Ведьминский Метатонин

Месяц впивался в облака рогами, когда в квартиру к Илдригу заколотил поздний посетитель. Отложив в сторону незаконченный Стих, он поспешил к двери. На пороге стоял старый друг, Кайво. Обычно он улыбался и с порога начинал шутить, но сейчас его лицо застыло гримасой горечи и непонимания. Волосы растрёпаны, рубашка не заправлена.

- Привет. Слушай… Что случилось-то? На тебе лица нет.

- Да тут. Такое... Помощь твоя нужна. Можно я зайду?

- Да, конечно.

Они регулярно ходили в гости друг к другу. Интересы общие, да и жили рядом, буквально в паре дворов. Во многих взглядах на жизнь они сходились, так что ничего удивительного, что Кайво пришёл к Илдригу за помощью. Но почему не в полицию, скорую или ещё куда? Что же такого случилось, что из всех инстанций он выбрал именно Илдрига, специалиста по, мягко говоря, не земным материям?

- Помнишь мою бывшую, Три́юлу?

- Ну, да, самую малость. Милая, хоть и слегка ядовитая, барышня, танцевал с ней на Самайн, – заметил Илдриг, изогнув бровь в лёгком недоумении. С тех самых пор, как Кайво расстался с Три́юлой, они о ней и не вспоминали особо. «Прошлое в прошлом», - говорил обычно Кайво, обрывая дальнейшее обсуждение.

- В общем, кажется, я ей... Не знаю. в общем. Я тоже был на том балу. С Илвой, – таково было имя новой пассии Кайво. О том, сколь хорошо у них складывались отношения, Илдриг предполагал по отсутствию каких-либо разговоров о ней. Расставание с Три́юлой за два месяца до самого факта начало вырисовываться в количестве жалоб, мелких и нет, произносимых при каждом удобном случае.

- Так. С Илвой. И что?.. – всё ещё недоумевал Илдриг.

- Она в коме. Или хуже того. Бледная, почти не дышит. Разбудить не могу. Перепробовал всё, что мог. Помоги!

В голове Илдрига крутилось немало вариантов, что сказать в ответ. Что он не специалист в болезнях. В проклятиях тем более. Он знал многое о Стране Грибов, алчной до детских жизней. У него имелся инструментарий для решения некоторых жизненных трудностей в виде Стихов. Но здесь велик шанс, что это вообще не его область. Однако Кайво приходился ему другом, так что Илдриг лишь кивнул: - Веди.

Ветер завывал вдалеке, пощёлкивая ветвями деревьев, пока они шли между нависающих сверху хрущевок. Обычно они бы рассказывали друг другу о текущих делах, забавных случаях. Кайво занимался поиском редких вещей, обладающих редкими свойствами — артефактов, книг. Например, недавно он рассказывал про поиск якобы проклятой медной ложки, применявшейся для вырезания глазных яблок. Ложку он нашёл, но ничьих глаз она не касалась.

Вотчиной Илдрига выступала Страна Грибов и всё, с ней связанное. Таинственное место, куда порой сбегали дети, ведомые страхом. Его не найти на картах, но попасть туда реально для знающего. Существа, что обитали там, превосходно справлялись с созданием идеальных условий для юного разума. К сожалению, по своей природе Страна Грибов являлась плотоядной, и ребёнок уже не имел возможности выбраться оттуда. Если ему не помочь.

Сейчас обоим было не до этих историй.

К счастью, дорога оказалась недолгой. Они поднялись на второй этаж многоквартирного дома и зашли внутрь.

Илва, девушка Кайво, лежала на спине, сложив руки на животе. Кожа её была мертвенно бледна, почти что прозрачна. Иссиня-чёрные вены казались трещинами, уходящими вглубь тела.

Илдриг осмотрел её пристально, ощупал ледяные ладони, оттянул веко и заглянул в расширенный зрачок. Сделал маленький надрез на запястье, мягко отстранив протестующего Кайво в сторону; попробовал на вкус выступившие бусинки крови. Глаза его закрылись, Илдриг пошатнулся и начал оседать на пол. Однако мгновение спустя взял себя в руки. Когда он открыл глаза, Кайво увидел расширенные зрачки друга, в глубине которых мелькнул огонёк неуловимого цвета. Присев на кровать рядом с Илвой, Илдриг произнёс:

- А теперь рассказывай.

- Что рассказывать?

- Я без понятия, что это за проклятие, но чтобы наложить такое, нужна немалая сила. И ещё больше — злость. Говори, кого и как ты умудрился довести до белого каления.

- Ну… – он потупил взгляд. - Помнишь Самайн?

- Да, я помню праздник, очень кстати вспоминаемый уже второй раз.

