Не спи на дежурстве, упырёночком станешь

Как известно, когда мальчику нравится девочка, святое дело дернуть ее за косичку или огреть портфелем по голове. Такие милые школьнические шалости к институту приобретают грандиозный размах.

На старших курсах медвуза страстно болеющие медициной студенты ходят на дежурства в больницы. Тут поможешь, там. Посмотришь, потрогаешь, послушаешь. Здесь чуть больше доверят. И вот ты уже выполняешь свою первую операцию.

И к окончанию вуза получаются практически самостоятельные врачи.

Дежурили мы в хирургическом отделении крупной Московской городской клинической больницы. И так случилось, что в один из дней студентов было много, а пациентов — мало. Места в отделениях закончились, и хирургию закрыли на поступление. Мы слонялись по этажам. Осмотрели плановых больных. Написали дневники. Перевязали всю реанимацию и два хирургических отделения, обработали пролежни и прочистили трубки. Все надеялись, как бы цинично это ни звучало, что привезут что-то сверхэкстренное, вроде ножевого, огнестрела или ДТП. В таких случаях неважно, есть ли места в отделениях — этих пациентов везут по жизненным показаниям.

Но было тихо.

К ночи учащиеся стали расползаться по укромным уголкам, чтобы поспать. Надежда на экстрим ещё оставалась, но передохнуть все равно было важно. Заповедь дежуранта гласит: "Как только представится случай, поешь, поспи и посети уборную, ведь может сложиться так, что будешь терпеть до утра".

Как я уже говорила, студентов и ординаторов было много. А спальных мест… Ха-ха.

Хлипкий диван в ординаторской сразу оккупировали старшие. Кто-то успел занять софу в холле, кто-то — скамейку в зимнем саду. Кушетка в процедурном кабинете? Отлично! Пусть и тесновато, и ноги свисают. Ещё пара ребят разместилась в креслах.

А мне досталось королевское ложе — каталка!

Та самая, металлическая на жутких колесиках, укрытая тонким протертым матрасом. Но на ней можно было принять горизонтальное положение! По сравнению с теми, кто устроился в креслах и на сдвинутых стульях, просто волшебство какое-то. Ее пригнал из приемного отделения один из моих друзей, — до неприличия красивый брюнет с челкой набок, чьи выразительные взгляды я ловила уже не первое дежурство, — и куртуазно уступил мне.

Я поставила колеса на тормоз. Забралась на скрипящую, шатающуюся развалюху. Нашла более или менее удобное положение на спине и отключилась.

Снился мне, помню, поезд. Перестук колес, шаги и разговоры в коридоре. А я в купе, уютно мне, хорошо. Вагон покачивается и я с ним в такт.

Немного раздражали дурацкие звуки, словно кто-то сморкается в подушку и тихо переругивается с соседом.

Я приоткрыла правый глаз. Смотрю, потолок движется.

«Ну ладно. Движется и движется. Что мы, движущихся потолков не видели?» — промелькнула мысль, прежде чем я снова погрузилась в сон.

А потом — бах! Громкий перестук. Меня подкидывает на… кочке? Стыке рельсов? Пороге? Затем заносит и шарахает об стену. Ну все. Приехали.

— Дебил! — кричащий шепот возле левого уха. — Кто ж так водит?

— Сам дебил! Толкать надо было аккуратнее! Шумахер, бляха-муха.

Распахиваю глаза. Надо мной трое ржущих в рукав приятелей. В носу запах формальдегида. Вокруг отделанные желтоватой плиткой стены морга.

— Идиоты! — подскакиваю и снова падаю, потеряв равновесие на шаткой каталке, которая при резком движении поехала вбок. — Совсем охреневшие! Вы что творите?!

— Я пытался их отговорить, — сразу сыграл невинного агнца мой брюнет. По бесовским искрам в глазах сразу стало понятно, в какую сторону он пытался кого-то отговорить.

Остальные двое всячески перекладывали друг на друга ответственность, словно играли в горячую картошку, и гоготали на весь длиннющий коридор. Через минуту я остыла, благо помещение располагало, оценила шутку и принялась смеяться вместе с друзьями.

В общем, если бы не маленькая оплошность, проснулась бы я в холодильнике среди равнодушных ко всем мирским делам людей.

Такая вот косичка.