Глава 11
Маргарита лежала в постели и сквозь маленькое окошко задумчиво вглядывалась в ночную темноту. Недавние слова вдохновили принцессу на эксперимент. Вдруг она сможет увидеть любимого отца? Узнает, как он? Здоров ли, вспоминает ли о ней?
И правда! Зачем стесняться магии, если родная мать – потомственная волшебница, а мачеха – злая колдунья, желающая свести падчерицу в могилу. Как ей противостоять? Вооружившись сковородкой? Нет. Чтобы дать отпор, нужно научиться колдовать осознанно, с пониманием дела, а не спонтанно. И первый шаг к этому Марго предпримет прямо сейчас.
Суеверия северян – чепуха. Волшебство – инструмент, ничем не отличающийся от молотка, топора или пилы. Пусть природа магии до конца не изучена, это не значит, что она нечестива или коварна. Как бы Маргарита ни старалась, она не сможет стать своей на Севере. Она – полукровка, дочь «коварной эльфийской ведьмы». Нужно освободиться от оков, добровольно наложенных на себя.
Отринув старые обиды и впитав надежду на лучшее, принцесса принялась вспоминать приятные моменты из детства. Вот отец кружится, подняв её, ещё маленькую и лёгкую, над собой, а вот они дурачатся и играют в прятки. Былое планомерно сменялось грёзами людей и мест, которых она не знала.
Первое сновидение явило среди редких сухих деревьев фигуру в запылённом дорожном плаще. Загнанная лошадь еле передвигала копытами. Солнце нещадно пекло темечко, а сухой ветер заметал дорожную пыль в глаза. Платок, защищающий нос от пыли и песка, норовил сползти. Позади остался засушенный лишённый жизни лесок и длинная безлюдная дорога до горизонта.
Всадник остановился на вершине холма, разглядывая военный лагерь, обнесенный частоколом из высоких брёвен. Всюду раскинулись шатры, витали клубы дыма, о наковальню звенел молот, слышались многочисленные выкрики. Подобное принцесса уже видела на картинах в замке. Удивляли только пёстрые цвета на штандартах и диковинный пейзаж безжизненной степи. Уроженке Севера виды, лишённые бескрайних лесов, полей и гор, казались странными и неестественными. Марго считала, что такое место просто не могло существовать.
Фигура в зелёном плаще приблизилась к страже на воротах. Смуглые воины с острыми чертами лица скрестили копья, загородив проход. Выглядели они необычно: странные доспехи, больше похожие на тоненькие рубашки из рыбьей чешуи, тюрбаны на головах. Глаза, обведённые чёрным, вперились во всадника, на мгновение засияли алым, чтобы затем принять прежний вид. Всадник насторожился, но солдаты убрали копья и пропустили чужака внутрь.
Оказавшись в лагере, Марго изумилась людям, пролетевшим верхом на коврах. Те остановились неподалеку, с интересом разглядывая гостя. Ковровые наездники, так их прозвала принцесса, стояли будто на твёрдой земле, а не на ворсе. Они что-то спросили издали. Путник оттянул дорожный плащ, закрывавший его до сапог, и потряс плотно набитым кожаным мешочком на поясе.
Один из ковровых наездников спрыгнул на пыльную землю и подошёл ближе. Тон его речи стал более угодливым. Последовал короткий и не слишком уверенный ответ гостя на чуждом ему языке, и подошедший чужеземец в тюрбане заулыбался. Затем приветственно поклонился и жестом пригласил пройти следом.
Марго оказалась внутри большого шатра. Напротив путника – предводитель странного воинства. Смуглый, как и многие вокруг, в тюрбане, с аккуратной короткой бородой, одетый в лёгкую накидку с цветастым плащом с изображением павлина. Головной убор украшали большие роскошные перья и крупный рубин в центре.
— Ахмед, — произнёс человек в тюрбане, приветственно прижав правую ладонь к груди и наклонив голову.
