Выход в красном

Склянка с настойкой остролиста и лисьего глаза подозрительно медленно падает под ноги. Тепло от выпитого поднимается из желудка к груди, затем мелким, но острым вулканическим песком сушит горло, жжёт горячей галькой слизистую рта и наконец начинает стучать пожарным билом кровью в голове. Это ненадолго, это пройдёт…

«Выпей настойку на голодный желудок за несколько минут до схватки», - вспомнил наставления мидянина я, наступая ногой на склянку. Стекло под стопой лопается оглушительно громко так что я даже вынужден втянуть голову в плечи и сощуриться. Всё, я готов. Мне нельзя уставать, истекать кровью, вопить от боли и падать замертво пока проткнутый мечом Кардар не окажется у моих ног.

Разбежавшись я перепрыгиваю с малозаметного скального уступа на четырёхметровую стену огораживающую шикарный особняк визиря и с ловкостью канатоходца, балансируя руками, пробегаю по её верхушке до огромного дуба в северо-западном углу сада. Крона дерева принимает меня в свои объятия как родная мать. Воспоминание о матери заставили кулаки мои сжаться, желваки на скулах заходили ходуном. Накинув на голову ярко-красный капюшон, я снял со спину щит и вынул из ножен полуторный меч из дамасской стали. Сами ножны отбросил в сторону. Вряд ли они теперь мне понадобятся.

Охрана Кардара не ожидала увидеть в саду чужака, и я сумел зарубить двоих прежде чем кто-либо обратил на меня внимание. Метнувшись испуганной стайкой под кроны персиковых деревьев пронзительно закричали наложницы, в разные стороны бросились игравшие у фонтана дети. Им ничего не угрожает, я не убиваю женщин и детей. Третий стражник бросился ко мне, но поскользнулся на луже. Он не сумел отразить мой выпад и меч почти перерубил ему горло. Захрипев стражник рухнул в фонтан вода в котором тут же окрасилась в цвет моей одежды, в цвет моих лёгких доспехов, в цвет свадебного вина которое я пил в тот вечер когда меня бросили в тюремную яму. Кардар запретил красный цвет. Цвет моего рода. Что ж, сегодня на землю прольётся много красного.

ПЛУМ! ПЛУМ! - из окон второго этажа по мне дважды выстрелили из лука. Первую стрелу я отразил щитом, вторая, отскочив от моего наплечника, искусно украшенного рисунком дикой розы, отлетела в сторону, сбив кувшин с пряным, освежающим щербетом с изящного белого столика из голубой ольхи. Точно такой же столик стоял в комнате моей убитой матери.

От третьей стрелы мне удалось уклониться и выставив перед собой щит я ворвался внутрь дома рубя мечом кинувшихся на меня стражников. Дико вращая вылезавшими из глазниц глазами, кривя в вопле слюнявые рты они были похожи на свору голодных псов. Самому ретивому я начисто срубил челюсть, следовавшему за ним верзиле перерезал горло, а вот третий стражник - седоусый ветеран оказался умнее. Он выставил перед собой короткое копьё с широким наконечником и приставив к губам рог, и раздув щёки поднял тревогу. Ветерану удалось дважды отбить мою атаку, но затем прижав его щитом к стене я всё же вонзил острие меча ему в бок. Вырванный наружу клинок разбрызгал кровь оседавшего на пол стражника по выкрашенным голубой краской стенам и потолку. Красное запретить нельзя.

На лестнице ведущей на второй этаж я вступил в схватку сразу с тремя противниками. Одного мне удалось ударить по ногам и когда он, вопя от боли, опустился на колени проткнуть ему горло, второй и третий действуя совместно хотели было обойти меня тоже прикрываясь мелкими круглыми щитами, но не тут-то было. Того что слева я ударил краем щита в лицо, превращая смазливую физиономию с тонкими усиками над верхней губой в кашу из кости и мяса, парировав выпад правого я отрубил ему руку и крест-накрест распластал грудь мечом.