- В общем, я привёл туда Илву. И там была Три́юла.

- Как всё интересно складывается. Полагаю, вы немного поговорили с ней на счёт прошлого, да? – спросил Илдриг, уже предполагая ответ. Видя то, как Кайво замешкался, он продолжил сам: – И вскоре после этого на Илву обрушилась эта самая напасть. Знаешь, дружище, ты меня до неприятного поражаешь своей способностью злить людей. Не первый раз ведь в такой просак попадаешь.

- Слушай, ну давай не вспоминать ту историю, да? Это было совсем другое дело! – воскликнул Кайво. Речь шла о случае двухнедельной давности, когда они с Илдригом пересеклись в лавке общего знакомого. Илдриг пришёл за ингредиентами для особых тинктур, а Кайво доставил хозяину заказ – яйца вольпертингеров. Вот только они оказались не свежими, что грозило любому алхимику большими проблемами. Ну а для Кайво это грозило взбучкой и потерей клиента. И все подбираемые им слова оправданий и извинений лишь ещё больше злили хозяина лавки. В итоге Илдриг вмешался и вступился за друга, найдя более подходящие слова. И это лишь из недавнего. Собственно, даже знакомство Кайво и Илдрига тоже происходило на фоне скандала, но это уже другая история.

- Они все у тебя другие, – резонно ответил Илдриг. - Ладно, с причиной разобрались. Напомнил бывшей о своём существовании, да ещё и в счастливом состоянии. Придётся это ещё раз сделать.

- В смысле?

- Снять проклятье может либо она сама, либо я, имея на руках её кровь, - пояснил Илдриг.

- Ты имеешь в виду?..

- Нет, мне хватит и пары капель. Сам понимаешь, даже с ними она вряд ли добровольно расстанется. И всё же хорошо бы договориться миром. Я сильно сомневаюсь, что от неё удастся чего-то добиться силой. В любом случае, перейдём к главному – у тебя есть номер её телефона?

- Она не пользуется телефоном.

Ожидаемый ответ. Мало кто из знающих мог выносить в своём присутствии современную технику. Теоретически, это возможно, но на практике проще обойтись без телефона или телевизора.

- А где она живёт?

- Насколько я знаю, она переехала, – сообщил Кайво. Илдриг выгнул бровь.

- Насколько ты знаешь? Давай-ка рассказывай, что ты тут делал, пока за мной не пошёл.

- Ну... - потупился он вновь. - Я пошёл к ней домой, но не смог найти его. Я ж столь часто ночевал у неё дома! Но... ничего не выходило.

- Резонно. Дом ведьмы не из тех мест, куда попадёт нежеланный гость. Что ещё?

- Я поспрашивал наших общих знакомых, но и Фредо, и Лийон отказались помогать, а Тирис и вовсе послала лесом, - сообщил Кайво. Вдруг сорвался: - Тварь! Ни одно доброе дело не остаётся без возмездия. И эти сволочи...

- Тихо ты. Потом будешь скандалить, - остудил его Илдриг. - Значит, втихую их уже не опросить. А ведь могли бы придумать что-нибудь, попросить аудиенции... На будущее, Кайво. Если твоя проблема больше тебя — не пытайся её решать сам. Иди к спасательному кругу сразу. Только не ко мне.

- Почему?

- Потому что если уже сейчас ты мне понаставил палок в колёса, то что будет дальше? В следующий раз сам как-нибудь, сам.

- Но... мы же друзья.

- Именно поэтому я не выкинул тебя за дверь, и доведу дело до конца. Но клянусь Оринунгом, это лишь в виде исключения.

- Лучше поклянись, - сказал Кайво неожиданно твёрдо, - что спасёшь Илву. Что она проснётся и будет в полном порядке.

- Что? - Илдригу показалось, он ослышался.

- Дай Слово, что Илва проснётся и будет полностью здорова.

- Вот значит, как.

Слово. Слово, данное клиенту, Илдриг не мог нарушить. Если он дал Слово, он выполнит обещанное или умрёт. Дружба с Кайво, и так трещавшая по швам, казалось, рухнула в бездну.

- Я дам Слово, но за тобой будет Долг, - заявил Илдриг в ответ. Кайво, пожевав губами, кивнул.

- Я, Илдриг Бадеуш, даю Слово, что твоя девушка Илва очнётся, проклятье с неё спадёт и она будет полностью здорова.

- Я, Кайво Лемменкяйн, обещаю вернуть Долг за это деяние, - произнёс Кайво ритуальные слова. А затем продолжил как ни в чём не бывало: - Так и что нам делать дальше?

