Детеныш

16+
  • Кандидат в Самородки
  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Effi
Детеныш
Аннотация:
Поздняя беременность жены стала нежеланным сюрпризом для Андрея. Но, как выяснилось, далеко не последним...
Текст:

  

  С кухни вкусно пахло гречкой. Могло бы вкусно, но неделя гречнево-геркулесовой диеты сделала свое дело: Андрей уже видеть не мог некогда любимую кашу. А еще кисели и кефир, лишившие его ароматов свежего кофе и крепкого чая. И ради чего все, спрашивается?

- Дюш, ты пришел? Мой руки, я сейчас позову детей, будем ужинать! - сияющая Лета поспешила к нему, вытирая руки не совсем чистым кухонным полотенцем. В последнее время у них все стало "не очень": не слишком вкусная и питательная еда, не особо чистые вещи, не такие, как раньше, послушные дети. Нет, они, конечно, замечательные: Андрей нежно любил обоих. Вспыльчивую и горячую Анжелику, переживающую кризис сложных четырнадцати лет, и Вадика, в свои двенадцать любившего поворчать на все сто. А скоро появится еще один. Если Лета не передумает. Рады они? Надо полагать, не совсем. В школе сейчас бешеная программа, Ликуша вечно корпеет над громоздкими проектами, заданными на дом. Вадик перед контрольными совсем срывается с катушек, хлопает дверью спальни и до трех ночи торчит на каких-то сомнительных сайтах. Вряд ли готовится, скорее, просто снимает стресс. А что будет, когда родится ребенок? Сейчас у каждого по комнате, для младенца нужно будет освободить место. Запихнуть старших в одну комнату? Они в тот же день друг друга разорвут в мелкое крошево. Брат с сестрой неплохо ладят, но они слишком разные - Лика чистюля, Вадик наоборот. Дочка всегда разговаривает на повышенных тонах, шумно общается по телефону с многочисленными подругами. Вадик готов весь день сидеть в наушниках, резаться в свои жутковатые игрушки и вести виртуальную переписку с приятелями. Вопли Ликуши, как бы он ее ни любил, сильно раздражают парня. Остается поставить детскую кроватку в их с Летой комнату; прощай спокойный сон и здоровая голова по утрам. Расходы придется снова урезать, забыть о запланированном отдыхе, теплом море и прочих радостях. Беременность протекает тяжело, стоит ждать осложнений у будущего ребенка и Леты. Значит, готовимся: лекарства, витамины, платные обследования. Еще минус жирный кусок бюджета. И еще минусы, и еще... если только она не передумает. Если только.

Ложки вяло стучали по тарелкам с почти не убывающей гречкой. Дети мрачно сопели над коричневыми кучками, то и дело заглядывая в смартфоны. Обычно Андрей запрещал им подобное за столом, но сейчас угрюмо молчал. Может, хоть так удастся избежать приправы к ужину, в виде очередного скандала? Пока зависли в своих общалках, проглотят проклятую кашу и не заметят?

Не прокатило.

- Вадюш, ты совсем плохо ешь в последнее время, и так уже как привидение стал! - Лета протянула руку, потрепать сына по свисающему до носа чубу (Андрей уже не раз грозился обстричь этот несчастный огрызок собственноручно). Сын дернул головой, окрысился:

- А что мне жрать, я скоро от ваших гречек-овсянок блевану!

- Вадим! Не смей так разговаривать за столом!

- А что, он неправду сказал? - это уже вскипела Лика. Ложка печально звякнула о край тарелки. - Дома нормальной еды вообще нет, ты и сама не готовишь, и нам даже бич-лапшу не даешь покупать! Мы тебе что, какие-то бомжары, на одних кашах пустых сидеть?

- Ликуш, ты же знаешь, у меня токсикоз, я запахи другой еды не переношу, а ваши бичи, это вообще одна химия, пахнут ужасно... трудно две-три недели потерпеть? Скоро пройдет, будем питаться, как раньше!

- Так, это ваш с папой ребенок, вы виноваты, а нам страдать? Кто вообще в сорок лет рожает? Лучше бы сходила на аборт, как все нормальные женщины на твоем месте бы сделали. Мне перед подругами стыдно, матери на пенсию скоро, а она будет с пузом по двору ходить!

Наверное, надо было вмешаться и осадить детей. Но Андрей слишком хорошо их понимал, да и головная боль снова дала о себе знать. Когда дети, всласть накричавшись, побросали ложки и полезли из-за стола, он покосился на заплаканную жену и угрюмо велел:

- Посуду за собой приберите, оба. Потом извинитесь перед матерью, и скройтесь с глаз долой.

Странно, но Лика и Вадим послушно навели порядок. Потом неубедительно пробормотали извинения и поспешили "скрыться с глаз". Что только потвердило догадку Андрея: виноватой в ситуации они считают именно мать. Плохо, но небезосновательно.

Позже он снова попробовал поговорить с женой, мягко, без лишних эмоций.

- Летусь, подумай хорошо. Ты уже сейчас еле ходишь, гемоглобин низкий, проблем со здоровьем хватает. А что будет после родов? Я тоже не настолько здоровый, давление скачет. Случись чего, куда его, в детдом? Твоя мама уже высказалась, что помогать не собирается.

На самом деле Елизавета Карловна высказалась куда крепче и забористее. После ее отповеди на тему: "Да лучше бы я тебя, крольчиху неблагодарную, вообще на свет не рожала! Другие дети родителям пироги и деньги несут, а ты только младенцев!" Летиция вылетела из отчего дома как ошпаренная и поклялась забыть туда дорогу. Андрей только мученически вздохнул. Другого от тещи ожидать было сложно: впрочем, с Ликой и Вадимом она, худо-бедно, помогала. А вот на третьего, по ее словам, даже смотреть не станет.

