Иллюзия превосходства: Понять врага
Генерал Джек Карсон выкуривал вторую сигарету подряд. Вообще-то на людях он не курил и всячески боролся с проявлением вредных привычек у вверенных ему в подчинение людей, но сам иногда дымил... Бывают в жизни моменты, когда даже у бывшего спортсмена, коим генерал и являлся, возникает потребность в снятии напряжения. Стимулировать себя порцией виски не позволял разгар рабочего дня. Глотать настойку валерианы - принципы кадрового военного, а сигареты... Было в них что-то магическое из тех самых времен, когда индейцы передавали из рук в руки трубку мира. Сизый дым волшебным образом успокаивал. Этот древний ритуал до наших дней в своем первозданном виде не дошел, зато добрался сам табак, и это главное. Если бы генерал имел соответствующие полномочия, то непременно наградил бы древнего мореплавателя Колумба Нобелевской премией или Пулицеровской... Карсон точно не помнил, какую из них дают гражданским и за какие заслуги, но это было не принципиально. Он признавал только армейские медали, а все остальные награды считал жестяными побрякушками хиппи, которые гражданским было не жалко отдавать. По мнению Джека, табак был самой полезной для человечества вещью (после обширных территорий и языка навахо, использовавшегося во время Второй мировой войны для шифровки донесений), которую оставили после себя краснокожие дикари. Больше пользы в индейцах генерал не видел, да и самих коренных жителей Америки Карсон мог лицезреть только в фильмах о приключениях ковбоев. Из этих кинокартин молодой формирующийся организм Джека почерпнул для себя истину, открывающуюся только настоящим патриотам - «красная угроза» нависала над его страной всегда. Так сложилось исторически. Просто краснокожих индейцев заменили потом коммунисты. Огромный маятник гнетущей абстрактной материи частенько заставлял его просыпаться в холодном поту, ожидая, что красные явятся в его городок с отрядом дрессированных медведей и снимут со спящего Джека скальп. При этих мыслях желваки на скулах генерала заиграли в пинг-понг. Ну, ничего! Сегодня все решится. Именно этот день войдет в историю и во все учебники как День победы! 14 января весь мир будет отмечать салютами и фейерверками. День этот станет выходным. Имя Джека попадет на страницы учебников, а счастливые потомки по всему миру, ведя своих детей на бейсбол, будут с благодарностью произносить: "Спасибо вам, генерал Карсон!". Он видел великое будущее своей капиталистической родины и уже мысленно сверлил дырки для новых наград на своем мундире. Еще чуть-чуть, и на его щеке сверкнула бы слеза умиления, но сработавший зуммер селектора заставил его отвлечься от созерцания картин прекрасного далёка.
- Да, - с едва скрываемым возбуждением в голосе произнес генерал, нажимая на кнопку.
Несмотря на небольшое искажение динамика, голос секретарши Мэри был всё таким же узнаваемым и милым: «Сэр, звонил мистер Зинкерштэйн, он просил вам передать, что всё готово к испытаниям».
- Спасибо, Мэри! Как твоя мама? - генерал всегда старался быть хорошим начальником и при каждом удобном случае демонстрировал подчиненным свою заботу.
- Спасибо, сэр, все также хорошо. Вы уже спрашивали сегодня утром, - мелодично прощебетала живая копия куклы Барби, хлопнула длинными ресницами и кокетливо улыбнулась. Впрочем, видеть этого генерал не мог, но очень живо представил.
- Значит все стабильно, а это признак...
Генералу очень хотелось завершить диалог умной фразой, такой, которыми увековечивали себя в истории знаменитые военачальники, но нужное слово для окончания предложения не появлялось, поэтому, чтобы не затягивать образовавшуюся паузу, он применил свой любимый прием, который называл "закольцовка" и торжественно закончил: «...а это признак - стабильности!».
