Взрывы
Оглушённый взрывами фугасов в Каракасе,
Он свою жизнь прожигал как Хулиан Каракс,
Пытался избавиться от связей с прошлым,
Не переставал подсчитывать долг седого Бога,
Злые иконы сверлили его взглядами, точно Иакова,
А он, в ответ, спички на заправках разбрасывал,
Рисовался силуэтом загадочным в свете луны,
Жаждал подсмотреть у прохожих их страшные сны,
Совы на ветках сосен были встревожены, но молчали,
Отчаявшийся зло топил свою душу в печали,
Не помогали литры вермута и не спасало кино,
Ведь он слышал что-то другое поверх актёрских слов,
В городе жизни он считал себя обречённым,
Постоянно читал Ницше в лица злым иконам,
А дни его все были сочтены и подсчитаны,
Пропитаны дымом прошлого и убитыми,
Он спать не мог ночью — всё вспоминал те взрывы,
Вспоминал и то, как чудом избежал могилы,
Бумажные слоны на прикроватной тумбочке стояли,
Понять не мог он: кто сделал эти оригами?
Хотел было всех сжечь их, но кончились спички,
Тогда пошёл вразрез он со своей привычкой,
Положил рядом, обнял их и тут же заснул,
А из ушей, наконец-то, пропал тот страшный гул.