому графу, который и не подумал прикрываться. Он лишь презрительно прошипел в лицо Энцо:
— Потом я найду тебя и размажу…
— Сомневаюсь, — улыбнулся ведьмак и крикнул:
— Всем повернуться!
Жена и дочери послушались и медленно развернулись.
— Что это?! — послышалось неуверенное восклицание солдата с того края, где стояли самые юные девочки. У Юлии ёкнуло сердце, и она чуть не сорвалась с места, едва сдержавшись. Отец выглянул из ряда и, никого не слушая, бросился к противоположному краю.
— А ну стоять! Оттащите его! — разгневанно рявкнул король, и голого графа схватили и отвели от младшей дочери, рядом с которой стоял солдат и издалека, словно она заразная, тыкал в ягодицу ножнами от меча. Пятилетняя Глория, чувствуя на себе взгляды взрослых мужчин зажмурилась и заревела в голос.
— Не трогайте ее! — вскричал отец, но один из солдат стукнул его в живот железной рукавицей, и граф упал на колени, согнувшись от боли.
— Метка дьявола! — громко известил ведьмак, осмотрев Глорию, и солдаты отшатнулись в страхе.
— Это родимое пятно! — бессильно прошептал Кардан, но король перебил его.
— Но именно оно позволяет нам определять ведьм! Смотри на нее, дорогой Кардан, смотри в последний раз! — Эльмир скорчил презрительную мину. — Мы не можем терпеть в наших рядах и среди близких ведьм!
— Она же дитя! — взвыл граф и заплакал. — Она ничего никому не сделала! Она простое безобидное дитя! Очнись, Эльмир! Не делай глупостей! Не совершай непоправимого! Иначе я…
— Что? Хочешь навредить мне? Угрожаешь? Тогда все будет еще проще, — процедил сквозь зубы король и приказал: — Умертвить! Умертвить всех! Там, где есть одна ведьма, может скрываться и другая! А родители ведьм могут наплодить новых! Умертвить! А потом сожгите все тут… —Эльмир Третий взмахнул рукой последний раз и повелел увести карету с внутреннего двора, где должна была состояться трагедия. Сам пришпорил лошадь, на которой все это время сидел, и выехал из замка следом за каретой туда, где тысячи воинов, обтекая замок графа живой рекой, шли на восток.
— Ты настолько жалок, что не можешь вынести своих преступлений! Неужели ты думаешь, я не знаю, зачем ты здесь? Зря ты встал на эту дорожку! Еще вспомнишь мои слова, Эльмир! Еще пожалеешь! Тени прошлых побед уничтожат тебя, как некогда они расправились со мной… Или уже уничтожили… — прокричал вслед граф странные, никому кроме него и короля непонятные слова и взвыл вновь, когда Глорию схватили и потащили к груде поломанной мебели, а к остальным дочерям и жене направились солдаты короля, доставая из ножен мечи и взводя арбалеты, чтобы совершить «очищение». Так охотники на ведьм называли убийство проклятых между собой. А Энцо Барвоа лишь довольно потирал руки. Сегодня для ведьмака было море работы.
Юлии опять вспомнилось лицо солдата, шедшего на нее с мечом. Его похотливая улыбка, страждущий нагого тела взгляд, скользящий по самым интимным местам девичьего тела, и неуместное подмигивание перед тем, как он воткнул Юлии меч в бок. Боль пронзила тело, и темнота не заставила ждать.
Девушка ощупала себя, пытаясь найти рану, что оставил солдат. Справа в боку болело, и липкая субстанция холодила пальцы.
«Я умру», — подумала Юлия, но призрак сестры довольно бесцеремонно перебил.
«И не надейся! Солдат лишь слегка оцарапал ребра, чтобы ты лишилась сознания и вымазалась в крови.»
«Но зачем?»
«Думаю, ты знаешь», — мрачно ответила Ваня.
