Эра омелы. Глава пятая

Глава пятая. Кинотеатр

  Как часто бывает ненавистно собственное тело - подверженная болезням, стареющая со временем плоть обрекает на бесчисленные муки, но пробыв почти Вечность без него Вениамин радовался, как ребёнок, вновь обретя живую, пусть и тленную оболочку. Никогда ещё Веня не видел настолько низко нависшей Луны, казалось она вот-вот обрушится, упав на землю. Покалеченный рельеф и щербины кратеров подсознательно навевали жуть. Придя в себя, Вениамин покинул пустырь и вошёл в незнакомый город. Неоновые и дюралайтовые рекламы немного скрашивали пустоту и безлюдность улиц. Не было видно ни проезжающих машин, ни света и жильцов в окнах. Прохладный ночной ветер игрался с разорванной газетой на тротуаре. Пройдя два квартала, Веня ощутил позывы сильного голода и направился по проспекту в поисках съестного. Магазины были закрыты роллетами либо просто на ключ. Веня огляделся в поисках чего-нибудь тяжёлого, чтобы разбить стекло, но ничего подходящего не обнаружилось. До обострённого слуха донеслись звуки какой-то мелодии. Вениамин завернул за угол и увидел кинотеатр с залитым светом вестибюлем. Двери были полуоткрыты, из глубины играла музыка. Внутри никого не было. Вениамин взял упаковку чипсов за стойкой буфета и баночку колы. Войдя в пустой зрительный зал, он сел в кресло первого ряда, открыл баночку и жадно выпил содержимое одним глотком. Разорвав пакет с чипсами, Вениамин быстро съел все и только теперь внимательно посмотрел на экран. Показывали старую американскую комедию сороковых-пятидесятых годов прошлого века. Главный герой в широкополой шляпе и твидовом пиджаке крутил роман со стройной сероглазой блондинкой, регулярно попадая в комические ситуации. Вениамин обожал фильмы тех лет: американские, европейские, советские, в них скрывалось нечто в характере и чертах людей, что было безвозвратно потеряно, оставлено, брошено на дороге за ненадобностью. Поймав себя на мысли, что должен быть и кинооператор, Веня покинул зал и постучал в дверь киноаппаратной. Никто не ответил. Вениамин надавил на ручку и вошёл в комнату. Там никого не было. Проектор крутил плёнку, на столе лежала стопка плоских металлических футляров с кинолентами. Веня спустился в буфет, взял ещё чипсы и колу и снова уселся на первом ряду. Пока его не было - сменился фильм. Теперь шла криминальная драма с честным, но любящим приложиться к бурбону полицейским и бандой гангстеров, стоящих у него на пути.
”Кто же сменил плёнку?” - подумал Веня.
  Звук мгновенно исчез, кадры стали бежать быстрее, наслаиваясь друг на друга и вот уже не гангстеры едут в громоздком ”Форде”, а сарацины скачут по улицам Нью-Йорка, не полицейский выпивает виски, а римские сенаторы в белоснежных тогах дегустируют на вилле густое вино. В одном из сенаторов удивлённый Веня узнал себя.
”Да что здесь за чертовщина?” - суматошная мысль вспорола сознание.
Дверь открылась и в зрительный зал вошёл человек в бежевом пиджаке и фетровой шляпе. По экрану промелькнули титры и плёнка оборвалась. Под потолком включился свет, показывая ряды красных кресел и большой длинный киноэкран.
”Вы кто?” - спросил пришедшего настороженный Вениамин.
”А ты как думаешь?” - хриплым голосом с ирландским акцентом ответил тот.
”Ну, если не кинооператор, то возможно Господь Бог или Архитектор Матрицы, мне уже всё равно после всего, что было” - Веня схватился за голову и уставился в пол.
”Из всех перечисленных я скорее кинооператор” - человек улыбнулся и сел в кресло рядом с Веней.
”И давно ты здесь?” - поинтересовался Вениамин.