Илдриг пересел с кровати Илвы на один из стульев и пригладил волосы, прикидывая варианты. Найти дом Три́юлы через друзей-знакомых отпадает, значит, нужны Стихи. А для них нужны Слова и Смыслы, которых у него попросту нет. Слагать так и эдак обиходными глаголами — не просто грубо, но и чревато последствиями. Значит, нужен знающий. Кто может быть в курсе, где Три́юла живёт? Кто может подсказать, как искать дорогу к её дому? Из всех, кого знал Илдриг, только Микалина и приходила в голову. Тихим, вкрадчивым голосом он обратился к Кайво:

– Я надеюсь, к Микалине ты не обращался?

– А кто это? – удивлённо спросил Кайво.

– Правильный ответ. И не запоминай. Идём.

Дорога к ведьме границ представляла из себя не пройденные метры, но верные повороты. Намерения. Вложив руки в карманы, чтобы Кайво не видел, Илдриг воззвал к Крови. Он прикрыл глаза, следя лишь за тем, чтобы не споткнуться, двигаясь вперёд. На кончиках пальцев выступали скрытые от глаз алые капли. Они говорили, Илдриг и влага жизни. Не было нужды произносить Стих Межи вслух. Спустя несколько перекрёстков Кайво издал удивлённый возглас. Впереди показался пустырь, хотя только что они шли среди домов жилого массива.

В маленьком домике на границе города и пустыря, где всегда пролегает граница между здесь и там, стоял небольшой домик ведьмы Микалины. Низенькая, склонная к полноте, всегда румяная и довольная судьбой. Она не обладала большой силой, но владела информацией — важной, необходимой, желанной. Могущество её оставалось для многих незримо, но верное слово, брошенное в нужный момент... Илдриг всякий раз вздрагивал, представляя размах возможностей Микалины. Стоит ей лишь захотеть... Но именно в том состоял фокус её власти — Микалина находилась на границе и ни в чём не нуждалась. Это к ней приходили в нужде, как он сейчас.

Как и ожидал Илдриг, она была в курсе ситуации. Микалина встретила их на пороге. Впустив их внутрь и усадив за стол, она налила всем по кружке травяного чая, приготовленного заранее. Очень немногих ведьм можно застать врасплох — они чувствуют чужое внимание.

– Тебе нужен путь к дому Три́юлы, – она не спрашивала, она утверждала. Илдригу оставалось лишь кивнуть. – Я не знаю, где он находится. Но у меня есть Слова, что ты ищешь. Что ты мне за это дашь?

Илдриг тяжело вздохнул.

– Разумеется. Не помню, чтобы хоть раз мне помогли по доброте душевной. Логично, конечно, но иногда жаль.

– А что поделать, – поддержала его Микалина, – мир такой, стоит на договорах и обмене. Так что, должен будешь? Или кровушкой заплатишь?

Илдриг почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом – от мысли дать Микалине своей крови. Вряд ли у неё есть конкретные планы, но это совсем не то же самое, что платить живительной влагой за информацию в Стране Грибов. Там ей питались, ведьма же могла использовать кровь непредсказуемым образом. Ничего хорошего в голову не приходило, но среди знающих ходило немало слухов о ритуалах и бартерных махинациях Микалины. Однако и оказаться должным такой ведьме грозило смертью на невозможном поручении. Ей это было известно, и она прервала размышления Илдрига:

– Знаю–знаю, ничего–то ты не захочешь в таком роде давать. Я даже молчу о взаимной услуге в навигации. Мне не нужна Страна, из которой ты сбежал лишь чтобы возвращаться с завидной регулярностью. Но у тебя есть, что мне дать. Обещание, что никогда, ни при каких условиях, даже под страхом смерти, ты не придёшь сюда с целью навредить мне. Никаких краж, никаких враждебных действий. Мир.

От этого предложения у Илдрига зашевелились волосы уже на голове. Это говорило слишком многое. Микалина его боится — это раз. Что пугает, потому что сам Илдриг не считал себя настолько опасным. Микалина что–то замышляет, и он ей не нужен на пути — это два. Есть какие–то далекоидущие планы, и он должен в них не вмешиваться. Что могла планировать Живущая на Грани? Одним богам известны пределы её амбиций.

– Не будет других предложений, Илдриг, – она снова прервала его мысли. Сделала большой глоток чая, и добавила, чуть более резко: – Соглашайся, предложи другое или выметайся отсюда!

Кайво зачем–то подал голос:

– Простите, госпожа. Может, я могу вам предло...

– Молчи, шут! – крикнула она на него. – Тебе нечего предложить.

