Не делай этого. Глава 1.

Автор:
Стефания
Не делай этого. Глава 1.
Аннотация:
День, когда семейство Кларенсов узнало о безвременной кончине Джорджа, виконта Кларенса был отмечен в фамильной Библии не без тайного облегчения.

И дело вовсе не в том, что покойный слыл каким-то чудовищем, истязающим семью или тираном – отнюдь! Сэр Джордж был очаровательнейшим человеком, обаятельным, остроумным, а уж красавцем… Леди Кларенс - супруга виконта могла бы рассказать немало историй о разбитых женских сердцах, если бы у неё хоть раз возникла охота это сделать.
Текст:

КЛАРЕНСЫ.

День, когда семейство Кларенсов узнало о безвременной кончине Джорджа, виконта Кларенса был отмечен в фамильной Библии не без тайного облегчения.

И дело вовсе не в том, что покойный слыл каким-то чудовищем, истязающим семью или тираном – отнюдь! Сэр Джордж был очаровательнейшим человеком, обаятельным, остроумным, а уж красавцем… Леди Кларенс - супруга виконта могла бы рассказать немало историй о разбитых женских сердцах, если бы у неё хоть раз возникла охота это сделать. Однако годы несчастливого замужества закалили эту даму, наложив печать молчания на сурово сжатые губы. А что вы хотите? Даже у святой лопнуло бы терпение, если её супруг проиграл на скачках и в игорных домах не только своё состояние, но и немалое приданое жены, если бы свет постоянно сотрясали скандалы, связанные с его недостойным поведением, если бы в семье жили трое прижитых от любовницы детей, если бы…

Единственная слезинка прокатилась по её щеке при известии, что супруг погиб в драке в одном из лондонских борделей за какую-то распутную обитательницу сего малопочтенного заведения. Только одна! Большей скорби беспутный супруг не заслуживал.

Зато малышка Лиззи рыдала за двоих. Самая младшая дочь виконта, десятилетняя худенькая копия беспутного папаши обожала своего родителя, да и он отвечал ей тем же. Восемнадцатилетний сын покойного стоял у края могилы хмурый и опечаленный, потому что помимо титула Джорджу в наследство достались только долги чести да закладные практически на все имущество. Дочь и два сына от внебрачной связи тоже находились в состоянии глубокой растерянности, не зная, что теперь с ними будет после смерти пусть и беспутного, но все-таки отца.

Однако леди Кларенс недаром слыла умной и практичной женщиной. Мало кто смог бы в такой критической ситуации удержаться на плаву, но она не посчитала грозящее банкротство уважительным поводом для уныния.

Юному виконту при помощи крестного отца удалось купить патент морского офицера, и он отплыл от родных берегов на шхуне «св. Георг» делать карьеру в попытке, если не восстановить состояние семьи, так хотя бы вернуть ей доброе имя.

В результате невероятных усилий вдовы мальчишек-близнецов Эдварда и Томаса удалось пристроить на обучение в начальную школу Харроу, а приемная дочь Мэри – редкостной красоты девушка восемнадцати лет была выдана замуж за преподобного Харриса. И никто не знал, скольких нервов стоило леди Кларенс убедить роптавшего на её жадность викария, что красота его невесты – достойная замена любому приданому.

И вот после всех этих хлопот леди Кларенс осталась вдвоем с дочерью Элизабет в полностью разоренном поместье, обрекая себя на долгие годы лишений и экономии, чтобы с неимоверными усилиями выплачивать проценты по закладным и удовлетворять претензии наиболее нетерпеливых кредиторов.

Так и получилось, что юная Лиззи росла практически в нищете.

На гувернантку или на какой-нибудь даже самый дешевый пансион денег не было. Мать могла урывать для обучения дочери совсем немного времени из перегруженного заботами дня, и девочка пользовалась этой невиданной для своих сверстниц свободой по собственному разумению.

