Булочка с изюмом
Снежинки по диагонали влетали в тусклый конус фонарного света. Последний февральский снег, по-новогоднему волшебный – завтра уже весна. Я стояла у окна, держала небольшой листок бумаги и плакала.
День заканчивался. Сияющий, радостный, очень яркий день, день моего рождения. На работе завалили подарками и цветами, поздравлениями и просто тёплыми словами. Я, как маленькая девочка, визжала от счастья и прыгала от восторга. Народ веселился вместе со мной, забросив все дела в офисе. С виду строгий начальник, хитро улыбаясь, всунув в ладонь конвертик с премией, отпустил домой пораньше. Мне вызвали такси. Миша, коллега, помогал занести подарки и цветы домой. Что-то привлекло моё внимание на сумеречной лестничной площадке, но в суете перетаскивания подарков из машины в квартиру забылось. Миша долго пытался напроситься на кофе, наивно полагая, что моя весёлость предполагает слабоумие и доступность. Попросила вынести мусор, обиделся – ушёл.
И вот, включив Electric Light Orchestra, налив бокал шардоне, начистив мандаринов, чтобы новогодний аромат озолотил квартиру праздничным настроением, собралась распаковывать подарки. С детства зародилось во мне волшебное предвкушение разворачивания подарков. Из шуршащей бумаги, целлофана и фольги вдруг возникало чудо. Тайна переставала быть тайной. Счастье взрывалось во мне сияющим ликованием. Но какая-то недоделанность мешала сосредоточиться на волшебности момента сегодня. Подарков много, а предвкушение растворилось. Ах, да… лестничная площадка?
Скрюченный, сидевший на корточках курьер, разбуженный мною, вскочил. Всучил рыжего плюшевого медведя, конверт, и сбежал.
Мелодии «Электрического Света» наполняли комнату, а я стояла у окна, смотрела на исписанный листок и плакала.
Этот почерк я узнала бы из тысячи.
Его посадили ко мне на первую парту в третьем классе. Он плохо видел, носил очки в толстой оправе. Был полным, рыжим, конопатым. От него пахло молоком и свежими сладкими булочками с изюмом. Булочки с изюмом каждое воскресенье пекла бабушка, вкуснее был только торт наполеон на Новый год. Наверное, эта любовь к булочкам повлияла – я влюбилась в этого пухлого молчаливого недотёпу. За весь год он не произнёс ни одного слова, не кинул в мою сторону ни одного взгляда. Как ни старалась. Непонятное безразличие злило меня, и ещё сильнее втягивало в любовь. Чувства усиливала и жалость. Одноклассники издевались над ним. Обзывали, выдумывали всякие шалости, по-детски злые. А он молчал. Так было жалко его, так хотелось помочь, но нет…
В четвёртом классе, когда Сашка Григорьев, хулиган ещё тот, облил зелёнкой его рыжую кучерявую шевелюру и громко ржал, призывая к смеху одноклассников, моя любимая булочка с изюмом пнула обидчика между ног. Хохочущий хулиган моментально превратился в визжащую хрюшку, валяющуюся на полу. Девчонки потом рассказывали, как мой герой раскидал всех мальчиков за школой, что подстерегали его, чтобы наказать.
В восьмом классе, первого сентября, я не узнала своего соседа по парте. Коротко постригся. Сменил толстую оправу тонкой металлической. Это уже была не пухлая булочка, это был аппетитный кекс. Подтянутый, за лето загорелый. Развернувшийся в плечах. И всё так же игнорирующий моё существование. Где-то к окончанию второй четверти в один из пасмурных осенних деньков на большой перемене выстроил он в коридоре десятиклассников.
– Повытаскивали свои сбережения, господа, из карманов. Пожи…
Заметив меня, проходившую мимо, замолчал, ждал, когда сверну за угол. Но я услышала:
– Поживее, поживее, не будите во мне медведя.
«Медведя»… было смешно.