Генерал нажал на кнопку, прекращая разговор. Все готово. Пора пристально взглянуть на результаты многолетнего труда. На комбинацию точных расчетов и гениальности ученых, ну и, конечно же, дисциплинированного контроля со стороны Карсона. Джек схватил фуражку и пулей вылетел из кабинета.
- Я на объект, - молниеносно скормил он объяснение открывшей рот секретарше и скрылся в недрах лифта. Внизу, как обычно, его ждал новенький армейский джип с личным водителем. Десять минут по пыльной дороге впервые за многие годы службы не вызвали у Джека отрицательных эмоций. Несколько блокпостов, контрольных пунктов, и вот он находится в сердце секретной базы, где под его контролем ковалось оружие, которое должно обеспечить победу над врагом. Последняя преграда в виде бронированной двери боязливо уползла в сторону, пропуская генерала внутрь лаборатории.
Помещение встретило его загадочно перемигивающимися лампочками на приборах. По краям стен в два яруса располагались приборы странных форм и столь же загадочных функций. Вдаваться в подробности, касающиеся работы этого оборудования, Джеку совсем не хотелось, его волновал только результат. Выпрыгнув из какой-то ниши, как черт из старинной табакерки, перед Карсоном возник начальник лаборатории, профессор Зинкерштэйн. Он был невысок, плешив, неряшлив на вид и постоянно щурил подслеповатые глаза. На этом особые приметы заканчивались, в остальном ученый ничем не отличался от среднестатистического обывателя: наличие излишек в весе, очки в пластмассовой оправе, обилие холестерина в крови и упаковка антидепрессантов в правом кармане рубашки.
Профессор схватил протянутую генералом руку и начал трясти её так яростно, словно от этого зависела его жизнь. Хотя со стороны это выглядело так, словно конечность Зинкерштэйна попала в тиски, и он неистово сражался за её свободу.
- Сэр, все готово, мы ждали только вас, - лицо профессора застыло в не оформившейся до конца эмоции, где-то между зародышем улыбки и кислой физиономией.
- Ну, естественно, не марсиан, - хохотнул Карсон, - не они, а я курирую этот проект.
С каждой секундой настроение генерала становилось все лучше и лучше. Приближался момент, после которого ни один враг не будет страшен Соединенным Штатам.
- Прошу сюда, - почтительным жестом указал путь ученый, хотя генерал и сам прекрасно знал, куда нужно идти. За годы инспекций он успел досконально выучить дорогу. Наверняка свой дежурный маршрут он мог бы пройти и с закрытыми глазами.
«Нужно будет как-нибудь заключить на это пари», - подумал генерал, и пока размышлял, с кем из подчиненных можно было бы биться об заклад, уже прибыл в назначенное место.
В центре помещения стояла установка диаметром около трёх метров, внешне похожая на электрическую лампочку, одна сторона которой была плоской. Здесь находился экран, а чуть ниже - клавиатура.
- Осторожнее - провода, - профессор заботливо обратил внимание Карсона на толстые кабели, которые, как пуповины, соединяли центральную конструкцию с приборами на периферии.
- Показывайте, - Джек нетерпеливо снял фуражку и вытер испарину со лба рукавом кителя.
- Душновато у нас. Много приборов, все работают, система охлаждения не справляется, - оправдывался Зинкерштэйн, одновременно переключая какие-то тумблеры на панели сбоку. Зажужжали моторчики, и из небольшой ниши появился шлем с непрозрачным забралом.
- Вот, это вам, - он протянул устройство генералу.
Джек, путаясь в проводах, стал надевать на голову эту некогда бывшую армейскую каску, списанную со склада на благо науки.
- Сейчас на некоторое время вы потеряете возможность видеть...- предупредил профессор, щелкая каким-то тумблером на пульте.
В тот же миг яркая вспышка ослепила Карсона, в висках застучало нечто назойливое и противное, как лунная соната в исполнении изучающего игру на рояле ленивого соседского мальчишки.