Играть на рояле она так и не научилась, рассеянно бренча одним пальцем по возмущенным такой бесцеремонностью клавишам, рисовать тоже: не хватало денег ни на бумагу, ни на краски. Зато ей постоянно приходилось штопать то и дело разлезающиеся чулки, да рвущиеся юбки, зачастую перешитые из старых материнских.

- Растет как сорная трава! - жаловалась леди Кларенс своему старинному другу сэру Арчибальду Хошему.

Сэр Арчибальд был личностью особой. Уже пожилой джентльмен, мучающийся одышкой из-за излишнего веса, он всю жизнь прожил убежденным холостяком, но все-таки питал слабость к семье своего старинного друга Джорджа.

Они с виконтом часто играли в детстве, вместе учились в колледже св. Магдалены, и хотя потом их пути разошлись, сохранили чувство взаимной привязанности.

Состояние сэра Арчибальда было не то чтобы очень большим, но он умело им распоряжался, и денежки у Хошема водились. Когда его разлюбезный друг Кларенс всё растранжирил, а потом и вовсе отошел в мир иной, Хошем оказал вдове неоценимую помощь: именно он выправил крестнику офицерский патент, добился стипендии для Эдварда и Томаса, и даже немудрящее приданое для Мэри тоже было сделано на его деньги. Кроме этого сэр Арчибальд помогал леди Кларенс займами, когда вдова попадала уж совсем в трудные ситуации.

В общем, он был истинным благодетелем для этой семейки нищих аристократов. И кому как ни старинному другу было выплакивать свои слезы вдове? И Хошем всегда находил для неё нужные слова поддержки и сочувствия.

А ещё сэр Арчибальд по праву гордился своим конным заводом – одним из лучших в графстве. Правда, разводил он в основном рысаков для упряжек карет, тем не менее, попадались и в его конюшнях особи, которых было не стыдно выставлять на скачках.

Вот эти красавцы и стали настоящей страстью юной Лиззи.

Подскакивая рано утром, она быстро завтракала, получала какие-нибудь поручения от матери, кое-как выполняла их (лишь бы отделаться!), и спустя час её можно было увидеть в хошемских конюшнях. Девочка помогала конюхам выгуливать кобыл, чистила их скребницами, задавала сено, а то и просто любовалась своими питомцами.

Все уговоры: попреки и запреты матери или ласковые увещевания сэра Арчибальда были бесполезны. Впрочем, Хошэм в ней души не чаял и искренне радовался, когда худенькая фигурка с небрежным узлом каштановых волос на голове деловито мелькала среди лошадиных стойл его конюшни. Кстати, скакуны её также любили и беспрекословно слушались. Иногда у леди Кларенс лопалось терпение, и тогда она отсылала младшую дочь погостить в дом викария, где к тому же царил гораздо больший достаток.

Умница Мэри обладала железной силой воли и недюжинным терпением, и только ей было под силу усадить строптивую девчонку за книги. Она заставляла Лиззи навещать «достойных бедняков» и сидеть на собраниях приходского совета, шить для корзинки для бедных, слушать по вечерам чтение философских трактатов, которыми увлекался викарий, но, увы, выдержка изменяла самому хозяину дома.

Преподобный Харрис был человеком больше всего на свете дорожащим порядком и тишиной в собственном доме, и когда в него врывалась юная леди не по росту в коротком платье и с исцарапанными руками и обгоревшим на солнце носом, он замыкался в возмущенном неодобрении.

Лиззи не могла сидеть спокойно, постоянно вертелась и не знала, куда деть руки, болтала без умолку о кобылах и их болячках. У порога дома викария сразу же начинали толпиться какие-то бездомные собаки, которых нужно было кормить и лечить, появлялись беременные кошки, и потом нужно было заботиться о выводках котят. У преподобного Харриса очень быстро иссякало терпение, он выказывал недовольство жене, и расстроенная Мэри ради мира в семье была вынуждена выпроваживать сестрицу восвояси. И уже на следующее утро конюхи сэра Арчибальда могли увидеть тоненькую фигурку юной леди возле лошадей.

Ну и чему могла научиться благородная девица в обществе грумов и конюхов?

