Звонок

12+
  • Опубликовано на Дзен
  • Опытный автор
Автор:
Константинополь
Звонок
Аннотация:
С ней нелегко. Но она же младшая сестра...
Текст:
Она позвонила среди ночи по своей всегдашней привычке плевать на всех.

Боже, как я боюсь ночных звонков! Они беспощадно выдергивают тебя из сна, ты подхватываешься, сердце начинает бешено колотиться, и, пока тянешься к телефону, мозг пронзает: Кто? Что? Родители пожилые, отец уже перенес один инфаркт… И думаешь: «Хоть бы ошиблись номером… хоть бы…»

Но обычно это она.
Что за несчастье иметь младшую сестру с большой разницей в возрасте! Ты всегда ей должна, потому что «ты же старшая»! С ее появлением я забыла о безмятежном свободном времени, прогулках с подружками и вообще обо всем на свете, кроме нее.

Я обязана была сидеть с Варенькой, кормить ее, играть, читать книжки. Я училась во вторую смену, но вынуждена была вставать в семь часов, чтобы отвести Вареньку в детский сад. Я должна была проводить все вечера дома, чтобы Вареньке не было скучно.

Ей позволялось все. Родители прыгали на цыпочках перед поздним, безумно любимым ребенком, да я и сама ее обожала. Когда вставал вопрос, купить из семейного бюджета мне, студентке, новые туфли или очередное «принцессное» платье Вареньке, она закатывала такой рев, что обсуждение тут же сворачивалось: «Ну, ничего, отремонтируем, еще сезон проходишь, а там уж видно будет…» Со всеми своими проблемами и капризами Варенька обращалась ко мне: «Ты же старшая сестра!» Я не смогла поступить на ту специальность, о которой мечтала, потому что институт был в другом городе. «А как же Варенька без тебя?»

Когда прошла пара первых, самых трудных лет учебы, и можно было расслабиться, вести веселую и бесшабашную студенческую жизнь, Варенька пошла в первый класс. И мне надо было помогать ей делать уроки, а поскольку сестренка не горела интересом к учебе – выполнять письменные задания за нее. Она была очень способной, но ленивой. Я должна была водить ее в кружок танцев, в который так хотела в свое время сама, но не попала именно потому, что родилась Варенька.

Сама удивляюсь, как я умудрилась выйти замуж и по-быстрому родить двоих сыновей. Наверное, только потому, что мой будущий супруг, Всеволод, сидел в соседнем кабинете моей новой работы. И то, целых пять лет после знакомства мне было некогда: у Вареньки начинался трудный подростковый возраст: она стала курить, дерзить еще больше и пропадать в компаниях.

С мальчишками мне помогала мама. Варенька, увидев новорожденных племянников, кривилась: «Какой уродец! Нет, я детей не хочу!» И до сих пор практически с ними не общается.

Окончив кое-как школу, Варенька пожелала учиться дальше, и нам с мужем пришлось нанимать репетиторов, следить, чтобы она занималась, а потом и оплачивать учебу. Хорошо, что Сева к тому времени получил должность заместителя директора фирмы, но, с учетом того, что подрастали свои дети, денег все равно не хватало.

Кроме этого, на первом курсе Варенька решила жить отдельно и буквально вынудила родителей начать размен квартиры. Она думала продать нашу старенькую двухкомнатную «хрущевку» и купить две однокомнатные – для нее и для родителей. Про то, что мне тоже принадлежит какая-то доля в нашем жилье, никто даже и не вспомнил. Но, конечно, ничего не вышло: на сумму, в которую оценили квартиру, можно было приобрести только две комнаты в общежитии.

Поэтому пришлось снять для Вареньки однокомнатную квартиру (комната ее не устраивала). Родители каждые выходные забивали ее холодильник снедью и выдавали на карманные расходы, моей обязанностью было вносить ежемесячную арендную плату и тратиться на ее одежду и обувь, что тоже было огромной статьей затрат. Ну и за институт, само собой, общими усилиями. Но мы были рады, что она учится. Как мы думали.

На втором курсе ее отчислили за прогулы, и я со слезами умоляла проректора отменить приказ. Мне пошли навстречу, но через год Варенька бросила институт сама. Она влюбилась в женатого преподавателя и стала донимать его своими преследованиями. А когда он отказался встречаться – устроила истерику, сорвала лекцию и навсегда покинула учебное заведение. Именно тогда у отца случился инфаркт. И мы с мамой разрывались - ухаживать за отцом и утешать Вареньку.