”Можно сказать, что Вечность” - человек щёлкнул массивной серебристой зажигалкой и закурил.
”Можно мне одну?” - Веня показал на сигарету.
”Конечно, кури” - человек протянул пачку с сигаретами.
”А как тебя зовут?” - Вениамин глубоко затянулся.
”Для каждого по-разному, это зависит от тех, кто смотрит на киноэкран, ты можешь называть меня Искателем, потому что я - это в некоторой мере и ты сам” - кинооператор стряхнул пепел.
”Видишь ли - продолжал человек - этот город находится одновременно в начале и в конце Времени, из всех жителей здесь только я и те немногие, кто периодически тут оказывается, вольно или невольно вмешиваясь в дела богов, для людей здесь - будущее, для богов - прошлое, если говорить о пространстве, то это Земля, вернее один из возможных вариантов Земли” - кинооператор докурил и потушил сигарету о чёрный подлокотник.
”Для чего создан кинотеатр?” - спросил Вениамин.
”Каждый, кто смотрит фильм на экране, является одновременно и актёром, попадая в череду бесконечных воплощений, постепенно забывая, что является зрителем, всё больше и больше привыкая к роли и сливаясь с ней совершенно. Ролей бесконечное множество и с каждой новой всё меньше шансов вспомнить то, что ты зритель. Ведь когда-то кинотеатры называли иллюзионами - ретрансляторами иллюзий” - человек в фетровой шляпе щёлкнул пальцами, свет в зале снова погас и послышалось гудение работающего кинопроектора.
  На экране Веня увидел себя маленьким, идущим в первый класс школы, затем взрослым, бредущим за мусоровозом. По сторонам дороги росли деревья с паразитирующей на них омелой. За ним бежал и лаял Роберт. Мимо проехала Татьяна на фиолетовой иномарке и хищно ухмыльнулась.
”Так это всё кино? Моя жизнь и жизни других - кино?!” - Вениамин вскочил с кресла и повернулся к человеку в бежевом пиджаке. Но тот был уже возле двери, поправляя съехавшую набок шляпу. Вениамин выбежал в холл, но там никого не было. Выйдя на улицу, он поднял глаза к небу. Над входом светилась зелёными и сиреневыми огнями вывеска ”Иллюзион”. Веня перевёл взгляд на афишу. На ней было написано:” Искатель. Документальный фильм.” Под надписью была нарисована гравюра Питера Ван дер Хейдена ”Веселящиеся в мидии в море”.
  Бледная Луна раскололась на куски и битым фарфором упала на улицы города. Оглушительный смех донёсся из динамиков и на город полился холодный дождь из набежавших тяжёлых туч. Веня бросился бегом по полутёмной улице. Казалось ещё чуть-чуть и смех догонит его, обхватит обмякшее тело и унесёт в кинотеатр. Перед ним возник каменный колодец с красноватым свечением. Не раздумывая , Веня бросился в него, утопая в неровном свете. И тут же он оказался в пещере, увидел удивлённые лица Рейлинн и жреца Цернунноса. Смутная догадка мелькнула в мозгу Вениамина. Он представил перед собой каменный колодец и тот сразу же появился. Вениамин обернулся, послал воздушный поцелуй Рейлинн и нырнул в колодец.
”Теперь он может открывать порталы между реальностями” - сокрушённо сказал осевший жрец. Рейлинн промолчала...
  Веня стоял в знакомом сквере имени Героев Декабристов. Была весна. Беззаботно пели птицы. Приблудившийся тощий кот дремал под скамейкой. Вениамин подошёл к молодой рябине и сломал растущую на ней ветку омелы.

В колодец бытия столкнули,
Родившимся ребёнком,
И веки Вечности сомкнулись,
Невидимой пелёнкой.

А с первым криком в этом мире,
За неизбежность приняв боль,
В колодце этом жить учили,
Такие же, как мы с тобой.

Колодца воздух так тягуч,
Везде разбросаны могилы,
Но выручает света луч,
И нас ведёт в миры другие.