Леди Кларенс однажды даже за сердце схватилась, услышав, какие словечки бормочет себе под нос младшая дочь, пытаясь втиснуть ноги в старенькие ботинки.

Когда Лиззи исполнилось шестнадцать лет, в её жизни произошли изменения.

Началось с того, что в один из промозглых мартовских деньков она выезжала очередную кобылу и жесточайшим образом простудилась.

Вообще-то, юная Кларенс отличалась крепким здоровьем, но тут болезнь как будто решила отыграться за все годы, когда обходила её стороной. И девушка слегла в постель на целый месяц, то пылая в жару, то трясясь в ознобе, а потом ещё долго не могла собраться с силами, чтобы вставать, не обливаясь потом от противной слабости.

Пока она болела, перепуганный состоянием любимицы сэр Арчибальд по-своему решил проблему с посещениями конюшен. Во-первых, он подарил Лиззи на день рождения (который она провела в постели) чудного трехлетнего жеребца Дика Слая - самого лучшего из своих производителей. А во-вторых, решил выставить имение с прилегающими конюшнями на продажу.

- Мне хватит и дома в Липтоне, - пояснил Хошем свое решение леди Кларенс. - В городской жизни есть свои преимущества, одно из которых - близость доктора Уилсона к моей подагре. А ещё, думаю, это единственный способ прекратить чрезмерное увлечение Лиззи лошадьми.

Маленький городок Липтон находился всего лишь в миле от Кларенс-холла, тогда как Хошем-корт с его конюшнями располагался за три мили .

- Продать?! - ахнула Лиззи, едва заслышав такую чудовищную новость. - А как же…

Леди Кларенс только усмехнулась, увидев округлившиеся ужасом несчастные глаза дочери.

- Дорогая, сэр Арчибальд уже пожилой господин с множеством болячек, и он скопил порядочное количество денег, чтобы прожить остаток своих дней, не забивая голову скакунами. Вот Хошем и решил продать имение тому, у кого есть силы продолжать его дело.

Несчастная Лиззи расплакалась: у неё в голове не укладывалось, как можно жизнь без лошадей, без их умных глаз и бархатистых голов.

- У тебя же будет Дик Слай, - правильно поняла её состояние мать,- будешь ухаживать за ним, выезжать. Сэр Арчибальд даже согласился оплачивать овес и сено для жеребца. Сама знаешь, что нам такие расходы не по карману!

Лиз в сомнении посмотрела на родительницу: может оно и так, но она всех лошадей сэра Арчибальда всегда считала личной собственностью, а теперь вдруг один, пусть даже самый лучший жеребец! Для завода нужно ещё хотя бы несколько кобыл.

- И вообще, - продолжала вычитывать мать, - ты уже взрослая. Пора вести себя как приличествует леди. Я в твоем возрасте вышла замуж.

Но по отвлеченному виду дочери леди Кларенс догадывалась, что Лиззи меньше всего на свете думает о возможных женихах. А пора бы! Хотя самой матери хотелось, чтобы она как можно дольше оставалась беззаботным и наивным ребенком. В округе было мало подходящих женихов для дочери виконта. Но как показать девушку на лондонской ярмарке невест, если нет средств?

А между тем после болезни дочь неузнаваемо переменилась: распирали полотно рубашки дерзкие холмики отнюдь немаленьких грудей и округлились бедра. На похудевшем лице красиво мерцали большие зеленовато-серые глаза, а складка розовых губ непостижимым образом смущала новой, тревожащей мать улыбкой. И этот поворот головы, и обольстительно закручивающиеся пряди густых темно-каштановых волос… Когда же в её чистую девочку проникло порочное очарование отца, притягательная чувственность распутника Кларенса? Ведь Лиззи совсем ещё ребенок! Увы, мыслями, но не телом.

Леди Кларенс хмурилась, чувствуя, как тревожно сжимается сердце, но сразу же успокаивала себя: у Лиззи одни лошадиные хвосты в голове!

