Не забудь свое имя в пути. Глава 2

С чего обычно начинают экскурсию по Питеру две немолодые женщины? Разумеется, с посещения Невского проспекта с прилегающими достопримечательностями.

Анна, обожавшая живопись, предложила пойти в Русский музей.

- Нет, начнем с Зимнего дворца, - возразила Ольга, - хочу посмотреть, как цари жили.

- В Зимний, так в Зимний. В Эрмитаже такая чудесная коллекция голландской живописи…

Анна Сергеевна была в Зимнем дворце несколько раз. При посещении тогда ещё Ленинграда маленькую Анечку водила туда мать, в молодости блуждала по его залам с мужем, да и сама пару раз привозила в музей на экскурсию свои классы. Но так совпадало, что бывала она в Питере всегда летом, поэтому её весьма удивило отсутствие огромной очереди у касс. Вторым приятным сюрпризом оказалось наличие билетов в Бриллиантовую кладовую, куда Анна всегда мечтала попасть. В Золотой кладовой она как-то бывала, и долго находилась под впечатлением от увиденных артефактов.

Проставленное на билете время исключало блуждание по залам музея, и женщины в ожидании экскурсовода встали у окна, выходящего на Дворцовую набережную.

- Смотри, ледоход, - удивленно коснулась Ольга рукава подруги, - а вроде бы ещё холодно. Каналы стоят замерзшие.

И действительно по пронзительно синей воде плыли, наезжая друг за друга огромные сероватые льдины.

- В последний раз ледоход видела ещё маленькой девочкой. Дед, Царствие ему небесное, на реку водил смотреть.

- Да, с тех пор так изменился климат, что ледохода в наших краях уже не было лет сорок, - со вздохом согласилась Анна, - а жаль. Красивое зрелище.

И удивленно взглянув на подругу, вдруг призналась.

- Знаешь, сегодня вообще какой-то уж очень красивый день: и солнце слишком ясное, и небо синее, и даже стрелка Васильевского острова как на картине. Всё красочное и неправдоподобно четкое. Столько света и воздуха вокруг!

Экскурсоводом оказалась молоденькая женщина. Собрав вокруг себя группу, она быстро повела их по залам с древнеегипетским и античным искусством в одной только ей известном направлении.

Наши дамы едва за ней поспевали.

- Вот никогда не могла понять, что люди находят в созерцании пыльных каменных гробов, - поделилась с подругой запыхавшаяся Ольга, - и иссохших до последней степени мумий?

- Им до пяти тысяч лет. Странно думать, что к этим предметам приложили руки люди, от которых нас отделяет такая тьма времени.

- Бедняжки, чтобы не натворили эти фараоны при жизни, это надо же проведению их так наказать, чтобы после смерти на тела глазела тьма туристов со всего света.

- Фараоны сами, наверное, чего-то подобного хотели, если их телам не позволили истлеть и рассыпаться в прах. Желали бессмертия, вот его и обрели. Хотя я уверена, что им и в страшном сне не снилось, в чём оно будет выражаться.

К удивлению Анны в Бриллиантовой кладовой также находилась часть запаса золотых изделий из древних могильников, как и в Золотой кладовой.

- Мы их решили поделить между залами, - пояснила экскурсовод, - и иногда меняем местами.

На хорошо освещенных витринах тускло поблескивало золото из Сибирской коллекции Петра I: звери, толстые и слегка погнутые золотые овалы гривен.

- Согласно исследованиям ученых предметы датируются седьмым веком до нашей эры, и эта коллекция артефактов является одной из самых древних не только в нашей стране, но и в мире.

Серьги, головные уборы из золотых чешуек, шевелящиеся при приближении людей тонкие золотые листья погребальных венков, элементы конской упряжи - Анне всегда становилось не по себе при виде предметов, столько веков украшавших шеи и головы мертвецов. Было странно осознавать, что они единственная ниточка, соединяющая современность с неизведанным и таинственным миром, давно затерявшимся во мраке веков.

