Страшная ночь

-1 голос за превышение объема

Старая телега, тихо поскрипывая, тащилась по дороге. Возничий, молодой русоволосый парень, лениво развалился на дне повозки. Вечерело, и юношу тянуло в сон. Он пытался сопротивляться наступающей дреме, но в этой борьбе проигрывал сам себе. Уже закрывая глаза, увидел как впереди, за виднеющимся вдалеке лесом, поднимался черный дым. Чад быстро расползался в разные стороны, закрывая небо густым плотным покрывалом.

­ – Что за дьявольщина? – Галвин выпрямился, принимая удобную позу, и цыкнул на лошадь, заставляя ту перейти на рысцу.

Мелькнула мысль вернуться назад, но он отмахнулся от неё как от назойливой мухи. Поворачивать к ближайшему рату совсем не хотелось. По весне он еле ноги из него унес. А все рыжий Воган виноват. Это только ростом его боги обделили, а вредности и злости в нем было с избытком. Подумаешь, ну покувыркался Галвин на сеновале с местной красоткой Иделлой. Так и что с того?! Она никому не отказывает, за то и имя дали. Так нет же, Воган решил, что она спать должна только с теми, кто в их рате живет. Поднял местных парней, и прибежали они к сараю с дрынами да осиновыми кольями. Как будто он, Галвин, не человек, а нечистый дух, обитающий в болотах Керрибога. Вот и пришлось бежать со всех ног. Благо, свою пегую кобылу он тогда не успел расседлать. Как увидел Иделлу, стирающую на речке бельё и сверкающую своими прелестями, так про все забыл и полез к девушке с не совсем чистыми помыслами и открытым кошельком. А она и рада. Когда ей за любовь-то деньги перепадали?! Все на дармовщинку стараются приласкать. Так что поворачивать назад ему было не с руки. Побьют его там, как есть побьют. Да и до своего рата уже недалеко осталось. Только лесок небольшой проехать да погост миновать. Вот только дым смущал. Ведь, сильф его подери, возникал он, по всей видимости, как раз на кладбище.

– Эй! Красавчик, не подвезешь? – вдруг раздался звонкий девичий голос. – А то устала одна тащиться.

Галвин мог поклясться, что еще минуту назад на дороге никого не было. Но все сомнения сразу отпали, когда перед ним появилась такая красотка. Куда там Иделле с её потасканными и залапанными прелестями?! Сейчас перед ним стоит, по меньшей мере, богиня. Высокая девушка с ярко-рыжими волосами всем была хороша. Большая грудь, вываливающаяся из выреза кофточки, практически вырывала пуговицы своим весом. Узкую талию можно было обхватить двумя руками. В этот момент девушка повернулась к нему спиной, обходя лошадь, чтобы сесть с противоположной стороны. У Галвина в глазах потемнело от восхищения, и струйка слюны из открытого рта стекла на грудь. О боже, какая у неё… В горле мгновенно пересохло, и одежда сразу стала тесная.

– Так мне можно присесть? – улыбаясь, проговорила незнакомка, и, не дожидаясь приглашения, стала залазить в повозку.

Галвин боялся пошевелиться, чтобы не выдать своего состояния и молча наблюдал, как девушка, задрав подол, перекинула стройную ногу через борт телеги. Лошадь, ни с того ни с сего, дернула и попыталась встать на дыбы. Галвин очнулся и резко натянул вожжи, удерживая вдруг взбесившуюся кобылу. А девушка, продолжая улыбаться, тем временем села рядом с ним.

– Там по… пожар, – заикаясь и не сводя глаз с прелестей соседки, промямлил парень. – Опасно ехать.

– Со мной можешь ничего не бояться, – почти промурлыкала незнакомка, прижимаясь к плечу Галвина. – Пока никто ничего тебе не сделает. Поехали.

И лошадь покорно потрусила дальше по дороге. Девушка, удобно устроившись на сене, тихо запела нудную заунывную песню без слов, напоминающую песню-вой по покойнику. Галвин умом понимал, что дело нечистое, слишком уж покорная стала кобылица, да и сам сидел как завороженный. Руки и ноги одеревенели, он не мог даже пальцем пошевелить и только смотрел по сторонам. Стало страшно, по спине побежала струйка липкого пота. Но все равно парень периодически опускал взгляд в вырез девичей кофточки. А в голове появлялись разные непристойные картины, главной героиней которых была его попутчица.

Дым стал более плотным, проникая в легкие и вызывая приступы надрывного кашля. Появился запах горелой плоти. Да такой сильный, что глаза стали слезиться, из носа потекло, и Галвин, в довесок к кашлю, так расчихался, что даже не заметил, как девица затормозила лошадь у костра.

– Приехали, – скомандовала красавица и уже кому-то в дымовую завесу добавила. – Принимайте гостя, пока еще жив.

Галвин, как заколдованный, сполз с телеги и двинулся к странному огню, горящему синим пламенем. Из дыма выступила фигура огромного воина, стоящего возле трона.

– Да он скорее мертв, чем жив, – раздался громкий бас, сопровождающийся громовым хохотом. – Марбаха, у тебя получилось притащить к нашему костру живого смертного. Правда, наверное, у него штаны стали коричного цвета от страха.