- И за ужином... ну, ты сама понимаешь, у Ликуши и Вадика трудный возраст, гормоны в голову бьют. Им не до того, чтобы нянчиться с братиком или сестрой. Проблемы покатятся снежным комом: ты будешь постоянно возиться с младшим, а они в это время пойдут вразнос. Я на работе с утра до ночи, мне за всем тоже не уследить!

Покрасневшие глаза жены зло сверкнули:

- Андрей, просто так и скажи: тебе не хочется лишних проблем! А то, что это твой ребенок, твоя частичка... как вообще можно просто взять и избавиться?

- А как можно просто забыть принимать таблетки, которые пьешь уже не первый год? Или я чего-то не знаю?

По тому, как забегали глаза Леты, стало понятно: подозрения не напрасны. Он с самого начала не верил в россказни с внезапной забывчивостью, зато хорошо помнил, как жена уговаривала его на третьего ребенка еще два года назад. Но тогда Вадим получил серьезную травму, катаясь на скейтборде, и беготня по больницам заставила забыть тот разговор. А теперь, вот, пожалуйте: "Дюся, ты скоро снова станешь папой!" Внутри закопошилась тошнотворная обида, смешанная со злобой. Из-за нелепой прихоти супруги - снова нянчиться с розовым пупсом - вся жизнь рассыпалась, как неправильно сложенный паззл.

  

***

  

  В кабинете УЗИ почему-то стоял зимний холод. Мерно попискивали разные приборы, мигали какие-то лампочки. Молодая докторша с блеклым лицом и приклеенной клоунской улыбкой водила машинкой по выпуклому животу Леты. На экранчике, вместо изображения плода в утробе, дергался и извивался странный комок, похожий на клубок темных червей. Жена улыбалась, так же широко и нелепо, как докторица. Андрей стоял рядом, не в силах пошевелиться: ноги будто примерзли к полу. Сердце колотилось тяжело и глухо, грохот отдавался в уши, посылая в мозг, одну за другой, волны агонии. Потом Лета закричала и выгнулась. Изо рта плеснуло густой черной кровью. Улыбчивая докторша держала уже не прибор для УЗИ, а блестящий острый предмет, похожий на лезвие. Под кожей жены что-то перекатывалось, пульсировало. Сверкнуло лезвие - натянутая кожа лопнула с влажным треском. Алые от крови околоплодные воды хлынули на пол. Лезвие взметнулось снова. Оцепенев от ужаса Андрей смотрел, как сумасшедшая докторша кромсает его жену, все с той же приклеенной улыбкой. Из утробы наружу тянулось нечто огромное, скользкое. Длинные тонкие веточки поднимались вверх из ран, напоминая паучьи лапки. Изображение на экранчике поменялось: клубок перестал шевелиться. Из него на Андрея смотрел мокрый белый глаз...

  Завтрак прошел в уже привычной, похоронной атмосфере. Дети вяло сжевали по бутерброду с сыром и поплелись собираться в школу. Лета сидела над остывшей кружкой слабого чая и терла висок. Похоже, спалось ей так же плохо. Ночной кошмар до сих пор стоял перед глазами. Из-за него не хотелось даже смотреть на еще совсем плоский живот супруги. Приснится же такое!

- Дюш, ты не выспался? У тебя все в чашке льдом покрылось!

- Как и твой чай! - пришлось вымученно улыбнуться и тронуть губами повядшую щеку жены. - Ладно, Летусь, побежал я, и так провалялся сегодня, лишнего... не вставай, сам закроюсь. До вечера, милая!

Лета, все же, проводила его до двери и кисло улыбнулась, когда он махнул на прощание, направляясь к лифту. Сегодня Андрей незаметно сунул сыну и дочери побольше денег, чтобы сходили в буфет и нормально поели. Во всяком случае, в школу они уходили повеселевшие; может, вечером будут чуть добрее. Надо будет и самому зарулить в кафе после работы и наесться впрок. Нерешаемых проблем нет, есть ленивые мозжечки - как часто говорил покойный ныне свекр. Почему именно эта часть мозга, известно было только ему одному.

Вечер прошел относительно мирно. Проев всю выданную наличку (скорее всего, накупили всякой запрещенной гадости), сытые и довольные, дети вечером вели себя почти идеально. Ели, правда, совсем в микроскопических дозах, но спасибо сказать не забыли, потом дружно навели в кухне порядок и перемыли посуду.

- Видишь, они привыкнут помаленьку, надо только время! - Летиция попивала очередной киселек, похожий на кровавые сопли. Андрей старался не смотреть на ее кружку и алые усики над верхней губой. - Время все расставит на свои места!

Спорить не хотелось. Вместо этого он обнял жену и зарылся носом в ее волосы, в первый раз за последние дни, чисто вымытые и пахнущие клубничным шампунем.

Ночью ему снились чьи-то огромные, покрытые черными волосками руки, лезущие между бедер воющей от боли Леты. Пахло кровью и еще чем-то тяжелым, тошнотворным. На деревянные стены незнакомой комнаты падали блики света, отбрасываемые зловонно чадящими свечами. Хриплые голоса вокруг что-то бормотали, то ли молились, то ли читали заклинания. Наконец дитя показалось на свет. Тонкие ручки и ножки, кривые точно птичьи лапки, судорожно подергивались. Вместо лица у младенца оказался один большой рот, влажно чавкающий и издающий квакающие звуки. От раздутого синюшного животика тянулась перекрученная блестящая пуповина.

  

***

  

- Пап, я ночью уснуть не могу, мне кажется, у нас крыса завелась, - Лика мрачно ковырялась в баночке с йогуртом. - Вадька, хорош ржать, придурок несчастный! Я серьезно!

- Ликуша, откуда у нас крыса на восьмом этаже? - Андрей потянулся за чашкой с печеночным паштетом. Токсикоз у Леты остался в прошлом, а на сытый желудок и ссор стало в разы меньше.

