Али
Али отложил в сторону промасленную тряпку.
Лицо на мольберте, по-модильяновски хрупкое и безучастное с желтыми кошачьими глазами смотрело печально и отстраненно. Обманчивая безмятежность, с которой смотрят на горы или на то, что скрывается за ними. Например, на собственную жизнь, прожитую кем-то другим.
Где-то пела птица, хрипло и нежно.
Али промыл кисточки и сложил их в деревянный ящичек, когда-то принадлежавший его деду-сапожнику. Он шил красивые туфли и не любил красивых женщин.
Теперь прямой взгляд с мольберта смотрела на ирисы Ван Гога за спиной Али, туда, куда падали последние лучи заходящего солнца, красного и безучастного к неживым цветам, заменившим людям иконы.
Али вспомнил слова отца.
Без гор нельзя состариться.
Сколько бы лет ты не прожил.
Сумерки, похожие на темно-синих лисиц, вползали в дом. Птица больше не пела. На смену ей пришла песня цикад. Через открытое окно потянуло мглой.
Али влил в кружку остатки мате. Добавил травы. Повернувшись к мольберту, снова всмотрелся в узкое лицо, едва различимое во тьме комнаты.
Он уже знал, кому принадлежало это лицо, и запахи краски вперемешку с запахом вечерней сырости вползали в его душу чувством потери и невосполнимой нежности, которую со временем неизбежно заменит другое лицо и другая нежность. Пока чувство утраты не превратится в привычку, от которой трудно избавиться, но которую ещё труднее облечь в слова.
Но пока это чувство невосполнимости удерживало его утлое суденышко на плаву, а нарисованные на манер Модильяни женщины с вкрадчивыми лицами смотрели на заснеженные пики гор за окном, силясь вспомнить, где оставили свои лиловые и желтые перчатки, Али был спокоен: его боль никуда не денется.
Хорошее начало для рассказа.
Это словно по следам Маркеса, хотя то, как вы пишите, назвать магическим реализмом сложно, но что-то есть)
Тут, на мой взгляд, что-то более экзистенциальное)
Хотел бы обратить ваше внимание:
и
Возврат к Модильяни как бы ок, но и повтор в тоже время. Можно как-то покрутить попробовать, хотя и так нормально, наверное.
:))
Я повтора не углядел.
Усиление, скорее.
Просто в миниатюре, где текста не много совсем, такого рода моменты могут восприниматься читателем двояко. Я именно на это обратил внимание)
И нет у меня претензий и быть не может.
Мы оба признаём красоту этой гармонии.
Причин спорить нету абсолютно никаких.
На мой взгляд, это, как я назвал, «усиление» делает вот что: из всего потока образов выбирает центральный, вокруг которого вся история балансируется.
Он как бы… формообразующий.
Важный.
Уберите его и мы увидим равновесную вереницу.
Акцент:
«на манер Модильяни», и мы в большей степени видим ГГ и его ключевые критерии, как создателя, его ценности и подход.
Тонко.
:))