Поворот не туда, или как я искал выход
Низкие арочные своды нависали, давили, угнетали. Заблудившись в сплетении коридоров, я бродил тут вечность и уже не ощущал хода времени. Мобильной связи не было, часы показывали четверть восьмого вечера. Учитывая, что экскурсия началась в одиннадцать утра, выходило, что я провел тут много часов. Слишком много для человека, который оказался один в катакомбах с останками монахов одного из католических орденов. Святые, изображенные на фресках, невозмутимо наблюдали за моими отчаянными попытками выбраться отсюда. Напрасно искал я сочувствие в их глазах. Суетность бытия простых смертных их больше не волновала. Голова гудела, ноги подгибались, но страх гнал меня дальше.
Я не помнил, как заблудился. В какой-то миг пришло осознание, что стою один на освещенной площадке, откуда лучами расходятся темные рукава галерей. Помнится, я все же успел услышать звуки шагов и приглушенный голос экскурсовода. Разумеется, кинулся следом, но как выяснилось позднее, побежал не в ту галерею. Дальнейшие блуждания по лабиринту сопровождала тягостная тишина, периодически нарушаемая моими криками о помощи.
В глазах рябило от белеющих в сумраке, ноздреватых камней в кладке. Порой камни сменялись человеческими костями и черепами. И тогда меня не покидало ощущение, что за мной следят, ждут, когда я наконец рухну без сил, замученный жаждой и усталостью. Я вспомнил слова гида о том, что этим коридорам не менее восьми сотен лет, а некоторые участки свидетельствуют и о более раннем периоде. А еще он рассказывал, что в открытой экспозиции представлена лишь небольшая часть катакомб, а общая длина галерей насчитывает десятки километров.
***
Вот уже какое время мой путь освещал фонарик мобильника. Что-то жуткое и неотвратимое гнало меня в сердце лабиринта. Иначе не объяснишь, каким образом я, проскочив ограждения, очутился в неосвещенной части подземелья. Теперь, к угнетающей тишине присоединилась тьма. Густая, пропитанная моим страхом, она обрела вес и объем. Наделенная миллионами глаз, тьма следила за мной, предвкушая мой конец. А когда я пытался отогнать ее лучом фонарика, тьма огрызалась белесыми оскалами черепов в кладке стен.
Стоит ли говорить о том, сколько раз я пожалел, что увязался с группой в эту экскурсию? Но долёживать на берегу оставшиеся дни отпуска мне уже не хотелось. Рядом с морским курортом находилось много местных достопримечательностей. Злой рок заставил меня выбрать эти катакомбы.
Время шло и усталость брала свое. На подкашивающихся ногах, я медленно опустился на прохладный, каменный пол и уперся спиной о стену, уже не думая о том, что там сзади: камень или кости. Откинув голову и закрыв глаза, я прислушался к себе. Голод был вполне терпим, а вот жажда уже мешала думать, бороться, бояться. В сотый раз я спросил себя: «Меня уже ищут? Если да, то почему до сих пор не нашли?». Внезапно, острое до боли отчаяние заставило меня заорать зло и истошно. Эхо от моих воплей еще не утихло, а тьма, ходившая по пятам все это время, присела рядом. Черная, мрачная и любопытная, она сгустилась, приблизилась вплотную, жадно вдыхая панику, страх, отчаяние. Я замер, ощущая ее присутствие, попытался успокоиться, но не выдержал и начал лихорадочно водить лучом фонарика по сторонам.
- Побереги заряд, не будь идиотом, вдруг где-нибудь есть связь и ты сможешь вызвать помощь, - произнес тихий голос в глубинах моего сознания.
- Ну какая тут может быть помощь? Я наверное первый человек, оказавшийся тут за последние сто лет, — возразил там же кто-то уставший и перепуганный.
- Археологи ведут исследования в различных частях лабиринта. Нечего сидеть, вставай и иди дальше, ты наверняка набредешь на одну из таких групп, - увещевал первый.
Я послушался первого, встал и пошел, стараясь не думать о жажде. Пока углублялся в черное нутро лабиринта, второй, уставший и перепуганный, подводил итог прожитых лет. Итак, что я о себе знаю? Саша Заманский, сорок два года, рост - метр восемьдесят, вес - девяносто четыре. Не красивый, но и не страшный. Да какая уже разница! Работаю ведущим аналитиком в ай-ти сфере. Не бедный, особенно в последние годы. Деньги трачу в основном на путешествия, к атрибутам достатка категорически равнодушен. Последние восемь лет я — вдовец. Нет, не отшельник и не монах, просто вдовец. Есть сын Глеб, ему двадцать, учится на дизайнера, ведет самостоятельный образ жизни.