После этого Варенька долго приходила в себя, а потом так и стала жить: не учась и не работая, проводя время все с новыми и новыми ухажерами. Красивая и необычайно влюбчивая, недостатка в них она не имела. Причем, влюблялась каждый раз по-настоящему.

У Вареньки всегда все эмоции и чувства были непосредственными, она не считала нужным скрывать их хотя бы из такта, и говорила в лицо все, что думала. Часто это выглядело грубым, но всегда было искренним.

Но почему-то мужчины постоянно ее бросали. Для меня это было загадкой: чего им не хватало? Я мечтала, чтобы ей попался состоятельный жених, с которым она будет путешествовать по миру и жить в свое удовольствие. А мы сможем, наконец, снять с себя заботу о ее обеспечении: содержание Вареньки влетало в копеечку. Мы с Севой оба работаем, но многого не можем себе позволить, а ведь сыновья взрослеют, их запросы тоже растут.

- Послушай, - говорил мне муж, - ну прекрати ей помогать, пусть она устроится уже на работу!

- Сева, ну ты же понимаешь, что Варенька и работа – «две вещи несовместные». Кем она сможет работать? У нее и образования нет.

- Да хоть кем! Я же не говорю, чтобы она пошла маляром-штукатуром, это уж точно не для такой фифы, но на ресепшн, администратором, в регистратуру, продавцом, в конце концов! Бабе тридцатник скоро, а она сидит на шее у родных, ножки свесила!

- Если я не буду за нее платить, она начнет тянуть с родителей, ты же знаешь. А они и так стараются каждую лишнюю сторублевку с пенсии ей сунуть. Может, хоть мужа найдет богатого…

Я вздыхала, и на этом разговор заканчивался.

Нет, я делала попытки. Как-то, когда она приехала забрать деньги за квартиру (в тот раз у нее что-то случилось с картой, и пришлось выдавать наличные), я робко спросила, почему бы ей не поискать работу. Ее лицо побелело.

- Ха! – она злобно усмехнулась. - Что, надоело помогать блудной сестре?

- Варя, ты же должна понимать, что нельзя всю жизнь рассчитывать на других. Мы уже десять лет всей семьей проводим отпуск дома. И родителям на лекарства больше надо… А ты же умница, молодая, кра…

- Да подавитесь! - Варенька, не дав мне договорить, швырнула купюры на пол и грохнула дверью.

Я подумала, что платить за квартиру все равно надо, собрала деньги и повезла вслед за ней. Я ведь всегда любила ее и жалела.

Помню, в каком мы все были ажиотаже, когда Варенька сказала, что уезжает жить в Германию. Я взяла отпуск и бегала вместе с ней оформлять документы.

Варенька уезжала насовсем в Ганновер с молодым немцем по имени Ханс, с которым познакомилась где-то возле галереи, и, как всегда, влюбилась. Мне он показался вполне приятным и приличным человеком: основательный, технолог и совладелец коврового производства. Мы так радовались за Вареньку и желали ей счастья...

Через полгода она вернулась из Мюнхена с молодым немцем по имени Хельмут, который сбежал от нее еще месяца через два. Снова пришлось срываться по ночам на звонки Вареньки, мчаться на такси, успокаивать…

- Почему, - приставала я к мужу, - Вареньку всегда бросают? Скажи, как ты думаешь? С мужской точки зрения. Ведь она красивая?

- Красивая, - соглашался Сева.

- И фигура замечательная?

- Отличная…

- И поговорить с ней есть о чем, правда?

- Наверное…

- Ну, хозяйка она никудышная, но еда всегда есть, дома убрано более-менее, сама ухоженная, аккуратная, одета модно… Тогда почему?

- Не знаю…

- Ну вот тебе она бы понравилась, если бы ты был посторонним?

- Нет, - отрезал он, - если только на первый взгляд.

- Почему?

- Не знаю. Пустая она какая-то…


Я пыталась обсудить с Варенькой ее отношения с противоположным полом, но она только расхохоталась:

- Ты будешь меня учить? Ты? Которая, как клуша, только одного мужика и знаешь? Ой, не смеши мои тапочки!