ПЛУМ! - новая стрела воткнулась в стену рядом с моей головой поэтому подхватив короткое копьё одного из убитых я резко развернувшись метнул его в лучника в десяти шагах от меня. Страшное оружие буквально пригвоздило того к стене.

Сверху раздался звук шагов, бряцанье доспехов и я, не теряя ни секунды бросился навстречу опасности нырнув в узкий коридор соединяющий между собой части огромного дома. Красный шарф обмотанный вокруг шеи развевался за моей спиной словно армейский вымпел, кровь в моей голове перестала пульсировать, жжение во рту прошло и даже сердцебиение от настойки остролиста и лисьего глаза сделалось размеренным и чётким. Сила переполняла меня, требовала выхода, я не чувствовал ни усталости, ни боли и с большим изумлением заметил торчащий из правого плеча обломок стрелы. Вырвав стрелу, я швырнул её за спину не сбавляя шага. Я не истеку кровью, не сейчас.

Комната слева раскрылась и в коридор вышел молодой парень в синей чалме украшенной заколкой с голубым карбункулом. Лет шестнадцать-семнадцать, вряд ли старше Мераба - моего младшего брата которого люди визиря задушив распяли на воротах нашего дома. Увидев оружие в моих руках, глупый мальчишка попытался извлечь кинжал из ножен на поясе. Тем самым он подписал себе приговор. Даже не останавливаясь я сплёл в воздухе узор клинком разрубив его от ключицы до пояса.

Не успел я преодолеть и половины перехода как шестеро стражников дружно бросились ко мне. Ширина коридора позволяла одновременно только паре из них нападать на меня, остальные, разбившись по двое, последовали за товарищами.

Разогнавшись и снова выставив перед собой щит, я врезался в ненавистных мне противников. Острие полуторного меча нашло прореху в защите одного из них ядовитой змеёй ужалив врага и вот уже противник с проткнутым горлом падает на колени, а второй, лишившись защиты получает клинок в бок.

Оттолкнувшись ногами от щитов стражников подоспевших на место убитым мной, я снова бросаюсь вперёд опуская меч на чернобрового бородача. Серый метал входит в податливую плоть, а на обратном пути ударяет по глазам его напарника навсегда ослепляя его. Я не настолько жесток и короткое движение кисти милосердно отправляет беднягу на тот свет.

Отбивая удар за ударом я словно голодный волк кручусь вокруг своей добычи пока противники в своих тяжёлых доспехах не начинают краснеть от усталости. Пот градом стекает по их смуглым лицам и конечно они совершают одну глупую ошибку следом за другой. И опять ярко-красная кровь потоками расплескивается по коридору без единого живого стражника.

Шлёпая по густой жиже, я взбегаю по лестнице на третий этаж прямо к кабинету визиря и тут вижу сразу четырёх мужчин в чёрной одежде, таких же чёрных наплечниках и металлических полумасках. Командует ими крупный, высокий, кареглазый колхидец с кривым носом. Это Вахтанг - главный телохранитель Кардара. Он почти вдвое больше и тяжелее меня, но это совсем не пугает.

Метательный нож, что я приберёг для подобного случая вонзается в горло одному из людей Вахтанга и не замедляя шага я лечу на оставшихся троих, чтобы в самый последний момент перед столкновением плавно уйти в бок рисуя в воздухе безжалостную дугу кончиком меча. Один из телохранителей падает на пол пытаясь закрыть руками разрез под подбородком, второй держится за раненую руку. Оттолкнув в сторону толстяка с саблей, я добиваю раненного ударом меча в живот и в последний момент, чудом, ухожу от удара Вахтанга в мой щит боевым топором. Кажется, он треснул, но проверить так ли это мне некогда. Я швыряю щит в колено толстяку и наотмашь, дважды рублю его по голове. Первый удар сбивает с его головы полумаску вместе с отрубленным ухом, второй срубает макушку.