И Юлию затрясло от внезапно осенившей мысли, что тот солдат специально сохранил жизнь из-за ее красоты и… желания! Он хотел ее, как самец хочет самку, но из-за окружающих товарищей по оружию, не мог воплотить фантазии в жизнь, а сделал просто: ранил и сбросил первой, чтобы никто не заметил, что девушка жива. Он дождется, когда солдаты напьются или лягут спать, спустится в яму и достанет бедную Юлию, чтобы надругаться над ней. Невинную девушку ужаснула мысль о потере невинности, ведь речь шла именно об этом. Несмотря на то, что Юлия была самая взрослая в семье, руку и сердце предлагали пока только Лилии, да и то доходяга Ильрик Вронский стал слишком неудачным избранником — из-за него король уничтожил семью Ди Ванэско. И теперь похотливый солдат готовил Юлии более страшную судьбу, чем смерть. Девушка ранее и помыслить не могла, что станет грязной подстилкой для первого встречного солдата. Лучше бы смерть…
«Откатись незаметно к стене», — прервала невеселые мысли Ваня.
И когда Юлия послушалась, что-то тяжелое упало на ее место, раскидав вокруг ошметки гнилых овощей. Девушка открыла глаза и постаралась не вскрикнуть, забыв, что призрак сестры запечатал ее уста молчанием. Вытаращенными фарфоровыми глазами на нее уставилась семнадцатилетняя Лилия. Положение головы по отношению к телу не вызывало никаких сомнений в смерти сестры.
Следом скинули Люсию, Сесилию и Юстифу. Девочки совсем не сопротивлялись. А много ли сделаешь в одиннадцать, девять и шесть лет? Как могли противостоять хрупкие дети обученным войне солдатам короля? Им просто перерезали горло, как свиньям. Черные раны рассекали горло от уха до уха. Юлия зажмурилась, чтобы не видеть это, но следом упало более грузное тело.
Оскверненное тело.
Юлия не взялась бы сказать, кто так поступает. Разбойники с Эвендэрского тракта, или варвары с далеких приграничных Тантаре западных окраин, иль сэрилы из-под гор, что совершают набеги с юга. Но только не солдаты короля! Кардан Ди Ванэско не заслужил такой смерти. Переломанные руки и ноги, многочисленные колотые и резаные раны, белое, полностью обескровленное тело, словно кровь специально сцеживали с мертвеца. Разум девушки отказывался верить, что совершить это приказал король, а его солдаты исполнили подобное поручение. Отец же двадцать лет назад был лучшим рыцарем Эльмира Третьего. Они вместе очистили от тысяч ведьм и колдунов земли Тантары и клялись друг другу в вечной верности. И король подарил отцу, вернее, вверил земли от Олуока до Триды, преподнёс этот прекрасный замок на востоке страны и наказал беречь как зеницу ока проход в Сизых Горах в земли Оракулов и Красных Драконов.
— Почему? Ну, почему это произошло с нами? — мысленно вопросила Юлия скорее к богам, чем к Ване, но та ответила.
«Ты не догадываешься?»
Вдруг что-то сложилось в голове Юлии, словно часть несвязанных друг с другом событий неожиданно дополнила недостающую часть мозаики, и девушка почувствовала, как страх внутри трансформируется в злость.
— Ты! — яростно прошептала Юлия, уставившись на Ваню. — Это была ты! Специально или нет, но ты показалась Ильрику Вронскому, и поэтому этот хлыщ решил, что наш дом полон ведьм! Донёс королю, и вот результат! Ты всё это устроила!
«Увы, дорогая сестрица, — мягко, несмотря на обвинения Юлии, произнесла Ваня и улыбнулась. — Может я и проявлялась пару раз тут или там в районе оружейной или кухни, но то исключительно из желания показать свою наливающуюся взрослеющую красоту — я ведь отражение тебя, забыла? А вот Ильрику я не посмела бы показаться. Он совершенно не в моем вкусе…»
Ваня, — сестра-близнец Юлии, — умерла в далеком детстве, когда девочкам стукнуло по пять лет. Свалилась с восточной башни, которая смотрит на Сизые Горы. С тех пор ее призрак находился всегда рядом и зеркально взрослел вместе с Юлией. Если бы вдруг она оказалась жива, то их не отличила и мать.