Илдриг скосил взгляд на друга и нахмурился. После чего полез за пазуху, в потайной кармашек куртки. Оттуда показался небольшой мешочек. Бережно, словно драгоценность, Илдриг положил его на стол и развязал тесёмки. Изнутри появился небольшой гриб. Прозрачный, слегка мутноватого оттенка, он был словно стеклянный, но так только казалось. Плоть гриба оставалась мягкой и он слегка примялся, когда Илдриг положил его на стол. Микалина чуть отпрянула от стола, а затем прильнула, вглядываясь в Призрачный Гриб.

Среди жителей Страны Грибов ходили разные слухи об этом их обитателе. Кто–то говорил, что такой гриб растёт на месте пролитой крови невинных. Другие шептались, что нужно закопать сердце преступника вместе с несколькими травами в качестве удобрения. Кого ни спроси, разные рецепты, разные легенды. Даже свойства, которыми обладал этот гриб, разнились от говорящего.

Илдриг никому и никогда не рассказывал, не собирался рассказывать, как добыл этот артефакт. Не думал он и расставаться с ним, но... Слово дано, и других способов раздобыть помощь для поиска Три́юлы он не знал.

– Ты... готов с ним расстаться? – тихо, почти шёпотом, произнесла Микалина, не отрывая глаз от прозрачной плоти гриба.

– Готов. За помощь в поисках Три́юлы и совет, как мне повести себя с ней.

Микалина покачала головой. Затем подняла глаза и сказала:

– Скажи своему «другу» выйти вон. Эти Слова — только для тебя.

Кайво стал возражать, но Илдриг вытолкал его без лишних слов. Уже за дверью сказал: – Я дал Слово. Так что заткнись и подожди здесь.

Сами Слова, что Микалина нашептала ему на уши, не должен слышать никто. А вот совет...

– Три́юла не злая сама по себе. Не мстительная просто так. Ты сможешь с ней договориться — если будешь столь же среброгласым, как со мной, – сообщила она и расплылась в улыбке. Впрочем, она тут же исчезла. – А теперь прочь из моего дома!

Забрав опустевший мешочек, Илдриг вышел наружу. Вместе с Кайво они вернулись в пределы города, а затем и к дому Илвы. Кайво удивился:

– Зачем мы вернулись сюда?

– Так надо. Открывай дверь.

Постояв над Илвой с минуту, Илдриг будто выглядывал в ней неизвестно что. Наклонившись, он прошептал ей в ухо Слово Разума, коснувшись пальцем лба. Затем Слово Памяти Души и наконец, Слово Следа и ещё одно – для Нити. Над телом девушки расплылось облако зелёного света, видимое только ему, а затем Илдриг почувствовал, что ему надо срочно идти.

След вывел на улицу. Всё вокруг казалось ярче обычного, но главное — внутреннее чутьё вело Илдрига вперёд, будто в спину толкала нежная рука. Очень хотелось пойти к этой цветущей сирени, обойти её именно слева и пройти вдоль многоэтажной панельки. Завернуть за угол, перепрыгнуть через лужу — пришлось рявкнуть на Кайво, собравшегося обойти лужу по краю — и пройти сквозь брешь в кустарнике. Дальше, дальше, дальше. Иной раз Илдриг и сам любил так гулять — но в этот раз слишком нарочитым являлось ощущение направления. Он шёл не абы куда, а в конкретное место. В гости.

Так Илдриг вывел их к задней стороне многоквартирного дома, к одному из балконов. Огляделся по сторонам.

– Мы на месте. Странно. Ну–ка травушки родные, вы ответьте мне на слово: здесь живёт ли ведьма чиста, здесь живёт ли Три́юла?

Ответа Кайво не услышал, но Илдриг склонил голову набок, вслушиваясь. Наконец, его приятель не выдержал:

– Что там?

– Здесь всё. Посмотри внимательнее на балкон.

Балкон как балкон, на самом деле. Прутья решёток, поскольку этаж первый. Верёвки для сушки белья под потолком. Одна странность — два горшка прислонены к стеклу на разных концах балкона, полостью наружу. Илдриг вновь заговорил:

– Ой ты дверь моя родная
Ой ты оконце глазное
Ты откройся, дорогая,
Тут, снаружи, очень хладно
Тут опасно, неуютно,
ты пусти меня скорее
Чтобы дома оказаться,
Чтоб тепло рукой ощупать
Чтоб ожить и отогреться.

Два окна балкона загорелись, будто свет включили в комнате, но только за этими двумя. Горшки зашевелились. Балкон вдруг стал похож на лицо, хоть и явно не принадлежащее человеку. Изнутри раздался голос:

– Илдриг, ты ли это? Да ещё и с мерзким человеком, до которого мне нет дела. Что надо?

– Поговорить. Может, не только поговорить, но поговорить в первую очередь. Пусти внутрь, не на пороге же нам вести беседу?

