Привет, Свет! Окончание
44
С тех пор минуло лет пятнадцать. Квартиру от предприятия, которую ждал восемнадцать лет, я всё-таки получил – не бесплатно, правда, за деньги, но в кредит, - и теперь мы жили в трёхкомнатной благоустроенной квартире. Дочери выросли, выучились в университетах, как сейчас стали называть институты, вышли замуж, и теперь мы с Ольгой вот уже шесть лет носили почётное звание «деда» и «баба». Сын прошлой осенью пришёл из армии, где служил, как и я, в ВДВ, и устроился работать автомехаником на Талдинский разрез. Жениться не торопится. Говорит, не встретил ещё такую девушку, как мама. Я его понимаю: в таком деле спешка не нужна. Не скажу, что жили мы с женой душа в душу. Всякое бывало. И обиды, и ругань, и споры, и ссоры. И всё же хорошее, радующее душу - было больше. А значит, жили мы не плохо.
Вчера вечером молодёжь укатила на Алтай отмечать двадцатилетний юбилей двоюродного брата, оставив на наше попечение детей. При этом строго настрого наказали, чтобы я обязательно сводил внуков в «Россию» на «Мадагаскар 3». Я смотрел первую часть этого мультфильма, и она мне понравилась. Поэтому я с удовольствием дал им и самому себе клятву, что выполню их боевое задание.
И вот сегодня, оставив маленькую внучку на попечении жены, я привёз внуков в город. Приехал пораньше, чтобы заблаговременно купить билеты. Оказалось, что мы не одни жаждали посмотреть этот занимательный мультик. Билеты на одиннадцать и на час дня были уже раскуплены, и я, верный своей клятве, взял билеты на три часа. И почти последние. Однако! Такого с художественными фильмами не было. Как бы их не рекламировали по телевидению, залы всегда были заполнены лишь наполовину, а то и меньше. Оказывается, дети более активный зритель.
Возвращаться домой не хотелось, а время убивать как-то надо было, и я решил для начала пройтись по городу, посмотреть, как он изменился за то время, что я здесь не был. А не был я здесь давно.
Недалеко от кинотеатра посреди пешеходной зоны какой-то предприниматель возвёл надувную крепость. В ней были и батут, и горки, и что-то там ещё. Судя по радостным крикам и визгу, доносившихся из неё, ребятне это нравилось. Можно было сразу сплавить внуков в эту цитадель, но захотелось расширить их кругозор. Чтобы они узнали, что наш город – это не одна микрашка, где они жили, а состоит из множества районов. Поэтому на пожелание младшего внука, егозы и непоседы, посетить крепость, я предложил, сначала прогуляться по улице и в каком-нибудь кафе поесть что-нибудь вкусненькое. Вкусненькое Ярослав любил так же, как и развлечения. И потому не стал привередничать.
Купив им по мороженому, мы отправились в путь. Уже через минуту я понял, что моя задумка, такая простая и незатейливая, оказалась не совсем удачной. Влад был старше Ярослава на два года. По натуре спокойный и послушный – сказали «нельзя», значит - нельзя. Когда родился двоюродный братик, ему сразу стали внушать, что он старший, а потому должен заботиться о нём, защищать и не обижать. И Влад послушно следовал этим заветам, терпеливо относясь к нападкам Ярослава. А тот, пользуясь этим, донимал того при любом удобном случае.
Вот и сегодня этот шалопай был просто не равнодушен к старшему и постоянно его задирал. А когда то пытался дать ему за это тумака, он с криком: «Деда, Влад меня бьёт!» прятался за меня или отбегал в сторону. Я бы помог Владу, но заметил, что тот сам не против поиграться. Как только непоседа затихал, устав от беготни, он сам провоцировал его, подначивая словесно или награждая щелбаном, когда тот был близко. И всё начиналось сызнова.