-...но вскоре это пройдет, и перед глазами появится интерфейс, - продолжал комментировать ученый, - теперь вы соединены с сетью спутников и нашей «машинкой».
Перед глазами генерала вращалась Земля. Она была величественна и красива! Укутанные в боа из облаков лениво проплывали континенты. Зрелище было эффектнее любого фильма в трехмерном формате! Генерал повернул голову, и его взгляд переместился на частично закрытую планетой Луну.
-...вы можете масштабировать изображение, для этого достаточно лишь подумать, - ворвался в свободный полет Джека голос профессора, - Точно так же осуществляется захват цели.
Карсон сконцентрировал взгляд, сосредоточился, и тут же Земля навалилась на него всей своей массой. Видимо, генерал вздрогнул, потому что Зинкерштэйн произнес:
- Не стоит бояться: что бы ни происходило, вы в безопасности, изображение всего лишь транслируется вам в мозг.
Наконец, генерал освоился со своими приказами и вращал планету как хотел. Он приближал её и тут же отдалял, возвращая в исходный масштаб. Процесс этот увлекал так же, как и ненавистный «Тетрис», который всегда лежал в кабинете в верхнем ящике генеральского стола. Наигравшись с управлением, военный завис над территорией СССР, синхронизируя свой полет с вращением Земли. Насладившись видом, позволил планете вновь медленно вращаться. Мимо пролетали леса, реки, города. Генерал был заворожен иллюзией величия, которую дарила установка. Казалось, что летит не он - Джек, а это легендарный Супермэн делает витки вокруг планеты. Карсон стал спускаться вниз, замедлил скорость и завис около забора с колючей проволокой. Судя по всему, это была секретная военная база противника. Двигаясь вдоль забора, он быстро обнаружил смотровую вышку, на которой стоял часовой. Вражеский солдат увлеченно ковырялся указательным пальцем в носу. Автомат стоял в углу без присмотра, как швабра у нерадивой уборщицы. Генерал мысленно применил несколько приемов для снятия часового в своих фантазиях, трижды сломав шею и дважды оглушив незадачливого сторожа.
- Как захватить цель? - тихо прошептал генерал, словно боялся, что солдат его услышит.
- Представьте Элвиса, - также шепотом проконсультировал ученый.
- Какого Элвиса? - не понял Джек.
- Конечно же, короля нашего единого - Элвиса Пресли! - недовольно заворчал ученый, словно пояснял студенту в сотый раз очевидный ответ. - Он давно умер, и мы подумали, что его образ как нельзя лучше подходит для запуска интерфейса прицеливания.
Ход логических связей Зинкерштэйна был так тонок и непонятен для генерала, что он не стал углубляться в расспросы о связи смерти с выбором пароля, а просто выполнил эту рекомендацию. Всплывший из недр памяти Джека образ короля рок-н-ролла превратился в перекрестие прицела перед глазами.
- Дальше? - сквозь плотно стиснутые зубы едва слышно прошипел генерал, словно боялся спугнуть добычу.
- Для того чтобы захватить цель и начать понимать ее мысли, наведите прицел на переносицу оппонента. Тем самым вы запустите процесс сканирования.
Генерал выполнил указания, и тут же изображение пропало, словно кто-то резко выключил свет. Казалось, что генерал находится в темной комнате, где разговаривали два человека:
- Хренассе.
- Четако?
- Тактутэта.
- Чеэта?
- Ахеривознайт
- Ммдяя.
- Тахештоль?...
- Хватитужемнетут.
- Счеголе?
- Ставоле.
- Ммдяя.
- Пшливвах.
- И?
- Тамтаво.
- Чикипуки?
- Шлямблик!
- Зашебок.
- Гыыыыыы...
- Мшлямшла?
- Ага....
Генерал Карсон снял с головы виртуальный шлем. В ушах стоял легкий звон, а к горлу подкатил тошнотворный комок.