– А если я не хочу видеть ни тебя ни мерзавца на своём ковре? Что, если я скажу — иди вспять?

– Значит, мне придётся договориться с твоей дверью иначе. Я не могу уйти, я дал Слово.

– Вижу. Вечно я связываюсь с дурными головами...

Голос умолк. На секунду Илдриг решил было, что на этом разговор закончен, но тут балкон открылся. Керамические плиты борта сползли вниз, образовывая пару ступенек. Следом стёк металл перил, образуя ещё несколько ажурных ступеней, позволяя подняться с земли. Стекло окон балкона расплылось, образуя овал прохода, а посреди открылась деревянная дверь, с тем окном, что осталось тёмным.

Илдриг первым ступил на лесенку. Кайво спросил:

– А... Ты уверен?

– Поздно уже сомневаться. Идём.

Как и положено в старом панельном здании, балкон выходил в спальню. Аккуратно заправленная двуспальная кровать занимала большую часть помещения. На покрывале сидел кот. В пику шаблону, не чёрной, а камышовой расцветки. Басовитым гудением он обратился к вошедшему первым:

– Что ты здесь делаешь, Илдриг? Здесь не Страна Грибов, не твоё дело.

– Кто решает, моё ли это дело? Ты, что ли?

– Сомневаюсь, – протянул кот гнусаво, – что ты встал сегодня утром и решил: «может, пойти наведаться к Три́юле с нехорошими словами на уме».

– Сегодня нет. Завтра — да.

– Неужели?

– Именно так. Кто наведёт вечный сон сегодня, завтра разбудит чуму. Преградишь мне путь, зная это, а, фамильяр?

Кот смотрел, не мигая. Илдриг застыл, казалось, даже не дыша. Хвост любимца ведьмы дернулся, и кот сделал несколько шагов в сторону, после чего демонстративно свернулся клубком, задницей к людям. Илдриг громко вздохнул. Пошёл дальше. С кухни слышалась какая–то возня, позвякивание посуды.

Небольшой коридор провёл их мимо санузла на кухню, мало уступающую спальне размерами. Посреди комнаты стояла низенькая печка, поверх которой расположился здоровенный котёл. Классический такой, ведьминский, как по учебнику. Помешивала его, однако, не классическая карга, а девушка, на вид ей нельзя было дать больше тридцати лет. Не очень высокая, с копной ярко–рыжих волос чуть ниже плеч. Тёмно–карие глаза внимательно смотрели на пришедших из–под чёлки. Тем временем руки продолжали работу — наполняли кипящим варевом небольшие склянки.

– Здравствуй, Илдриг. Мерзкий человек, оставайся там, где стоишь.

Кайво застыл за его спиной.

– Так что, Илдриг, считаешь, я опасна?

– Вечный сон не шутки, Три́юла.

Девушка расхохоталась.

– Это был не Вечный сон, Илдриг! Разве ты не понял? Сказочное проклятие для сказочной мразоты.

Илдриг слегка приподнял бровь. Ведьма хмыкнула.

– Она бы проснулась, будь их любовь настоящей. Ты думаешь, я совсем бессердечная? Я ведь как подумала — ну, мало ли. Может, там любовь до гроба, ради которой этот подлец меня и променял. Да, неприятно, но кто я перед планами Эроса? Но если решения принимал его задний ум, то он заслуживает страданий. Понимаешь, к чему я?

– Да. Проклятье Спящей Любви. А тебе не кажется, что страдать должен он, а не близкие?

– А он и страдает. Ей–то что, она может так проспать вечность, и будет всё так же молода и прекрасна. Он умрёт, а она будет жить. И видеть сны о прекрасном принце, что разбудит её. А ему жить с осознанием правды, в одиночестве, – сообщила ведьма. Наклонилась над котлом, глядя Илдригу в глаза, – и поделом ему.

Илдриг, не обращая внимания на её взгляд, обернулся и взглянул на Кайво уничтожающим взором.

– Допустим, я этого не знал. Как и он. Ты всё равно перешла черту. Так делать неправильно.

– Неправильно?! – вскинулась Три́юла, сразу будто став выше на голову. – Перешла черту?! Кто её устанавливает? Кто тут решает? Может, ты мне будешь рассказывать, некромант чертов?! Кровопийца подворотный, тебе принимать такие решения?! Может, спросить у господ Клеутских о правильности твоих решений?

– Да, – ответил Илдриг, ничуть не покраснев. – Решения принимаю я — тогда и сейчас. Я говорю — ты перешла черту.