И я отступилась. В конце концов, ей действительно под тридцать, она взрослая женщина, не мне ее поучать.



Я отвечаю хриплым шепотом. Варенька пьяно рыдает: очередной подлец ушел! Вот почему ей так не везет, почему попадаются одни сволочи?

- Даже ты, страхолюдина, замужем за своим боровом, почему же я такая несчастливая?

«Страхолюдину» я глотаю молча. Собственно, красавицей я никогда не была и не претендую. Но за Севу мне обидно. Я смотрю на его напрягшуюся спину. Он теперь тоже не уснет до утра, а завтра у него тяжелый день на работе. Ему-то это за что? Как она смеет так его называть, когда живет, фактически, на его деньги? И ведь знает, мерзавка, что его болезненная полнота – из-за неправильного обмена веществ.

Варенька продолжает плакать в трубку:

- Приезжай! Мне так плохо!

Я набираюсь решимости и твердо шепчу:

- Варя! Ложись спать и не звони больше! Завтра поговорим.

- Что?!! Ты не приедешь? Бросаешь меня в трудную минуту на произвол судьбы? – патетически вопрошает Варенька слегка заплетающимся языком. - Ты же старшая сестра!

- Варя, нам рано утром вставать на работу, не звони, я отключу телефон. Ложись и проспись.
.
- Да пошли вы все! – выругавшись, Варенька нажимает отбой.

Поколебавшись, я оставляю телефон включенным, но она больше не звонит. Я виновато обнимаю Севу и даже не пытаюсь уснуть, думая, как помочь Вареньке. Так мы и лежим неподвижно до самого утра, притворяясь, что спим.

Утром у обоих помятый вид и скверное настроение. На работе завал, и я смогла позвонить Вареньке только в обеденный перерыв. Но она не отвечает. Ясно, обиделась. Или спит до сих пор. Еще и выпила. Варенька вообще-то не пьет, принимает алкоголь обычно только в таких вот ситуациях. После работы, конечно, поеду к ней. Мне так ее жалко. Действительно, почему ей так не везет?

После трех звоню снова, и, наконец, дозваниваюсь.

- Варенька, - кричу я радостно, - ну, как ты? Как себя чувствуешь? Я приеду после работы!

И слышу чужой слабый женский голос:

- Алло! Приезжайте быстрее! Такое несчастье…

Связь прерывается. Я цепенею. Несчастье… Хватаю сумку и лечу в одном костюме на улицу, заваленную снегом. Такси! Скорее!

У ее подъезда стоят машины полиции и «скорой». Я бегу наверх, даже не подумав воспользоваться лифтом, и, запыхавшись, оказываюсь перед дверью съемной квартиры. Она открыта, внутри ходят люди, у входа стоит полицейский.

- Вы к кому? Документы! – преграждает он мне путь.

- Пустите! Я сестра! – проскальзываю под его рукой.

Варенька лежит на тахте, скорчившись, подтянув ноги к животу, в веселой пижамке с Микки Маусами. Глаза закрыты, на лице застыло выражение страдания. Рядом на столике куча пустых упаковок из-под лекарств и бутылка водки, на дне которой осталось немного содержимого. Рядом всхлипывает пожилая тетенька - хозяйка квартиры.

- Я приехала за оплатой, звонила-звонила - тишина, тогда я своим ключом открыла, - дает она показания, которые записывает уставшего вида сотрудник.

Варя-Варенька… Сестричка моя родная, как же так? Я делаю шаг вперед, вытягиваю шею, зачем-то поднимаю лицо к потолку и протяжно, по-звериному, вою. Мой крик вылетает в открытую дверь и катится вниз по этажам, отскакивая, как мяч, от выкрашенных в серый панелей.

Мы сами растили тебя в слепой любви и восхищении, как невиданный заморский цветок. Я, я сама бросалась выполнять каждую твою прихоть, все делала для тебя и ради тебя, я сама приучила тебя чувствовать себя маленькой, самой любимой и имеющей право на участие в любое время суток. И я же тебя предала…

Как я могла бросить тебя одну в тяжелых переживаниях? Разве трудно было, как обычно, вызвать такси и примчаться сюда? Ты была так одинока… Подруг у тебя не было, и я оставила, не пришла на помощь, хотя мне это ничего не стоило… Сейчас я бы все отдала, чтобы вернуть твой ночной звонок. Все было бы по-другому!

