Она
Дорога проходила совсем рядом. Отрезок длинною в километр был виден с заставы как на ладони: слева лес, справа лес, между ними плавный изгиб шикарного, недавно отремонтированного шоссе. Словно сцена, обрамлённая с востока лиственным занавесом, с запада – хвойным.
Машины двигались в обе стороны непрекращающимся, шумным потоком, порой останавливаясь в удобном «кармане», демонстрируя пограничникам бесконечные акты комедий, трагедий, детективных историй, и едва ли не мюзиклов.
Трофимов опустил бинокль, поправил на плече лямку автомата. Глянул вниз. У подножия вышки начинался угор, который скатывался в низину. Метров через пятьсот его пересекала пограничная полоса. Дальше подъем, и еще метров через триста – дорога. Уже на сопредельной территории.
– Ничего интересного? Не твой день? А, Андрюха? – стукнул его по плечу напарник.
Андрюха лишь хмыкнул в ответ. Да, четверг не его день. И пятница не его, и суббота.
Красный Корветт появился, как всегда, в воскресенье. Около двух часов пополудни. Тормознул, лихо зарулил в «карман». Трофимов прильнул к окулярам.
– Ну же, детка, давай, выходи…
Дверца машины распахнулась, на асфальт опустилась изящная ножка в красной туфельке. Девушка сжала напомаженными губами сигарету, щелкнула зажигалкой. Трофимову казалось, что он слышит, как шипит и потрескивает никотиновый цилиндрик. Армейская оптика без стеснения приближала фигуру жгучей брюнетки: короткую юбку, обнаженный живот, облегающий топик.
Девушка вышла из машины, потянулась к Солнцу, вставая на цыпочки, наверняка постанывая от удовольствия, затем расслабленно опустилась, тряхнула руками. Сложила губы трубочкой, выпуская изо рта кольцо сизого дыма. Уставилась на заставу.
Она смотрела прямо на него. Улыбалась. На щеках ямочки, в глазах блеск. Почти километр между ними, а она будто знает, что там, на вышке, стоит Андрюха Трофимов, жаждущий раз в неделю обменяться с ней взглядом и улыбкой. Но скорее всего, она просто дразнит парней-пограничников.
Ритуал завершен, сигарета аккуратно потушена и выброшена в придорожную урну. Прощальный взгляд, улыбка, украденная у Моны Лизы, и мотор красного Корветта взревел, унося таинственную незнакомку на запад.
«Хоть бы знать, как зовут!». Андрей вздохнул.
– Даа, шикарная телка, – подтвердил напарник, но, наткнувшись на взгляд Трофимова, примирительно поднял обе руки.
«Что я должен был сделать, чтобы такая девушка обратила на меня внимание? И что сделал? Да ничего. Солдатик. Пустое место. Дурака провалял, загремел в армию». Вспомнились пьянки с друзьями, брошенный институт, и отцовское – «бесполезный ты человек, Андрюха. Не ту дорогу в жизни выбрал».
В следующее воскресенье заставу накрыл туман. Слабый ветерок пытался его разогнать, без особого, впрочем, успеха. Дорога словно маскировалась сценическим дымом. Призрачные тени машин, редких в такую погоду, медленно проплывали по ту сторону границы, с трудом позволяя различить цвет кузова, не говоря уже о модели.
Андрей поднимался, преодолевая пролет за пролетом, приближаясь к смотровой площадке. С нетерпением взглянул на часы: половина второго, время есть. Но последние ступеньки пройти не успел.
Отдаленный рев мотора, визг тормозов – отчаянный, леденящий душу, и… удар! Звонкий, будто разбилась драгоценность.
Он взлетел на вышку одним махом. Поднял бинокль, дрожащими руками навел на дорогу. Мутная туша грузовика, «сожравшая» капот легковушки. Приземистой, спортивной легковушки. Красной? Да, без сомнения.
Напарник уже кричал о чем-то в телефон, сообщал, докладывал… Положил трубку, взглянул на Андрея.