- Не знаю, но в последнее время, как ночью проснусь, что-то скребется и топает, будто маленькими лапками. Вадька, колись, ты какую-то дрянь притащил и по ночам выпускаешь? 

 Лика грозно сверкнула цыганскими черными глазищами - бабушкиным наследием. День ото дня, любимая дочка становилась копией тещи, что не могло не беспокоить. Вторую Елизавету Карловну Андрей не хотел.

  На всякий случай, на выходных он нашел время зарулить в магазин и накупил звуковых ловушек от грызунов. Продавец клялся, что эти штучки и крысы несовместимы, причем, для людей вреда абсолютно никакого. Крошечные черные коробочки расставили по всем комнатам. Две недели Лика спала спокойно и не жаловалась на шум. До той роковой ночи...

За окном мерно, убаюкивающе, шуршал дождь. Засыпалось под его мелодию особенно сладко; в ухо тепло дышала сонная Лета. Первый раз за несколько месяцев у Андрея с женой случилась близость, и теперь, охваченный сладкой дремой, он ощутил, как сильно ее любит. Несмотря ни на что. Даже этот ребенок...

Пронзительный девичий визг разорвал в клочья теплую негу сна. Не успев толком проснуться, он кубарем слетел с кровати. Бледная, взъерошенная Лета судорожно натягивала халатик, прямо на голое тело. Визг повторился, сменившись грохотом чего-то тяжелого, упавшего на пол. Андрей бросился в комнату дочери, не заметив, как жена вдруг болезненно поморщилась и схватилась за едва округлившийся живот. На пороге своей спальни сонно щурился разбуженный Вадик. Андрей хлопнул по выключателю.

Ликуша сидела на полу, возле кровати. Бледная, как обезжиренный кефир, со спутанными волосами, она обнимала руками колени и судорожно всхлипывала.

- Ликуша, доченька, - Лета вслед за мужем вошла в спальню, присела рядом и отвела с лица дочки влажные от пота пряди. - Солнышко, что случилось?

- Он... он ползал по мне! - в голосе Лики звенели истеричные нотки. - Я проснулась, а он... я его рукой схватила, такой липкий, горячий...

Она зарыдала. Андрей с женой молча переглянулись.

- Анжелка, да тебе приснилось просто, нефиг в духоте спать! - Вадик прошелся по комнате, заглянул под кровать, компьютерный столик. - Проветривать надо, и меньше конфет на ночь жрать!

Он повертел в руке фантик от молочной ириски, потом скатал шарик и запустил в сестру. Как ни странно, это подействовало быстрее родительских увещеваний. Темные глаза вызывающе сверкнули:

- Иди ты, знаешь куда... Кто в такой ливень окно открывает, совсем больной? И конфеты я не ела, не знаю, откуда у меня обертка, такие только ты мешками жрешь!

- Угу! Прям у тебя в спально сижу и хаваю! Ты тупая? Ааа... пап, мам, я понял - Анжелка у нас лунатик, она во сне ходит и таскает конфеты, а потом ей всякая хрень мерещится. Давайте ее на ночь к кровати привязывать!

Лика немедленно пнула братца, потом вырвалась из объятий матери и вскочила на ноги:

- Я правду говорю - эта дрянь ползала, у меня по одеялу! И я не какая-то там шизичка, чтобы по ночам ходить, понятно?

Андрей протянул руку жене, помогая встать. От недавнего ощущения мира и покоя не осталось и следа.

- Так, прекращайте оба! Вадюха, иди, поставь пока чайник, выпьем и подумаем все вместе. Ликуш, а ты уверена, что тебе не приснилось? Бывают такие, очень живые и яркие кошмары, что...

- Ну, па-а-ап! Говорю же, я его чувствовала, он прямо на груди у меня сидел! - кипятилась дочь, пытаясь пригладить растрепанные волосы. Андрей примирительно тронул ее за хрупкое плечико:

- Хорошо! Но ты же сказала, он был липкий? Тогда на руке должен был остаться след!

Лика растерянно умолкла, разглядывая чистые розовые ладошки. В ее взгляде появилось сомнение. Лета ласково обняла дочку:

- Просто ты много занимаешься, очень устаешь, вот тебе и снятся кошмары! Я недавно купила одну травку, очень хорошо успокаивает, давай и тебе заварю!

Другой рукой она снова незаметно потерла живот.

***

  Простыня под спиной промокла от пота. Ладони судорожно стискивали, комкали сырую ткань. Страх парализовал тело, сдавил горло болезненным спазмом. Это просто сон, дурной, горячечный кошмар. Надо проснуться...

 Топ-топ-топ. Крошечные ножки - или лапки - пробежали мимо комнаты. Потом замерли, и обратно - топ-топ-топ. Все было бы хорошо, это мог быть проснувшийся ночью шалун-сынишка, или хорошенькая кудрявая дочка. Папа-папа - нам страшный сон приснился, можно к тебе?

 Или лохматая белая болонка с крошечными когтистыми лапками - хозяин, я не сплю, стерегу наш дом! И бегаю по коридору, от двери и до спальни, раз туда - раз обратно. Топ-топ-топ.

  Вот только у Семена Арнольдовича никогда не было собаки. Ни болонки, ни рыжей таксы, ни даже обычной дворняжки. И деток тоже - ни сынишки-шалуна, ни лапочки-дочки. Семен терпеть не мог собак и детей.

Бегать ночью по его квартире было некому. Первый раз за всю жизнь он пожалел об этом. Потому, что отчетливо слышный топоток за дверью не на что было списать. Галлюцинации? Вот так, с бухты-барахты? Вряд ли. Белая горячка? Он не пил последние пять лет; тяжело перенес операцию на правой почке и с тех пор даже на пиво не смотрел.

  Топ-топ-топ...