Всадник тоже назвался, повторив движения гостеприимного хозяина. Ахмед обвёл рукой угощения, расставленные на ковре между ними. Путник снял с головы капюшон и сел на подушки, разложенные вокруг.
Маргарита узнала егеря. Он всегда представлялся прозвищем – Яблочко, но сегодня сделал исключение. Настоящего имени принцесса не слышала ни от егерей, ни от немногочисленной обслуги и учителей, прибывавших время от времени из замка. Новое знание не укладывалось в голове Марго, словно нечто лишнее и даже противоестественное, и она поспешила забыть об этом.Девочка не запомнила разговор дословно, но сквозь туманную вуаль сна поняла, что Яблочко хочет нанять на службу волшебников.
Темнота. Ветер яростно треплет волосы, норовит забраться в рот и разорвать щёки изнутри. Марго передался страх егеря. Переборов его, он раскрыл веки, и первым, что увидела принцесса, стали побелевшие костяшки пальцев. Яблочко что есть мочи сжимал передний край ковра, словно испуганный ребёнок, вцепившийся в подол материнской юбки.
— Не волновайся, друг, — послышался голос Ахмеда. — Не волновайся.
С трудом обернувшись, Яблочко узрел предводителя наёмников. Тот расположился рядом, заняв вторую половину ковра. Принцесса заметила, что с линией горизонта, которую рассмотрела за фигурой Ахмеда, что-то не так.Егерь перевел взгляд обратно, и Марго ужаснулась – они пикировали на охваченную огнём крепость!
Впереди ковра егеря и Ахмеда навстречу с землёй неслись десятки волшебников, а позади – сотни. Все они радостно улюлюкали и воинственно размахивали кривыми мечами. Яркая вспышка, раскат грома, и один из летевших сорвался с охваченного огнём ковра. Соратник отправился ему на подмогу в крутом пике.
Егерь обернулся и увидел, как Ахмед колдует. Его глаза засветились голубым, с пальцев свободной руки сорвалась сотня маленьких огоньков, которые устремились к другим коврам. Каждый огонёк, входя в ворс, преображал его и заставлял источать мягкое голубоватое свечение. Последовало ещё несколько вспышек.
Обошлось без потерь.
Молнии разили не сверху, как подобает природному явлению, а снизу. Марго только сейчас заметила, что на ясном полуденном небе ни облачка. Разряды упирались в невидимый барьер, прикрывший наездников. При попадании молния очерчивала контур защитной сферы и теряла заряд.
Маг, летящий рядом, что-то прокричал Ахмеду. Яблочко не понял ни слова, но по интонации догадался – переживает, что защита долго не продержится. Тот кивнул и отдал короткую команду. Затем его глаза вновь засветились, и сотня отважных чародеев, несшихся к горящей крепости, превратилась в тысячу.Эльфийские колдуны продолжали бить по увеличившемуся войску. Молния попала в одного из степняков, и тот беззвучно исчез.
Ахмед лукаво подмигнул егерю.
— Не волновайся, — повторил Ахмед. Выражение его лица быстро изменилось, когда очередной удар, минуя все ухищрения, всё же достиг цели. Пробив защитный барьер и миновав иллюзии, молния испепелила одного из его воинов. — Или волновайся, но чу-чуть, – Ахмед вновь подмигнул Яблочку. Тот лишь нервно сглотнул.
Удары участились, эльфы пытались сдержать натиск. Выйдя на нужную высоту, войско волшебников выровнялось и послало в ответ огненные шары.Снаряды из магического пламени, направленные в самые плотные построения врага, переломили ход сражения. Наступающие теперь сражались на два фронта: и от заклинаний с воздуха, и от ещё несломленного сопротивления на земле.
Заметив поддержку, защитники крепости ринулись в бой. Ахмед направил ковёр в донжон. За ним последовал десяток верных чародеев. Остальные степняки, олицетворяя возмездие, сеяли хаос в рядах противников, принуждая тех к отступлению.