И вот как-то наведавшись к выздоравливающей дочери, она поспешила её обрадовать:

- Приезжает твой старший брат! Его шхуна встала на якорь в Бристоле. Что там с ней случилось, честно говоря, я не поняла, но офицерам дали большой отпуск. Джордж привезет с собой приятеля - сэра Генри Вудворта. Если я не ошибаюсь, молодой джентльмен - младший брат графа Сиртхэя. Надо привести дом в порядок к их приезду, а от тебя никакой помощи!

Лиззи на мгновение даже забыла о неприятностях. После лошадей её самой большой любовью был брат. Она его обожала и только благодаря постоянной переписке с Джорджем не потеряла навыков письма. Виконт не был дома целых три года, и девушка с удовольствием помогла бы матери, но у неё не хватало сил даже тайком выбраться из дома, чтобы уговорить сэра Арчибальда не продавать Хошем-корт.

Как всегда в случае затруднений на помощь приемной матери пришла со своей служанкой Мэри. Женщины постарались, чтобы к приезду хозяина в доме был наведен идеальный порядок. Увы, чистота была единственным, чем Кларенс-холл мог похвастаться.

Обветшалый особняк с выцветшими от времени обоями, с шаткой и разнокалиберной мебелью, вытертыми коврами и продавленными диванами навевал мысли о беспросветной нужде. Она особенно ярко проявлялась по контрасту с ещё кое-где сохранившимися остатками былого величия: то сверкнет позолотой старинный подсвечник, то обратит на себя внимание портрет прабабушки работы самого Гольбейна или поразит дорогой инкрустацией потемневшая от времени шкатулка для рукоделия.

Лиззи, которая росла параллельно с упадком и обнищанием родового поместья на эти нюансы не обращала внимания, а вот леди Кларенс болезненно переживала за сына, который будет вынужден видеть подобное запустение в доме своих предков.

К приезду брата девушка надела свое единственное соответствующее размерам белое платье, спешно сшитое заботливой Мэри к приезду брата. Она же преподнесла сестре пару новых башмаков и зеленые ленты для волос и пояса.

Жадно вдыхая воздух готовящихся на кухне яств, Лиззи стояла рядом с матерью на лужайке перед домом, больше всего на свете страшась испачкать свой наряд, когда подъехал посланный в Липтон экипаж и из него вылез высокий красавец, в котором мать и сестра узнали своего Джорджа.

Виконт улыбнулся и раскрыл объятия. Пока его целовали, тормошили, задавали десятки не нуждающихся в ответах вопросов, Кларенс только счастливо улыбался, заглядывая в сияющие глаза сестры и матери. И лишь когда суматоха начала потихоньку стихать, он обратил их внимание на вылезшего вслед за ним из экипажа молодого мужчину в мундире морского офицера.

- Знакомьтесь, это мой сослуживец - сэр Генри Вудворт, лейтенант флота его величества.

Лиззи нехотя повернулась к гостю, чтобы сделать приветственный книксен, и… замерла, не в силах оторвать взгляда от стоящего перед ней джентльмена.

Леди Кларенс считая, что дочь интересовали только лошади, была недалека от истины, и всё же нельзя сказать, что Лиззи никогда не задумывалась о будущем избраннике. Почему же, иногда думала, но как о ком-то далеком, нереальном, никакого отношения к окружающим мужчинам не имеющем.

С детства знакомые юноши были её друзьями, ведь когда-то они вместе лазили по деревьям, собирали каштаны, убегали подальше от глаз взрослых удить рыбу или играть в мяч. Правда, в последнее время что-то изменилось в их отношениях, и повзрослевшие приятели стали вести себя отчужденно и странно, неприятно ухмыляясь и одаривая вчерашнюю подружку по играм откровенно оценивающими взглядами.

Будучи от природы любознательной, Лиззи обсудила эту тему с сестрой, выслушала, что говорят о джентльменах знакомые девушки и пришла к выводу, что для любви, прежде всего, нужно встретить подходящего молодого человека. Вот Мэри же встретила своего викария: оба любят делать добрые дела, читать заумные книги и возиться в саду. Немудрено, что когда Лиззи представляла себе будущего избранника, то непременно видела его владельцем большого конного завода. А такие мелочи как цвет волос или глаз, характер или возраст её вообще не интересовали.