Экскурсия перешла в другой зал, где в витринах было выставлено золото скифов.

Девушка-экскурсовод увлеченно рассказывала о скифах, их нравах и обычаях. Анна по роду своих занятий это всё прекрасно знала, поэтому тихонько отделившись от группы, решила без помех рассмотреть экспонаты. Её внимание привлекли уникальные серьги: довольно крупные, и с первого взгляда являющиеся нагромождением каких-то сливающихся мелких деталей. Но напротив украшения в витрине было закреплено увеличительное стекло и, посмотрев через него, изумленная Анна разглядела уникальнейшую тонкую и филигранную работу древних мастеров. Фантастические переплетения цветочных гирлянд и геометрических фигур, изысканное изящество как будто выбивающихся из общей композиции отдельных цветков: декоративные, сложнейшие по переплетению золотые нити подвески были невероятно красивы. Эта ювелирная фантасмагория очаровала её настолько, что Анна не могла оторвать глаз, жадно впитывая в себя каждую деталь древнего шедевра.

- Предметы этой коллекции датированы пятым-четвертым веком до н. э. Трудно назвать предназначение этих серег. Детали изумительной работы неизвестных мастеров древности видны только при очень сильном увеличении. Неизвестна также и технология изготовления. В начале века Фаберже попытались изготовить подобные, но потерпели неудачу. Музей Метрополитен в США объявил многомиллионный гранд тому, кто повторит работу древнего мастера. В наш век высокоточных лазерных и компьютерных технологий вроде бы кто-то сумел выполнить заказ, но вряд ли даже при столь благоприятных условиях удалось воссоздать точную копию. Шедевр - он и есть шедевр…

Анну настигла экскурсия, да и Ольга недовольно потянула подругу за рукав, отвлекая от притянувшей её внимание витрины.

- Пойдем… что ты как примерзла к этим серьгам? Там впереди ещё немало интересного. Бриллиантов-то мы ещё не видели.

- У-гу, - Анна и сама понимала, что непозволительно долго проторчала у витрины, - сейчас догоню.

И бросив напоследок ещё один взгляд на тускло поблескивающее золото, неохотно отошла от витрины.

Но в зале с парадным оружием русских царей женщина неожиданно почувствовала невероятную усталость. Руки и ноги налились непонятной тяжестью, внезапная боль пронзила сердце. Ольга увлеченно слушала экскурсовода, и Анна решила её не беспокоить, тихонечко опустившись на пустующий стул смотрительницы зала.

В глубине сумки у любой дамы пятидесятилетнего возраста всегда хранится набор лекарств. Суетливо пошарив по кармашкам, Анна вороватым жестом засунула под язык таблетку нитроглицерина. Если бриллианты - лучшие друзья девушек, то нитроглицерин – надежный товарищ женщин за пятьдесят.

- Восточная мудрость гласит, что алмазы – это слезы богов… - донесся как будто издалека затихающий голос экскурсовода, и вдруг наступила темнота.

А потом неожиданно из неё выступил большой и прекрасный город, окруженный стеной песчано-золотистого цвета с нарядными и стройными башенками неизвестных зданий, устремленных в небо словно космические корабли перед стартом.

«Когда же я успела так быстро заснуть?» - напоследок мелькнула мысль у изумленной Анны.

ГЛАВА 1.

- Легенды гласят, что алмазы – это слезы богов.

- С чего бы это вдруг богам пришло в голову плакать?

- В старинных сказаниях встречаются даже плачущие камни.

- Если на то пошло, у некоторых народов есть мифы гласящие, что горы - останки древних мудрых драконов, создавших Ойкумену.

- Может когда-то драконы и были мудрыми, не знаю. Но те, с которыми приходится иметь дело сейчас, сильно поглупели от ненависти. Наверное, драконы сами придумали эту легенду, чтобы хоть немного оправдать свою непомерную злость.