В этот раз шаги замедлились возле самой комнаты. Будто неведомый гость притормозил перед ней и теперь размышлял, стоит ли постучаться. Или просто распахнуть дверь и с радостным: "Папочка!" ворваться внутрь.

"Нет, уходи, убирайся! Тебя нет, это просто кошмар, игра толком не проснувшегося мозга, глупая галлюцинация; проваливай!"

Капли пота, противно щекоча, ползли по лбу и вискам. Несмотря на духоту, тело под тонким одеялом сотрясалось в ознобе. Мысль о том, чтобы протянуть руку и включить настольную лампу, стоящую на тумбочке, возле кровати, почему-то вселяла ледяной ужас. Тогда ОНО точно догадается, что Семен не спит. Может, если замереть и не дышать, ОНО уйдет само?

  Топ-топ-топ. Влево по коридору. Выдохнуть, очень медленно. Топ-топ-топ. Обратно. Замереть.

"Уходи. Убирайся. В этой квартире не место детям, собакам... или что ты там такое? Проваливай туда, откуда пришло..."

Очень мягко, почти не слышно, начала открываться дверь.

"Нет-нет-нет! Не надо..."

Под одеялом, в потной духоте, бешеным кроликом колотилось сердце. Тук-тук-тук.

Топ-топ-топ. Вторили крошечные ножки. Будто в такт. Потом к стуку сердца и топоту ножек присоединился лязг зубов. Ножки топали все ближе, сердце-кролик стучало яростнее, зубы выбивали бешеную дробь. Что-то мягко приземлилось на кровать - даже пружины не скрипнули.

"Нет, умоляю, уходи! Пожалуйста! Я старый и больной, не трогай меня... пожалуйста... боже..."

  Какое-то время ничего не происходило. На минуту-другую Семен почти потерял сознание от страха и духоты. Когда пришел в себя, вокруг стояла полная тишина. Плотно закрытые окна почти не пропускали звуки с улицы. Да и какие там звуки глубокой ночью. Топота не было, сердце мерно отбивало ритм. На кровати ничего не копошилось. Может, ОНО ушло?

Не в силах оставаться под спасительной духотой одеяла, он осторожно высвободил мокрую от пота голову и вдохнул глубже. ОНО ушло? Ушло. Семен приподнялся на локте, собираясь спустить ноги на пол. Мочевой пузырь настойчиво требовал освобождения.

Оказалось, ОНО и не думало уходить. Глядя, как из-под складок одеяла медленно поднимается круглая лысая головка, Семен обмочился.

- Бу..э...аууу... - промямлил уродец, карабкаясь по кровати. Кривые ножки и ручки, похожие на высушенные птичьи лапки, быстро-быстро тащили пухлое дряблое тельце. За ним волочился какой-то длинный толстый шнурок. На шнурке налипли мусор и пестрые фантики, похоже, от конфет. На кухне стояла вазочка, полная трюфелей, карамелек и ирисок. Самая большая слабость хозяина квартиры.

"Интересно, все сожрал, или что-то осталось?" - глупая мысль оказалась последней в жизни Семена Арнольдовича. Сердце-кролик еще дважды сделало "тук-тук", прежде чем лопнуть в груди переспелым кровавым помидором...

  

***

  

- Мать совсем ополоумела, - Лика натягивала перед зеркалом модную шапочку, которую всеми правдами и неправдами выклянчила у отца, вместе с новой сумочкой. - Она теперь даже к врачу не ходит, представляешь? Несет какой-то бред, что они ее дитачку могут угробить своими излучениями и прочим. И это ведь у нее третий ребенок, должна уже соображать!

- А отец твой чего говорит? - подруга сочувственно хмыкнула, хотя ей о таких проблемах и думать не приходилось. Родители категорически не желали второго ребенка, чему Леля была только рада.

- Да что... он уже сам на грани! Ходит, как труп оживший, серый весь, с мешками как у панды!

Боюсь, скоро пошлет мать и свалит из дома. Хоть бы нас с собой забрал, что ли, с маман уже жить невозможно, помешалась на своем пузе! А тут еще двух соседей - оба уже в возрасте - одного за другим, с обширными инфарктами увезли, так она неделю истерила, типа, по дому страшная инфекция гуляет и нам надо срочно съезжать. Хорошо, отец не послушал.

  Лика отчаянно завидовала подруге. Ее то мать умеет голову включать. Всегда ухоженная, подтянутая, без дурацких заморочек. И на дочку время есть, и про себя не забывает. Хотя, у нее и муж зарабатывает столько, что хватило бы на пятерых! А Ликушу дома ждет серый от недосыпа отец, брат-псих и мамины сюсюканья над раздутым пузом. А скоро еще и вопли начнутся, ни днем, не ночью покоя не будет!

  Однако, все оказалось еще веселее. Открыв дверь своим ключом, девочка услышала громкие голоса с кухни. Рычал в гневе отец (а он еще и так умеет?) хныкала мать, и кто-то третий нудил, сладким, тошнотным голоском. В прихожей стояла незнакомая обувка - мужские ботинки: "Прощай молодость", старые и стоптанные. Густо пахло удушающим, каким-то стариковским парфюмом и сушеными травами. На цыпочках, Лика подкралась ближе к кухне.

- Завтра же идешь к врачу, поняла? К нормальному, я тебя сам запишу! - ревел отец. - А этого... твоего, чтобы я здесь больше не видел!

- Андрюша, ты не понимаешь...

- Андрей Михайлович, не надо так кипятиться! И на жену кричать. Ей сейчас нельзя переживать, стресс губителен для ребенка...

- Я сказал - вон из моего дома!

Что-то с грохотом упало на пол. Лика едва успела отскочить. Дверь распахнулась и из кухни вышел багровый от злости отец, таща за шкирку плюгавого мужичонку в потертом костюмчике и нелепых очках. Мать с причитаниями бежала следом:

- Андрюша, отпусти... Андрюша, не надо!