Приятель Джорджа, судя по тому, что она о нем слышала, никакого отношения к разведению лошадей не имел, но эти почтенные животные моментально вылетели у девушки из головы, как только она встретилась взглядом с серыми глазами джентльмена. На его чуть вытянутом с высокими скулами лице сразу же появилась добродушная улыбка, но Лиззи оказалась не в состоянии на неё ответить. Она как зачарованная продолжала разглядывать гостя. Темные, с золотистым отливом волосы офицера чуть вились. Уложенные в модную прическу, они эффектно обрамляли высокий благородный лоб.

Девушка ещё никогда не встречала настолько привлекательного мужчину. Он был не то, чтобы очень красивый (у Джорджа, например, было более правильное лицо), а какой-то особенный, яркий, настолько бросающийся в глаза, что болезненно сжалось сердце, заполыхали щеки, стали огромными и неуклюжими руки.

- Лиззи, что ты стоишь как столб, - рассердилась мать,- поприветствуй джентльмена!

- Извини, Генри, - покровительственно сжал её плечи смеющийся брат, - но сестра у меня настоящая дикарка!

Опомнившаяся девушка впопыхах сделала неуклюжий книксен, и от этого пришла в ещё большее смятение, покраснев чуть ли не до слез. Однако Джордж весело рассмеялся, поцеловав её в висок. Улыбнулся в свою очередь и гость.

- Лиззи, моя очаровательная сестричка, как же ты выросла!

- Да чем угодно только не умом, - тяжело вздохнула леди Кларенс, - хоть бы ты на неё повлиял. Меня эта егоза совсем не слушается: одни лошади в голове!

Так ворча и жалуясь на непослушную дочь, женщина провела гостей в дом. И пока они приводили себя в порядок, Лиззи в нервном оцепенении простояла в столовой. Повернувшись лицом к окну, она в панике пыталась понять, что происходит. Почему ей настолько не по себе, и что в этом молодом человеке такого, отчего хотелось смотреть на него, не отрывая глаз?

Девушка всегда отличалась волчьим аппетитом, который отнюдь не усмиряли обычно подаваемые к столу в Кларенс-холле овсянка, тушеные бобы и картофель с бараниной. И сегодня с утра она только и предвкушала, как усядется за праздничный стол и будет уплетать всё заботливо приготовленное кухаркой для молодого хозяина.

И вот перед Лиззи суп, рыба, жаркое, цыплята, пироги, овощи, соусы, соленья, сладкие и несладкие пудинги, сладкие кремы и желе, а в рот ничего не лезет. И девушка даже знала причину отсутствия аппетита! Вот он сидит по её левую руку и ловко орудует ножом и вилкой, а она взволнованно вздрагивает даже от звона фарфора.

- Лиззи, дорогая, почему ничего не ешь? – полюбопытствовал брат. - Тебе нездоровится?

- Нет-нет, - поспешила его успокоить Лиззи, кинув всполошенный взгляд на соседа, - я здорова. Просто чуть-чуть расстроена!

- Вот как? – удивился Джордж. - Что же привело тебя в такое отчаяние, уж не наш ли приезд?

- Нет, конечно, - перепугалась девушка, не заметив добродушной насмешки, - я так рада видеть тебя и … сэра Генри!

Краем глаза она заметила, что сосед оторвался от еды и повернул к ней голову.

- Сэр Арчибальд надумал продать свой конный завод!

- Лиззи! - укоризненно покачала головой леди Кларенс. - Неужели даже за столом не можешь забыть о своих лошадях! Ты ведь юная леди, а не конюх!

Однако сообщение заинтересовало и виконта.

- Сэр Арчибальд решил продать завод, - изумился он, - но почему? Ведь его дела шли хорошо!

Мать бросила на сына усталый взгляд.

