К закату серый воздух стал чернее...

К закату серый воздух стал чернее. Листвой седой колышется окно. Я быть счастливым, видно, не умею: мне всё равно. Давно уж всё равно. А в чайнике вода кипеть устала. Остатки жалкой памяти тусклы. Осталось мало. Даже – очень мало. И сроки не купить из-под полы.
Пусть май ворвётся вихрем сквозь проёмы и плесень дум сотрёт с постылых стен! Заплещёт прежней ширью окоёма!
…блажен, кто в это верует. Блажен…
О подоконник капли бьются гулко. Дрожит остаток света на стекле. Густеет вечер. В ржавых переулках балдеет молодёжь навеселе. Живущий здесь смекалист как охотник: он ловит тень тепла и гонит понт, надеясь, что грядущий день субботний хоть как-то, но расправит горизонт. Его подруги хриплое контральто рулады рассыпает как драже.
…нечёток шаг по мокрому асфальту меж серости панельных этажей…
Мочой пивною угол опаскудив, он тенью кануть в темноту готов. Качаются огрызки мокрых судеб под ветром в лабиринтах проводов. Газон размяк, течёт раскисшей глиной. Мир зябнет под унынье фонарей. И дождь бредет по крышам и по спинам, и день хоронит тенью у дверей.