Ваня, конечно, та еще проказница: в детстве смертельно напугала повариху, несколько раз путала мать с отцом, когда Юлия была на прогулке в разбитом рядом с замком парке, лишила работы одного из охранников замка — тот в ужасе бежал, забыв про месячную оплату, и однажды отвадила забредшего в замок домового, который неожиданно разбуянился на складе. С самого рождения и после смерти она всегда оставалась истиной Ди Ванэско, и, как казалось Юлии, не могла стать иной. Это не она.
Мысли прервали очередные трупы, свалившиеся в яму. Карла и графиня. Надежд не осталось — вся семья в сборе, а в живых только Юлия, но и ее участь незавидна. Где-то наверху ожидает солдат, жаждущий платы за то, что сохранил жизнь…
— Но тогда что же случилось? — вопросила девушка в пустоту, вглядываясь в мертвые глаза мамы, чья неувядающая красота делала ее прекрасной даже поле смерти.
В яму начали скидывать трупы охранников замка, преданных графу людей, а затем и обычных служащих.
«Значит, ты так и не догадалась, для чего они здесь? Почему все это свершилось с нашей семьей? Почему они избавляются и от любых свидетелей в лице охранников, и кухарок с конюхами? И почему вся королевская рать сейчас шествует в полном боевом облачении на восток?»
Но мысли Юлии были заняты безмерной скорбью, словно на тело и голову опустили непрозрачную вуаль, и она обволокла и внутренние органы. В груди пылал пожар боли и ярости, и они пожирали друг друга, а победила слабость — она в один миг оборвала сознание и сбросила Юлию в пучину восстанавливающего беспамятства.
— Эй! Красавица! Очнись! — послышался сквозь беспокойную дрему мужской голос, и просыпающемуся сознанию потребовались долгие мгновения, чтобы понять, кто это.
Юлия открыла глаза и не удивилась, когда увидела перед собой многочисленные окровавленные тела, образовавшие уже целую гору. Их освещал слабый свет двух лун, но благодаря ему можно было понять, что наваленные трупы помогут девушке вскарабкаться и выбраться из ямы.
«Но там ждет солдат», — подсказала Ваня.
Она все еще лежала напротив и слегка улыбалась.
— Эй, как тебя? Юлия? Очнись! — Казалось его громкий шёпот разбудит всю округу, и к яме сбегутся другие солдаты, но Юлия различила звуки праздника, устроенного на костях. Солдаты, как только уничтожили обитателей замка и улики своих преступлений, решили закатить пьяную вечеринку. Что-то очень странное и страшное стояло и за визитом короля, и за смертями ее родных, и за необычным поведением солдат Эльмира Третьего.
«Я убью его, хочешь?» — спросила, широко улыбаясь, Ваня.
— Что? — удивилась Юлия. Она вдруг вспомнила, что призрак сестры может воздействовать на реальный мир. Они частенько забавлялись, скидывая предметы в присутствии кухарок или горничных. — Нет!
«Но он один из тех, кто уничтожил Ди Ванэско. Всех, кроме тебя. И он хочет…»
— Я знаю, чего он хочет! — гневно прошептала Юлия. — Но я попробую с ним договориться!
«С этим отребьем?»
В голосе Вани слышалось явное сомнение, но Юлия вновь отринула предложение сестры.
— Он все-таки спас меня! А это что-то да значит! — Юлия еле растолкала слишком прижавшее ее к холодной стене тело охранника. Она собиралась выбраться из ямы, пока пьяные солдаты гуляли.
«Это значит, что он тебя обесчестит!»