Игнорируя ее крики и робкие возражения Плюгавика, отец распахнул дверь прихожей и вытолкал гостя в подъезд. Следом полетели оба ботинка. Лика в первый раз почувствовала что-то вроде уважения к отцу, которого считала полным тюфяком.

Мать зарыдала, обнимая круглый живот. Вместо того, чтобы ее утешать, отец схватил с вешалки пальто, сунул ноги в ботинки и опустил в карман ключи.

- Проветри здесь, - коротко велел он дочери. - И матери воды налей, я вернусь часа через два.

Хлопнула дверь.

  Позже, вечером, Вадим и Лика сидели на кровати и без особой охоты жевали чипсы с беконом, из одного пакета.

- В общем, оказалось, мать вместо больниц постоянно бегала к этому Плюгавику. Он ей всякие сушеные травки впаривал, дохлых кузнечиков, порошки какие-то. А еще хуже - этот урод плешивый при отце ляпнул, что ребенок получился только благодаря ему. То есть, мать специально к этому шаману недоделанному ходила, чтобы пить травы и залететь, а отцу врала, что таблетки принять забыла.

- Дела... - Вадик почесал макушку. - И чего - они теперь разведутся?

- Не знаю, тут еще дело в том, что от этих травок вонючих может родиться какой-то урод. Мать ведь к врачам давно не ходит. Тогда его точно придется куда-нибудь сдавать, папа не потерпит такого! Он и здорового-то не хотел.

За окном тоскливо завывал ветер, колотя в стекла и осыпая их снежной колкой крупой. Близился Новый Год, а следом - появление нового члена семьи. Лику одинаково тошнило при мысли и о первом, и о втором. Еще недавно такая уютная и размеренная жизнь быстро превращалась в ад.

  

***

  

  Горячее дыхание грело ухо. Лета обнимала его сзади, нежно шепча:

- Люблю тебя, милый, я тебя так люблю...

От нее пахло любимым клубничным шампунем. И все было хорошо, совсем, как раньше.    Тело казалось невесомым, будто плыло под потолком. Теплые ласковые ручки гладили его спину, плечи. И все же, что-то казалось неправильным, неестественным. Андрей хотел повернуть голову, но тело не слушалось, будто завернутое в ватное одеяло. Во рту стоял сладковатый привкус. Смутно вспомнилось, что за ужином кофе был слишком сладким, и отдавал орехами. О чем они говорили с женой? У плода, на УЗИ, куда он всеми правдами и неправдами затащил ненаглядную, выявили какие-то патологии, врачи настаивали на прерывании. Странно, но Лета обошлась без истерик. Спокойно выслушала вердикт, кивнула и позволила себя увести.

Вечером они долго говорили на эту тему. Точнее, говорил Андрей, Лета слушала и кивала, попивая очередной травяной настой. А потом они вместе убрались на кухне, перемыли посуду и отправились спать. Дети в этот вечер тоже вели себя очень тихо, после ужина сразу забившись по комнатам.

  Наконец, до Андрея дошло, что именно не так. Сквозь одурманенное сознание пробилась мысль: Лета обнимает его сзади, крепко прижимается... как? Срок у нее был уже немаленький. Где же ее живот, вечно мешавший спать?

К горлу подкатила тошнота, в ушах зашумело. Сознание померкло.

  Утром голова буквально раскалывалась. Лета, как ни в чем не бывало, готовила на кухне завтрак, придерживая рукой круглый животик.

- Я записалась к доктору Амелиной, на следующий понедельник, - сообщила она, снимая с огня чайник. - К ней всегда бешеная очередь, но мне Машуня помогла, они хорошие подруги, так что, иду пораньше!

Андрей вяло кивнул, потирая виски. Вечером, возвращаясь с работы, он узнал, что недавно переехавшая к ним соседка - молоденькая и хорошенькая Мариша Степаненко - ночью скоропостижно скончалась от инсульта.

  

***

  

  Понедельник выдался сумбурным - куча дел на работа, беготня с документами, бестолковый стажер-новичок, которого приходилось водить едва ли не за руку. Близились новогодние праздники и связанный с ними геморрой. За этой суматохой Андрею удавалось не думать, как там Лета. С утра она должна была ехать к врачу, и, возможно, в тот же день лечь в стационар. Бедная... ничего, скоро все закончится и через несколько дней она вернется домой. Если только все пройдет без осложнений. Если только.

По дороге он решил заехать в магазин, купить замороженных полуфабрикатов. Сил на готовку почти не оставалось, а дети вряд ли станут возражать. Но стоило подойти к холодильнику с мороженной продукцией, как в кармане завибрировал телефон.

- Пап, приезжай скорее, тут пипец творится, дома! Папа, тут мама...

В трубке раздался женский крик, потом хлопнула дверь.

- Вадик, погоди - что случилось? Мама не в больнице?

- Она туда и не ездила! Тут этот хмырь опять заявился, который ей травы продавал, и с ними еще какие-то мужики, стремные. Анжелка на них наорала, хотела выгнать, так один здоровенный ее в комнате запер. А мама, похоже, рожает... пап, давай скорее!

Крик повторился; в этот раз он больше походил на звериный вой. Волоски на спине зашевелились от ужаса.

- Вадь, сейчас приеду - вызывай Скорую!

- Я хотел, а мать сказала, что не...

Трубка противно запищала. Бросив тележку, Андрей поспешил к выходу, по дороге набирая номер "Скорой".

  Дверь квартиры оказалась приоткрыта. Терзаемый дурными предчувствиями, он шагнул внутрь и почти сразу столкнулся с двумя амбалами в кожаных куртках. За локти они с двух сторон держали почти не стоящую на ногах Лету. Пол в коридоре усеивали темные пятна, пахло травами, жженой тряпкой и спиртом.

- Летусь, что случилось? Я "Скорую" вызвал...