Катя - жена, сгорела от рака всего за месяц. Тогда я не имел таких денег, как сейчас. Мы продали все, что было можно продать, но ее не спасли. Теперь я благодарен богу, что вспоминая Катю, вижу ту студентку- худышку с параллельного потока, что ждала меня в сквере после занятий, а не обглоданный раком, желтоватый профиль со впалыми щеками и, стеклянным от обезболивающих, взглядом.
Восемь лет все же срок, чтобы научиться жить без Кати. И я научился, приспособился. Разговариваю с ней часто, рассказываю: куда ездил, что видел. Представляю себе какую-то параллельную реальность, где мы вместе колесим по миру. Неужели все было предначертано? Разве это не цепь случайных событий? Я часто задавал себе эти вопросы и не находил ответа. Но сейчас, здесь, в этом сакральном месте, меня вдруг посетила одна мысль. А зачем я борюсь? Почему мне так необходимо выжить? Это страх смерти и инстинкт самосохранения? К черту все инстинкты! Может быть пришло время встретиться с Катей? Разве я не хочу этого? Зачем мне обратно туда, к людям, чего я там не видел? Глеб уже взрослый, переживет. А мне наверное пора к Кате. Эх, если бы можно было щелчком пальцев остановить сердце и уйти безболезненно туда, где ждут.
Внезапно, тоненьким ручейком звуков до меня донеслась музыка. Я замер и прислушался. Слуховые галлюцинации - в первый момент эта мысль неприятно обожгла. Но чем дальше лилась мелодия, тем четче я слышал гитарные переливы, скрипичную партию. А главное, я узнал этот волшебный голос! Глубокий, лирический баритон пел о лунной реке и путниках, идущих за радугой... «Moon river, wider than a mile ...». Я слышал эту вещь сотни раз: в разное время жизни, при разных обстоятельствах, в разном эмоциональном состоянии. Но эффект от прослушивания был неизменным — меня окутывала светлая, полная приятных ожиданий, меланхолия.
Вот и сейчас, заслышав знакомый мотив, я вдохнул застоявшийся воздух катакомб, улыбнулся, скалившим желтые зубы, черепам и решил отпустить все: панику, страх, переживания. И уже не важно: была музыка плодом моего измученного воображения или она действительно звучала в этом мрачном месте.
- Молодец, что взял себя в руки. Тебя уже наверняка хватились и ищут. А теперь встань и иди, - я сразу узнал того, сильного и спокойного, жившего в моей голове.
Луч фонарика выхватил в метрах пяти от меня очередную развилку. Погасив свет, я поднялся и пошел вперед, опираясь рукой о стены, стараясь не думать о впадинах глазниц и ртов, куда невзначай проваливались пальцы. До поворота оставалась пара шагов, когда взгляд уперся в тоненькую полоску света, идущую вдоль стыка стены правой галереи с полом. Дальше по коридору полоса ширилась, превращаясь в луч света, внутри которого кружили пылинки.
После голоса Синатры в этих стенах, меня уже мало чем можно было удивить, но я остановился, завороженный этим танцем. Сердце прыгало от радости: неужели люди, неужели спасение? Я шел на свет, как мотылек, все еще не веря, что это реальность. И в этот самый момент старина Фрэнк запел о странниках в ночи. Я не выдержал и заплакал.
Коридор закончился просторной, освещаемой софитами площадкой. В центре, на каменном возвышении покоилась мумия. Роскошные одежды говорили о высоком статусе почившего, но муаровый шелк его облачения давно поблек, покрывшись... нет, даже не пылью, а какой-то печатью времени.
Однако, все это меня мало интересовало. А вот вполне живые мужчина и женщина, осматривающие покойника явно с профессиональным интересом, вызвали во мне крайне трепетные чувства. Песня все еще звучала, раздаваясь из черного девайса, рядом с их оборудованием. Бейджи с логотипом на их груди не оставляли сомнений, что передо мной археологи.
- Hello, - гаркнул я, перебивая Синатру.
Надо было видеть, как они подскочили от неожиданности и уставились на меня. А через некоторое время, я уже жадно пил воду из их припасов, благодарно переводя взгляд с одной на другого и гадая, с кем из них у меня так совпадают музыкальные пристрастия.