Будь это мои сыновья, я бы давно их приструнил. Влепил бы по подзатыльнику, и всё моментально успокоилось бы. Но это были внуки, а их ни в коем случае трогать нельзя. Только словесно, только морально. Но сколько я ни пытался, сколько ни старался у меня ни разу не получилось их утихомирить. По фигу им была моральная сторона их поведения. Возможно, из-за малости лет они не могли понять, как себя вести. Но уверен, если бы их учили не только словесно, но и физически, то усвоили бы это быстро и в полном объёме. Ибо что такое слово? В одно ухо влетело, в другое вылетело, не задерживаясь. Ни колко, ни больно. И опять можешь делать то, за что тебе только что выговорили. Ведь за это снова будут одни лишь слова. Беда-то! Но вот если за это подзатыльник дадут или по заднице шлёпнут, да ещё ремнём - вот тогда да! Это уже больно. Не понял с первого раза, в следующий - будет ещё больнее. А чтобы избежать этого, придётся вести себя так, как просят. Как говорил один мудрый папаша, доброе слово – это хорошо, но доброе слово с ремнём – это эффективнее.
Так размышляя и то и дело разнимая неугомонных внуков, я добрался до конца улицы. После, взяв сорванцов за руки, перешёл с ними через дорогу на другую сторону и двинулся назад. Я уже конкретно устал от их беспредела, хотелось присесть где-нибудь и отдохнуть. Проходя мимо бывшего универмага, который из-за больших стеклянных витрин народ прозвал «стеклянный», я увидел надпись «Кафе». Наконец-то!
Я усадил их за стол по разные стороны, чтобы не могли друг друга достать, купил сок и коробку чокопая. При этом строго-настрого наказал, если они будут и здесь баловаться, чокопай я съем сам. И сок тоже выпью.
Целых пятнадцать минут я отдыхал и наслаждался тишиной, наблюдая, как внуки не спеша уплетали корейскую вкуснятину. Плюшки я разделил поровну, поэтому соревнования между ними, кто вперёд больше съест, не было. На каждого было по шесть чокопая и коробка сока. И всё было съедено и выпито. Глядя, как они старательно уминают пирожные, запивая их соком, мне вдруг с горечью подумалось, что ни одному из них даже в голову не пришло угостить меня, хотя бы предложить откусить и сделать глоток. Да уж… Зато всё это время меня никто не беспокоил.
Когда вышли на улицу, я понял, что мои обжоры переели. Я-то думал сейчас опять начнутся догонялки, провокации всякие, а тут спокойствие и степенность, совсем им не свойственная. Они шли рядышком и хвастались, у кого чокопаи были вкуснее, и сколько кто когда-то их съел. Это, конечно, меня порадовало. Но радость продлилась недолго. Не успели мы дойти до перекрёстка, делившего центр города на четыре части, как они ожили. Хвастовство перешло в спор, а потом в ссору. Только перешли дорогу, как Ярослав с криком: «А мне мама купила сразу десять таких коробок!» ударил Влада по спине. Тот в долгу не остался.
- А мне мама купила сто таких коробок! – заявил он и щёлкнул брата в лоб.
- А мне тыщу! – не сдавался тот, лезя в драку.
Разумеется, я их разнял. И отныне делал это постоянно. Когда дошли до скверика, что был разбит напротив школы, я уже опять от них устал. Настолько, что ни сквер, ни величественный памятник Владимиру Ильичу не вызвали у меня ни каких воспоминаний. Мне просто было не до этого, хотелось сесть и отдохнуть. Скамеек было много, но на удивление все они были заняты. Но я всё-таки нашёл одно свободное. Потеснив двух старушек, которые уж слишком вольготно расположились на скамье, я уселся рядом с ними под большой берёзой, вокруг которой росли кусты акации. Бабули что-то там недовольно пробурчали в мой адрес, но я в этот момент занимался внуками, и их бурчание прошло мимо.
Чтобы избавиться от мальчишек и отдохнуть, я решил сплавить их в надувную крепость. Сунул Владу, как старшему, двести рублей и наказал, чтобы они играли там до тех пор, пока я за ними не зайду.
- Спасибо, деда! – обрадовался тот и рванул с места, словно боялся, что я передумаю.
Ярослав помчался за ним. И уже на ходу, спохватившись, крикнул:
- Спасибо, деда! – а потом уже в спину старшего брата. – Влад, подожди меня!
Когда внуки исчезли, соседки мои удовлетворённо закивали головами и вернулись к своим занятиям. Одна довязывала шарф, а другая варежку.
