Имя для безымянного

Двухместная «божья коровка» плавно снизилась. Планета, почуяв над машинкой власть, алчно потянула добычу к своей поверхности и «коровку» весьма ощутимо тряхнуло. Водитель, процедив что-то нецензурное сквозь сжатые зубы, включил один из погашенных антигравов и вырулил к посадочной дорожке.

- Вот за что не люблю этих старейших – вокруг них даже притяжение кажется сильней, чем в других точках планеты, - проворчал водитель, когда «коровка», проскользнув над дорогой, легла на брюхо и затихла.

- Брось, - отмахнулся пассажир, потирая шишку на темно-русом затылке. Приземление и впрямь выдалось не самым мягким. - Над нашей планетой ни у одного Демиурга, даже самого опытного, власти нет. Просто кое-кто теряет хватку. Отвык в своей академии за баранкой.

- Это я отвык!? – возмутился водитель. - Да я могу навернуть с полсотни кругов вокруг этой грешной планеты и сесть на макушку чьей-нибудь башни, не задев антенн и локаторов!

- Хвастать ты мастер, - рассмеялся пассажир, хлопая товарища по плечу. – Ладно, побрёл я, погляжу, какого демиурга мне судьба подбросила. Через полгодика напрошусь в отпуск и наведаюсь к вам, в альма-матер. Не поминай лихом.

- Хорош трещать, вылазь уже, – проворчал водитель.

Пассажир весело фыркнул и спрыгнул на дорожное покрытие. Темный, гладкий и глянцево поблёскивающий материал был выложен до самого порога высоченной башни. Стоило это великолепие целую уйму учётных единиц. Демиург попался транжиристый.

Сама башня тоже скромностью не отличалась – угольно-черная, с дюжину этажей, ощетинившаяся аппаратурой, она пафосно высилась, одинокая и зловещая. И выглядела на фоне сочной нежно-бирюзовой травы и деревьев с насыщенно лиловыми – от поздних цветов – кронами ужасно нелепо.

Впрочем, все демиурги были малость с придурью – видать, издержки профессии.

Мотнув головой, чтобы выкинуть всякие непочтительные мысли, парень твердым шагом направился к подножию башни. Приятель, зараза, остановился едва ли не на самом краю взлётно-посадочной дороги. Мстит, чтоль, за что?

***

Встреча с Демиургом произвела на парня впечатление. К несчастью, неприятное. Нет, он конечно не думал, что его работодатель окажется фигуристой красоткой, но сгорбленный седой старикан превзошел все худшие ожидания. Ну да, старейший он и есть старейший.

Демиург даже глазом не повёл, когда возле его кресла материализовался новый работник, выписанный прямиком из академии и добравшийся до места назначения в рекордные сроки. Чем парень, честно говоря, дико гордился. Да и башню – этаж за этажом – он оббежал в поисках демиурга, довольно быстро. А этот старый пень его беззастенчиво игнорировал.

Парень кашлянул, пытаясь привлечь внимание, но ожидаемого результата не добился. Повторив попытку, он всерьез испугался, что старик помер и уже подумывал над тем, не стоит ли развернуть товарища и сделать вид, что не успел добраться до нового места службы, но старик лениво приоткрыл один глаз и произнес неожиданно густым басистым голосом:

- Ожидал я тебя ещё вчера, ваш деканат вечно срок на дорогу в два раза преувеличивает. Личные переговорники здесь не действуют, связь с внешним миром будешь поддерживать через инфосистему башни. Гостевой доступ я тебе дал. И думай потише, у меня от такого гвалта голова заныла.

Парень вздрогнул, вытянулся по струнке и чуть склонил голову, пряча покрасневшие щёки под жестом вежливого приветствия.

- Я из академии прилетел. По вашему запросу, - объясняться было глупо, но ничего более толкового в голову не лезло.

- Я догадался. Опыт работы есть, безымянный? – старик потянул обращение, словно смакуя. Издеваться над низшим сословием, было любимым развлечением демиургов. Спасибо, не назвал по многозначному цифровому коду, значащемуся в личной идентификационной карточке. 

