Привет, Свет! 6
4
С тех пор каждый день я провожал Светку до дома. Чтобы не оконфузиться, я старался не смотреть на неё, когда она смеялась или просто широко открывала рот. Но время шло, зубы у неё выросли, ровные, красивые, не то, что у меня. Теперь она могла спокойно смеяться, не опасаясь кого-либо испугать. И в этот момент она была так прекрасна, что глаз невозможно было от неё оторвать. Я специально старался её рассмешить, чтобы лишний раз полюбоваться ею.
Мои друзья отнеслись к этому новшеству в моей жизни, как обычно реагируют мальчишки на такие вещи. Сначала они надо мной смеялись, подшучивали, дразнили всячески, по-дружески, конечно, чтобы я не обиделся и не накостылял кому, а затем, когда Кешино пророчество «Через месяц ты ей наскучишь, и она тебя бросит как надоевшую игрушку» не сбылось, они тогда стали мне завидовать. Ну, ещё бы! Ведь самая красивая девчонка в классе предпочла дружить со мной, а не с кем-то из них. А когда не сбылось очередное Кешино предсказание, что до весенних каникул мы с ней разбежимся, они смирились и стали относиться к Светке как к моему другу. Ведь друг моего друга - мой друг.
Тётя Аня и дядя Володя, Светкины родители, к концу учебного года относились ко мне уже как к родному. Приглашали в гости, попить чайку или перекусить, но я всегда отказывался, ссылаясь на то, что меня ждут дома. А вот сестра её Катька, гадина такая, меня почему-то невзлюбила и, чтобы досадить мне, дразнила нас «жених и невеста» и делала нам всяческие гадости.
Во втором классе я вызвался носить Светкин портфель. Светка всячески этому противилась, но я всё-таки настоял на своём. Вернее, мне опять помог случай. Перед Новым годом мы возвращались с ней со школы. Около железнодорожного переезда она вдруг поскользнулась, упала и ушибла локоть. Я помог ей встать, затем, молча, поднял её портфель и донёс его до дома. Локоть болел долго, и всё это время я носил портфель. С тех пор так и повелось. Мы выходили на крыльцо, я забирал у Светки портфель, а у калитки, прежде чем проститься, возвращал его.
А к концу третьего класса мы стали ходить, взявшись за руки. Это у нас получилось как-то само собой, вдруг. Шагая однажды домой, мы, видимо, слишком близко подошли друг к другу, наши ладошки соприкоснулись и помимо нашей воли тут же ухватились друг за дружку. Я удивлённо посмотрел на Светку, та на меня, но руку из нас ни кто не разжал. Так мы и дошли до её ограды.
В пятом классе мы поссорились. Впервые за всё время нашего знакомства.
К тому времени мы уже учились в средней школе №15, куда перебрались после окончания третьего класса, навсегда распрощавшись с начальной школой №3, которую мы со Светкой закончили на одни пятерки. Маршрут нашего движения изменился, так как новая школа находилась в другом районе. Но путь к моему дому по-прежнему пролегал мимо Светкиного, так что, в принципе, ничего не поменялось, только дорога. Теперь мы заходили на Светкину улицу с другой стороны через переулок, который соединял Петропавловскую и Стандартную, на которую сквозь улицу Больничную вёл ещё один небольшой проулок. Ну, а на другой стороне Больничной улицы, через дорогу, стояла наша новая школа. То есть она тоже был рядом. Хотя, если быть точным, дорога стала чуточку длиннее, что было нам только на руку, потому что позволяло подольше побыть вместе. Ведь в школе, чтобы избежать злых языков и насмешек, мы вели себя как одноклассники, которые сидят за одной партой, а свободно общались только после уроков по пути к её дому.
До сих пор не пойму, что же нас тогда со Светкой связывало. Детская дружба, которая с годами переросла в привычку? Так ведь мы и не дружили в обычном понимании этого слова, что подразумевало под собой свидания там всякие, встречи, охи-вздохи, походы в кино, например, или ещё куда. Поцелуи, в конце концов. Но ничего этого не было. Да и в принципе не могли быть. Какие к чёрту охи-ахи, тем более, поцелуи в двенадцать лет? Мы просто сидели за одной партой, а после уроков просто вместе шли до её дома. И всё.
Хотя чего я сам себя обманываю? Лично для меня это было вовсе не просто. Я всегда с нетерпением ждал окончания последнего урока, а потом терпеливо стоял в ожидании на нашем заветном месте, если Светка задерживалась. После по-хозяйски забирал у неё портфель и с трепетом брал её за тёплую ладошку. А затем рассказывал всякие смешные глупости, лишь бы только рассмешить её, потому что она так заразительно смеялась.
Нет, скорее всего, это было подспудное желание быть ближе к человеку, который тебе нравился и был тебе дорог, только мы тогда этого не осознавали в силу малости своих лет, зато это хорошо понимали наши души, телепатически общавшиеся между собой.
Ведь Светка тоже не скрывала, что ей по душе наши совместные прогулки. Она тоже ждала меня около школы, если по какой-то причине покидала её первой, охотно вкладывала свою руку в мою и всегда сжимала её так, словно боялась, что я передумаю и отпущу её. В эти минуты она преображалась, становилась раскрепощённой, весёлой, я бы даже сказал, счастливой, болтала о чём-то о своём, девичьем и от души смеялась над моими шутками. Господи, какой же она была красивой, когда смеялась!..
Опять вздыхаю и, прервавшись от воспоминаний, искоса смотрю на Светку, сидящую напротив через клумбу. Читаешь, голубушка? Ну, ну!
Возможно, и впрямь наши души, объединившись, ненавязчиво подталкивали нас друг к другу, но только в выходные дни и каникулы мы не встречались. И в это время я не скучал по ней, не страдал бессонницей по ночам, не мучился от того, что во время каникул не видел её неделями, а летом - месяцами. Не знаю, как Светка, но я из-за постоянных игр то в футбол, то в хоккей, то в войну, то в индейцев напрочь забывал о ней. А когда помнить-то? Глаза не успеешь продрать, как пацаны на улицу уже зовут. За день так набегаешься, накувыркаешься, что вечером домой без задних ног приходишь. Наспех перекусишь и в кровать. Голова подушки ещё не коснулась, а ты уже дрыхнешь. На следующий день всё заново. И так все выходные и каникулы.
Лишь иногда, когда вдруг образовывалась пауза одиночества, передо мной вставал Светкин образ, и я с нежностью вспоминал её глаза, её улыбку, её смех, тепло её ладошки, которую всегда с благоговением сжимал в своей, и с грустью осознавал, как в эту минуту мне её не хватает. Но потом появлялись друзья, опять затевалось что-то интересное, и Светка тут же забывалась.
Вот такая у нас со Светкой была необычная дружба. И всё у нас шло хорошо, но вот в пятом классе…