Егерь и Ахмед, приземлившись во внутреннем дворе замка, ворвались в сражение с пробившимися эльфийскими воинами. Те, словно обезьянки, пробирались по отвесной крепостной стене, стремясь добраться до надвратной башни и открыть ворота. Яблочко проклинал эльфов и их магию – для захвата крепости им не требовались лестницы и осадные орудия. С гортанным рыком егерь набросился на ближайшего эльфа.
Внешнее кольцо крепости уже захватили. Атаки с неба и стремительно растущие потери не останавливали эльфов, и те продолжали штурм замка. Уцелевшие защитники крепости держали оборону стен, враги усиливали натиск.
Противостоять эльфийскому воину трудно. Многие из них могут колдовать, но даже без этого остаются весьма ловкими и быстро уходят от атак. Ахмед издал боевой клич и кинулся на стены вслед за егерем. Яблочко с трудом заставил эльфа отступить и обороняться, как вдруг рядом пронеслось нечто стремительное.
Волшебники двигались быстрее ветра, а их кривые мечи раскалились докрасна. Под ударами огненных сабель тяжелые миндалевидные щиты эльфов рассыпались в прах. Чтобы лишить врагов преимущества, Ахмедово воинство стало невидимками. Эльфы умирали один за одним с застывшими масками бессильно злобы на лицах. В момент удара маг становился видимым лишь на миг, чтобы после вновь исчезнуть и накинуться на следующего врага.
Прозвучавший звук рога возвестил об отступлении эльфов.
Наконец, спустя годы разлуки и множество грёз, Маргарита увидела отца! Вот он, стоит на одной из крепостных стен внутреннего замка на фоне солнца, заходящего за густой лес. Отец почти не изменился, разве что на его висках проступила редкая седина, а его взгляд… стал взглядом измученного жизнью старца. Он задумчиво смотрел за стену, почему-то держа в руках костыль.
— Не так давно я стоял здесь же, раненый и смирившийся с поражением.
Раймонд швырнул костыль со стены. Деревяшка, утонув в густом тумане, нависшем над территорией разрушенного внешнего кольца крепости, чуть погодя глухо стукнулась о камни. К месту, где она упала, из тумана метнулись тени. До острого слуха Яблочка, стоявшего подле господина, донёсся разочарованный рёв хищников. Он боялся предположить, что же за тварей поселил там Ахмед, раз эльфы отвели войска подальше и бросили попытки идти на штурм.
— Благодарю вас, достопочтенный Ахмед, за мастерство и отвагу. Поверьте, северянам трудно хвалить волшебников. Сегодня ночью мы стали свидетелями того, что не всякая магия направлена во вред, — Раймонд похлопал себя по правому бедру. — Из-за травмы я не мог участвовать в бою, но теперь полностью здоров. И речь не только обо мне. Вы исцелили многих раненых и, казалось, обречённых.
Ахмед поклонился.
— Все мы, — он обвёл руками собравшихся: и северян, и магов, — лишь орудий в руках Всевышнего. Не стоит благодарить меня за волшебство, как нож за острота или металл за твёрдость. Подобно инструмент в умелый рука, я лишь выполнять воля господина, и ваш спасений – заслуга...
Чуждое для Маргариты имя вновь резануло слух. Она считала, что Яблочко, суровый и нелюдимый егерь, живое олицетворение стойкости и воинского искусства, не может зваться обычным человеческим именем.
— Брат, спасибо тебе, — король обнял егеря и задержал его в объятиях.
Слова благодарности откликнулись в нелюдимой душе Яблочка. Марго смотрела на мир его глазами и смогла заглянуть внутрь самого закрытого человека из всех, кого знала.Старший егерь был холоден даже с близкими людьми, что говорить про девчонку, с которой ему приходилось возиться по приказу? За всё время улыбку Яблочка принцесса видела дважды, и в оба раза тот общался с Призраком – таким же замкнутым созданием, как и его хозяин.