Но Юлия не слушала Ваню, а карабкалась вверх по бездыханным телам. Призрак картинно вздохнул и растворился в слабом свете лун.
— А вот и наша прекрасная графиня! — радостно воскликнул солдат, когда увидел шевеление в яме и нагое тело девушки, показавшееся поверх кучи трупов. В свете голубой и зеленой лун нагота юной графини казалась более пленительной, и солдат в нетерпении пускал слюни и облизывался. — Давай руку, красавица! Я помогу выбраться!
«Ты не готова к этому… — прошептала в голове Ваня. — За пять лет, что отец не тренировал тебя, все забылось. И Юлия познавшая боль и жестокости умрет, если познает еще и этот позор…»
— Заткнись! — прошептала Юлия, когда солдат вытянул ее из ямы. Вокруг лишь темные стены внутреннего двора и никого, лишь за толстыми дверями парадной залы пьяный гам пирушки победителей.
— Это ты мне? — нахмурился мужчина и с отмашкой ударил девушку по лицу. Юлия упала навзничь на грязные от крови камни и в ужасе уставилась на солдата.
— Я тебя не затем спасал, чтобы выслушивать! Вникаешь? — зло прошептал он, и Юлия, наконец, поняла, что просто не будет. Совсем-совсем непросто…
— Это я не тебе… не вам! — затараторила девушка. Что она, голая и безоружная, могла сделать вооруженному солдату? — Я не хотела вас чем-то обидеть! Я просто… спасибо! Спасибо за помощь э…
«Ты думаешь, это поможет?»
— На хер мне твое «спасибо»? Все имеет цену, — заявил солдат, его лицо перекосила злость. — Ты думаешь я рисковал своим положением королевского солдата, чтобы спасти тебя и помочь розовым слонам в твоих мечтах продолжать бродить в твоей глупой головке? А?!
— Я не… — попыталась оправдаться Юлия, но не этого нужно было мужчине.
— Думаешь, я для тебя старался? Нет уж! Если рисковать, то за что-то стоящее! И самое стоящее тут — твое красивое, юное и соблазнительное тело! Вникаешь? — добавил солдат, расстёгивая ширинку штанов и спуская их, отчего девушка впала в ступор. Мужчина ухмыльнулся и быстро пошел к ней, а Юлия заскулила, со всей отчетливостью понимая, что должно сейчас случиться.
И когда раздевшийся солдат навалился всем телом на брыкающуюся девушку и больно схватил за ляжку, стараясь раздвинуть Юлии ноги, голос в голове прошептал:
«Хочешь я уничтожу его? Ты только скажи…»
— Да! Да! Да! — в исступлении заорала Юлия, а удивленный солдат слегка отпрянул и широко улыбнулся.
— Тебе уже нравится? Правда?! Ты не поверишь, как я могу… а я могу, у-у-у…
Он не договорил. Позади материализовалась Ваня, ее лицо исказила злоба, а руки превратились в огромные сэриловы лапищи, и призрак одним движением открутил солдату голову. Ваня за волосы подняла оторванную башку перед собой и добавила:
«По-моему, так лучше…»
— Ты! Ты убила его! — вскричала испуганная Юлия, ее трясло, но девушка все же встала на ноги.
«Да, — буднично пожала плечами Ваня. — Ты же сама хотела этого».
— Нет! Нет же! Я не то имела в виду!
«Ну конечно…»
— Я была в панике… — договорить Юлия не успела, что-то резко просвистело в воздухе, и молодая графиня вскрикнула от неожиданности. В трупе солдата торчал арбалетный болт, а на лестнице, ведущей в парадную залу, стоял другой солдат и взводил арбалет для нового выстрела. Юлия отшатнулась, а Ваня со злостью швырнула оторванную голову в солдата. Тот, рассмотрев, отчего увернулся, закричал:
— Ведьма! — и бросился в залу.
«Он сейчас позовет остальных, а я могла бы помочь», — заметила Ваня.
