Союз великодушных

День поисков смысла жизни

0+
  • Опубликовано на Дзен
Автор:
Наталья А.
Союз великодушных
Аннотация:
Смысл жизни в великодушии.
Текст:

– Птица Счастья садится только на раскрытую ладонь, – говорит Анюта, когда я сжимаю кулаки и отправляюсь к своим параллельным, но менее везучим Я.


Всё так. Скажу больше: если ладони через некоторое время сложить корзинкой, там ещё и птенцов можно вывести. С Анютой. Я это ещё в третьем классе решил, когда она рассказала о повадках птицы Счастья. Правда, начал я тогда не с раскрытых ладоней, а с открытого настежь клюва.

С тех пор через «неплотно закрытый вентиль» (так учителя называли мой рот) вытекло столько всего, что птица Счастья долго пролетала мимо меня. Однако, мотаясь между ухабами судьбы, я наткнулся на параллельные миры.

Пожалуй, расскажу по порядку, но вкратце.

***
В пятом классе я сломал ногу и проявил способности в школьной дисциплине, то есть в поведении. Дело было в феврале, близилось ежегодное мероприятие «Достойные Сыны Отечества». Классная воспользовалась моей неуклюжестью и, отловив на переменке, поручила рассказать о достойном отечественном сыне. Полагаю, классная хотела моим докладом укорить нас, никчемных потомков, и на моём горбу въехать в свой педагогический рай.

Помню, как она на каждой репетиции хрипела со сцены прокуренным голосом:

Есть, конечно, на свете герои
Из породы отборных мужчин!

Почему «из породы отборных мужчин» я выбрал конструктора космических кораблей Королёва — не помню. Вероятно, со свойственной мне проницательностью, полагал, что День Космонавтики (12 апреля) обязательно наступит, и я одним докладом отмечусь дважды.

Из всех фактов биографии конструктора меня потрясла история о тёплой буханке хлеба, которую Сергей Павлович нашёл в сугробе, когда едва не умер в ГУЛАГе от холода и голода. Вдруг тоже захотелось отыскать в снегу что-нибудь нужное: коньки, горный велосипед или, на худой конец, деньги.

Чтобы разобраться в призовой паранормальной схеме, я начал собирать загадочные истории. Сначала грёб по принципу «вали кулём, потом разберём». Но, погрязнув в море небылиц, высосанных, в основном, из среднего пальца, задумался о золотом правиле коллекционеров – узкой специализации.

Я оставил в коллекции только случаи о сверхъестественной поддержке простым людям. К тому времени мне уже светил сыновний долг в каком-нибудь северном снегоуборочном полку, и потому история необыкновенного спасения солдата оказалась лучшей в коллекции.

Дело было так: «Рядового прооперировали и оставили умирать в общей палате, отгородив ширмой. Телеграфировали родителям, чтобы они забрали тело сына. Утром умирающего едва разбудили – он спал крепким здоровым сном.
– Как зовут малыша, который играл здесь ночью? – спросил солдат у потрясённых медиков.
– В госпитале нет детей, – заверили его.
– Был мальчик, – настаивал солдат. – Его мяч упал на мою постель. Я решил, что ребёнок боится мертвецов, из последних сил дотянулся до мяча и перебросил через ширму. Малыш засмеялся и кинул мяч назад. С огромным трудом я снова вернул игрушку. Потом опять и опять, но каждый раз мне приходилось тянуться всё дальше, пока я не сел в постели. Сильно вспотев, я упал и крепко заснул»

После этой истории мой подростковый (если верить тестам военкомата) ум долго пребывал в состоянии восторженной задумчивости. Проникновение потусторонних сил в мир людей, пересечение границ между сном и явью, фантазией и реальностью – эти недетские вопросы закружились в моей голове.

– Определённо, кто-то невидимый присматривает за нами, – поделился я гипотезой с родными.
– Инопланетяне, – успокоил меня старший брат.
– Их эльфами зовут, – добавила младшая сестрёнка.
– Что старый, что малый, – вздохнул я, лишний раз убедившись в непроходимой дремучести провинциальной родни.

Следующий толчок на пути к открытию – «мониторинг жизней между жизнями». Процедура в те времена была платной, однако моё врождённое жлобство удержало меня от расточительства.

Для погружения в транс у меня было всё: старый матрац с рельефом моего позвоночника; сильнейший релаксант (нечаянно записанный урок природоведения); будильник со встроенной камерой.

Методика была проста, как всё гениальное:
Сначала минута природоведения для отключки;
потом заранее записанные гипно-установки;
и наконец запись моего гипно-ответа.