Наконец-то, я остался один. И как это маманя на седьмом десятке управляется с ними? Так как все работали, она частенько водилась с внуками, а то и оставляла их у себя на ночь. Впрочем, она была педагогом, настоящим профессионалом, и умела находить общий язык с малышнёй.
Откинувшись на спинку скамейки и расслабившись, размечтался о том, чтобы сделал для города, будучи миллиардером. Однако это не мешало мне время от времени обозревать сквер и присматриваться к людям. В один из таких моментов я увидел Светку. И волны воспоминаний нахлынули на меня, как цунами на берег, безжалостно и неумолимо погрузив с головой в прошлое…
Опять исподволь смотрю на неё. Она по-прежнему читает или делает вид, что читает. По факту нас разделяют всего-то метров семь, а по сути – больше тридцати лет. И эти годы не дают мне, да и ей, наверное, тоже, преодолеть это небольшое расстояние. «А ведь это могли быть наши внуки»… - мелькает вдруг в голове мысль, и подсознание тут же подхватывает её. – «Сейчас бы сидели рядышком и весело болтали. Мы же ведь …»
Размышления внезапно прерывает отчаянный вопль младшего шалопая, раздавшийся откуда-то из-за спины.
- Деда-а-а, а Влад хочет меня побить!
Вслед за голосом из-за акации, росшей за скамьёй возле берёзы, вылетает раскрасневшийся Ярослав. Лицо перепуганное, и видно, что он изо все сил стремится как можно скорее добраться до меня.
- Врёт он всё, деда! – кричит возмущённо появившийся Влад.
Ему всё же удаётся догнать врага прямо около меня, но я успеваю вклинить между ними руки и развести их. Левой задвигаю младшего за себя, а правой отодвигаю в сторону сопротивляющегося старшего.
- Он первый меня пнул! – заявляет Влад, пунцовый от злости.
- Нет, ты меня первый пнул! – безапелляционно отвечает Ярослав, и, глядя на него, ни за что не поверишь, что он лжёт как сивый мерин.
- Когда это я тебя пнул, а?
Перевожу взгляд со старшего на младшего и при этом мимоходом замечаю, что Светка, наконец-то, оторвалась от книги и с интересом наблюдает за нами. Но теперь-то мне не до неё.
- А тогда, когда мы сидели в кафе!
- Так ты же меня сам пнул, а я тебе ответил!
- Нет, это ты…
- Стоп, стоп, стоп, парни, - вмешиваюсь я, так как перепалка грозит стать бесконечностью, и обращаюсь к младшему. Ведь жирафу понятно, что это он зачинщик. - Ты бы ещё вспомнил, что вчера было.
Ярослав недовольно хмурится, понимая, что я не на его стороне, но упрямо продолжает гнуть своё.
- Он первый меня пнул.
- Чего ты врёшь! - неистово кричит Влад.
Вот разозлил его брательник. Если бы не я, он бы точно влепил ему затрещину или что похлеще.
- Успокойтесь, парни, успокойтесь! Хватит! – стараюсь сдерживать себя, чтобы не вскипеть. Ведь рядом сидят старушки, перед которыми почему-то захотелось показать себя замечательным дедушкой. Да и Светке тоже. Пусть завидуют. А пока они завидуют, лихорадочно соображаю, как поступить. Нужно обязательно их помирить, иначе они будут бодаться вечно. Из-за них и мультик с толком не посмотришь. Да и выгнать могут за то, что шумим. Сводить опять в кафе? Они набегались, напрыгались, так что ещё одна упаковка чокопая в них легко влезет. А что? Где это началось, там и закончится. Здорово!
- В общем, так, парни… - принимаю решение и смотрю на часы, чтобы определиться сколько времени в запасе. Успеем сгонять в кафе или нет?
Оказалось всего пятнадцать минут. Как раз, чтобы дойти до кинотеатра и занять места в зале. Так что кафе отменяется. Мирить их придётся на ходу.
- В общем, так, парни, - повторяю я и встаю, - времени у нас в обрез. Скоро сеанс. Так что по мороженому и мир. Ладно?
В ответ тишина.
- Влад? – смотрю на старшего.
- Ладно, деда,- соглашается тот.
