За секунду над городом

Олимпийские боги рисуют картины мановением руки с золотым маникюром. Где-то там в стратосфере сидят исполины, тормоша для порядка живые фигуры.
В летнем городе люди ещё не проснулись, небоскребы давно погасили витрины. Тишина ещё дремлет в расселинах улиц, олимпийские боги танцуют на минах.
Сверху палец нащупал ту самую кнопку. Он и близко не бог, он послушен приказу. Он дешёвый курьер с смертоносной коробкой, привезет с собой точку любого рассказа. Он не бог, олимпийцам не жали ботинки. И порез от бритья на щеке кровоточит. Неприметная гайка, звено в серединке, карандаш для пунктирно поставленных точек.
Там, внизу, в небоскребах — пора просыпаться. Босиком побрести выпить утренний кофе. Маршал тоже не бог, но вердикт "семь — двенадцать" целый город спокойно отдаст катастрофе.
Для него этот город — так, цифра с экрана. Неизбежность приводит к досадным помехам. Его ждут официанты, шофер и охрана, недалёкий инфаркт — искаженное эхо. Он не Зевс, не начало порочного круга, он не демон рогатый на огненных крыльях. Просто так он живёт, как шакал и гадюка. Под девизом: "Иначе нельзя, раз решили". Он совсем небольшой, животастый и лысый, микросхема в приборе, всесильный и слабый. Он не тигр, не шавка, а попросту крыса. Разжиревший паук до планетных масштабов.
Олимпийские боги склонились с громады. В небоскребах — так сладко ещё полениться. Там, вверху не пилот — обезьяна с гранатой. Человек бы задумался остановиться.