– На ту сторону сообщили! Но ближайший населенный пункт в получасе езды.
Трофимов сглотнул.
– Андрюха, не вздумай. Не имеем права, не наша территория, – и уже совсем тихо, – Не она это, рано еще.
Он кивнул. Подумал секунду, кивнул еще раз, окончательно решив для себя что-то, схватил аптечку и опрометью скатился по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступенек.
Вдогонку ему летел крик: «Трофимов стооой! С оррружием! Под трибунааал!».
Сырая от росы трава. Вниз, под угор. Через низину. За спиной болтается автомат. Перед самой пограничной полосой остановился.
«А вдруг и правда не она?».
Закрыл на мгновение глаза, стараясь унять сердцебиение, не решаясь на следующий шаг – перейти границу. Ему представилось, как он подбегает к искореженному спорткару, выламывает деформированную дверцу, обдирая руки до крови. Достает бездыханное тело, относит в сторону, кладет на сырую траву. И в этот момент подъезжает красный Корветт, из которого выходит Она. Закуривает, как обычно, смотрит на него и на жертву аварии, почти безразлично. Улыбается в сторону скрытой туманом заставы. На щеках ямочки. А он уже нарушил присягу. И ради чего? Поучаствовать в одном акте бесконечного спектакля?
Андрей открыл глаза. Рванул по полосе. Без автомата, брошенного на своей территории. Все ближе, ближе… На обочине сидит мужик, обхватив голову руками: водила грузовика. А Корветт или нет – уже не поймешь: искореженный металл. Ломать дверцу не придется, она распахнута. Тело, еще удерживаемое ремнем безопасности, свисало из машины. Лицо залито кровью.
Она? Не она?
Вроде и романтика — солдатик наблюдает за красоткой на дорогой машине, почти влюблен… А вроде и нет — ну какая любовь? К кому или чему? А если бы она выходила из старенького «жигуля» — так же привлекла бы внимание?
И чего он туда рванул — убедиться, что это она?
Вопросов много, и поэтому мне рассказ понравился. Зацепил именно недосказанностью, какой-то пронзительной искренностью.
А может, любовью автора к своим героям, которая делает их такими живыми даже в коротенькой зарисовке.
Но написано хорошо, ровно.
здесь с маленькой буквы, имхо, «солнцу»
Скорее всего, это сморивший послеобеденный сон.
Вот такие у нас теперь пограничники — пофиг на границу, присягу, возможный военный конфликт, поврежденную полосу и, как сказали выше, вдруг шпионскую провокацию.
Любовь важнее, а красная туфелька, как маяк.
И километр бежать, не взяв аптечки. Чтобы только посмотреть мертвая\живая.
Мечта важнее.
Написано идеально хорошо. Цвет, звук, запах.
Словно сцена, обрамлённая двоеточие
и едва ли зпт
Корветт «корветт»
Даа да-а
Слабый ветерок пытался его разогнать, НО без особого
, впрочем,успеха«Трофимов стооой! С оррружием! Под трибунааал!» тут тире между слогами должны быть
под трибунал он пойдет что так, что так. хоть с оружием, хоть без
но придурки, которые ради своих хотелок могут спровоцировать военный конфликт лучшего и не заслуживают
да и скорее всего, она ездила от старого богатого любовника по воскресеньям — дорогая содержанка с холодным сердцем
написано неплохо, но нераскрыто
Остальное принял к сведению, спасибо ))
или «форд Фокус»
Но суть тут как раз в том, что не важно — она или нет. Человек принимает решение и совершает поступок. А это уже дело читателя — решать, что важнее: нарушить присягу и спасти жизнь человеку или остаться верным присяге и молча наблюдать. Каждый может подумать, что выбрал бы сам)
Написано неплохо, в финале вообще отлично: динамично и на должном уровне психологического напряжения. Начало немного шероховато, как-то многословно, на мой взгляд. Мюзиклы вот точно зря упоминались. Это от лица солдата-то…
Вообще, фраза
Машины двигались в обе стороны непрекращающимся, шумным потоком, порой останавливаясь в удобном «кармане», демонстрируя пограничникам бесконечные акты комедий, трагедий, детективных историй, и едва ли не мюзиклов — самая уязвимая в тексте. И слишком длинная, и звучит театрально. Не так уж много трагедий и комедий, тем более, мюзиклов могут продемонстрировать водители, которые выходят на минуту перекурить.