- Ярослав, - обращаюсь к младшему, - ты больше не будешь задираться?
- Он первый… - начинает было тот гнуть своё, но я его тут же прерываю.
- Я не про это. Ты лично больше этого не будешь делать?
- Не буду… - недовольно бурчит внук в ответ.
- Обещаешь?
Молчок.
- Обещаешь? – настаиваю я.
- Обещаю…
- Замечательно! – подытоживаю я. – Тогда идём за мороженым.
- Пошли!
Ярослав мгновенно оживает, лицо озаряется радостью.
Старушки, с откровенным любопытством пялившиеся на нас, довольные счастливым исходом, возвращаются к своему занятию. А как там Светка? Ей понравилось, как я разрулил? Как бы невзначай борачиваюсь и обнаруживаю, что её нет. Она ушла, и я не заметил когда.
- Деда, ну пошли, - тянет меня за руку Ярослав.
- Идём, - машинально отвечаю я и в последний момент замечаю на скамье какой-то предмет. Не то тряпка какая, не то пучок травы. Светка на это никогда бы не села. Следовательно, оставила, когда уходила. Что именно?
- Подожди, Ярославик, - прошу внука, продолжавшего тянуть меня за руку, - пять секунд.
Подхожу к скамье и осторожно беру предмет в руки. Это давно засохшая гвоздика, плоская, словно из альбома для гербария. Светка, наверное, использовала её вместо ляссе. Гвоздика... белые лепестки с красной каёмкой… Память мгновенно переносит меня на школьный двор, где я, пряча от глаз букет гвоздик, ждал Светку после уроков. Хотел устроить ей сюрприз. А вместо этого получил шок. Тогда я хотел букет выбросить, но Светка перехватила его и прижала к себе. Неужели всё это время она хранила частичку моей любви к ней? Не зная, что делать от нахлынувшего чувства, я поглядел по сторонам. И только сейчас до меня дошло, что это тот самый скверик, некогда любимый нами. А на скамейке, с которой я только что встал, мы со Светкой обнимались и мечтали о будущем. Вот почему она села рядом, чтобы быть поближе к счастливому прошлому.
Что-то шевельнулось у меня в глубине сердца, что-то непонятное, до боли растревожившее душу. И мне стало грустно.
Как же давно это было…
Спасибо автору.
За отзыв спасибо!
А сподвигли меня на это, думаю, две солдатские песни 70-х. «Только две зимы, только две весны, отслужу как надо и вернусь». Помните? И «Солдатское письмо», кажется, написанное девушке, которая обещала. но, не дождавшись, вышла замуж.
Как-то так.
Читала 3 дня в каждую свободную минутку!
Пишите еще!
Конечно, я буду писать, пока есть читатели вроде вас.
«Коса Лусичи» и «Дневник профессора Гаросса» — фантастика и приключения.
«Африканские россказни! — просто смешные рассказы.
Обвинять он может (да и есть в чем) Свету сколько угодно, но основоположником такого разрыва является он сам. Учился вполне себе хорошо и поэтому вполне себе мог закончить 10 классов и поступить в универ, там вполне мог получить нужную профессию и устроиться на работу. Армия прошла бы мимо. Света всегда была бы рядом, а по окончании института расписались бы и получили распределение в одно место дислокации. Но… его же в буквах обвинили...)
Я уверен, что родители ГГ не на помойке его нашли и приучили его уважать себя и не давать себя в обиду. Из жизни знаю, только раз оставь без ответа оскорбление или другое враждебное действие, тебя заклюют и будут вытирать о тебя ноги. Но ГГ не из тех, кто лижет обувь, которую об него вытирают (думаю, вы поняли это) и удовлетворяется этим.
Вы считаете, что нужно терпеть хамство и грубость от людей, которые по статусу должны быть добрыми и радушными? Ведь отказать можно по разному. Можно так, что человек уйдёт без обиды. Лишь подумает, что не повезло. А бывает, что чувствуешь себя оплёванным. И будучи оплёванным как вы будете относится к человеку и к учебному заведению, которое он представлял?
Исходя из этого, думаю ваши рассуждения не правильны.
И вы правильно поняли — книга о жизни, об отношении людей к друг другу.
Спасибо!