— Как помогла с этим? — Юлия указала на труп солдата.
«Разве это не помощь?»
Тем временем пьяные крики переросли в гневные. Солдаты явно осознали угрозу и собирались противостоять ей. Еще немного, и отряд разъярённых и мало соображающих мужиков выскочит из здания с намерением убить Юлию. И несмотря на мешавшую ясно думать боль в боку, она боялась смерти, а поэтому сдалась и кивнула:
— Помоги…
«Не слышу?»
— Ваня, помоги! Прошу тебя! — исступлённо крикнула Юлия, чувствуя, как клокочет внутри ярость, смешиваясь со страхом и болью. Девушка чувствовала внутри невероятные силы, и готова была растерзать всех вокруг, вот только совершенно точно не смогла бы одна, и поэтому обратилась к Ване.
«Ну вот, а то: я не то имела в виду… Как маленькая…»
Говоря это, призрак менялся. Сначала увеличились руки, превратившись в огромные лапищи, потом торс — красивая девичья грудь, скрытая легким летним платьем, раздулась и порвала призрачную ткань, явив взгляду уродливые, но мощные узлы мышц пресса, грудины и плеч. Затем вытянулись и огрубели ноги, взрастив существо вверх на рост Юлии, а последней изменилась голова, завершив преобразование монстра. Перед девушкой стоял ужасный и дикий сэрил, от кого нет спасения на юге, рядом с Адовыми горами. Однажды, когда охотники провозили клетку мимо замка, графиня видела такое существо. Юлия было в ужасе отшатнулась, но монстр тихо сказал:
«Подожди меня и… оденься! А то эти подонки так и будут бросаться на тебя! Время скорби еще придет, а сейчас нужно действовать».
И призрачная Ваня-сэрил легко поплыла в сторону парадной залы, откуда готовились выскочить разъярённые солдаты короля.
Юлия устало пошла по грязным камням внутреннего двора к куче одежды, которую скинули девочки перед ужасным позором, а потом смертью. Белье все еще лежало на месте преступления. Буквально в нескольких шагах обгоревшие деревяшки напоминали о зверстве, учиненном, казалось бы, некогда благороднейшими людьми и защитниками справедливости в королевстве Тантара. Как они могли убить пятилетнюю девочку? Но…
Тут Юлия вспомнила, чем занимался ее отец двадцать лет назад, еще до женитьбы на маме, и в страшной догадке прикрыла рот рукой.
Зло возвращается. Зло всегда возвращается к свершившему его, даже если оно творилось в вере об избавлении мира от зла.
А ведь Кардан Ди Ванэско, возможно, убивал таких же девочек, когда они вместе с королем избавляли мир от ведьм в былые времена, когда у графа еще не было ни жены, ни дочерей. И зло вернулось и ударило в первую очередь по самому невинному человеку в семье. По пятилетней Глории. А потом забрало всех, словно в напоминание о преступлениях отца…
— Что же ты наделал, папа? — прошептала девушка, заплакала, а потом, сжав губы, подняла сшитое из розового шелка платье Глории, оторвала от него длинные лоскуты и перевязала раны. Они оказались легкими — как и думала Юлия, солдат не хотел убить ее, и даже сделал так, чтобы девушка не истекла кровью ранее, чем он исполнит свои похотливые фантазии. Что ж, его зло уже обернулось против него же. И тут Юлии вдруг стали безразличны крики ужаса и боли, доносящиеся из парадной залы, где сейчас Ваня устраивала кровавую жатву. Зло заслужило зло, ибо невозможно убивать и ожидать от окружающих прощения. Невозможно требовать от жертвы милости. Пусть теперь умирают в самых страшных муках, какие испытала ее младшая сестра!