Прослушав свои между жизненные воспоминания, я записывал новую установку. Конечно, работа долгая и утомительная, но доверить свои предыдущие биографии посторонним – это перебор.

Что сказать о моих пред воплощениях? Слов нет. Лишь жестокая ухмылка, замкнувшая мышцы лица в гадкой гримасе, да вечно чешущиеся кулаки могут намекнуть на бесконечность моего разочарования. Я едва не увлёкся поиском ныне воплотившихся заклятых знакомцев, но очередной трагический случай удержал меня от справедливого возмездия.


Позже, когда стало ясно, что Хранитель – понятие индивидуальное, я решил отыскать ответственного за меня. Подружиться с ним домами. Свойственная мне дерзновенность, которую учителя в своём грубом невежестве принимали за наглость, и позволила мне дойти до параллельности.

Однако к моменту трагедии я только догадывался, что вокруг меня крутится много параллельных миров, в каждом из которых мыкается такой же Я-горемыка. Но теплилась надежда, что один из моих Я пребывает в лучшем мире. Правда получалось, что другой Я мается хуже меня. Мои Я живут по понятиям весьма относительным.

И вот однажды, когда я с тоской смотрел на полупрозрачный обмылок, самый Коварный Я, закутанный в почти белую простыню, явился ко мне и предложил прогуляться в мир иной.
– Махнёмся не глядя, – предложил он.

В голове зазвучала старая песня:

Что пожелать тебе сегодня перед боем?
Ведь мы в огонь и дым идём не для наград.
Давай с тобою поменяемся судьбою –
Махнём не глядя, как на фронте говорят.

Разглядывая страдание в его глазах, я сдуру решил, что это мой Хранитель. Ага, индюк тоже думал, что купается, пока вода не закипела... Конечно, я купился и попал в край победивших босяков.

В мире моего Коварного Я босяки-гегемоны были вездесущи. Заслоняя своей серой массой днём оба Солнца, а ночью минимум четыре Луны, они почти победили всё светлое и яркое. Вы бы видели их Москву! Ладно, Кремль безнадёжного грязно-серого цвета, но Университету можно было и оставить его бодрящий ярко-жёлтый колер. Хотя бы на последнем этаже.

Понятно, что в каждой избушке свои погремушки, но духовой оркестр в тесной коммуналке – это всё-таки перебор. И, тем не менее, каждое утро ровно в 6:03 я пел под духовой оркестр с окружающими меня условно-освобождёнными гегемонами: «Весь мир насилья мы разрушим...». Пел и думал, как мне ускользнуть от освободителей в застенки своего мира. Спасла меня новая трагическая случайность – однажды на утренней запевке я нечаянно проныл: «Весь мир насилья мы построим».

Казалось бы, «разрушим-построим» – разница невелика, однако, не успел я захлопнуть пасть, как Анька (подруга моего Коварного Я) подогнала к нашей мегакоммуналке медиков Серого Пролетарского Креста. Меня повязали пыльной верёвкой и на изысканно заляпанной грязью телеге повезли в приёмный пункт, чтобы в спёртой обстановке привить пролетарскую бодрость и прочие надлежащие ощущения.

Медперсонал работал надо мной и с задором, и с надрывом. Кое-что у них получилось: серость проступила в моих скошенных к носу зрачках и в каплях слюны, неторопливо стекающих по слюнявчику. В быстро посеревших висках стучало в такт низкочастотному ночному метроному:

Зыбко колышется паутина,
Четыре Луны сереют в окне.
Всё одноцветно, всё уныло,
Всё не так, как на нашей Земле.

Не знаю, что заставило меня биться башкой об стену. Возможно, хотел увидеть остатки серого вещества, которого, как проворчала накануне нянечка, в голове сильно поубавилось. Или надеялся в последний раз взглянуть на яркие звёзды, которые посыпались из глаз?

Мой другой Я едва застал меня воплощённым.
– Наш пострел и на расправу поспел, – фыркнул он, глядя, как одной ногой я покинул крышу семидесяти семиэтажной районной психушки.

Как многоопытный страдалец, я догадался, что это бес пришёл по мою душу.
– Слава тебе, Господи, за мелкие радости, – усмехнулся я и, с трудом балансируя на одной ноге, трижды плюнул на него через левое плечо.
– И тебе белого полотенца на чёрный день, – вздохнул другой Я и представился моим Хранителем.

Так я встретил своего Великодушного Я в первый раз. Явись он минутой раньше, я бросился бы к нему на шею и задушил от восторга. Но он опоздал – я сдался.

– Стой! Рожденный ползать, упасть не может! – Великодушный хотел подменить моё физическое падение моральным, но, вспомнив, что я медленно соображаю, в отчаянии добавил:
– Остановись! Я помогу тебе, чем хочешь!
– Ух, ты! – и моя проветрившаяся нога вернулась на крышу.