Через полчаса, когда в полиции заполнили и подписали все протоколы, а инцидент с русским туристом был закрыт, таксист вез меня в отель. Устало откинувшись на спинку кресла, я с наслаждением вглядывался в мелькающие за окном, огни ночного города и думал о том, что жизнь - это ценный дар. Она не заканчивается с уходом любимых, как бы ни было больно, жизнь продолжается. А главное, пока живой, никогда не поздно начать все сначала.
Ну и некоторые детали лишними показались. Имя героя, возраст и имя сына, ещё что-то — оно выглядит как инфодамп, но лишнее с точки зрения сюжета. Достаточно было бы «сын уже взрослый, самостоятельный» — это больше даст о нем, чем возраст и учеба на дизайнера. Словом, хорошо, нормально, но мало зацепило.
Ну и финал из всего этого не вытекает. Не почувствовал я того, что «можно начать сначала». Оно вроде есть, герой дошел до края, но тяги к жизни не прочувствовал. Ну бывает, может это мое индивидуальное восприятие.
А может я просто эту песню не люблю.
Блуждание меня проняло, зацепило, но как только в голове героя начался спор и герой стал подбивать итоги «что я про себя знаю», сопереживание почему-то отключилось. И ситуация ГГ понятна, и осознания его, наверное, уместны (наверное — потому что я про такое только в книжках и читала и потому уже воспринимается как некий шаблон). Коль уж в рассказе раскрываются осознания ГГ, то я не вижу, как же изменился герой: жил вполне себе нормально, потом заблудился и сдался, а потом обратно вышел в свое обычное состояние, но с занудной сентенцией «надо ценить жизнь». Простите, я не нарочно придираюсь, я просто вижу в рассказе замах на «психологичность», но замах мне видится не очень удачным.
То есть если бы ГГ приехал на экскурсию в депрессии и желании убиться, чтоб быть вместе с женой, а во время блуждания понял, что жить стОит — то да, это было бы очевидное раскрытие темы (возможно, поэтому вы и не стали так делать — ну слишком попсово))
Запятые скарабеями разбежались и сбивали(((
Но за настроение, Синатру (кстати, почему он? какой-то заложен второй смысл обретения жизнеутверждения? просто красивая песня в мистическом месте? возможно, у песни есть предыстория?) и всё-таки хэппи энд, конечно, плюсую и благодарю))
Танита, запятые — это злобные, маленькие, не подвластные мне создания, отравляющие мне жизнь
Да, психологичность — это тропа, куда я сворачиваю несмотря на жанр. Ну не вышло, значит не вышло. Вы читатель — вам виднее.
Почему Синарта? Да просто я люблю его.
Спасибо за комментарий)
Внешняя часть, передвижение по катакомбам, сделана неплохо. То есть глупо, но аллегорически неплохо. Вроде бы и в лоб блуждания по лабиринту, потерялся, потом обрёл свет, но считывается не сразу и хорошо подпирает арку внутреннего конфликта.
Но внутренний конфликт очень деревянненько вышел, бессвязно, неровно. Надо подумать не над содержанием текста, не о прямых описаниях чувств, а о том как внутренний голос от этих чувств менялся, как менялся бы текст, становились короче или длиннее предложения. Ритм, лексика. Я бы в эту области посмотрела, надо подцепить читателя.
А без этого сразу простовато.
Возможно, стоит убрать всякие внутренние разговоры про зарядку телефона, про время — тексту не хватает эфемерности, это всё возвращает нас в ситуацию «айтишник бродит по катакомбам», а нам бы про выход из внутреннего лабиринта на самом деле.
Внутренее сильное «я» не раскрыто — неясно, зачем он тут.
«Никогда не поздно начать всё сначала» — это о чём? Александр собрался ещё по лабиринту побродить? Или воспоминания о былой любви навеяли жажду новых чувств? Ну, сожалений о прожитой жизни я не увидела.
А еще куча ненужных запятых слегка притормаживает.
Да много где. И даже если ненужные запятые поставить на место пропущенных, всё равно останется много лишних.
А история простая, но неправдоподобная. В мелочах. И несколько затянутая.
Жесть какая! Не люблю замкнутых пространств, если пещера, то чтобы огромная и рядом проводник, собака, Ариадна и МЧС.)))
Реалистично передана атмосфера, даже самой пить захотелось от его чувства жажды.))
Правдивостью подкупил рассказ. Читал не напрягаясь.
Фрэнк Синатра, тут без комментариев!
Ощутил переживания героя рассказа. Жутковато. Брррр…