К окончанию школы любовь моя превратилась в семилетний выдержанный коньяк. Ароматный, крепкий, спокойный, уверенный. И всё такой же безответный. Конечно, я рыдала в подушку. Рыдала в туалете, в ванной, пустив шумную струю в раковину. Но недостижимость не была чёрной и страшной. Ведь каждый учебный день, шесть уроков, сорок пять минут – он был рядом. Брала с учительского стола его тетрадь, не вчитываясь, блаженно любовалась буковками. На переменах садилась на его место, чтобы окунуться в его ауру. Я купалась в его близости, в ощущении его жаркого тела. От него так же пахло булочками с изюмом, правда, уже не с молоком, с мёдом… Медведь же… Да, мой медвежонок… от него веяло мощью, силой, независимостью, скрытой угрозой, как от острого боевого клинка, поблёскивающего сталью. Я знала и видела, как в одно мгновенье он из булочки превращался в стремительного хищника, сносившего всё и всех на своём пути. Гордость и скрытая уверенность, что это мой человек, мой мужчина, делали меня увереннее и свободнее, радостнее и счастливее.
После школы нас раскидало. Мне даже не дали попытки… ни поговорить, ни объяснится, ни признаться. Ни обменяться контактами – сразу после выпускного для поступления в университет покинула я свой родной город, своего любимого.
От подруг и одноклассников доносились сведения, что Медведь, так теперь его звали, стал главарём преступной группировки, которая держала в страхе весь район. Жёсткие расправы с нежелающими подчиниться, жестокое физическое устранение конкурентов. Резкость, необузданность, непредсказуемость – делали опасным нахождение на улицах не только ночью, но и днём.
Страх, ужас, гордость, любовь – смешивались во мне. Часто просыпалась во сне от запаха булочек с изюмом, от ощущения близости сдерживаемой медвежьей ярости.
А потом всё внезапно пропало. Новостей не стало. На осторожные вопросы уже немногочисленные подруги либо отмалчивались, либо пытались переводить разговор на другую тему. Исчез мой медвежонок.
За десять лет в погребах моей души коньячная бутылка покрылась пылью и паутиной.
Дрожащими руками вскрыла конверт.
«Любимая.
Сейчас, когда вернуть уже ничего нельзя, пишу тебе. Набравшись мужества. В полной ясности того, как много времени потеряно. Как всё могло бы быть по-другому. Но не могло. Жизни, судьбе, мне – необходимо было время, чтобы понять какие-то простые вещи. Но не было для меня простых вещей.
С того самого дня, как меня усадили за парту с тобой, для меня открылся другой мир. Наконец-то я увидел тебя. Зрение до этого не позволяло, да. Для того, чтобы увидеть, часто надо ткнуться носом.
Я влюбился. Но на что мог рассчитывать рыжий слепой страшный жиртрест? Ни на что. Ты – такая светлая, сияющая, яркая, умная. Жизнерадостная.
Я безумно боялся тебя. Больше всех тех пацанов, что издевались надо мной, Сашки Григорьева, Гречи, Махача, и других недоносков. С неописуемым страхом я каждое утро шёл в школу, с ужасом я садился за парту, где сидела уже ты. Опрятная, свежая, чистая, недостижимая, воздушная. С огромными белоснежными бантами.
Каждый раз, вернувшись из школы домой, я с облегчением вздыхал: «Слава богу! Закончились мучения». Но каждую ночь я строил планы, как попрошу у тебя списать математику или домашку по физике, чтобы как-то завязать разговор. Как угощу яблоком. Засыпал уверенный и счастливый. А утром… утром трясущиеся колени мешали зайти в класс.
Чтобы справиться со своим страхом, пришлось придумать, что ты – грозная чёрная пума, ночное наваждение, коварная зверюга, крадущаяся за мной в темноте. И мне нужно, необходимо тебя победить!
Занялся спортом. Всё лето после седьмого класса я усиленно тренировался. Бег, бокс, борьба, уговорил двоюродного брата заняться со мной рукопашным боем.