потянулась к Солнцу — здесь солнце с маленькой буквы будет уместнее.
Но все равно автору спасибо! Это именно рассказ, а не просто текст
Из текста следует, что визуальные «свидания» происходили в одно и то же время – примерно в два часа дня, тогда как в день трагедии, несмотря на туман и соответствующее снижение скорости автомобильного движения – столкновение произошло в половине второго. Не говорит ли это о том, что в аварию попало другое авто и «прекрасная незнакомка» не пострадала?
Отдаленный рев мотора, визг тормозов – отчаянный, леденящий душу, и… удар! Звонкий, будто разбилась драгоценность – вызывает сомнение, что на расстоянии в километр, еще и через лесополосу, туман — все это можно было так отчетливо услышать.
Но, конечно, это мелочи, никак не умаляющие позитивную оценку рассказа.
оставлять финал на досмысливание, додумывание — огромный риск)
суть не в том, я в общем ремаркнула))
Не говорите за всех. Многие читатели и зрители любят открытый финал. И я в том числе)
оставлять финал на досмысливание, додумывание — огромный риск
А если писатель не рискует и не экспериментирует, а пишет все время по «проверенным» шаблонам… какой же он вообще писатель?)
Отлично выписан образ Трофимова, мотив поступка объясним, никаких вопросов.
Автору большое спасибо! Побольше бы таких рассказов!
Рассказ был написан для дуэли, тема «На дороге», теги «оружие» и «открытый финал». Приношу извинения, что сразу не написал этого в аннотации, может что-то было бы понятнее *виновато пожал плечами*
Единственное, к чему я бы придралась — плавный изгиб шикарного, недавно отремонтированного шоссе.. Вот не подходит тут слово шикарный. И, честно говоря, не уверена, что границу разделяет шикарное шоссе. Есть тут у нас пограничники? :)
Спасибо автору за удовольствие! Теперь два дня буду додумывать
На самом деле рассказ хорош. Выдержан ритм, отлично поданы эмоции. Одна-единственная сцена — зато качественная. Как этюд — вообще прекрасно.
То есть один отдельный акт вуайеризма подан и с позиции главного героя, и с позиции наблюдателей (безымянный напарник, а имя ему и не нужно — правильный ход, к слову), и даже с позиции самой жертвы. Получается всестороннее рассмотрение ситуации, конфликт в душе героя — и всё это на относительно небольшом участке текста, при этом оно не выглядит как четыре любовника в шкафчике для зубных щёток. Ритм и композиция выдержаны правильно. Были бы, если бы не…
… если бы не открытый финал. Ну риальне. Он тут не открытый, он оборванный. Этот приём куда более сложный, чем кажется, и сделать его так же органично, как например у Гюго в «Последнем дне приговорённого к смерти», трудно. Гюго, к примеру, выводит его так, что сам вопрос, а казнят ли осуждённого или нет, есть следствие всех размышлений, которыми занимался осуждённый в камере. То есть оборванная концовка напрямую связана с идеей. Здесь же, хоть и дан задел на это, связи нет. Не хватило идейности.
Чёрт, не получается нормально сформулировать. Короче, рассказ хороший, а концовка — говно.
Да, я читал комменты и знаю, что это было условие дуэли.
Растояние — километр. Бинокль — стандартный, 8-кратный (у меня есть такой).
НЕВОЗМОЖНО на таком расстоянии рассмотреть детали внешности, невозможно понять кто куда смотрит…
Вот если бы автор убрал это уточнение — мне было бы не к чему прицепиться.
Рассказ очень понравился!
Погранец на вышке не имеет напарника — он один отвечает за нерушимость вверенного ему на охранение участка госуларственной границы!