Лебединая стыль

Сыну очень не хотелось уезжать.
Он уж и на крышу слазал, которую второго дня латал, и воды натаскал чуть не на месяц вперед, и даже пересчитал развешанные на чердаке гирлянды грибов...
– Мам, пап, может, дров вам, а?
– Сядь, Рюша, не мельтеши, – улыбнулась мать.
– Зима ведь на носу!
– Слышь, мать, а сынка-то совсем того! – Отец постучал пальцем по лбу. – Сентябрь только, а у него зима уже.
– Ну пап!
– Цыть! «Пап»!.. Вот щас возьму, – и отец взвесил топор на ладони, – да от твоего языка метра три отчекрыжу. Ты и двумя оставшимися обойдешься, а мне веревка в колодец во как нужна.
– Правда, сынок, ты нас с отцом совсем за стариков-то не держи. – Мама встала и обняла сына. – Мы еще ого-го какие.
Сын закряхтел в материнских объятиях и проворчал:
– Ну ладно... Ну все, понял, мам...
– Вот ты мне обидься еще! – Отец выразительно провел пальцем по лезвию топора и посерьезнел: – Присядем-ка на дорожку.
Все трое присели: мать и сын на лавочку у стены, отец на табурет.
– Угу. Ну так я к вам на Новый год...
– И не вздумай даже! – Мать погрозила сыну пальцем. – Сказано же: до весны, значит – до весны!
– А елку?
– В спячку мы заляжем, понял? – отец усмехнулся. – Аки медведя.
– Родители-оборотни, – сдался Андрей, вставая. – Девчонок пугать... Сгодится.

Мать постояла у заросшей бурьяном дороги, глядя в постепенно удалявшееся облако пыли, потревоженной машиной сына, потом вошла в дом, повесила куртку на крючок и сняла разношенные кеды. Отец, в рубахе и трениках, уже босой, деловито сновал туда-сюда, запирая двери и окна и заливая огонь в печке водой.
– Надо бы попросить его замок новый купить. Этот совсем заржавел...
– Пора? – спросила она.
Он умолк и только кивнул.
Мать скинула оставшуюся одежду, подала ее отцу и вышла на улицу, обхватив себя за плечи. Отец разделся, закрыл дверь, приладил замок и встал рядом.
– Не продуло бы Андрюшку, – вздохнула мать, поеживаясь от прохладного ветра.
– А то он на полюс собрался! – вскричал отец. – Мало я вас лупил, – и он похлопал жену пониже талии. – Нашел стариков... Слушай, может, задержимся, а?
– А время?
– Пять минут роли не играют.
– Сачок! – Мать ткнула отца кулачком в плечо. – Пятью ты не отделаешься.
– Понял, осознал, молчу, – и совсем другим тоном: – Пора. Теперь – пора.
Они раскинули руки – и серое осеннее небо рванулось навстречу.

Андрей закурил и глянул в зеркало заднего вида. Две длинношеие птицы взмыли над лесом, дали круг почета и устремились на юг. Как и прошлой осенью. Надо будет все-таки отца спросить, что у них тут лебеди забыли.
– Лебединая стыль, – пробормотал Андрей.
Слово звучало как-то не так, но оно было правильным.
Уезжать сыну не хотелось...