В миг объятия Маргарита обнаружила в непробиваемом егере знакомые человеческие чувства. Барьер, что раньше не пускал принцессу вглубь его сознания, треснул. Словно нащупав потайную дверь, девушка погрузилась в воспоминания, которым всего на мгновение предался Яблочко.
Они – братья от разных матерей. Егерь рос в семье служанки, долго не зная отца. Мать раскрыла тайну лишь на смертном одре, не стерпев горестного взгляда любящего сына. Она умерла от болезни, напавшей аккурат перед первой войной, разразившейся ещё до рождения Маргариты. Перед смертью наказала хранить происхождение в секрете, чтобы правда навредила сыну.
Яблочко, впервые услышав от Раймонда обращение «брат», решил, что король всё знает, и почувствовал одновременно необычайную лёгкость в груди и страх последствий. Эта секундная брешь и позволила Маргарите увидеть прошлое егеря.
Во время войны Яблочко всюду следовал за сводным братом. Жаждал ли его смерти из зависти или хотел оградить от опасности, то тайна для него самого и по сей день.
Яблочко наблюдал, как отряд Раймонда попал в окружение. Егерь прицелился в брата, но медлил, не решаясь выстрелить. Предназначалась ли та стрела как спасение от мучительных пыток, или являлась воплощением мести, он не знал. Видя, с каким остервенением враги несутся обезглавить войско, передумал. Эльфов он ненавидел больше.
Самоубийственная атака, в которую Яблочко повёл людей, сгубила почти всех, а ненавистный и в то же время единственный брат спасся. За проявленное мужество его наградили, но он корил себя за глупость, ведь ради спасения Раймонда обрёк на смерть товарищей по оружию. Однако неприязнь к брату понемногу сменялась смирением, уважением и даже преданностью, а после – привязанностью к Маргарите.
Узнав, что королева переводит племянницу в ведение королевского лесничего, Яблочко без раздумий попросил о переводе из королевской гвардии в егеря. В память о заслугах перед короной просьбу удовлетворили.
— Ты не только выполнил обещание беречь мою дочь, — Раймонд ослабил объятья и вытянул руки, оставив ладони на плечах егеря, — но и вновь меня спас!
Вот почему он, словно тень, зримо и незримо всюду сопровождал Маргариту. Вот причина его заботы – слово, данное брату, так и не подозревающему об их родстве.
Принцессе стало жаль своего ангела-хранителя, но слова отца привлекли её внимание:
— Однако, — продолжил Раймонд, — вестью о кознях моей супруги нельзя пренебрегать. Нам нужно как можно скорее разрешить конфликт с эльфами и вернуться в замок.
Раймонд отвёл взгляд от егеря и посмотрел на густой лес, где располагались вражеские войска.
Егерь вновь ощутил груз тайны. Он знал, что нельзя поддаваться эмоциям, но именно сейчас, после смерти Призрака, ему не хватало того, кто мог бы разделить его боль. Ему захотелось, чтобы этим кем-то оказался Раймонд, но Яблочко до боли сжал челюсти и растворился в толпе волшебников Ахмеда. Даже в толчее людей он ощущал одиночество.
Егерь еще не стар, но годы юности давно позади. Годы, когда каждая новая рана считалась трофеем. Сейчас старые шрамы – наследие былых подвигов – ныли в непогоду, а схватка с эльфами в осаждаемой крепости оставила несколько новых отметин. Летая на коврах, он осознал, что не столь храбр как раньше, а смерть призрака осела ядом и отравляла сердце.
Ещё одно подобное приключение он не переживёт.
Находиться рядом с братом и племянницей он тоже больше не мог. Егерь опасно жаждал раскрыть тайну. То желание измученного пленника, для которого казнь – не приговор, а освобождение.