- Продажа - единственный способ оторвать твою сестру от каждодневных посещений конюшни! Это уже стало настолько неприличным, что пошли разговоры, а ей хоть бы хны! Она и заболела-то оттого, что простудилась, выезжая кобылу!

Лиззи виновато съежилась, метнув сердитый взгляд на родительницу: не зачем говорить об этом при сэре Генри! Что он теперь о ней подумает?

- Я тоже очень люблю лошадей, - раздался его мягкий голос, - и в детстве постоянно сбегал от гувернера на конюшню. Ведь там так интересно!

Девушка робко повернула голову к Вудворту и увидела улыбающееся лицо. Их глаза встретились, и всё! Лиззи в тот же миг поняла, что это он - тот самый подходящий джентльмен, достойный её любви. Сердце сделало тревожный скачок, губы растянулись в ответной улыбке, и стало жарко, странно, чудесно!

Виконт обменялся с матерью красноречивыми взглядами.

- Как ты похожа на отца, Лиззи, - тяжело вздохнул он, - особенно когда так улыбаешься!

От юной леди, конечно же, скрывали подробности скандальной жизни Кларенса, хотя кое-что все-таки долетало и до её ушей, но это были сущие мелочи. Наверное, поэтому на замечание брата девушка не отреагировала в должной мере.

- Чем же мы можем быть похожи? Папа не разводил лошадей, - обиженно заметила она. - Если бы он увлекался ими, то в наших конюшнях нашлись кобылы для моего жеребца Дика Слая. И тогда можно было получить хороших жеребят и …

- Лиззи!

Леди Кларенс побагровела от гнева, окинув дочь предупреждающим взглядом. С насмешливой укоризной приподнял брови и брат, правда, с трудом сдержав смех, зато джентльмен, из-за которого была произнесена столь проникновенная речь, полыхнул в её сторону веселым огнем глаз.

- Конечно, - согласно кивнул он головой, промокая салфеткой губы, - вы правы, леди Элизабет! Хорошие жеребята - залог процветания любой конюшни. Думаю, Дик Слай - скаковой жеребец?

- О, да! - оживилась Лиззи, с нескрываемым обожанием взглянув на собеседника. - Он сын Слая Пикта, победителя Аскота 1802 года, а его мать Грация - дочь Свирепого Дика, который трижды брал кубок Дерби. У меня есть родословные всех чистокровных верховых жеребцов конюшни сэра Арчибальда. Я слышала, что настоящие арабские жеребцы имеют родословные, которые ведутся арабами чуть ли не с библейских времен.

- Это очень и очень интересно, - сэр Генри окончательно отложил в сторону столовые приборы. – Оказывается, вы - настоящая лошадница, леди Элизабет. Когда же я познакомлюсь с этим уникальным скакуном?

Лиззи едва не выскочила из-за стола, чтобы отвести гостя в конюшню, но её пригвоздил к месту негодующий взор матери.

- Дорогая, - мягко упрекнул сестру и Джордж, - ты сама не ешь и не даешь поднести ложку ко рту сэру Генри. Всему свое время! Ты ещё успеешь провести нашего гостя по всем конюшням округи. Лучше расскажи: как там Мэри? Я думал, что она со своим мужем разделит с нами обед.

- Харрисы будут к ужину, - ответила сыну леди Кларенс. - У преподобного какие-то срочные дела в приходе.

- А без мужа Мэри постеснялась прийти? Узнаю мою разумную сестру!

- Вот с кого нужно брать пример, - не удержалась мать от сердитого замечания. – Мэри - истинная леди, а некоторые никак не выйдут за порог детской, хотя и выросли уже выше матери!

Но Лиззи пропустила этот упрек мимо ушей. Она млела от незнакомого и таинственного чувства: ей было до замирания сердца приятно следить за гостем. Вот он ловко и одновременно изящно разделывает на тарелке мясо, при этом слегка улыбаясь, вот поднимает фужер с вином, отпивает…

Леди Кларенс проследив за этой идиллией, сразу же после обеда вцепилась в сына.

- Твой приятель, Джордж, совсем вскружил голову нашей глупышке!

Виконт снисходительно усмехнулся.