Безымянный вздёрнул подбородок и едко процедил в ответ:

- Если бы я прилетел от другого демиурга, так бы и говорил. И пачку рекомендаций в подтверждение предоставил бы.

- Языкастый ты какой-то, - проворчал старик, меняя положение в кресле, - да еще и грубиян. И в довершение ко всему, зеленый и желторотый. Справишься ли с должностью инженера? Приборов у меня пруд пруди, а работать ты один будешь – терпеть не могу, когда по башне толпы чужаков слоняются.

- Справлюсь, – буркнул парень, уязвленный теперь ещё и оценкой своего профессионализма. – Я уже осмотрелся. У вас все на автомате, мне только присматривать нужно, да чинить, если полетит что. Для такой работёнки и меня одного много будет.

- Ну и славно, – кивнул демиург. – Останешься жить при башне на полном довольствии. Транспорт и мелочь на расходы с меня. Выходной раз в пятидневку. Можешь копить и прибавить к отпуску. Само собой, покровительство на тебя я оформлю. Командировать часто не буду – у меня редко напланетная аппаратура ломается – но несколько раз полетать по открытому космосу придется. Если условия устраивают, можешь приступать прямо сейчас.

Безымянный кивнул, мол, устраивают, и побрел к выходу. На самом деле, перспектива попахивала болотом. Многовековым таким, стабильным и процветающим болотом. Не для того он шел в инженеры, чтобы лениво бродить вокруг мониторов и отъедать пузо на чужих харчах. Даже многовековая жизнь с такого ракурса переставала казаться заманчивой. А как же экспедиции на дикие планеты, добыча новых угодий, реформация старых?

Молодые демиурги в этом плане занятнее. Хоть нищие, зато на месте не сидят.

- Куда мне новые угодья? Я уже не знаю, куда от старых деваться, – хмыкнул вдогонку старик. – Впрочем, если совсем захиреешь, можешь топать, искать более занятного демиурга. Я даже характеристику положительную в академию напишу. Мне безбашенные романтики под боком даром не нужны – от вас проблем больше, чем пользы.

Новоиспеченный инженер, отчаянно пунцовея ушами, вылетел в услужливо дематериализовавшуюся дверь.

***

На следующее утро безымянный, бодрый и готовый к свершениям, направился на первый серьезный осмотр аппаратуры. Её было ужасающе много. Последний и предпоследний этажи являлись жилыми блоками, второй занимали хозяйственные помещения вроде склада, утилизатора и медотсека, на первом квартировался нехилый такой автопарк, а все остальное было сплошь забито техникой.

Обход инженер решил начать снизу и подниматься своим ходом – чтобы не терять форму. 

Каждый этаж был однотипным. Пространство без перегородок, наполненное монотонным жужжанием, вибрацией и светосигналами приборов.

Инженер подошёл к монолитному блоку генератора веры и уважительно цокнул языком, глядя, как быстро сменяются цифры учетных единиц на счётчике. Демиург и впрямь был богачом. Один этаж его башни спокойно мог обеспечить энергией средних размеров поселение. А рабочих этажей у старика насчитывалось с десяток. Какую-то часть энергии демиург тратил на продление своей жизни и жизни своих послушников, да на поддержание работоспособности техники. Но это лишь жалкая часть. Все остальное уходило в столицу по подземным кабелям и расходилось оттуда по остальным городам планеты, оседая на личном счету демиурга в виде баснословных деньжищ.

Рядом с генераторами поблёскивали мониторы, покаывающие угодья с любых ракурсов. Сигнал шел с микрокамер, щедро разбросанных по прирученым планетам. 