Конечно, я предложил ему махнуться не глядя: я в его мир, а он хоть во все параллельные. Великодушный Я был великодушен, но не глуп. Он не попался на моё серое коварство. Минуту подумав, Великодушный сказал:
– Я не волшебник, я только...
–...лечусь, – подсказал я.
–...но, если хочешь, будь моим дублем, – и великодушно взялся объяснить правила поведения в его странном мире.

***
На девятом месяце обучения я почти догнал принцип великодушного мироустройства.
– Погнали наши городских! – предложил я, и Великодушный на этот раз не стал упираться.

«Ёклмн!» – эти буквы я затрепал в мире таких же, как мы, но отчётливо великодушных. Думаю, и мастера художественного слова, типа нашего прапора, не стали бы заморачиваться на «Москва! Как много в этом...», а гаркнули бы во всю глотку:
– Вау!!! – и лучше выдумать нельзя.

Что сказать вдогонку этому «Вау»? Цвет и свет – основа великодушного мира. Они в небе и воде, в воздухе и любом предмете. В глазах всякого живого существа. Кажется, светящийся разноцветный пар валит у всех даже из ушей. И при этом они просто погрязли в чистоте и уюте...

Это сейчас я многословен, а там был нем, как цыпа, захлебнувшаяся розовыми соплями. Мой грязный язык прятался за зубами, боясь ляпнуть что-нибудь не в тему на родном великорусском.

Но все краски того мира поблекли, когда я увидел Великодушную Анну. Необыкновенное Её Сиятельство... Или у меня в глазах потемнело, когда в зобу дыханье спёрло? С той минуты я приклеился к ней, как цемент, и хотел объявить всем, что разлучит нас только... Не, никто нас не разлучит до самой её старости.

Глядя на мой затянувшийся любовный шок, Великодушный деликатно напомнил о возвращении:
– Всяк держи свои рубежи.

Ага, как говорили в нашем краснознамённом снегоуборочном, недолго музыка играла, недолго пьяный танцевал – пришло время возвращаться. Не приходя в сознание, я впал в задумчивость и скатился в жестокую кручину.

На моё счастье Коварный Я тоже не спешил с репатриацией. Прижился, бедолага, на моём убогом месте. Построил родню, чтобы не терять коварных навыков. Когда меня водворили на место, порадовался на своих. Они, оказывается, и раньше были добрыми, просто показать это не умели. Вместо злобы затаил на Коварного сочувствие, а как вспомнил его житуху – захотелось как-то поддержать своё Коварное Я. Вот тут Великодушный и предложил вступить в их Союз.

О светлые создания Меня,
Страдающие и переживающие.
Великодушно светлым духом защищающие
Всех Я, которым угрожает Тьма.

Конечно, я согласился. Ныне каждую пятницу, лишь Солнце закатится, мчусь, как призрак ночи, к своим убогим Я. Отгоняю от них неприятности, вербую в «Союз Великодушных» новых бойцов параллельного фронта.

Наш прапор, бывало, вздыхал:
– Не так страшен русский танк, как его пьяный экипаж.
Не уверен, что экипаж моих Я так крут, но прошлый раз мы вместе с Коварным красили шестой этаж их Университета в жёлтый цвет. На следующий месяц у нас в планах районная психбольница. Заляпаем её семидесяти семиэтажный серый крест на фасаде кроваво-коричневой неотмывайкой. Отрыгнутся кошкам мышкины сопли... А там и до серого Кремля доберёмся, звёзды на башнях красными тряпками обмотаем. Я уже и занавес в клубе для святого дела прихватил.

***
Короче: хотите быть счастливыми – вступайте в «Союз Великодушных». По крайней мере в моей никчемной жизни наконец появился смысл.

+7
23:15
344
18:58
+1
Длинновато. К концу устаешь от повествования. Но где-то в середине смеялась от души.
1 Эврика
19:28
+1
Спасибо!!!
20:42
+1
Витиевато, конечно, как и сама суть темы развлекательного «конкурса». Но мне очень понравилась стилистика и подача. Не просто набор крылатых выражений и поговорок, замешанный на чём-то психологично-психоделичном, так скажем.)) Так что Эврика.
21:20
+1
Спасибо!!!
23:56
Интересная фантасмагория! И стиль изложения оригинальный! Эврика!
19:01
+1
Спасибо!!!
04:24
Спасибо за юмор, за рассказ и вообще) интересно))
12:06
Спасибо, что прочитали. Спасибо за добрый отзыв.
Загрузка...