- Мужик, шел бы ты с дороги, - неприязненно буркнул один из амбалов. Крошечные темные глазки зло буравили хозяина квартиры. Не обращая на него внимания, Андрей попытался подхватить иссиня-бледную жену. Мощный кулак впечатался в лицо, отшвырнув к стене. Рот тут же наполнился кровью.

- Сказано тебе - не лезь! - рявкнул амбал.

- Тихо-тихо! - с кухни вышел печально знакомый плюгавый мужичок. - Ребята, берите Летицию Антоновну, и в машину. А вы, уважаемый, лучше не вмешивайтесь, это уже не ваше дело!

- Где дети? - сплевывая кровь, Андрей с трудом поднялся, но повторный удар снова сбил его с ног. - Какого хера вы тут творите?! Не видите, ей плохо, сейчас приедет "Скорая"!

- Не нужно "Скорую"! А дети ваши в порядке, правда, шумели очень, пришлось успокоить на время. Летиция Антоновна сама согласилась с нами ехать, туда, где ей окажут нужную помощь.

- Лета... Леточка! - в голове с грохотом перекатывался чугунный шар боли, кровь из разбитого носа текла в горло. Жена мутным взглядом посмотрела по сторонам. Похоже, она никого уже не узнавала. Низ кофточки и юбка быстро пропитывались кровью. Внезапно она закричала, забилась в конвульсиях. Изо рта ударила густая алая струя. Один из амбалов подхватил корчащееся тело и потащил к двери.

- Я вызываю полицию, - прохрипел Андрей. - Слышите?

Плешивый на секунду задумался, потом кивнул второму здоровяку.

- Забирай и этого тоже. Правда ведь, позвонит, а нам это не надо!

Увернуться от третьего удара не удалось. Мелькнула мысль, что на такой шум соседи должны были давно вызвать полицию. Дальше был спуск по лестнице, плечо амбала, обтянутое кожей, морозный воздух улицы. Снег порошил в лицо, смягчал боль в разбитых губах.

Его и Лету погрузили в небольшой неприметный Уазик. Краем глаза, Андрей заметил подъезжающую дому "Скорую". Опоздала...

- Опоздали! - донесся сквозь пелену беспамятства голос плешивого. - Начинается, уже не довезем!

- Самуил Викторович, а может, если на полном ходу...

- В такую погоду? Нет, тормозни-ка, Данюша, вот тут, за следующим поворотом, видишь, стройка заброшенная? Сверни за угол, тут машину не заметят с дороги.

Лета уже завывала в голос. Кровь из рассеченной брови почти полностью склеила глаза, но Андрей кое-как протер их рукой. Тело жены, закрепленное ремнями, билось и выгибалось, как от ударов током. Качок, которого плешивый звал Данюшей, отстегнул ремни и с трудом потащил ее из машины. Сразу стало холодно, зато в голове прояснилось. Пошатываясь, Андрей выбрался следом. Плешивый Самуил уже расстелил прямо на снегу кусок брезента, куда помощники опустили орущую в голос Лету. И присел рядом на корточки, щупая пульс.

- Давай, милая, продержись немного - ты же хочешь помочь малышу?

- Да вы психи... - Андрей в растерянности смотрел, как плешивый урод поправляет очки и закатывает на его жене кофту. - Ей срочно надо в больницу!

- Не сейчас! - проворковал Самуил, - Малышу пора выходить. Немного не рассчитали со сроками, слишком быстрый рост плода! Видно, гены хорошие! - он гнусно захихикал. Амбалы, тем временем, соорудили вокруг что-то вроде навеса из брезента. Теплее не стало, но хоть снег в лицо не летел. Андрей с трудом сообразил, о чем речь. Плод, гены... неужели, ребенок Леты, это не его сын? Эти уроды ей что-то подсадили? Кулаки сами по себе сжались. Они ответят.

Внезапно накатила странная апатия. Лета, что же ты наделала, на что согласилась?

- Очень хорошие, - он горько усмехнулся. - Не знаю, что вы ей там занесли в матку, но оно уже и ходить умеет!

  Он вспомнил жалобы дочери на нечто, бегающее по комнате, странно плоский живот жены, прижимающийся к нему ночью. А соседи с их инфарктами, чья работа?

- Как это - умеет ходить? - неожиданно в голосе плешивого, к злой радости Андрея, послышался страх. - Что за бред?

- А вот так, выходит из пуза и гуляет по ночам! - Андрей не мог оторваться от лица Леты, бледного, с искусанными губами и залитым кровью подбородком. - Что, разве не так должно быть, по вашему плану?

В свете фар машины лицо Самуила показалось еще белее Летиного.

- Так не должно быть... - повторил тот слова Андрея. - Это не тот зародыш, который... мы не могли спутать... о, боже.

Тело Леты буквально взорвалось кровавым фонтаном. Ошметки плоти усеяли снег вокруг, брезент, машину. Один из амбалов вскрикнул и закрылся руками, другой упал на снег и начал быстро отползать в сторону. Обезглавленное тело Самуила слабо подергивалось в кровавом сугробе.

Андрей молча смотрел, как нечто, на тонких черных лапках, похожих на паучьи, стремительно приближается к нему. Оплетенное пульсирующими венами синюшное тельце младенца с распахнутым в крике ротиком будто росло из какой-то черной липкой твари. Снизу, из-под брюшка, извивалось длинное, покрытое волосками щупальце с клешней на конце. С клешни падали вязкие капли. Мутные белые глаза были наполовину залеплены слизью, зрачки бешено вращались.

- Сдохни, сука! - нервы одного из амбалов не выдержали. Визжа и матерясь, он выхватил откуда-то пистолет и принялся палить в тварь. - Сдохни-сдохни-сдохни!