– Подлец! – взвизгнула Три́юла и бросила склянку, что держала, в лицо Илдригу. Тот неуловимо быстро прошептал:

– tempterтри, – и колбочка замедлила полёт, остановившись перед лицом Илдрига. Он отбросил её рукой в сторону и бутылочка, вновь набрав скорость, разбилась о стену. Обои почернели, начали сползать волдырями вниз. Застывшей было Три́юле Илдриг заметил невозмутимо:

– Ты уверена, что хочешь доводить дело до этого? Может, всё же миром?

– Миром?! Миром, значит? После того, как этот... - она махнула рукой в сторону Кайво, - да на моих глазах...

Внезапно Илдриг понял, что именно случилось на Самайн. Не сказать, чтобы это сильно меняло дело, но добавляло характерных черт Кайво. Однако выплеснув накопившееся, Три́юла вдруг успокоилась. Улыбнулась и спросила, цедя слова: – А тебе есть, что предложить?

– Разумеется, есть.

– И что же это? Жизнь мерзкого человека? Его душу? Твою душу, быть может? Что у тебя есть такого, что заставит меня передумать?

– Её жизнь, – просто сказал Илдриг. Ведьма переменилась в лице. Кайво воскликнул «Что?!» Тот лишь отмахнулся. – Помолчи, Кайво. У тебя был шанс. Итак. Жизнь и, возможно, душа Илвы. Тут уж с ней потом решишь.

– Ну-ка, ну-ка. Поясни мне, дорогой, – Три́юла даже сделала пару шагов в обход котла, положив руки на его обод. И хотя варево продолжало бурлить и дымиться, её ладони, похоже, и не собирались получать ожог. – Как ты собираешься это предложить и зачем?

– Мы идём к... мерзкому человеку домой. Будим Илву. Звучит Слово Наставничества. Она соглашается. Ты не трогаешь её и их отношения, но она будет учиться у тебя Ремеслу. А в процессе можешь нашёптывать ей на ушко всю правду о Кайво. Проверишь на деле, каковы там их отношения.

– Сон расставил уже все точки, – заметила Три́юла.

– Ничего он не расставил, уж прости, но ты здесь как идиотка себя повела. Любовь не судьба, но процесс. И проверяется она временем и отношениями, а не магией. Даже обидно немного, с твоим умом и такую мелочь не понять.

Видя, как ведьма прищурилась и судорожно набирает новую склянку варевом, он добавил, подняв упреждающе палец:

– Я не называю тебя тупой, просто слегка удивлён нехваткой познаний в конкретной области. Никто от этого не застрахован. Я, например, понятия не имею, что в твоём котле за варево. Даже пытаться не буду.

Поджав губы, Три́юла всё же закрутила склянку и поставила на стол. Там таких уже пять находилось.

– С чего ты решил, что девочка мне нужна?

– С того, что мы говорили тогда. На балу. Ты жаловалась, что бремя знания хотелось бы с кем-то разделить. Чтобы в жизни присутствовал человек, с которым можно поделиться.

– Вау, ты действительно слушал, – слегка удивилась Три́юла. – Но с чего ты решил, что эта девочка мне пригодится? Зачем мне какая–то посредственность, уведшая....

– Именно. Илва увела его у тебя – прекрасной и грозной ведьмы. Заставила забыть тебя.

– Оставь лесть для свиданий, Илдриг. Заставить мужчину погнаться за смазливым личиком несложно.

Илдриг почти физически ощущал, как ступает по тонкому льду. Да, он привык общаться с созданиями и более угрожающей силы, чем Три́юла. Но щекотливое чувство страха невозможно до конца отбить. Хотя со временем оно становится другом, а не врагом, способным уничтожить. Так что как ни в чём ни бывало, Илдриг согласился и продолжил:

– Возможно и так. Но даже если это не её природные чары, в чём я уверен, то твоё заклинание всё меняет. Ты ей наглухо перекроила судьбу. Хотела того или нет — уже неважно. Ей теперь всё одно к нам идти. Но вот куда именно — вопрос на повестке дня, - объяснил Илдриг, указав ладонью на Три́юлу.

– И с чего вдруг мне брать в ученицы вечное напоминание о бывшем?

– Ну хотя бы ради оказии капать ей на мозги. Дать иную точку зрения на его счёт.

Тут Кайво не выдержал и встрял:

– Илдриг, ты что тв... – тут его заткнула уже Три́юла. Неуловимо меняющимися двумя жестами гибких пальцев она лишила его голоса.

– Тебе же сказали, мразота, взрослые говорят, – и уже более ласково: – И что, ты думаешь, меня заинтересует такое взаимодействие с ученицей?

– Я не думаю, – улыбнулся Илдриг и скосил глаза на Кайво. – Я знаю, что тебе это понравится. Играть умами людей — мы ведь с тобой это обсуждали большую часть того вечера. Тебе это нравится.