Все последующие годы каждый день, каждый вечер, каждую тренировку – я посвящал победе над тобой. Ждал. Готовился к той последней охоте, когда смогу победить грозу джунглей, чёрную королевскую пуму.
Хватит слов… Хочу, чтобы ты знала. Я всегда любил тебя.
И мы обязательно встретимся».
Но в историю я как-то не поверила, извините. Слишком уж все утрированно. И штампов много.
Все десять лет любили друг друга, но заговорить не могли. Потом еще десять лет любили, но написать тоже не могли.
Вообще, от такого товарища последнее предложение воспринимается очень нехорошо. Я бы на месте героини поменяла замки, а лучше бы съехала.
Все десять лет? И не вычислили?
Как-то прочитала у Мопассана рассказ (точно не помню), что какая-то тётка потеряла ожерелье подруги, а потом годы работала, чтобы возместить цену. В итоге купила такое же ожерелье, а подруга сказала, что оно было ненастоящее. Ну не верю! Ни Мопассану, ни автору этого рассказа. Так не бывает.
А история получилась бы красивая, если бы как-то вместить в рамки взросления, а не растягивать на десятилетия. Только почему ОПГ? Почему обязательно надо превращать плюшевого медвежонка в преступника? Он что — и убивал кого-то? И героиня рассказа теперь исходит счастливыми слезами от того, что с ней заговорил возможно убийца? Что-то я не поняла. Сначала плюсанула рассказ, а теперь только доходит послевкусие.
Такого хорошего мальчика, облюбленного в семье, накормленного собвстенновыпеченными булками…
Неудачный фокал?
А он сидел эти десять лет? Как-то выпало это из рассказа.
Написано хорошо. Не очень красиво выглядят фразы типа «суета перетаскивания» или «предвкушение разворачивания». "ни объяснится" — опечатка, скорее всего.
Героиня противная. Её кекс занялся рэкетом, а она всё продолжает по нему течь.
Прочитав название я собиралась склеивать здесь сердечко, разбитое предыдущим дуэлянтом)
Не скажу, что получилось…
Не выходит у меня проникнуться тёплыми чувствами к главарю банды и убийце. И плевать мне, кого он там держал в страхе и убивал, людей с улиц или конкурентов. И не исправят это ни булочки, ни медвежата.
По самому тексту ни малейших претензий. Все три работы, на мой взгляд, в этой части сильны.
Любви в вакууме, как мне кажется, существовать не может, как и много чего другого. Я не знаю, может это особенность психологии маленьких городов, когда все друг друга знают, а социум не настолько широк, чтобы выбирать из него… но гг же уехала, у нее поменялась жизнь, по идее вкусы и интересы тоже должны были измениться, но она героически переехала со своим вакуумом.
Из первых рук знаю, что рыжим крайне проблематично загорать, там скорее загар цвета сваренного рака получается, чем аппетитного кекса. У рыжих же преобладает феомеланин, который как раз дает этот оттенок волосам и белый пигмент коже, которая не загорает, а обгорает на солнце.
Поэтому слова о загаре позабавили.
Вот ещё десяточку отсижу и выйду. Если трупы Ашота и Махмуда не обнаружат…
Обалдеть, какая красивая история любви к уркагану. Убийца письмо написал — всё, пора замуж!
Это что же получается — из урки хромого собакена сделали?
А, ну да. Таких историй в жёлтой прессе — куча. Сердобольные дамочки с зэками, у которых всё тело в крови и души нет, переписываются. А урки втирают, что они исправились и ангелы теперь небесные.
Угу-угу…
Та даже если герой вдруг депутатом стал и теперь у него всё хорошо — можно надеяться на чудесную концовку?)
Хоспади! О чем только люди не пишут!
Не, но написано нормально,.
Тема, в целом раскрыта.
За все вышесказанное ставлю плюс.
Но! Несмотря на свою пожизненную установку: в жизни может быть АБСОЛЮТНО все, здесь скажу обратное: НЕ ВЕРЮ!
