Мой прадед

Настало время сменить молот на винтовку,
Портянки спрятать в сапоги,
Забыть художественную ковку,
Ведь на пороге топчутся враги.

Бой за боем, час за часом
Ад беспощадно перемалывает рай.
Раны не лечатся машинным маслом,
Души улетают в вечнозеленый край.

Кузнец сражается доблестно и храбро,
Ни шагу назад, только вперед.
Щупальца длинные у фашистского краба,
Земля под ногами от боли ревет.

Прилет, и закончилась эта игра сатаны,
Во тьме привиделись голубые глаза.
Окунулось изнеможенное тело в океан тишины,
Покрылась, как плешью, кровью трава.
***
В плену нет пощады советскому воину,
Кости собирают голод, работа и кнут.
В ногах Авель у сытого Каина,
Церберы Гитлера души ангелов жнут.

Попытка побега – всего лишь попытка,
Кузнеца за это морозят и бьют.
Для тела настала адская пытка,
Дожди чернильные круглосуточно льют.

Гангрена – обморожены пальцы,
Смерть на ухо шепчет: «Привет,
Я твоя партнерша последнего вальса,
Я пришла избавить твое сердце от бед».

«Пошла прочь, старуха, твоим танцам нет места», -
Хирург с Ленинграда вырвал пальцы тайком.
Кузнец оказался не из жидкого теста.
Лечился - мочился на ноги, пил урину силком.

Растоплены печи, дымит крематорий.
И снова кузнец у смертоносных дверей.
Еще не хватало в этой правдивой истории
Перед газовой камерой несчастных детей.

Вдруг звери залаяли, быстро забегали.
Почувствовали шкурой печальный конец.
Не поможет им Ной своими ковчегами,
Арийцев уверенно смерть ведет под венец.

Концлагерь от нечисти освободили союзники.
Сколько здесь спасенных сердец!
В людей превратились в мгновение узники.
Настал в круглом мире мир, наконец.

Кузнец после ада вернулся домой,
Его ждали любимые дети, жена.
Инвалидность - каждый день новый бой,
Но это совсем другая война.


Огородников Семен Савватеевич 1912г-1963г