- Это что? - шумно отдышавшись, спросил Джек, строго глядя на профессора Зинкерштэйна покрасневшими от напряжения глазами.
- Это оно самое! - нервно перебирая пальцами, ответил ученый, но уверенности в его взгляде и голосе почему-то не наблюдалось.
- Вот над этим вы работали десять лет? - повысив голос, спросил генерал, - вот из-за этого моя голова наполовину седа?!
Доктор нервно кивнул несколько раз, активно молотя зубами по нижней губе.
- То есть вы хотите сказать, - чеканя каждое слово, продолжал генерал, - что на вот это вот, кхм, устройство только в этом году было потрачено пятнадцать миллионов долларов!?
Осторожно и почти едва заметно профессор кивнул головой.
- Если бы мы сейчас жили по ту сторону баррикад, - голос генерала леденел с каждой произнесенной буквой, - вас ждал бы трибунал! Вас бы повесили, а потом расстреляли! Затем бы посадили на электрический стул и снова повесили бы! А затем отправили гнить в Сибирь! Как вы знаете, они там, за своим железным занавесом, никуда не торопятся, а мы спешим!
- Я не сомневаюсь, что гильотину для экономии времени придумали на западе, - вкрадчиво начал Зинкерштэйн, - но мы сделали всё по совести. Три тысячи лучших умов Америки и две тысячи лучших умов диссидентов из эмиграции бились над этой задачей, и результат перед вами!
- Но это же полнейший бред! - лицо генерала стало багроветь, и это был совсем плохой знак.
- То, что вы хотели, то вы и получили! - неожиданно грозно для самого себя выкрикнул профессор и быстро замахал указательным пальцем перед носом генерала - Лабораторные эксперименты на мышах дали положительный результат!
- И о чем думают ваши грызуны? - ещё пара секунд, и красный, как рак, генерал готов был закипеть, словно забытый на плите чайник.
- Ну, о еде, сне и сексе, - глухо промямлил профессор, - о чём ещё думать грызунам...
- Мы хотели знать логику врага, о чем думают эти чертовы русские, что движет их поступками! Мы хотели предугадывать заранее основные направления их ударов, расположения подводных лодок и без особых проблем красть их никчемные научные разработки, а в итоге получили штуку, которая несет абракадабру, пытаясь понять мотивацию людей, но четко передает мысли мышей о спаривании?
- Но позвольте, - попытался перейти в контрнаступление ученый, - человеческий мозг гораздо сложнее мозга животного!
- Вы меня просто поразили этим открытием, - с нескрываемой издевкой ответил Джек.
Словно не слыша этого, профессор продолжал: «Решение проблемы есть, и оно простое, нам нужен шифровальщик, вернее, расшифровщик!».
- Зачем? - настороженно выпрямился Карсон, словно ожидал от ученого какой-нибудь детской шалости вроде «саички за испуг».
- Для того, чтобы объяснить ход мыслей предполагаемого противника! - развел руки в стороны профессор. - Это же очевидно!
- Это что же получается? Для того чтобы понять мысли русского, нам нужен еще один русский? Только не живой, а электронный?! - генерал достиг такого состояния ярости, что готов был с голыми руками бросаться на атакующие танки. Наверное, точно так же чувствовали себя скандинавские берсерки после поедания доброй порции бодрящих грибов.
Ученый озадаченно почесал голову.
- Выходит, что так, - и, чувствуя, что гнев генерала уже готов хлынуть из ушей, затараторил: «Но это если без доработок, а так мы в кратчайшие сроки все доделаем! Перепаяем блоки логистики, и машинка будет как новая!».
Генерала Карсона вдруг посетила мысль, что светлое будущее, которое он постоянно рисовал в своих фантазиях, не наступит никогда. А в самом углу комнаты, снимая показания с приборов, на стуле сидел лаборант Петрофф и тихо, едва слышно, произнес фразу, которую неоднократно слышал от своего деда: «Умом Россию не понять...».