Чудовище оттолкнулось тонкими лапками и взвилось в воздух, чтобы через секунду приземлиться на грудь истошно орущего мужчины. Клацнула зловещая клешня. Амбал рухнул навзничь, держась за распоротое горло и захлебываясь кровью. Взревел мотор - второй приспешник Самуила решил свалить, пока не поздно.

Со зловещей грацией тварь повторила прыжок, в этот раз на крышу Уазика. Перебирая лапками, она процокала по машине. Хрустнуло стекло. Не успев далеко отъехать, Уазик вильнул в сторону и влетел в ближайший столб.

  Андрей смотрел на пламя, весело пожирающее остатки разбитой машины.

Скоро здесь будут люди.

Но они уже не успеют. Тварь вернется раньше.

И она вернулась.

  

***

  

  Последняя объемная клетчатая сумка с трудом уместилась в багажник. Андрей хрустнул спиной и посмотрел на детей. Вадик, яростно жестикулируя, ругался с кем-то по смартфону. Лика медленно качала ярко-голубую коляску. К подъезду неторопливо подошла старенькая соседка - Аграфена Ильична. У ее ног заливалась истеричным лаем такая же старая, как хозяйка, мальтийская болонка.

- Устя, как не стыдно! Замолчи, немедленно! - укорила старушка и наклонилась к коляске. - Как Коленька ваш, здоровенький? Утю-тю, какой сладкий малыш!

- Здоров, как коров! - вымученно улыбнулась Лика, поправляя на братике теплую шапочку. Весна выдалась на редкость противной - холодной, сырой, с ледяным ветром и колкой снежной крупкой, режущей лицо. Андрей подошел ближе и обнял дочь за плечи.

- Ну, нам пора! Всего вам доброго, Аграфена Ильинична!

- Уезжаете насовсем? - старушка вздохнула. - Оно, конечно, и к лучшему... быстрее забудется. В гости-то приезжайте иногда, уважьте старуху! Привыкла я к вам, за столько лет. Устя, да ты чего? На своих лаять - совсем уже совесть потеряла!

- Обязательно навестим, только обустроимся на новом месте, - Андрей едва сдержался, чтобы не пнуть заходящуюся в истерике псину. - Вадим, успеешь еще наговориться, поехали!

  Болонка еще долго рычала и взвизгивала, пока серая девятка не скрылась из виду. Старушка горестно покачала головой, дернула любимицу за поводок и побрела к дому.

  В машине повисло тягостное молчание. Коленька дремал на руках сестры, сложенная голубая коляска покоилась в багажнике. До ночи оставалось еще много времени.

Не хотелось ни о чем думать, но мысли упорно лезли, точно назойливые тараканы. События последних месяцев проносились в голове тошнотворной чехардой. Новость, ставшая началом конца прежней жизни, счастливая Лета с сияющими глазами и выпуклым тугим животом. Запах трав и горелой тряпки, кулак амбала, летящий в лицо. Кровь жены на снегу, на грязно-зеленом брезенте, ее истошные крики, искусанные в агонии губы. Непонятное нечто, лезущее из растерзанного чрева наружу. Мертвые тела похитителей.

К тому времени, как к месту трагедии начали съезжаться машины, от тел не осталось ничего. Тварь об этом позаботилась. Осталось загадкой, кем был плешивый Самуил - сумасшедшим ученым, непризнанным гением, больным на голову сектантом-фанатиком?

Андрей пришел в себя в больнице, спустя почти неделю. Через какое-то время ему рассказали, что похищенная неведомыми сектантами Лета пропала бесследно. Лета канула в лету... в тот момент он думал, что сойдет с ума, бесконечно прокручивая в голове эту фразу. Лика и Вадик оказались живы, похитители просто вкололи им сильнодействующий препарат. Придя в себя, дети рассказали полицейским, что мать забрал ее знакомый, какой-то больной на голову шаман. Увы, от похитителей осталась только обгорелая покореженная машина. И ни одного тела, ни в ней, ни рядом. Взрослого тела.

  Стоило переварить эту новость, как тут же подоспела вторая - недалеко от места аварии нашли новорожденного мальчика, чудом не замерзшего насмерть. Андрей не стал отрицать свое отцовство, и, едва подлечившись, забрал "сына" домой. А через две недели похоронили Елизавету Карловну, ненадолго пережившую единственную дочь.

Сейчас они ехали в новый дом, далеко от города. Там имелся глубокий подвал с прочно запирающейся дверью. Ночью, когда Коленька перестанет быть похож на милого пупсика, этот подвал сослужит отличную службу. Как они будут жить дальше, загадывать не хотелось. "Сынок" с каждым днем все больше походил на самого обычного младенца. Может ли он со временем перерасти свою зловещую сущность? Как знать. На крайний случай, от прежних владельцев дома осталась старая но мощная винтовка, в сарайчике - два остро наточенных топора. И там же несколько канистр с бензином. Караулить будут все, по очереди. И однажды, возможно, уже скоро, им придется принимать решение...

А пока Коленька тихо спал на руках Лики, сунув в рот розовый палец. Смешная шапочка с улыбающимся далматинцем сползла ему на лоб. Круглый подбородок, с ямочкой, совсем как у Леты, блестел от слюны. За окном мелькали голые мокрые деревья и редкие машины. Там, куда они ехали, машин и людей было еще меньше.