- Варенька, подожди, я сейчас буду!

Вбегаю, обнимаю тебя, ласково глажу по спине. Микки Маусы довольно шевелятся под моими руками.

- Варенька, солнышко мое, ну перестань, не плачь, ну, ушел, и фиг с ним. Значит, не твой человек.

Я губами собираю соленые капли с твоих щек, целую твои тонкие пальчики, дую в шейку под ухом, как делала, когда ты была ребенком. Тебе было щекотно, и ты начинала хихикать, зажмуривая глазки и прижимая головку к плечу. Вот и сейчас ты начинаешь тихонько смеяться против воли.

- Варенька, стоит ли расстраиваться из-за какого-то идиота? Да ты себе в сто раз лучше найдешь! У тебя вся жизнь впереди! – тут я осекаюсь.

Варенька тускло смотрит на меня, ложится на край тахты, подтягивая ноги к животу, и закрывает глаза. Лицо ее искажает гримаса...

Она лежит передо мной такая хрупкая, бледная… И на меня накатывает новая волна ужаса: я вдруг осознаю, что мне надо будет сообщить об этом родителям… Это невыносимо… Я хватаюсь за голову и падаю на пол.

Прихожу в себя от запаха нашатыря, чувствую укол в руку.

- Все в порядке, пришла в себя, - слышу голос врача.

Я не знаю, как жить дальше. У меня теперь нет младшей сестрички, и сама я больше никакая не старшая сестра. И я никогда не смогу простить себя за это. Моя жизнь осталась здесь, где Варенька так ждала меня. Надеялась и не дождалась…

2018

+12
07:25
326
10:17
+3
Родители и сестра сами вырастили такое. Героине не за что себя винить. Что касается Вареньки, мне кажется, что и из жизни она ушла, чтобы досадить родным, так бывает у пустышек. Хороший рассказ, вызывающий массу эмоций.
12:42
+1
Абсолютно согласна. В общем-то сами и сломали ей жизнь… Спасибо)
15:34
+1
Пустоту в душе и махровый эгоизм ничем не излечишь. Тем более их постоянно подпитывали, потакая всем капризам девчонки.
А насчет смерти: думаю, на самом деле Варя не собиралась умирать. Просто в очередной раз решила досадить родственникам. Дескать, еще пожалеют, что не прибежали утешать.
В общем, поросеночек рос-рос, рос-рос. И выросло… то, что выросло.
16:34
+1
Спасибо за отзыв! Да может и захотела умереть, с пьяну-то… Вопрос, как им всем теперь жить…
18:28
+1
Без центральной фигуры, которая всех их связывала? Не знаю.
21:19 (отредактировано)
+1
Я даже не могу связно свои чувства описать к В… Недоумение, раздражение, местами даже гадливость присутствует… Почему-то всё кроме жалости wonderЭто же надо было так человеческое существо испортить, что даже жалеть не хочется… Такой мерзкий кумир получился…
А к остальным — приподнятые брови и недоверчивый взгляд: в своём уме они были или нет, жертвоприношения устраивать из собственных жизней?
Вот-вот, именно кумир. Может, не до такой степени, но поздних детей часто так воспитывают (если это можно назвать воспитанием). Спасибо за коммент)
18:05 (отредактировано)
+1
Отличный рассказ, напряжение чувствуется в каждой строчке. Но «старшей сестре» не в чем винить себя, младшая — психотип, который определил К. Г. Юнг. «Инфанта». Они застряют в подростком эгоизме, неспособны любить никого, кроме себя. Это сродни социопатии. Сестре абсолютно не в чем упрекать себя. Поставлю плюсик, как только дадут «права».))) Я ещё новенькая.))) Спасибо, прекрасный рассказ.
06:03
+1
Спасибо, Вероника! Но разве может старшая сестра не упрекать себя? Думаю, от этого удара она не оправится никогда.
Вы правы. Это всё равно, что говорить огню «не гори!»
Кот Кадырова
05:38
+1
Так обрадовалась, когда читала, что старшая сестра дует младшей в шейку. Думала, что старшей все приснилось. Оказалось все печальной реальностью. Больно… Так, надо что-то из Вашего юмора почитать.
Да, история грустная.
Загрузка...

Другие публикации