И Галвин с испугом увидел, что разговаривает не сам воин, а его голова, спокойно лежащая на троне. Вот тут он понял, что тот страх, что он испытывал до этого, и не страх был вовсе. А так, легкий испуг, как от бабкиных сказок, рассказанных на ночь. А вот сейчас наступил тот самый дикий ужас, сковавший все тело. Ведь он видел перед собой настоящего дуллахана. Кошмарный призрак и вестник смерти с интересом рассматривал его, а его тело, стоящее рядом, как кнутом, постукивало по руке человеческим позвоночником с острозаточенными позвонками.

– У этого со штанами все будет в порядке, – неожиданно раздался голос за спиной Галвина, и в круг света от костра шагнул еще один воин, держащий свою голову как шлем в руках. – Я давно за ним наблюдаю. Он как уж на сковородке выбирается из всех неприятностей. Вот недавно в соседнем рате очередную девку соблазнил. Так от её поклонников бежал так, что его кобыла за ним еле успевала. А на празднике залез к жене самого главы рата. Шельмец так исхитрился всё обставить, что бедная женщина и не поняла, что переспала не с мужем. Чуть не сомлела от счастья. А когда её благоверный пьяный вдрызг припожаловал, этот извращенец без штанов прямо между ног мужа прополз.

Хохот, стоящий над поляной, можно было услышать даже в столице. Галвин, видя, что его сразу не убили, немного приосанился и задышал уже более спокойно.

– Да и пока сюда ехали, он всю дорогу в вырез рубахи мне пялился, чуть не окосел, – давешняя попутчица, севшая в стоящее рядом кресло, сняла свою рыжеволосую голову с плеч и положила её на колени. – Нынешние людишки какие-то квелые пошли. Раньше хоть немного выдерживали. А сейчас только увидят нас и сразу сердце останавливается. Даже поговорить не с кем.

– Так и этот не сильно разговорчивый какой-то, – нахмурилась голова на троне. – Зыркает по сторонам и молчит. Ты что, немой или от страха голос потерял?

Галвин вздрогнул и, покосившись на девушку, попробовал ответить. Как назло в горле запершило, и наружу вырвался только судорожный кашель.

– Ну и зачем нам этот безголосый смертный? – голова вождя нахмурилась, и в его глазах сверкнул красный огонь. – Вы мне сказали, что будет особенный человек, способный нас развлечь. А что я вижу?

– Подожди ты, – перебил голову на троне молодой воин. – Сейчас не разобравшись, прикончишь парня, а потом опять ищи смертного, способного выдержать наше присутствие. Испепелить или сжечь на костре мы всегда успеем. Только все это надоело до демонов. Ну посмотрим еще раз, как человечишка корячится в смертных муках. И что из этого? Скука смертная. А я тебя уверяю, что этот тип сможет нас позабавить. Давай дадим ему шанс.

Галвин все это время еле стоял на ногах. Но с каждым словом головы молодого воина в нем появлялась надежда, что у него получится уйти из смертельного круга живым. Он уже внимательно осмотрел местность, где оказался. Его окружали покосившиеся могильные камни. Синий костер горел прямо в середине кладбища рядом со склепом. В руках вождя появился кубок из человеческого черепа украшенный драгоценными камнями.

– Эй, воробей, – обратился к нему молодой воин. – У тебя есть только один шанс. Если ты не придумаешь, как нас развлечь, то умрешь.

Галвин замер на мгновение, развернулся и кинулся к лошади, ловко запрыгнув в возок.

– Он что, дурак? – прохрипел удивленный дуллахан и захохатал – Серьезно думает, что сможет драпануть от нас на своей кляче?!

Но Галвин никуда и не собирался убегать. Он что-то усиленно искал в телеге под сеном. Наконец издав победный крик, спрыгнул на землю, неся в руках сверток, завернутый в мешковину.

– Что это? – настороженно спросила голова предводителя, перебираясь к своему телу на руки, и с любопытством глядя на подношение.

– Вот, – наконец выдохнул парень и добавил. – Шахматы. Я вас сейчас научу играть, и в ближайшие годы вам точно будет не до кровавых развлечений.

Незаметно стало светлеть. Продрогший Галвин сидел у костра и смотрел, как два безголовых тела склонились над шахматной доской, а их головы сверкая потусторонним светом в мертвых глазницах, задумывались на несколько минут и делали ход. Черный дым потихоньку сменялся белым туманом. Парню жалко было иноземной игры, он за неё на ярмарке отдал все свои сбережения, но жизнь была дороже.

Он потихоньку подошел к Марбахе, внимательно следящей за поединком двух воинов.

– Я могу ехать домой?!

– Не мешай смотреть, ­­– отмахнулась от него дуллахана и тут же закричала вождю. – Конем ходи, он же тебя сейчас королевой съест.

Наконец в соседнем рате заголосили первые петухи. И страшный костер с силуэтами игроков, не перестававших играть, стал исчезать. Дуллаханы то ли держали слово, то ли в азарте игры забыли о нем. Его никто не убил, он не умер от разрыва сердца. Но как напоминание о страшной ночи, у него останутся на всю жизнь абсолютно седые волосы.