Столь насыщенный событиями и эмоциями сон измотал Маргариту, она поспешила проснуться, но прорвать молочную пелену сна всё не получалось. Принцесса противилась тягучему упрямству собственного волшебства, но тщетно – новое видение затащило её в себя словно водоворот.
Марго оказалась посреди соснового бора. Вокруг непривычная для леса гнетущая тишина: ни пения птиц, ни шелеста суетящегося в кустах ёжика, ни писка вездесущих комаров. Принцесса бесцельно бродила меж высоких деревьев, изумляясь непривычному покою. Вдруг она заметила две высокие фигуры в плащах, словно сотканных из травы и листьев.
Если бы не эта случайная встреча, принцесса никогда бы не нашла пристанище эльфов. Маргарита последовала за воинами, и вскоре они вывели её к лагерю. Чаща с каждым шагом становилась всё гуще. Казалось, сама земля не жаловала посетителей. Корни так и норовили подловить ногу, повалить нежданного гостя, а преграждающие путь колючие кустарники мешали пробираться дальше. Вскоре мучения кончились, и перед девушкой предстали молодые деревья, сплетённые между собой в неприступную стену высотой в тринадцать футов. За ними – могучие высокие дубы с полыми дуплами в полный рост, лестницами и бойницами. Внутри же лагерь походил на обычный военный гарнизон: повсюду солдаты, палатки, повозки со снабжением, суета и ругань.
Воины привели Маргариту к самому большому из шатров, с цветными штандартами. Принцесса хотела войти, но встретила невидимую преграду, ударившись об неё лбом. В прошлом сне она наблюдала за приключениями егеря его глазами, и это натолкнуло на мысль, что и в этом у неё получится так же.
«Хоть бы попался солдат или офицер, в которого можно вселиться!»
И удача благоволила юной чародейке – в её сторону направлялся взволнованный молодой воин с растрёпанными рыжими волосами и в помятых доспехах, измазанных в грязи. Маргарита ухватилась за него взглядом, зажмурилась, а когда открыла глаза, то уже пригибала голову, входя внутрь. Солдат отрапортовал седовласому эльфу, сидевшему за столом.Военачальник, подперев лоб ладонью и тем самым скрыв от взгляда бо́льшую часть лица, изучал мятый клочок бумаги, лежащий поверх расстеленной карты – письмо Раймонда с просьбой о переговорах.
Принцесса не знала эльфийского, но сознание рыжеволосого находилось в её власти. Отряд пытался тайком подобраться к зловещему туману, окутавшему внутреннее кольцо крепости. Череда сумбурных воспоминаний, переплетённых со страхом, обидой и бессильной злобой, калейдоскопом пронеслась перед глазами принцессы. Задание провалилось: при попытке развеять чары отряд разбили твари, обитающие в тумане, а их истинный облик так и остался загадкой. Скудные образы, застывшие в памяти, сводились к огромным клешням, которые разорвали сначала мага, а затем большую часть его людей.
Внезапно кулак ударил по столу. Лицо седовласого эльфа перекосилось от ярости, и он вперил испепеляющий взгляд в рыжеволосого юношу. Тот, виновато склонив голову, смотрел под ноги. Принцесса услышала короткий приказ и по тону догадалась, что воевода велел всем убраться вон.Рыжий эльф повернулся на пятках и покинул палатку. Маргарита же осталась внутри и озадаченно смотрела на распахнутые полы шатра и на то, как сквозь неё проходят остальные. Она осмелилась обернуться, только когда осталась наедине с военачальником.
«Он меня видит», — с ужасом осознала Марго, смотря на изумлённого старика.
Маргарита прикрыла рот, чтобы не закричать. Принцесса знала родную мать лишь по портретам. Раймонд восхищался сходством Маргариты с Алистой. И вот как она похожа на мать, так же Алиста походила на собственного отца, короля Ариана, владетеля Южнолесья.
