Звонок

– А мясо есть? – вот уже минут пять Антон никак не мог решить, наелся он или нет. На обед у Карины сегодня был вчерашний овощной суп. Мясо ещё готовилось.

Поднявшись из-за стола, она подошла к плите, и большой порционной ложкой очень аккуратно стала накладывать из кастрюльки индейку в соусе. Зачерпнув пару раз, подумала, хватит, или ещё положить?

– Ой, как много! – он радостно схватился за свою ложку, – Я же только попробовать.

Похоже, всё-таки не наелся.

– Ну как, вкусно? Соли достаточно? – поинтересовалась она по привычке.

Обычно бывало достаточно, хотя, когда готовила, она никогда ничего не пробовала. Но почему-то всегда точно знала, сколько соли требуется на то или иное количество еды. Антон говорил, что она просто плохая хозяйка, хорошая никогда не позволила бы себе поставить что-то на стол, не удостоверившись, что с едой всё в порядке. Они не жили вместе, но он так часто заезжал к ней на обед и оставался на завтрак, что, видимо, считал возможным для себя говорить ей такое. Хотя у неё, действительно, даже фартука никогда не было. Когда-то, только войдя в подростковый возраст и начав серьезно хозяйничать на кухне, она надевала мамин передник, с вышивкой на груди. А вот своим так и не обзавелась.

– Вкусно! Только индейка у тебя всегда такая сухая получается, хоть чем ты её поливай, – ложки практически не было видно, только опустившись в подливу с мясом, она тут же оказывалась у него во рту.

Карина всегда поражалась, когда слышала подобное, как это людям удаётся про что-то сказать одновременно хорошее и плохое. Ведь если из его фразы убрать лишние слова, получится: вкусно – только не вкусно. Её ещё в детстве начал интересовать этот феномен, и поначалу она пыталась выяснить у взрослых, всё-таки да или нет. Позже, после полугодичного курса логики в институте, поняла, в чём дело, и интерес этот угас. Теперь эти логические несостыковки вызывали лишь лёгкую улыбку, абсолютно безнадёжную.

– Вот бы сейчас говядинки сочной! – Антон облизывал ложку.

– А ты знаешь, что слова «говядина» и «говно» однокоренные? – она собрала со стола посуду, и поставила её в раковину. Антон замолчал, видимо, не зная, как реагировать на слово «говно». А Карина продолжила:

– Я почему-то никогда не любила говядину, у меня даже в голове это лежит на разных полках – говядина отдельно, курица и рыба отдельно.

– Сложно же тебе жить, – он сыто прислонился к стене и покровительственно посмотрел на неё, обрадовавшись, что можно проскочить мимо неудобного слова. – У меня так всё просто – это еда, это не еда.

Усмехнувшись, она посмотрела ему прямо в глаза:

– У инфузории-туфельки, наверное, так же.

Он открыл было рот, чтобы возмутиться такому сравнению, но раздавшаяся мелодия прервала его порыв. Взяв в руки телефон, Карина увидела на экране надпись «неизвестный номер», и слегка удивлённо ответила:

– Слушаю.

– Слушаешь? Внимательно? Ну, тогда запоминай, – молодой развязный голос был ей совершенно незнаком. – Твой гадёныш у нас, если хочешь его увидеть живым и здоровым, собери до завтра миллион рублей, куда принести деньги, сообщим тебе дополнительно. Давай, начинай собирать, вечером перезвоню. И не вздумай ментов вызывать!

Ничего не понимая, Карина посмотрела на погасший экран. Потом в недоумении перевела взгляд на Антона.

– Чё? – она даже не поправила его, хотя терпеть не могла это его постоянное «чё».

В отделении полиции дежурный, профессионально пропустив мимо ушей её сумбурные объяснения, вызвал дознавателя, за которым Карина и Антон поднялись на второй этаж и зашли в маленький кабинет.

Она уже еле справлялась с волнением, хотя внешне это было практически незаметно, когда дознаватель, дотошно заносивший данные их паспортов в протокол, оторвался от бумаг и посмотрел на неё:

– Так, мне придется попросить вас передать телефон нашим специалистам, ненадолго, им надо будет поработать с ним, чтобы отследить звонок. Вам звонков по этому поводу не поступало? – он повернул голову в сторону Антона.

– Н-нет, а мне-то с чего? – Карина вдруг обратила внимание, что Антон выглядит испуганным, и весь его лоск успешного менеджера в этих стенах потускнел до обычной серой посредственности.

– А кем вы приходитесь друг другу? Я смотрю – тут он открыл паспорт Карины, – данных о заключении брака не имеется.