  Новый дом быстро приближался.
+14
21:40
809
22:53
+1
Не думал, что рассеаз окажется «противным» в позитивном смысле, как фильм Муха!
Ужимки и капризы по типу невыносения запахов вообще гррр!)
23:04
+1
Да, местами вышло неаппетитно! jokingly
Ну, насчет непереносимости запахов, это больше физиология — токсикоз та еще гадость!)
Спасибо, Никита! smile
23:13
+3
Зачиталась. Класс! thumbsup
23:30
+2
Ирина, благодарю! rose
00:33
+3
Отличный хоррор!
23:44
Спасибо-спасибо! inlove
09:25
+1
Ну ничего себе, история! bravoУжас ужасный! Но читать было интересно. Не оторвешься! thumbsup
23:49
Светлана, большое спасибо! roseРада, что заинтересовала и напугала! jokingly
10:59
+2
Жутик тот еще!
Интересно только, как «Коленька» перерастет свою чудовищную составляющую, если его будут постоянно держать взаперти и под прицелом?
23:52
+1
Мальчик Коленька страшен только ночью, днем-то он вполне себе милый утютюшечка!)) Поэтому задача семьи — не допускать ночных вылазок и ждать, какие гены в итоге одержат верх…
Спасибо!
17:43
+1
Кошмар ккакой! wonderВот эти все шаманы…
18:10
Лучше с ними не связываться! ))
Ева, спасибо! inlove
23:58
+1
Хорошо и окончание интересное.
18:11
Старалась, спасибо! rose
19:11
+1
«Бледная, как обезжиренный кефир» —!!!
Спасибо!
18:11
Благодарю! smile
07:22
+1
Для любителей жанра вполне. Но смотрите, нагнетение затянуто. Много повторов деталей, они все время едят и убирают на кухне, то дети, то взрослые. Эти занудные детали отвлекают. При такой концентрации на вредности детей, персонажи теряют живость. Они однобокие. Вообще самый живой герой — это отец. Но катание его на скейтборде обескураживает. Семейка выходит странной. Мало имя героини странное, так там еще и теща с причудами… Вот много нагнетаний, в которые не особо веришь, и я тут не о реализме, а о читательском доверии. Композиционно — куча каких-то сектантов появляются внезапно и начинают персонифицироваться. Зачем? Их через абзац не будет.
Вообще, мне кажется, задумка на повесть, но зачем-то впихнуто в рамки рассказа. Отсюда, как-то скучновато. Сюда бы какую-нибудь идею добавить, направленность замысла. Пока трэш ради трэша. Такого навалом, это не хорошо, не плохо, это одно из многих, но если заниматься жанром, развивать его, посоветую посмотреть, как это делают Кабир и Шендеров. Удачи в творчестве.
18:26
Вообще самый живой герой — это отец. Но катание его на скейтборде обескураживает.
На скейте катался Вадим! )) Сын, то есть…
Он с самого начала не верил в россказни с внезапной забывчивостью, зато хорошо помнил, как жена уговаривала его на третьего ребенка еще два года назад. Но тогда Вадим получил серьезную травму, катаясь на скейтборде,

Виктория, большое спасибо за внимательный разбор рассказа и дельные интересные советы! Про Кабирова и Шендера, если честно, слышу впервые — обязательно попробую найти этих авторов.
Да, насчет возможной повести вы правильно заметили. Мне хотелось бы написать работу большего объема, с развитым сюжетом и множеством персонажей, но не уверена, что на многосерийную повесть найдутся читатели. Пока такие планы оставляю в стороне.
Я бы переписала все относительно Олько его восприятия, вообще не меняя вокал на другие персонажи. Все сцены подать его глазами и получить трагедию нежелательного отцовства с моментом самопожертвования. Вот вам и идея.

Тогда может получиться драма, из которой даже за вычетом элементов мистики, сюжет только выиграет. Да, над этим стоит поразмыслить.
Еще раз, огромное спасибо! Такой качественный и детальный разбор сюжета всегда очень кстати, есть возможность сделать на будущее пометки и понять, в каком направлении двигаться.

18:41
+1
Да, про скейтборд, это я тупанула, простите великодушно.
На повесть, зря опасаетесь, есть куча людей, которые игнорят рассказы и любят объемы. Меня часто трясут по этому поводу.
Про неизвестных вам писателей… а вы на кого ориентируетесь в жанре?
Удачи в творчестве!

21:35
На повесть, зря опасаетесь, есть куча людей, которые игнорят рассказы и любят объемы. Меня часто трясут по этому поводу.

Это тоже верно, но тут свои подводные камни. Часто знакомство с работами автора начинается с чего-то небольшого, если оно прошло успешно, в дальнейшем можно рисковать и выкладывать многосерийные повести.
Из авторов больше всего люблю С. Кинга, Ольгу, Громыко, Марию Семенову. Нравится их стиль, сюжет и язык изложения. Но это недостижимая высота для меня, конечно!))
Удачи в творчестве!

Виктория, сердечное спасибо! inlove
21:37
+1
Ну, Кинг, понятно, но мне показалось вы в хоррор метите, а дамы-то фэнтези как бы… Спасибо за ответ.
07:27
+1
Из положительного: образ отца. Удачен. Он живой и светится Если серьезного, то хорошо подано вживание в образ — сомнения, реакция на дурное поведение детей, их оправдание. Жаль, что потом темп повествования сменился, ракурс ушел в сторону и это погружение теряется. Я бы переписала все относительно Олько его восприятия, вообще не меняя вокал на другие персонажи. Все сцены подать его глазами и получить трагедию нежелательного отцовства с моментом самопожертвования. Вот вам и идея.
14:01
+1
Впечатлена вашими ужастиками. Теперь кошмары будут сниться)))
17:52
Благодарю, рада что сумела впечатлить! rose
16:59
+1
Очень понравился рассказ. Напомнил киноповесть и одноименный фильм «Ребенок Розмари». А ещё фильм «Темные углы» и эпизод в фильме «Колыбель кошмаров». Но у тебя гораздо лучше выписаны характеры героев. Особенно видимыми получились образы старших детей — Лики и Вадима. Рассказ очень динамичный и яркий. Читается на одном дыхании. Нет лишних эпизодов и затянутых сцен. За идею, сюжет и исполнение тебе огромный плюс.
15:22
Благодарю от всего сердца за такие слова! roseЯ не очень люблю безликих и картонных персонажей, хочется каждому вложить хотя бы частичку чего-то особенного в образ и характер!
Загрузка...
Андрей Лакро