Перевязав раны, Юлия посмотрела на кучу платьев. Какое же выбрать? Но все они напоминали бы ей о матери и сестрах, отчего девушка чуть не разрыдалась. И к тому же скорее всего графине придётся покинуть замок и начать скитаться по миру, чтобы выжить, а для этого придворные платья не годились. Нужно что-то более неброское и крайне удобное для жизни в лесу, охоты и верховой езды. Взгляд зацепился за труп егеря, еще не сброшенный в яму, и голая девушка решительно направилась к нему. Егерь был невысокого роста, поэтому подвязать и заправить слишком объемную для фигуры Юлии ткань не составит труда.
Звуки борьбы, доносившиеся из замка, постепенно стихли, и сквозь открытые обитые железом двери валил дым, а на фоне слабого света факелов показалась огромная фигура сэрила. Он, не торопясь, вышел из парадной залы и прошествовал к уже одетой в кожаные штаны и камзол Юлии, на плечи же была наброшена куртка из мягкой кожи лесной лани, а на голове треугольная шапка с пером Оникса прятала длинные девичьи волосы от излишне любопытных и пытливых взглядов.
«Отменно оделась, — заметила подошедшая Ваня и одной рукой бросила к ногам Юлии отцовский меч и легкий саранкийский лук с колчаном, полным стрел. — Теперь в тебе трудно разглядеть девушку…»
— А этого нельзя было прибить, как и остальных, на месте? — Юлия флегматично пропустила мимо ушей вопрос и указала на мужика, которого призрачный сэрил волочил за ногу по камням внутреннего двора. На вопрос девушки призрак легко поднял солдата за ногу повыше, и Юлия не смогла сдержать гневный возглас.
«Это ведьмак. Энцо Барвоа который. Он лишился чувств, когда невидимая я передвинула в его присутствии стул. В общем, так себе ведьмак. Ведьм может видеть только в беззащитных девочках».
— Ну и придушила бы… — Юлия не верила, что может произносить такие слова, пока они сами не вырвались из горла.
«Нельзя, он нам нужен. Ценный источник знаний, иначе, как нам понять, что творится в королевстве?»
— Тогда брось его пока, — махнула рукой Юлия, — нам надо решить, что делать дальше.
«Я уже кое-что сделала».
Ваня уронила Энцо и указала на вход в парадную залу. Оттуда валил густой дым, видимо, призрак поджег залу. И едва Барвоа ударился о землю, то неожиданно вскочил и бросился на Юлию с тонким и острым кинжалом в руке. Но к его удивлению, рука ведьмака застыла вблизи девушки и, как ее ни напрягал мужчина, не могла сдвинуться с места.
— Ведьма! — прошипел он. — Истинная ведьма!
— Ты вновь ошибся, ведьмак! — презрительно сказала Юлия и подняла вверх пустые руки. А потом девушка спросила у кого-то за правым плечом мужчины. — А он точно нам нужен?
«Точно».
— Тогда сломай ему что-нибудь, — попросила Юлия и уставилась в полные ужаса глаза Энцо. — Чтобы не тыкал острыми предметами по сторонам. К тому же отец обещал ему возмездие…
— Я-я-я… н-нэ-не буду… — заикаясь начал Барвоа, но тут его рука, держащая стилет, резко изломилась в локте назад, и незадачливый ведьмак заорал от боли, а потом и вовсе затих, лишившись чувств.
— Ты права: так себе ведьмак, — кинула Юлия, носком мягкого ботинка пнув острый стилет. — Ты там короля не видела?
«Король с войском умотал еще днем. Куда… Ты наверное догадываешься».
— За Сизые Горы в земли Оракулов и Красных Драконов? — и дождавшись от призрака кивка, Юлия бодро встала. — Отлично! Значит, мы идем на восток!
«Ты решила идти за королем?»
— А что мне остается? — хмуро переспросила Юлия, показав на горящий замок. — Прежней жизни уже не будет, а в новой что делать? Прятаться? Скитаться? Единственное, что мне доступно — месть за семью. Поэтому только вслед за королем. Если не поквитаюсь, то хотя бы присоединюсь к сестрам. Ты ведь со мной?
«Конечно».
