(не) детский цикл "Телефонный звонок"

Ранним осенним утром шестилетний Вовка Пятнашкин перпендикулярно пресек параллельно идущие рельсы брусчатой мостовой, ловко вскочил на тротуар и уверенной походкой подошел к телефонной будке. Одет он был в скаутский костюмчик, на рубашке которого гордо красовался коричневый шеврон – «Вечное братство сов и редких филинов».

Войдя в будку, мальчик аккуратно закрыл за собой дверь и, обернувшись, немного сконфузился. Ввиду своего очевидного малолетства, он едва дотягивался до телефонной трубки. Однако парнишка не долго прибывал в унынии. Он ловко уперся коленом в стекло, а другую ногу поставил на выгнутую железную раму. Это позволило не только снять трубку, но и набрать номер одного из самых секретных отделов ФСБ. Отдела «Ъ».

На том конце провода ответили мгновенно:

- Да, Владимир Алексеевич, слушаю.

Вовка прочнее закрепился в своей шаткой инсталляции и отрывисто затараторил:

- Ну вы, утырки! Вы что творите? Сколько это может продолжаться? Сделайте уже хоть что-то, сволочи! Вы понимаете, в какой ситуации я оказался, гады! Мне, профессору африканисту, лауреату международной премии за вклад в изучении коренных племен Намибии, приходится уже четыре долбанных дня изображать перед чужими родителями их малолетнего имбецила. Этого сопливого засранца, который ведет себя совершенно деструктивно, за что регулярно получает по жопе и стоит в углу. Только вдумайтесь, на сколько это абсурдно! Но самое невероятное, что, стоя в углу, я испытываю совершенно сумасшедшее чувство стыда, как будто меня действительно наказали. И вот это чувство, одновременно переплетается с осознанием того, что всего две недели назад я тащил на спиннинг девятнадцатикилограммового тайменя из кристально чистой сибирской реки в компании губернатора и прокурора области.

Отдельно стоит отметить, что Профессор Пятнашкин намерено не упомянул еще одного члена их сибирского путешествия, своей любовницы Натали. Которая, не смотря на молодость, а красавице недавно исполнилась двадцать семь, имела неплохие знакомства в африканском сообществе, где совсем недавно снискала вполне ощутимую славу, сделав весьма интересное открытие в области этнических отклонений в культуре Танзании. Собственно, именно ее лестные отзывы о работе профессора Пятнашкина немало поспособствовали тому, что именно Владимир Алексеевич получил премию, а это, на секундочку, грант на полтора миллиона долларов. Деньги не малые.

И вот, наконец, получив долгожданную награду, пятидесятилетний профессор неожиданно превратился в шестилетнего Вовку Пятнашкина, причем полного своего тезку.

Совсем недавно, по просьбе своих друзей гипнологов он опрометчиво дал согласие на участие в научном эксперименте, который, в случае удачи, гарантировал ученому дополнительные дивиденты. Как материальные, так и статусные. А Владимир Алексеевич был тщеславен.

Но речь в эксперименте шла о регрессивном гипнозе, гипотетической возможности вспомнить прошлые жизни, заглянуть в будущее. Владимир Алексеевич иногда прибегал к таким практикам с одобрения специальных служб, но, чтобы буквально превратиться в ребенка… К такому профессор просто оказался не готов.

К тому же, как выяснилось, после исчезновения Намибийского светилы, его чуткая и заботливая Натали все больше интересовалась судьбой материальной части премии, чем местонахождением ученого. И это удручало малыша.

Немного отдышавшись Вовка продолжил:

- Значит так, уроды! Если я еще раз получу от чужого дядьки ремнем по жопе за невыученную географию, я или кого-то из них убью, или, что еще хуже…

В трубке зазвучал дружный хор голосов:

- Владимир Алексеевич… еще денек потерпите… вопрос на личном контроле… вы не подумайте…

Профессор грубо оборвал:

- Хорошо, день-два я еще выдержу, но не больше! Так что отрывайте свои задницы от диванов и делайте, делайте что-нибудь! Мне плевать, но у вас два дня! Иначе я найду такого, сука, колдуна, который… Ну, в общем, вы меня поняли!

Повесив трубку, Вовка ловко соскочил на пол, размял немного затекшие колени, толчком ноги распахнул дверь, и вышел на залитый осенним солнцем тротуар. Повертев головой вправо и влево, профессор заприметил в конце улицы ларек с мороженным и, звонко рассмеявшись, радостно припустил вниз по улице.

Ну, здравствуй! Детство!