– Тебе тоже, – заметила она и уперла руку в бок. – Морочишь мне голову, а?

Воображаемый лёд в мгновение ока стал тоньше. Нельзя врать, это понятно. Всю правда говорить – тем паче.

– Не без того, – признал Илдриг и поднял руки в примирительном жесте, – Но говорю тебе правду и только правду. В моих рукавах нет тузов.

Три́юла отвернулась и отошла к стене. Потерев переносицу, прикрыла лицо ладонью. Секунду–другую ещё помолчала. Наконец, повернулась:

– Допустим, меня ты уломал. А её ты как собрался уговорить?

– Вот увидишь, она согласится. Даю Слово, Илва будет у тебя учиться.

– Что ж... – Три́юла подошла к котлу и повела по поверхности варева рукой. Пар тут же перестал идти, а жидкость приобрела серебристый цвет, став сначала зеркалом, а затем и окном в другое место. По ту сторону на кровати лежала, сложив руки на животе, девушка. Фигурно очерченная, с тёмными волосами, слегка отливающими медью. Только теперь Илдриг заметил определённое сходство между двумя дамами сердца Кайво. Илва выглядела чуть моложе Три́юлы, зато последняя имела более изящные и строгие черты лица. Изображение приблизилось, лицо Илвы стало видно в натуральную величину. Кайво попытался подойти поближе, но Илдриг остановил его пальцем, показав оставаться у входа. Тот начал строить страшные выражения лица, обещая жестами сделать что-то нехорошее с Илдригом, но он лишь ещё раз ткнул пальцем в место у входа. Ведьма начала заклятье:

– Мерзкий, склизкий человечек
Отобрал у меня сердце
И ушёл к другой дивчине
Но теперь меняем судьбы
Пробудится пусть чертовка
Пробудится пусть и молвит
Мы её услышим речи, мы
вкусим на пробу мысли
и посмотрим, что внутри,
в голове её неброской
Что там, что там, поглядим же
Отвори же очи, дшерь
Молви речи, молви мысли
Я желаю говорить!

Илва шевельнулась. Сладко потянулась, выгнувшись колесом, после чего нехотя разлепила глаза. Первым, что она увидела, были Илдриг с Три́юлой.

– Что? Как?.. это ещё сон? Я… Стоп. Я же… Я жива вообще?

– Всё зависит от тебя, Илва, – заметил Илдриг. – Знакомься, это Три́юла. Благодаря её действиям ты сейчас видела все эти сны.

– Сны?.. Ох, да, они были прекрасны. Столь разные цвета, столь насыщенные... А можно ещё? – она обратилась к Три́юле. Затем вдруг осеклась, – в смысле, здравствуйте, Три́юла. Я Илва. Погодите, мне знакомо ваше имя...

– Она раньше встречалась с Кайво, – как можно мягче сообщил Илдриг. – И ситуация сложилась так, что мы на перепутье.

– Каком перепутье? – спросила она и тут же догадалась. – Мне надо выбрать, да?.. Между Кайво и снами?

– И да, и нет. Никто не имеет власти над твоими снами, – поспешил её уверить Илдриг. – Однако они результат того, что с тобой сделала Три́юла. Ты продолжишь их видеть, но вот сколь часто — это зависит от тебя. А также сможешь ли ты их претворять в жизнь.

– А... Нет, - в ужасе её глаза аж расширились. - Я не хочу воплощать сны в жизнь. Нет-нет-нет, только не это…

Три́юла скосила глаза на Илдрига, но тот лишь ладонью остановил упрёки, готовые сорваться с её уст.

- Что ж, значит, у нас проблемы. Потому что рано или поздно они начнут это делать. И лучше бы тебе уметь их контролировать.

- Да?.. Стоп, контролировать. Но как?

– Я научу, – вмешалась Три́юла. Наклонившись поближе к поверхности варева, она полностью завладела вниманием Илвы: – Хочешь сделать свои сны мечтой, а мечту явью? Сводить с ума людей, создавать живое из мёртвого? Каждую ночь делать невероятные вещи, как наяву так и во снах?

Секунду Илва недоумевала, а затем осторожно кивнула. И затем ещё несколько раз, часто–часто:

– Конечно, хотела бы. Так а что мне придётся… Это насчёт Кайво?

– Нет, что ты, милая. Вопрос только в твоём желании учиться. Если согласна, мы с тобой должны произнести своего рода клятву, Слово Наставничества. И дальше всё пойдёт своим чередом.