- Лиззи полезно увлечься хотя бы кем-нибудь, кроме жеребцов и кобыл. Не бери в голову! Если бы у сестры было приданое тысяч в пятьдесят, тогда стоило заказывать свадебное платье. За меньшую сумму Генри не женится даже на Елене Прекрасной.

- Пятьдесят тысяч? – у леди Кларенс округлились глаза удивлением.

- А меньше младшие братья графов не стоят. Вудворт из очень обеспеченной семьи, но живет на подачки богатого дяди, так как не ладит со старшим братом - графом Сиртхэем.

- А если Лиз влюбится? - заволновалась мать. - Это разобьет ей сердце.

Виконт поморщился. Будучи здравомыслящим молодым человеком, он терпеть не мог высокопарных фраз и сентиментальных выражений.

- Сердца, - раздраженно заметил Кларенс, - сделаны из более крепкого материала, чем стекло, поэтому я сильно сомневаюсь в их способности биться. Пусть наша деревенская простушка хоть немного обтешется рядом со светским человеком. Вудворт - джентльмен, и он никогда не позволит себе ничего лишнего по отношению к сестре друга!

Леди Кларенс помолчала, в задумчивости глядя на безмятежного сына. Она лучше знала жизнь.

- Мне кажется, - медленно протянула она, - что Лиззи – весьма… приятная девушка. Это материнская слепота?

- Тогда мы ослепли оба! - рассмеялся Джордж.

Мать и сын сидели в гостиной, наблюдая, как Лиззи и сэр Генри пытаются играть в четыре руки на стареньком расстроенном рояле.

Младшая Кларенс светилась радостью. В её глазах плескалось по-детски наивное восхищение Вудвортом, но одновременно что-то в повороте головы, в уголках губ, изогнутых в несимметричной улыбке, чаровало совсем другой притягательностью, заставившей брата с горечью признать:

- Она красавица, да ещё с изюминкой, легкой чертовщинкой. В точности, как отец!

Леди Кларенс даже тайком перекрестилась.

- Только не это! Сходство чисто внешнее. На самом деле Лиззи - чистый и наивный ребенок.

- Замуж её надо быстрее выдать! - неожиданно серьезно заявил виконт.

Мать со вздохом пожала плечами.

- Да где их взять, женихов-то? Местные кавалеры за Лиззи не ухаживают, потому что приданого нет, но это ещё половина беды: твоя сестра не в состоянии связать и пары фраз, если дело не касается лошадей. Какому нормальному человеку это придется по душе?

- Но разговаривает же она о чем-то с Генри!

- Думаю, что Лиззи, обходясь запасом слов только что заговорившего ребенка, морочит ему голову копытами и хвостами!

К ужину в Кларенс-холле появилась Мэри в сопровождении хмурого викария. К тому времени, Лиззи уже находилась в состоянии настоящей эйфории, и старшей сестре не понадобилось много времени, чтобы распознать признаки приближающейся катастрофы.

Моментально просчитав все последствия столь неразумного увлечения, миссис Харрис попыталась оторвать сестру от гостя, быстро организовав ломберный столик. Однако Вудворт предпочел игре общество Лиззи. И пока родственники сидели за картами, девушка проводила время невероятно интересно.

Сэр Генри оказался приятным собеседником: охотно внимал рассказам о хошемских конюшнях и даже сам кое-что поведал о последнем походе их шхуны к берегам Португалии. Никто и никогда до этого не слушал её столь внимательно, да ещё с таким веселым и ласковым блеском в глазах.

В последний раз Лиззи была настолько счастлива, когда родился Дик Слай.

Было мгновение, когда девушка чуть встревожилась, заметив, что сэр Генри о чем-то задумался, когда она делилась с ним мыслями о шансах Быстрой Бетси на предстоящих осенних скачках.

- Вам не интересно меня слушать? - испугалась Лиззи. - Наверное, я злоупотребляю вашим вниманием?

И вот тут сэр Генри впервые посмотрел на неё серьезно.