Страшный выпад в плечо крошит мой наплечник, я откатываюсь к закрытой двери кабинета из жёлтого дуба и капюшон спадает с головы. Ну вот маски и сброшены.

С изумлением, переводя дыхание Вахтанг впивается в меня взглядом:

- Ты жив щенок?

Я не собирался разговаривать с ним, ведь говорить с врагом значит считать его равным себе. Короткая улыбка пробегает по моим губам, и подлая короткая подсечка сбивает с ног Вахтанга. Ей я научился в тюрьме среди окружавших меня воришек, поджигателей и наёмных убийц.

БАМ! - всей своей массой колхидец падает на залитый кровью паркет на пару мгновений теряя сознание. Я ненавижу его точно также как его хозяина. Схватив здоровяка за волосы, я без жалости отрубаю голову Вахтангу и пинком вышвыриваю её в открытое окно. Этот мерзавец изнасиловал мою любимую Дилдар. Изуродовал её внутренности. Двое суток она истекала кровью прежде чем умерить на руках выжившей в нападении на наше поместье пожилой служанки. Я даже не смог закрыть глаза своей супруге и её похоронили как нищенку в Кошачьем рву за городом. Но ничего скоро всё закончится.

Выбив ногой дверь в кабинет, я тут же получаю укол кинжалом в бедро. Перехватив руку разряженного в шёлк и атлас визиря я с удовольствием смотрю на его побелевшее от страха лицо. Он не понимает почему я не кричу от боли и тут же получает удар кулаком выбивающий его белые передние зубы.

Чувство радости нет. Есть ощущение справедливости. За шкирку я вышвыриваю визиря в коридор прямиком на трупы его телохранителей. Покрутив по сторонам головой, сосчитав своих заступников, Кардар трясётся ещё больше, от страха он даже забыл про боль и потерянные зубы.

- Пощади меня Самшер и я верну тебе власть и богатство! - молит меня он протягивая дрожащую руку вперёд.

И куда только делся его властный тон и змеиная улыбка с которой он отдавал приказ о нападении на мой дом.

- Власть? Богатство? - впервые за всё время разлепил уста я. - Всё это тлен! А моих близких? ТЫ СМОЖЕШЬ ВЕРНУТЬ МНЕ МОИХ БЛИЗКИХ?!!!

Сердце размеренно отмеряет удар за ударом когда меч мой вонзается прямо в глазницу визиря, разрубая и ломая кости черепа. Брызги крови брызнули мне в лицо, на губы, и кончиком языка я собрал их чтобы сплюнуть себе под ноги. Горько-солёный отвратительный вкус крови Кардара не удивил меня. Каков человек таков и его внутренний мир - наполненный горечью, отравленный жадностью, завистью и злобой.

Пройдя по залитым кровью комнатам, я спустился на первый этаж и уселся на выложенных мозаикой разноцветных камушков ступеньках ведущих в сад. Разрубленный щит и затупленный меч звякнув легли у моих ног. Только после этого свинцовая тяжесть навалилась на моё тело. Это ясно указывало на то, что действие настойки прекратилось.

Вздохнув, я подумал, что надо убираться подальше от дома визиря, скоро сюда прибудет городская стража и куча любопытных соседей. Подумал, но делать ничего не стал. Пролитая сегодня кровь врагов, полученные мною раны, восторжествовавшая справедливость — это всё что у меня осталось. Всё что связывает меня со старой жизнью: нежными объятиями матери, каре-зелёными глазами супруги, звонким, заразительным смехом младшего брата, дедовского сада от которого остались одни угольки. Жизнью, в которой я был по-настоящему счастлив.

Начисто вытерев ярко-красной накидкой лицо и лоб, я устало взглянул на закат. Ярко-красная полоска тянулась вдоль горизонта. Цвет моего рода. Цвет тех, кто подобен мечу.

Я же говорил, что красное запретить нельзя...

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь