Красный 9-3

Сначала вернулась боль. Тупая пульсирующая боль, словно весь организм перемалывало в гигантских жерновах. Прошло некоторое время, прежде чем пилот к ней привык и попробовал открыть глаза. Не увидев ничего, кроме красной пелены, он испугался и инстинктивно попытался пошевелится. Острая боль пронзила каждую клетку его тела, и сознание вновь начало ускользать. Вцепившись в него всей силой воли, пилот смог его удержать. Больше он шевелиться не пробовал, вместо этого пытаясь вспомнить, что-же произошло. Бой проходил крайне неудачно, это он помнил отчетливо.

– Красная эскадрилья, выйти из боя и прикрывать крейсер! – отчаяние в голосе командира эскадры истребителей передавалось даже через наушники шлема. – Перехватить ракеты в задней нижней полусфере!

Красный лидер повторил приказ, и эскадрилья вышла из догфайта. Точнее, попыталась это сделать. Как только пилот вспомнил, что произошло, внутри него всё содрогнулось. Штурвал резко на себя, изменение вектора ускорения. Гасители инерции были на пределе, когда вражеский снаряд поразил истребитель. Они отключились всего на какую-то долю секунды, и пилота чуть не размазало по кабине.

– «Еще бы немного и» … – он не верил в свою удачу, выжить после такого считалось невозможным.

Ему казалось, он помнит, как кто-то кричал его позывной: «Красный Девять Три! Красный Девять»! Наверное, это был его ведущий, а может и сам командир эскадрильи.

– «Наверняка посчитали меня мертвым и улетели», – страх сковал разум пилота, но он смог отодвинуть его на задворки сознания, – «Ну нет! Я ещё здесь, и я жив»!

Пилот собрался с мыслями и медленно открыл глаза. На этот раз сквозь красную пелену он смог разглядеть приборную панель истребителя. Она оказалась обесточена, видимо, снаряд повредил реактор. Пилот мысленно выругался и начал лихорадочно соображать. Собрав все силы, он смог немного повернуть голову, чтобы рассмотреть монитор жизнеобеспечения скафандра на левом запястье.

– «Так… Кислорода на три часа. Значит, я был в отключке часов восемь», – отчаяние, словно холодный душ, обдало его, – «Ну уж нет. Я не собираюсь тут умирать после того, как мне так повезло»!

Неимоверным усилием воли пилот заставил правую руку двигаться. Он сумел дотянуться до монитора и запустить медицинскую диагностику. Высветившиеся на мониторе данные оказались неутешительными.

– «Многочисленные переломы, разрывы сосудов, потеря крови, сотрясение мозга…» – холодок страха и отчаяния снова пробежал по спине, но он стиснул зубы и запустил программу первой помощи.

Компьютер скафандра немного подумал и сделал несколько инъекций. Боль сразу же поутихла и превратилась из невыносимой в едва терпимую. Двигаться тоже стало легче, и пилот попробовал заговорить, но сформулировать что-нибудь членораздельное получилось далеко не сразу.

– Компьютер, запустить диагностику, – прохрипел он.

– Команда невыполнима, питание отключено, – безразличным тоном доложил синтезированный женский голос.

– Включить питание и запустить диагностику!

– Команда невыполнима. Основные силовые цепи повреждены, необходимо вручную перенаправить энергию.

– Да будь ты проклята, железяка! – выругался пилот. – Мне в таком состоянии только в вакуум выходить не хватало!

Впрочем, выбор был небольшой: либо рискнуть, либо умереть через три часа от нехватки кислорода. Впервые с момента пробуждения пилот посмотрел через стекло кабины. Его истребитель медленно вращался вокруг своей оси, вокруг проплывали обломки того, что некогда было пятью десятками сражающихся кораблей. На миг взгляд зацепился за что-то, что заслоняло звезды. Этот силуэт пилот узнал сразу, и огонек надежды вновь зажегся. Командный крейсер всё ещё был тут.

Воодушевленный увиденным, пилот открыл защелки и сдвинул прозрачный фонарь кабины вперёд. Пристегнувшись специальным тросом и захватив инструменты, пилот вылез из кабины в открытый космос. Осмотревшись вокруг, он еще раз убедился в том, как ему повезло. Вокруг была настоящая бойня: плавали обломки истребителей и тела пилотов. По соотношениям обломков было видно, что он сражался на стороне проигравших. Пилот развернулся и еще раз посмотрел на темный силуэт крейсера. Судя по виду, он тоже был обесточен, не горели даже габаритные огни. Отогнав прочь мысли о том, что крейсер подбили и на нем все погибли, пилот принялся за работу.

Держась за специальные поручни, он перелез на корму, к силовой установке. Спарка маршевых двигателей «Прайт-Уитни» выглядела неповрежденной, но в блоке реактора было видно выходное отверстие размером с кулак в перчатке скафандра.

– «Кажется, снаряд рельсовой пушки прошел насквозь, не разорвавшись! Да я самый везучий человек в истории!»

Пилот еще раз осмотрел повреждения и принялся за работу. Ушло два часа на перенаправление силовых реле. Убедившись, что все поврежденные элементы изолированы, пилот направился обратно в кабину, подтягиваясь с помощью троса.

