Три истории, связанные с Мраком

Быстрей! Быстрей!

Чёрная тенью суетилась под ногами прохожих. Тысячи туфель, ботинок топтали запруженные улицы, а полуденное солнце словно подгоняло людской поток, казавшийся бесконечным. Вопили клаксоны, отражаясь от стен, перекрикивая шум города. Сгинуть в такой давке - плёвое дело. Тем более Чёрной, слишком небольшой (хоть и ловкой), потерявшейся в суете, оглушённой суетой.

Комок в её зубах жалобно запищал.

Быстрее - у Чёрной слишком мало времени! Некогда бояться за себя, нужно спасать последнее, что осталось от дорогого, важного...

Позади Чёрной злобно молчал затопленный подвал.

***

Дела у Френка шли в гору. Крупный клиент, на которого он так удачно нарвался, должен был его озолотить. Подумать только - сделка века для фирмы Lie-ght inc., поставлявшей дешёвые, но крайне ненадёжные лампочки, и где он был штатным продажником. А ведь совсем недавно частые пожары у корпоративных клиентов могли поставить крест на деятельности компании. Теперь же спасительный контракт был в заслугах Френка, добытый не без доли лукавства и удачи, но разве цель не оправдывает средства? Потом, Френк явно рассчитывал на повышение.

Но радостные мысли на мгновение прервались, когда что-то прошмыгнуло под его ногами. Тень? Кошка? Показалось?

Ресторан, где была назначена торжественная встреча, располагался в двух шагах. Лощёный официант отвесил поклон и поинтересовался, на чьё имя забронирован столик.

- Мистер Мэддисон, - улыбнулся Френк.

- Боюсь, мистер Мэддисон снял бронь минуту назад.

- Но это невозможно, у меня была назначена важная беседа!

- На этот счёт мистер Мэддисон оставил небольшой комментарий, но я сомневаюсь, что он вам понравится.

- Что же он сказал?

- Цитирую: "Чтобы эта шайка мошенников шла к чёрту!"

***

Джерми всегда был запойным пьяницей, сколько он себя помнил. Скудно заработанное чернорабочим в порту немедленно пропивалось, а Элизабет, с дуру вздумавшая что-то высказать ему по этому поводу, получала заслуженную взбучку. И так из года в год. Но удачно подвернувшееся дельце должно было всё изменить у Джерми и обеспечить его бурбоном если не на всю жизнь, то на годы вперёд.

Дело в том, что некий приятель, ошивавшийся у одного пристойного заведения, случайно подслушал разговор дона Саньерри о том, что на ближайших скачках не стоит ставить на фаворита, а обратить внимание на тёмную лошадку под седьмым номером. Сам приятель побаивался каким-либо образом вмешиваться в дела мафии, но по дружбе нашептал Джерми.

Джерми выкрал скудные накопления у Элизабет и следующим утром направился на ипподром.

Радуясь счастливому дню, Джерми едва заметил, что только чудом не раздавил потёртым башмаком чёрную кошку, чуть ли бросившуюся ему под ноги.

- А ну брысь! - вскрикнул он и тут же заозирался: привлекать лишнее внимание в таких делах не стоило.

Букмекер подозрительно посмотрел на Джерми, когда тот сделал ставку. Но больше ничего необычного не происходило, и если переодетая мафия где-то и подсматривала за нечистыми на руку игроками, то пряталась в толпе исключительно хорошо.

И всё было просто превосходно: седьмой номер резво вырвался вперёд, обскакал фаворита, а Джерми уже предвкушал бурбонный вкус будущей победы. Но у самого финиша седьмой запнулся, перевернулся, сбросив седока. И доковылял последним.

Джерми не запомнил, как опустел шумный ипподром, как стемнело. Пришёл он в себя лишь дома, обнаружив записку, в которой Элизабет аккуратным подчерком сообщила, что она его бросает.

***

Франческа изменяла мужу не потому что она его не любила. Просто обворожительный Джошуа был слишком милым и обходительным, чтобы ему в чём-либо отказать. Да, он пользовался состоянием её мужа, как своим, но в том Франческа не видела ничего возмутительного, ведь отчасти это было и её состояние тоже.

Билл Саливан имел репутацию порядочного человека и долгое время не замечал (или делал вид), как изменилось к нему отношение Франчески, и даже закрывал глаза на её чрезмерные траты. Но в обществе ходили слухи, от которых он не мог просто так отмахнуться.

Франческа догадывалась, что муж направил по её душу детективов. То человек в чёрном пальто и фетровой шляпе подозрительно долго задержится под её окнами, то смутно знакомые лица незнакомых людей замельтешат в толпе. Само собой эти наблюдения её насторожили, но с другой стороны - позабавили. Приключения, полные страсти и интриг, она непременно когда-нибудь расскажет своим внукам. Может быть даже напишет роман. Но как бы там ни было, от своей небольшой интрижки отказываться она не собиралась.

То ли непомерная удача, то ли природная интуиция помогали ей встречаться с Джошуа незамеченной уже на протяжении нескольких месяцев. Так и сегодня, наплетя прислуге, будто ей как воздух нужно новая шляпка, Франческа смешалась с толпой и предвкушала романтическое свидание, пока на её лакированные туфли не покусилась какая-то чёрная взлохмаченная дрянь. Дама только и успела, что охнуть, как от кошки и след простыл.

Номер Джошуа был весь заставлен цветами. Франческа просто-таки утонула в его объятьях и даже не сразу услышала, как в дверь настойчиво застучали.

- Не открывай, - сказала она, но Джошуа её не послушал.

Предусмотрительно спрятавшись за ширму, Франческа стала сочинять колкие оправдания, которыми можно вогнать в ступор навязчивого детектива. Но услышала женский голос.

- Джошуа, почему я застаю тебя в этом отеле, а не на работе, как ты рассказываешь мне каждый вечер?

- Салли, я... Сейчас не самое подходящее время.

- Кто это, Джошуа? - Франческа вышла из-за ширмы с белым лицом и растерянным взглядом.

Джошуа смущённо отводил глаза и упорно молчал.

Дальше было как в тумане: крики и ругань, разбитые об стену вазы с цветами, суетящийся персонал гостиницы, полиция и человек в фетровой шляпе, накинувший на плечи Франчески чёрное пальто и усадивший в машину, которая направлялась в загородную виллу Саливанов.

***

Чёрная метнулась из толпы к проезжей части, едва не угодив под колёса, и нырнула в спасительный сумрак канализации.

Дело было сделано. Удача, украденная под ногами у сотен прохожих, должна была вырасти, превратиться в чудо. Чёрная совершила усилие, чтобы влить чудо в маленький комочек в её зубах. И он задёргался, пискнул, закашлялся, выплюнув лужу грязной воды.

Чёрная положила котёнка на землю. Он вытянул лапки, зевнул, выгнул спину. Затем замяукал, прижавшись к пушистому боку кошки.

В полутьме канализации котёнок казался темнее, и словно бы сотканным из самых мрачных уголков ночи. И этот мрак поджал ушки, игриво прыгнул на хвост Чёрной а потом, наигравшись, уставился на светлый и шумный прямоугольник канализационного стока. Туда, где кипела жизнь города, подарившая ему чудо.