​Кресло

Кэт разглядывала себя в зеркало с едва ли не оргазмическим наслаждением. Это молодое тело создано для восхищения и ласк. Быть может, грудь не такого размера, как ей бы хотелось, и соски немного врозь. Зато попа что надо. Эти аппетитные пампушки так и напрашиваются на шлепок, ни одному мужику не устоять. Она провела рукой по идеальной округлости, слегка сжала её. И не сдержала стона – воображение слишком ярко рисовало картины будущих утех.

Она просила называть себя Кэт. За Катю или – упаси Боже – Катюшу бросалась выцарапать глаза не хуже разъярённой кошки. О её любви к семейству кошачьих говорил и серебряный кулон на шее: крошечная кошечка, сидящая на полумесяце, свесив хвост.

Так же, как кошек, она любила разве что своё уютное кресло в углу. После дневных хлопот так приятно расслабиться, сидя в нём. Но отдых – это на потом, сейчас время потрудиться. Кэт выбрала самое откровенное бельё. Крутилась у зеркала ещё минут пять, изнывая от возбуждения. Нет-нет, это всё для других. Сегодня она готова делиться лучшим, что имеет. Колготки, вызывающая блуза, мини-юбка. Туфли на умопомрачительно высоком каблуке. Берегитесь, сердцееды, кошечка Кэт выходит на охоту!

Ночной город полон чудес, скрытых при свете солнца. Даже звуки не те, что днём, более звонкие. Пьяный смех из скверов, громкая музыка из проезжающих мимо машин. Улицы занавешены таинственным полумраком, но настоящей темноте сюда не пробраться, слишком много огней. Яркие вывески баров привлекают своим светом мотыльков-клиентов, побуждая зайти внутрь и спустить кругленькую сумму на алкоголь и игры.

Его Кэт заметила как раз у одного из ночных заведений. Высокий, пристойно одетый. У таких, как он, деньжата точно водятся. Она расстегнула ещё одну пуговку на блузе, так, чтобы выгоднее подать некрупную грудь. Походкой от бедра проследовала мимо, как бы невзначай – нет, даже не толкнув, а едва коснувшись его плечом. Повернулась, бросила взгляд-наживку ему в лицо, подмечая детали – голубоглазый шатен, всё, как она любит. И растянула сочные губки, вложив в эту улыбку всё обаяние, на какое была способна. Не без удовлетворения заметив, как в его глазах зажегся огонёк азарта, скрылась за дверью кабака.

Попалась мышка в кошкины лапы!

Конечно же, он пошёл за ней, иначе и быть не могло. Мужчина представился Ильясом. Битый час он вился вокруг Кэт, выставляя напоказ лучшие качества – щедрость, галантность, настойчивость. В общем, как обычно, доказывал, что отсюда она должна уйти только с ним. Это было излишним, ведь выбирал не он, а Кэт. А она и так уже всё решила. Но не отказываться же от пары халявных коктейлей и приятных ухаживаний?

Наконец, она наигралась в недотрогу и поманила мышку за собой. Из душного накуренного бара они выпорхнули в свежесть ночного воздуха. Если воздух мегаполиса вообще уместно называть свежим.

– Ко мне или к тебе? – перешёл к делу Ильяс.

– Ко мне.

Ещё до того, как они ворвались в коридор просторной двушки, Кэт уже была облапана во всех сокровенных местах. Ничего страшного, пусть поиграет. Не слишком сожалела она и о порванных колготках, и даже об отлетевших с блузы пуговицах. Ведь Кэт получит гораздо больше, чем потеряет.

Полуобнажённый Ильяс грубо повалил её на кровать, придавил сверху телом. Из губ, что жадно шарили по её шее, вместе с дыханием вырывался звериный рык. Его пальцы нещадно мяли её пампушки, настойчиво ныряя к самой дырочке.

– Ты хотел бы ласкать эту попку всегда? – промурлыкала она.

– Конечно! – с жаром отозвался Ильяс. – Королева, богиня…

Ухажёр вожделенно уткнулся в её грудь и дальше комплименты перешли в невнятные бормотания. Кэт хихикнула, было немного щекотно.

– Я могу исполнить твоё желание, – шепнула Кэт и добавила уже громче: – Но сперва нужно ещё выпить. Ты же хочешь выпить?

О, эти мужчины. Женская красота дурманит их, превращая в послушных овечек. Конечно же, он хотел выпить. Делал глоток за глотком, не сводя с неё жадного взгляда и совершенно не чувствуя странного привкуса у вина. А её это вполне устраивало. Кэт делала всё, чтобы наживка не соскочила с крючка: мило хихикала, демонстрируя самое интересное.

Бокал опустел. Едва освободив руки, Ильяс тут же занял их вожделенными прелестями Кэт. Но хватило его ненадолго. Вот уже ослабела хватка, стали вялыми движения, помутнел взгляд. Еще несколько минут, и она не без труда столкнула с себя обмякшее массивное тело.

Ворочать спящую тушу любовничка было непросто. Что поделать, Кэт любила крупных высоких мужиков. Но ей не привыкать. Она переодела вечерний наряд и бельё в рабочую одежду, застелила кровать клеёнкой и достала инструменты.

– Что ж, – произнесла она, нежно смахивая прядь с разомлевшего лица ухажёра. – Приступим к волшебству.

Кэт вела по коже скальпелем, будто это была кисть живописца, оставляющая узор на холсте. Она отлично знала своё дело. Раздела любовника до самого мяса, и за всё это время он так и не проснулся. Да и вряд ли теперь когда-то проснётся. Но Кэт уже не до тела, ещё много другой работы впереди.

Впрочем, не зря говорят, что лучшая работа та, что в удовольствие. Когда всецело погружён в любимое дело, время пролетает незаметно, а усталости совсем не чувствуешь. Кэт практически дирижировала острыми лезвиями и иглами, мыча под нос любимую песенку.

Наконец она закончила. Шагнула в сторону, любуясь результатом. Теперь её любимое кресло красовалось свеженькой обивкой. Как раз там, где совсем недавно недоставало лоскутов. Немного выпирали швы, но это ничего. Кэт погладила подлокотники, едва не вздрагивая от экстаза – как будто слабые электрические разряды пробегали на кончиках её пальцев.

С кресла провалами глазниц на неё смотрел свежевыделанный Ильяс.

– Ну что ты куксишься? – надула губки Кэт. – Ты ведь сам хотел ласкать мою попку вечно. Я просто исполнила твоё желание.

Она сбросила робу, всю выпачканную кровью, и пристроила оголённые ягодицы прямо на его лицо.

– Ах! – сладко выдохнула Кэт.

Откинулась на спинку, елозя по креслу задом и поглаживая подлокотники. Наслаждаясь объятиями Ильяса, Романа, Григория – каждого из своих любовников.

– Теперь вы все можете ласкать только меня, мои дорогие мальчики!

Вот только на спинке кресла ещё осталось одно тёмное пятнышко. Кто же будет следующим?