– Запас воздуха закончится через сорок пять минут, – доложил механический голос.

– Да иду я, иду!

Уже почти добравшись до кабины, пилот заметил какое-то движение прямо перед собой. Не понимая толком, что его смутило, он пригляделся и тут же выхватил бластер из набедренной кобуры. Метрах в двадцати дрейфовал остов трехместного штурмовика Союза, и на его корпусе двигались две фигуры в скафандрах. Пилот прижался, как мог, к корпусу корабля и прицелился. Первый же выстрел попал в цель, прожигая дыру в скафандре одной из фигур. Лишь пристегнутый трос не дал ей отлететь от корпуса штурмовика. Второй противник оказался расторопнее и успел укрыться внутри и начать отстреливаться. Завязалась перестрелка. Синие вспышки плазменных разрядов безрезультатно били в корпуса обоих кораблей.

– Запас воздуха закончится через тридцать минут.

– А, черт! – выругался пилот. – У меня нет на это времени!

Дождавшись, когда вращение позволит скрыться от огня противника, пилот залез в кабину и закрыл фонарь.

– Компьютер! Включить питание и запустить диагностику!

Панель управления засветилась огнями, а по экрану монитора поползли данные. Пилот не стал ждать её завершения и включил оружейные системы. Во время очередного витка, когда вражеский штурмовик оказался в прицеле, он нажал на гашетку. Короткий залп рельсовых пушек попал прямо в неподвижную цель, разрывая её на куски.

– И снова повезло… – прошептал пилот и глубоко вздохнул, о чем тут же пожалел – сломанные ребра вновь напомнили о себе.

– Компьютер, установить связь с командным крейсером.

– Команда невыполнима, система связи выведена из строя.

– Да чтоб тебя!

Просмотрев результаты диагностики, пилот пришел к выводу, что сам же обесточил систему связи, когда перенаправлял энергию. Весь план пошел прахом из-за невнимательности.

– Фортуна протянула мне руку помощи, а я всё испортил! – ругал себя пилот.

– Внимание! Запас воздуха закончится через 20 минут.

– Времени на ремонт связи нет! Длительное ускорение убьет меня, да и двигатели не отвечают, что же делать?

Решение пришло в голову, но пилот ему не обрадовался. У него оставалась еще одна ракета на внешней подвеске, а оружейные системы уже включены. Заблокировать подвеску и использовать ракету как ускоритель. Рисков тут было не счесть: двигателя ракеты могло не хватить на то, чтобы сдвинуть такую массу, а если неверно подгадать момент, можно было улететь совсем не туда, куда нужно. Да и израненный организм мог и не выдержать даже такого ускорения.

– Ладно. Пан или пропал! – сказал пилот и отдал команду компьютеру сделать еще пару инъекций стимуляторов.

Еще пара минут ушла на блокировку подвески ракеты и расчет траектории.

– Внимание! Запас воздуха закончится через пятнадцать минут.

Дождавшись, пока корабль снова развернется в сторону крейсера, пилот включил тягу ракеты. Истребитель начал медленно разгоняться. Как только топливо в ракете закончилось, пилот отключил блокировку подвески и отработавшее своё ракета отцепилась. Дальше корабль летел по инерции.

– Внимание! Запас воздуха закончится через десять минут.

– Успеем! – ответил пилот компьютеру, сверяясь с навигационными данными.

Темный силуэт командного крейсера был всё ближе и ближе, пилот уже мог различить очертания его огромных двигателей и боковой ангарный модуль. Двери ангара были открыты и пилот немного подкорректировал курс маневровыми двигателями, направляя корабль прямо к нему.

– Давай, давай… – шепотом приговаривал пилот, от волнения барабаня пальцами по штурвалу.

Внезапно, зажглись габаритные огни крейсера, а через секунду ожили и двигатели. Словно в космосе зажглась ещё одна звезда.

– Ха, я знал, что они ещё живы! Я знал! – закричал пилот, на миг позабыв даже о боли пронзающей всё тело при малейшем движении.

Но тут крейсер начал набирать скорость и удаляться.

– НЕТ! Я ЗДЕСЬ! НЕ БРОСАЙТЕ МЕНЯ! – отчаянно закричал пилот, словно его голос мог пробиться через вакуум и обшивку командного крейсера до ушей его команды. Он всё кричал и кричал в нерабочий микрофон, со слезами на глазах умолял подождать его, не оставлять его умирать в одиночестве посреди ничего. Но крейсер продолжал удаляться, открывая окно в гиперпространство. Еще немного и он скрылся в пространственной воронке, а через секунду исчезла и она. Они просто не заметили медленно дрейфующий к ним истребитель без тяги.

Пилот обессиленно обмяк в кресле. Больше не было ни страха, ни отчаяния, только горькая обида и осознание того, что это конец.

– Значит, всё-таки не повезло, – прошептал он.

– Внимание! Запас воздуха закончится через пять минут. – безразличным тоном доложил синтезированный женский голос.

Пилот окинул прощальным взглядом бесчисленные звезды, и рука его потянулась за бластером.