Гранатовое дерево

  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Ирина Романец
Гранатовое дерево
Текст:

       Я буду петь тебе на мертвых языках, петь колыбельную без слов. Про рыб, плывущих в небесах, про птиц, живущих в наших душах, про девушек с оленьими глазами, в которых луны и тревоги.

       Я и забыла, как она поётся, и свыклась с этой тишиной - смотрю на застоявшуюся воду и будто истончаюсь, чтоб не пораниться о собственную неизбежность и не разбить худые пальцы о каменное форте. Чтоб убедить себя, что так и надо, что гордая и никого не жду, что стены без картин теплее и засыпать одной – целее сердце, что праздники тебе не к бусам, и череда времен, и тополиный пух, и дождь в июне – всегда чужое, не твое. И чтоб не помнить, что поэтесса в старомодном черном платье давно не получает писем из Алжира, а только бродит тенью по пустой квартире под взглядом ворона со старой потускневшей фрески. Там ткут ковры из поражений, прекрасней коих нет во всей пустыни. Из нелюбовий там делают кувшины, в которых вина и цветы звенят. А из беды там выжимают масло и подают на стол богам, нежнее тех масел лишь прощенье.

       Та, что подает его, живет в большом саманном доме, в котором слишком много комнат и комодов. Она сильней меня - высокий чистый лоб чилийки, короткое похожее на шепот имя и обожженные ладони. Она уже лет сто блуждает по лабиринтам и ступеням; подолгу смотрит на верхушки кипарисов и ждет... Она сильней меня, и дышит застоявшейся водой.

       - Куда уходят девушки с оленьими глазами?...
       - На Монте-Вилью…
       - Зачем?
       - Чтоб не болело сердце.

       Чтоб не болело сердце, я рву страницы Маркеса: мне больше не снести урсуловского плача и тишины, пропитанной душой растоптанных цветов, от этой горькой тишины слабеет голос и никнут плечи. То бремя наших крыльев, которое сильнее притяжения земли. Однажды мне сказали, что одинокость это дар, и я поверила. С ней и живу, а в первый день зимы стараюсь пережить.

       И как всегда переживаю. С гранатовым кустом, зацветшим у дороги, с флотилией бумажных кораблей из вырванных страниц столетних одиночеств. Наступит день, когда я заново сложу их в книгу, перемешав ее страницы и изменив лишь свет Макондо, но не судьбу людей, вплетенных в одиночество, как нити в старый гобелен.

       Паромы на большую землю теперь отходят в семь. С высоких берегов их провожают оленята с тревожными огромными глазами, в которых рыбы чешуей серебряной блистая, вливаясь в млечный бесконечный круг, плывут, плывут, плывут... от сотворенья до начала.

Другие работы автора:
+13
11:45
209
12:20
+4
Красиво…

Спасибо… rose
12:20
+2
Вам спасибо, что читаете)
12:24
+4
bravoВосхитительно! Это не проза, это поэзия)
12:22
+1
Спасибо!
18:58
+1
Да, это поэзия!
12:24
+1
Да, ритмику здесь пришлось чуть удерживать.
Как нежно, прямо настоящее стихотворение в прозе!

И так больно…

Спасибо за публикацию rose

13:33
+1
Больно, да. Вам спасибо!
Загрузка...
Владимир Чернявский