Один из мониторов не работал. Безымянный пощёлкал кнопки на сенсоре, пытаясь переключиться на другую камеру, но рабочую нашел лишь с двадцатой попытки. И сразу понял, в чем дело. Камера застряла в оперении птицы, и картинка передавалась с приличной высоты. С этого ракурса был прекрасно виден город. Дома до неба, воздушные трассы, полное отсутствие зелени на улицах, трубы заводов с фильтрующими вредный дым нашлёпками. На лекциях в академии безымянным рассказывали о таких угодьях. Их называли потерянными. На этих планетах развитие аборигенов достигло того момента, когда наука может доказать всё, что угодно. Демиург переставал контролировать ситуацию и вера полностью иссякала. Безымянный заглянул за монитор, нашел экран счетчика и кивнул сам себе, утвердившись в догадке. 

Мини-счетчики, контролирующие количество поступившей веры от одного угодья обнулялись каждый год. С последнего обнуления эти угодья принесли лишь одну учётную единицу.

С таких планет принято забирать приборы. Потому что аборигены, начав засекать чужую технику, впадали в параноидальные состояния и открывали охоту на инопланетные технологии с целью уничтожить и по возможности изучить. Обычно, именно в таком порядке.

Да и подпитывать приборы с потерянных угодий не рентабельно.

Но демиургу снимать слежку было банально лень. Вполне возможно, на его месте безымянный тоже не стал бы мелочиться и оставил приборы на милость аборигенов.

Трудно сказать, радовался ли безымянный тому, как далеко продвинулись подопечные его работодателя, или скорбел о том, что в жизни этих существ уже никогда не будет места чуду. Творить чудеса, не прибегая к помощи техники, способны лишь демиурги. А демиурги рождаются лишь на родной планете безымянного.

***

- Шеф! – вопли инженера разносились эхом по нескольким соседним этажам. Голосовыми связками природа парня не обделила. Демиург вздрогнул, рывком выходя из полудрёмы и поморщился. – На четвёртом этаже потоп, на пятом чума, шестой бунтует! В районе девятого назревает религиозная война. Сделай уже что-нибудь! Они молятся, как одержимые. Просят твоей защиты!

Демиург тяжело вздохнул, поднимая глаза на запыхавшегося работника.

- Ничего ты не понимаешь, – проворчал он, помедлив. – Чем больше несчастий, тем больше веры. К тому же, у чрезмерно заботливых демиургов вырастают тепличные разнеженые существа. Своим вмешательством мы портим подопечных. Чем вредим и себе, и им. Ленивые молитвы тучных дойных животных – материал низкого качества. Вмешиваться нужно лишь тогда, когда аборигены окончательно выпускают ситуацию из рук.

- Тебе просто лень присматривать за всеми угодьями! – безымянный обличительно ткнул в старика пальцем и продолжил, накручивая тон. – Ты нахапал столько, что уследить за всем не хватает глаз. Вот и ищешь себе оправдания. Давай я займусь твоей работой? Просто дай мне доступ к напланетной аппаратуре. Техника в два щелчка справится и с эпидемией, и со стихийным бедствием.

- Нет, – тихо, но твердо отрезал демиург. – Хозяин этих угодий я. И все вмешательства будут производиться исключительно мной. Ты слишком молод и горяч. Под твоим началом планеты захиреют. Ты повторяешь ошибки начинающих демиургов, которые до одури носятся со своей первой планеткой, а потом удивляются, почему всё идет наперекосяк. Все разумные существа одинаковы – чем больше им даёшь, тем скорее они норовят усесться тебе на загривок и свесить ноги. В итоге, они совершенно разучатся быть самостоятельными и нести ответственность за свои действия. И будут винить тебя, такого распрекрасного и великодушного, во всех своих проблемах и недостатках. Только трудности, преодолеваемые собственными силами и синяки, посаженные на собственную шкуру, укрепляют характер и помогают двигаться дальше.

- Это всё отговорки! – прорычал безымянный, разворачиваясь в сторону двери.

Борьба с тираном-работодателем шла четвертый месяц, но результатов пока не приносила. Каждый день шел по намеченному сценарию: инженер злился и метал молнии, старик читал вдохновенные лекции о пользе хлёсткого и вреде сладкого.