Ну, наконец-то. Карина перевела дух и чуть насмешливо произнесла:

– Если вы перелистнёте ещё одну страничку, то увидите, что там также не имеется никаких данных о наличии у меня детей.

Дознаватель по инерции зашелестел страницами паспорта, потом остановился и поднял на неё взгляд:

– В каком смысле? Вашему сыну уже исполнилось восемнадцать? – он явно намекал на не совсем подходящий возраст для наличия восемнадцатилетних детей.

Она только крепче сжала руки на коленях:

– Надеюсь, исполнится, лет через двадцать. У меня нет детей!

Надо отдать должное его выдержке – он и глазом не моргнул. Карина тем временем продолжила:

– Понимаете, скорее всего, эти похитители ошиблись номером, ну, это мы так думаем, но ведь кому-то же они звонили, это значит, что какого-то ребенка всё-таки похитили, мы поэтому и пришли, ему же наверняка нужна помощь, его родителям нужна помощь.

Под пристальным взглядом дознавателя эти слова вдруг ей самой показались какими-то наивными и детскими. Антон кашлянул. Не обращая на него никакого внимания, полицейский невозмутимо спросил Карину:

– А у вас, значит, детей нет?

– Нет.

– Антон… – он бросил быстрый взгляд в протокол, – Сергеевич, вы можете подтвердить, что у Дивновой Карины Андреевны нет детей?

Карина в это время смотрела на чуть колышущуюся зелень деревьев за окном, ей просто необходимо было успокоиться.

– Нет, не могу, – не сразу поняв, что он такое сказал, Карина в изумлении уставилась на него. Он тоже смотрел на неё чуть ли не в упор. – А чё? Откуда я могу это знать, мы же с тобой всего год встречаемся!

Она почему-то вдруг сразу же успокоилась.

– Так, ясно, – дознаватель поднялся из-за стола. – Я попрошу вас подождать в коридоре, мне нужно уточнить кое-какую информацию. И телефоны свои мне дайте, пожалуйста, в протоколе я указал, что они изымались для совершения процессуальных действий.

– И мой тоже нужен? – глаза Антона забегали, а полицейский с лёгкой иронией ответил, что проверят только последние входящие номера.

Сидя в коридоре через стул друг от друга, они молчали. Снующие туда-сюда сотрудники не мешали Карине думать о том, как так получилось, что этот лоснящийся от собственной значимости человек, интеллектуальным потолком которого были садистские стишки про маленького мальчика и неизменное «а чё» на любое выражение ею собственного мнения, почти год тусовался в её жизни? Да, они познакомились, когда она только-только пришла в себя после разрыва со своей школьной любовью и ей тогда очень помогло это, да, он обладал всеми признаками серьёзного мужчины, несмотря на то, что был её ровесником, и да, он очень нравился её родителям, но …

– Заходите, – она даже не заметила, как вернулся дознаватель. Жестом предложив им сесть, он положил перед ними на стол их телефоны. – Ну, что, сейчас вы подпишете протокол, по нему будет проведена проверка, о результатах вас известят, телефоны я вам отдал. Не переживайте, звонивших вам уже вычисляют.

На крыльце Антон попытался обнять её, и сделав вид, что не заметил, как она отстранилась, примиряюще предложил:

– Давай сегодня вечером отдохнём? Я приеду попозже?

Карина начала про себя считать до десяти. Где-то на цифре «три» посмотрела ему прямо в глаза, как дома в обед, и произнесла:

– Что там в твоём любимом шедевре? Маленький мальчик играл в водолаза? Так вот, считай, что я нажала на педаль унитаза.

Примерно через месяц рано утром Карина стояла у окна на кухне, держа в одной руке чашку с кофе, а в другой пришедшее на её имя заказное письмо. «Проведена проверка… в возбуждении дела отказано… Дознаватель Вахрушев Денис Игоревич, номер телефона…». Сделав очередной глоток кофе, она обратила внимание, что номер сотовый. Сегодня суббота. А вдруг? 

И поставив чашку на стол, Карина начала набирать в телефоне цифры из письма.

Вахрушев Денис Игоревич ответил после первого же гудка, она даже немного растерялась.

– Мм, доброе утро, возможно, вы не помните меня, я была у вас некоторое время назад по поводу звонка похитителей… – в трубке молчали, и она заторопилась. – Я просто хотела спросить, вы нашли их? И спасли ли ребёнка?

– Доброе утро, Карина Андреевна, – надо же, он помнил её имя-отчество! – Всё в порядке, там был просто розыгрыш, подростки думали деньги у родителей вытянуть. Но если хотите, я могу рассказать вам всё подробнее. Вы свободны сегодня днём?