- Перед кем бы они стали оправдываться? Для этого, как минимум, нужно с кем-нибудь поговорить по душам.

- Ну, хорошими собеседниками их не назовешь.

- Слава богам, и вечными тоже.

- Похоже кроме того, в чьи владения мы въехали.

- Да… никому неизвестно, сколько лет старому Уну. Согласно нашим хроникам он живет не менее тысячелетия. Перед тем как выехать в дорогу, я спустился в Изумрудный зал библиотеки и прочитал всё, что о нём известно.

Вспомнив о прохладных залах библиотеки родного города, путники тяжело вздохнули. Перед их внутренним взором на мгновение предстал великолепный Отрум. Красивая, просторная, сплошь засаженная деревьями и цветами, с нарядными и стройными башенками устремленных в небо многочисленных обсерваторий столица эльфов была окружена стенами песчано-золотистого цвета.

Увы, сейчас перед их глазами царил совсем другой пейзаж.

Закатное солнце заливало багряно-сизым светом пологие холмы со скудной выжженной растительностью, неприятно тревожа путников, торопящихся до наступления ночи найти ночлег в этих суровых краях.

Эльфы Олес и Нул путешествовали налегке, потому что везли важное послание хозяину этих мест – королю Транту ХIV Осторожному. И судя по хорошей мощеной дороге, причудливо извивающейся между каменистыми холмами, путники двигались в правильном направлении. Но кто знает: удастся ли им достигнуть ближайшего поселения до наступления ночи? Странствовать же по этим местам в тёмное время суток было смертельно опасно.

За пологими холмами прорезала горизонт ломаная линия угрожающе вздыбившихся заросших лесом непроходимых скал. По слухам там скрывались волки и медведи с людоедскими наклонностями, но они были ещё не столь страшны. Всем жителям Ойкумены было известно, что в одном из ущелий горной цепи находится логово старого дракона Уна. Размерами тот был относительно мал, но присущей ему злости и агрессивности хватило бы и на трех особей покрупнее. И этот монстр имел обыкновение облетать свои владения, стоило только зайти солнцу.

Вполне объяснимо, что как только наступал вечер, ворота всех селений трантийского королевства тщательно закрывались, и не только люди, но даже кошки и собаки носа не высовывали за высокие стены, да и из домов старались без особой надобности не выходить. Хотя нападений Уна на города и посёлки не могли припомнить даже старожилы.

А вот несведущие путешественники не раз становились жертвами кровожадного дракона. Как-то пропал даже большой караван, в особо темную ночь случайно пересекший границу трантийского королевства. Шуму тогда было много, но что возьмёшь с дракона? К ответу его не призовешь и заплатить за кровь родственникам погибших также не заставишь.

Наши путники были не робкого десятка, а за их плечами зловеще поблескивали рукояти знаменитых эльфийских мечей, и всё же им становилось здорово не по себе при виде всё ниже и ниже опускающегося солнца.

Вот они нервно и болтали о всякой ерунде, стараясь не выдавать обуревавших их опасений.

Можно только представить радость эльфов, когда на горизонте показались долгожданные очертания городской стены. Понукаемые лошади прониклись тревогой своих хозяев и, несмотря на усталость, ускорили бег.

В небе уже зажигались первые звёзды и стражники, распахнувшие перед эльфами тяжелые створки ворот, приветствовали гостей облегченными возгласами на общем наречии:

- Мы давно вас заметили, но боялись, что не успеете до наступления полной темноты. А тогда уже, не сочтите за обиду, не открыли бы ворот.

Что же, их можно понять: безопасность обитателей целого городка дороже жизней двух странников. Эльфы приблизительно знали, где находятся, но всё же сочли нужным проверить: не сбились ли они с пути?

- Что это за город, добрые люди?

- Калифа, уважаемые эльфы!

Согнувшись, чтобы не задеть головами низкую перекладину ворот, путешественники въехали в Калифу, и за ними с торопливым грохотом закрыли окованные железом дубовые створки.