Слишком уж нелогично поведение «Булочки-кекса». Не может обычный ребенок, в силу своих возрастных особенностей!, молчать год с соседкой по парте! Не получится, крути не крути! Он же, в самом деле, не Штирлиц!
А если это все же имело место в действительности, то тогда речь идет о душевнобольном человеке.
По поводу загара прокол большой. Рыжие не могут иметь хороший загар из-за физиологических особенностей.
Вывод: написано хорошо, но верится с трудом.
Да, ещё момент, что им это вредно.
Но герои рассказа полностью принадлежат своему времени. Я этого времени так подробно не знаю, может быть оно было именно таким.
Можно ли ждать своего «принца» десять лет? Не знаю точно, не проверяла. О том, бывает ли такое, спросите меня через десять лет.
Меня здесь привлекло другое. Из трёх рассказов этот единственный, который удалось дочитать до конца без напряжения. Наверное, это писали для меня. Многое узнаваемо. Зверюга показана. Рассказ хорошо написан.
Поэтому ему я и отдаю свой
ГОЛОС.
Не очень верю в то, что герои за семь лет за одной партой так ни разу и словом не перемолвились. Но в жизни, конечно, и не такое бывает.
Тоже подумала, что возлюбленный пишет героине из тюрьмы, и в этот момент история из сентиментальной превратилась в жутковатую. Не стоит детские влюблённости тащить за собой во взрослую жизнь, пусть они остаются в детстве.
Мальчишки очень стеснительны.
Мой сосед по парте из-за меня дрался. Причём — прямо на уроке.
Ну, то есть при начале урока.
Нам всем тогда почти по одиннадцать лет было.
Случилось это в сентябре, пятый класс только начался, наша классная руководитель на курсах была. И вместо неё нам на месяц дали другого учителя, старого деда в огромных очках.
Он мало что видел, плохо слышал, да и происходящим в классе не интересовался.
И хулиган один, на парте впереди меня сидел, это быстро вычислил.
Вот урок начинается, все встают возле парт, приветствуя учителя. И тут под шумок этот двоечник поворачивается и начинает сбрасывать с парты на пол мои тетрадки. Я их подхватила — он меня хвать за рукав. В общем, идёт активное действие, а учитель никак не реагу. То ли до задней парты не видит, то ли не считает нужным это пресечь.
А мой сосед по парте, Игорь, вмешался. То всегда сидел отвернувшись, никак мной не интересовался — и тут вдруг ка-а-ак даст этому недоноску по рукам. Тот меня отпустил и в Игоря вцепился. Рассчитывал, гадёныш, на то, что Игорь вообще-то спокойный, аккуратный, учился хорошо и не дрался. Но не тут-то было. На заднюю парту же самых рослых сажают. Так что ни в росте, ни в силе, ни даже в весе почти Игорь этому толстяку не уступил.
Нас потом на педсовет вызывали. Всех троих. Я рассказала, как дело было.
Учителя, конечно же, не поверили и поняли всё по-своему.
А мой рыцарь заявил буквально следующее: «Пусть он [двоечник] к нашей парте руки не протягивает. Будет лезть — я ему ещё раз врежу».
Прямо так и сказал. При директоре.
К парте, заметьте, руки не протягивает, а вовсе не обо мне речь.
Потом отца Игоря в школу вызывали, оценку поведения за четверть ему снизили.
Толстяк этот подтянул к делу двух друзей, они втроём пытались Игоря бить. И достигли-таки того, что один их этой троицы здорово получил по морде после уроков.
Но ни в каких симпатиях ко мне Игорь так и не признался. Ни тогда, ни потом.
Даже на разговор не шёл.
Стеснялся.
Нас рассадили. То есть меня пересадили на заднюю парту в другом углу класса.
А через четыре дня вернулась наша классная руководитель и навела, наконец, порядок. И мы учились в одном классе до самого выпуска.
На том история и закончилась.
А жаль. Игорь парень хороший. Только стеснительный.
Вот история куда интереснее, чем в рассказе.