В то же мгновение Кайво кинулся на Илдрига, достав откуда–то выкидной нож. Увы для него, все эти действия издавали слишком характерные звуки, чтобы Илдриг не заметил. Перехватив руку, он ударил Кайво коленом под дых, заставив друга свернуться на полу калачиком. Он всё ещё не мог издать и звука, только и оставалось, что корчиться безмолвно. Илдриг отобрал нож и оттащил приятеля в другую комнату. На одном из стульев в спальне нашёл шарф и связал ему руки за спиной.

– Вот так. Делаешь людям добро, а они... – заметил Илдриг, вольно процитировав друга. Кайво что–то очень злобное ему сказал, но что именно — осталось тайной.

Когда Илдриг вернулся на кухню, Слово Наставничества уже прозвучало, и Три́юла доброжелательно прощалась с Илвой. Поверхность снова забурлила. Ведьма повернулась к Илдригу.

– Интересно всё сложилось. Ты знал, как поступишь, когда приходил?

– Нет. Скажем так... Я хорош в импровизации, – слегка улыбнулся Илдриг. – Значит, мы договорились? Никаких больше последствий для Кайво?

– Никаких.

– А мне стоит переживать?.. – он не стал заканчивать вопрос. Три́юла ехидно улыбнулась.

– Посмотрим, Илдриг, посмотрим. Пока что мне бы хотелось, чтобы ты увёл мразоту из моего дома. А там прикинем, что с тобой можно сделать.

Илдриг вывел Кайво на улицу и развязал, кинув шарф на подоконник балкона, пока тот «закрывался». Стоило им отойти на несколько шагов, как безмолвие Кайво прошло.

– Какого чёрта, Илдриг? Что это, мать твою, было? – возмутился старый друг и хотел броситься на него с кулаками, но Илдриг его успокоил одним лишь взглядом.

– Вспомни, Кайво. О чём ты меня просил? О чём я дал Слово?

– Что ты вернёшь мне девушку! А не сдашь её ведьме на растерзание!

– Три́юла ничего ей не сделает. Ты просил не вернуть тебе девушку, а вернуть её к жизни, чтобы она проснулась. Именно это я и сделал.

– Какой ценой?!

– Очень дешёвой, на самом деле. При всех остальных раскладах это кончилось бы кровью, и за исход я бы не ручался. Три́юла одна из самых страшных ведьм, что я знаю. А поверь, я их немало повидал. Микалина может с ней посоревноваться, однако её власть опосредована. Нагруби мы ей, последствия догнали бы не скоро. Три́юла же из тех, что способна призвать ураган к ноге и не запыхаться. Тот факт, что мы оба живы, стоим на ногах, и даже добились своего — скажем так, больше удача, чем достижение.

– Мы с тобой больше не друзья, – тихо процедил Кайво.

– А это и так стало ясно, когда ты пришёл. Но ты всё ещё мне должен, Кайво. Не забывай об этом, – Илдриг оглянулся на балкон, – Иди уже.

Он посмотрел вслед уходящему Кайво и направился в противоположную сторону. В голове его крутились мысли. «Нет, а всё же, что имела в виду Три́юла, когда говорила «посмотрим»? Ох, надеюсь, ничего плохого. Не хочется верить, что за этой приятной улыбкой скрывается нож...»

* * *

Шляпка Солнечного Гриба клонилась к горизонту. На поляне, в тени огромного гриба, служащего домом для ведьмы Лебендэ, сидела сама колдунья, и рядом Илдриг. Находясь здесь по делу, он решил, что следует обсудить случившееся с кем-то из Страны. Бледная, как обычно, Лебендэ оказалась в восторге от истории, но расстроена потерей Призрачного Гриба. Даже сморщила свой острый носик от возмущения.

– Он был у тебя всё это время? И ты отдал его за Слова и совет? Оринунгу, держи меня... Ты знаешь, что мог меня спросить?

– А ты указала бы путь к Три́юле?

Лебендэ насупила молодое личико. С неохотой признала:

– Нет. Но это не значит, что нужно отдавать Призрачный Гриб кому попало! Тем более этой таинственной Микалине. Никто не знает, что за власть находит ищущий на Грани!

– Тебе может стать известно, – заметил Илдриг, – Страна Грибов так же расположена на Меже, хотя и не между городом и пустырём.

– Грань грани — рознь, – заявила Лебендэ. – А о последствиях твоего решения теперь придётся лишь гадать. Я надеюсь, хотя бы связь с Три́юлой ты не собираешься проедать до дыр?

– Не собираюсь, - подтвердил Илдриг, поднимаясь. – А теперь скажи, пожалуйста, где мне искать мальчонку Дребенских?

– Да, разумеется. Помнишь, что с тебя причитается за это?..

Кровь. Основа всего.