- Нет, леди Элизабет, - мягко ответил он. - Вы относитесь к породе девушек, которым мужчины будут внимать с замиранием сердца, даже увидев их альбом со стихами про укроп в огороде! Мне ещё повезло: лошади – более-менее интересная тема.

Лиззи ничего не поняла, и у неё тревожно полыхнули щеки.

- Мне не совсем… но если бы я вам не понравилась, вы ушли играть в карты? Не правда ли?

Сэр Генри усмехнулся, почему-то оглянувшись на играющих в ломбер хозяев дома.

- Леди Элизабет, - понизив голос, он доверительно склонился к девушке, - есть вещи, которые нельзя обсуждать в разговоре с джентльменом. Конечно, вы мне нравитесь, но я предпочёл бы, чтобы это осталось нашим секретом.

Лиззи счастливо перевела дыхание, и тут же осведомилась:

- Почему секретом?

Вудворт отвел от неё глаза и тихо заметил:

- Иногда слова могут иметь серьезные последствия. Вы меня понимаете?

Лиззи огорчилась: она окончательно запуталась, но не выдавать же своего скудоумия сэру Генри? И девушка с готовностью кивнула головой, вновь ощутив странную силу, исходящую от сидящего рядом джентльмена: нечто горячее, тревожное чуть ли не до тошноты и прекрасное одновременно. Ей до головокружения, до одури нравился его запах, манера морщить уголки губ в улыбке, скупые и одновременно четкие движения. Лиззи очень хотелось его потрогать, чтобы убедиться, что он настоящий, не придуманный!

Всё это время пристально наблюдавшая за сестрой Мэри не выдержала и, оставив игру, решительно оттащила Лиззи от гостя.

- Нам надо поговорить, дорогая! Это не терпит отлагательств, а сэр Генри пока заменит меня за ломберным столиком.

Противиться столь жесткому нажиму не отважился даже лейтенант королевского флота. Да и кто бы набрался мужества противостоять разгневанной миссис Харрис?

- Ты ведешь себя отвратительно! - сердито высказала она Лиззи, убедившись, что Вудворт их не слышит. - Сэр Генри - хорошо воспитанный джентльмен, и как гость вынужден терпеть приставания сестры своего ближайшего друга. Можно только представить, насколько он жаждал от тебя отделаться!

- Ты просто зануда, - возмутилась Лиззи, - наоборот, ему было очень интересно…

- Хватит на сегодня глупостей! – небрежно отмахнулась от её доводов сестра. - Немедля в постель!

У несчастной девушки даже слезы выступили на глазах от такой несправедливости, но Мэри решительно схватила её за руку и подтащила к игрокам.

- Простите мою сестру, джентльмены, но ей уже пора спать!

- Ты как всегда права, дорогая, - вздохнула леди Кларенс и поверх очков неодобрительно взглянула на Лиззи. - Спокойной ночи, дитя моё!

Но даже несправедливая бесцеремонность старшей сестры не испортила настроение юной девушке. Она сидела на кровати в своей спальне и, уставившись в черноту ночи за окном, думала о Вудворте.

Лиззи припомнила все до единого слова, сказанные джентльменом, так же, как и все его взгляды и улыбки. И ей стало настолько хорошо, что она счастливо засмеялась, уткнувшись носом в колени.

- Я влюблена, влюблена в самого лучшего и красивого из джентльменов!

Лиззи долго не спала, упиваясь своей радостью, а когда все-таки заснула, ей приснился странный сон: она скачет на Дике Слае по огромному лугу. Не было ему ни конца, ни края, и лишь светила луна да ветер развевал волосы. Удивительный, но такой приятный сон!

+1
01:48
569
13:54
Сюжет не нов, но антураж впечатляющ! Все герои живые, настоящие. Не хватило описаний местности, дома, конюшни — они только самые общие, но это только мне, наверное.
15:15
Спасибо за отзыв! Во второй главе будет подробное описание местности. надеюсь вы и в дальнейшем будете писать мне о своих впечатлениях. буду очень признательна.
Загрузка...
Владимир Чернявский