Безымянному было до слез жалко жителей угодий, тщетно просящих защиты и покровительства у ленивого и тщеславного божества. Вот если бы он, безымянный, вмешался, скольких можно было бы спасти. Для этого не нужно быть демиургом. Техника, работающая в связке с неосязаемой субстанцией, зовущейся для простоты верой, могла сотворить практически что угодно. Но хозяин здесь не он. Безымянному предоставили гостевой, урезанный, доступ, и компьютер наотрез отказывался выполнять команду дистанционной активации, требуя разрешения старика. Которое безымянному, похоже, не дано было получить никогда.

Парень уже всем сердцем прикипел к мельтешащим на мониторах фигуркам. Не важно, гуманоиды или нет, развитые, или только начинающие свой путь, они все были для него чем-то родным и беззащитным.

Тяжело было смотреть на их беды, мучаясь от вынужденного бездействия.

Решение появилось само. Полыхнуло, подобно взрыву и смело все оставшиеся сомнения.

Он должен помочь. Сам. Как сможет. Хотя бы одной планете. Хоть кому-нибудь.

Межзвездный корабль квартировался в пристроенном к башне ангаре. Доступ к управлению у инженера имелся. Стандартный запас продуктов, лекарств и прочей нужной в путешествии мелочи, загруженный в момент покупки, оказался не тронут.

Не нужно быть Демиургом, чтобы творить чудеса. Нужно лишь уметь пользоваться напланетной аппаратурой.

- Компьютер, ввести координаты случайного угодья, подконтрольного твоему хозяину, – приказал безымянный, занимая место пилота.

Бортовой компьютер зажужжал, принимая команду.

- Координаты планеты загружены в автопилот. Система жизнеобеспечения в норме. Маршрут рассчитан. Стартовая точка – планета ЭД-М. Конечная точка…

Судьба благоволит безумцам.

***

Демиург наблюдал за махинациями своего работника сначала из окна башни, затем с мониторов. Его одолевали смешанные чувства. Досада от того, что этот разгильдяй свалился именно на его голову и иррациональная гордость по тому же поводу.

План безымянного был бесшабашен, но отнюдь не глуп.

От рождения не наделенный силой, он решил вырвать ее из чужих рук и направить в угодное для себя русло. Переписать свою судьбу, поставив на кон жизнь и благополучие.

Корабль вошёл в атмосферу одной из планет и вспыхнул, прорезая небо ярким росчерком. Красиво. Со стороны выглядит как крупная падающая звезда. А с места пилота – как внутренности дровяной печи. Парень намеренно отключил щиты при входе в атмосферу.

Безымянный не мог умереть, пока его жизнь привязана к живому демиургу. Но природе на это плевать. Она твердо уверена, что существо из плоти и крови, запертое в пылающем коме металла и пластика, обязано умереть.

Судьба хитро вывернулась из этого парадоксального положения. Когда безымянный умирал на чужой планете, то, что аборигены зовут душой, переселялось в ближайшее подходящее тело. 

Безымянный родится заново, не потеряв своей личности и памяти, обретя местное тело, способное дышать местным воздухом и говорить на местном языке.

Прецеденты бывали и раньше. Время от времени появлялись наглецы, желающие поиграть в богов на чужих угодьях.

Совет мудрейших отдал четкие распоряжения по поводу самоуправцев – Демиург должен подать рапорт, после чего безымянного изымут, вернут на родную планету и лишат покровительства. Он станет изгоем. Таким же беспомощным и короткоживущим как те, кому он пытался помочь.

- Компьютер, набери председателя Совета… - старик оборвал сам себя и на секунду задумался. - Хотя нет, не нужно.

Наказание юнца ничему не научит. Скорее напротив, он возомнит себя великомучеником. И дурным примером подобьёт на подобные поступки подрастающую молодежь. Пусть самостоятельно набивает свою порцию шишек. В конце-концов, принцип невмешательства распространяется не только на угодья.

Старик ухмыльнулся, поудобней умащиваясь в кресле. Его ожидало интересное зрелище.

Сегодня у обычной женщины родится ребенок, который впоследствии прослывёт великим чудотворцем, а может и божеством.

Сегодня Демиург проигнорирует директивы начальства.

Сегодня безымянный получит имя.